Казначей (гет)

Q.V.:

― Пищите, враги наследника!

― Ты хотела сказать «трепещите»?

― Нет. 

___________________________________

На утро следующего дня Гермиона отправилась в кабинет к боссу, как было указано в ее письме, которое она также получила накануне.

― Добрый день, мистер Олдридж! ― поприветствовала она, войдя в кабинет. Глядя в лицо шефа, она пыталась понять, зачем он вызвал ее личным письмом, а не прислал стандартное сообщение через секретаря с просьбой быть на рабочем месте. ― У вас ко мне какое-то дело?

― Есть очень важный разговор, Гермиона, ― сразу сообщил он, смерив ее серьезным взглядом. ― Но для того, чтобы он состоялся, мне нужен Малфой, поэтому отправляйся в кабинет и жди. Как только он явится, я тебя вызову.

― Можете хотя бы сказать, о чем пойдет речь, сэр? ― спросила Гермиона, бегая взглядом по лицу Олдриджа. «Ему нужен Малфой? Зачем? О чем он собрался говорить с ними обоими?»

― А ты догадайся? ― предложил босс, нервно махнув рукой. ― Иди, я не хочу дважды поднимать одну и ту же тему. Жди, я вызову.

Гермиона в замешательстве вернулась в свой кабинет. Неужели он все знает? Иначе почему хочет, чтобы они непременно были в его кабинете вдвоем? Внутри поселилось дурное предчувствие. Но откуда шеф мог о чем-то узнать?.. Бред какой-то!

Через четверть часа в кабинете Гермионы раздался стук в дверь. Мгновение спустя зашел Малфой.

― Меня вызвал твой начальник, ― с порога заявил он. ― В чем дело?

― Я не в курсе, мне он тоже не сказал, ― ответила Гермиона, даже не обидевшись, что Малфой не поздоровался. ― Отправил сюда ждать, когда ты явишься. Обещал позвать, но ты почему-то пришел сюда, а не сразу к нему.

― Хотел узнать, о чем пойдет беседа, ― сказал Драко. Он тоже выглядел напряженным. Разговор выходил каким-то резким. Если учесть, что за последний месяц они впервые разговаривают так долго, то это было не удивительно.

― Что ж, пойдем и узнаем, ― предложила Гермиона. ― Гадать мы можем до бесконечности, но у меня нет столько терпения.

Когда секретарь сообщил Олдриджу, что в коридоре его ожидает Малфой, то он сразу попросил вызвать Гермиону, но ему тут же было доложено, что она пришла вместе с Драко. Глава Казначейства глубоко вздохнул и пригласил их войти.

― Добрый день, сэр! Как поживаете? ― Драко решил проявить свои манеры.

― Хотелось бы лучше, ― заявил Олдридж и смерил обоих визитеров нервным взглядом. ― Но благодаря некоторым обстоятельствам моя мигрень вернулась.

― В чем дело? ― тут же спросил Драко.

― Вы правы, ходить вокруг до около не имеет смысла, ― вздохнул Олдридж. Встал со стула и обошел его, встав сзади и положив руки на спинку. ― Официально сообщаю, что с этого момента вы, мистер Малфой, более не будете ограниченны в распоряжении собственными средствами. Вам решено вернуть практически полный контроль над вашими деньгами.

― Практически полный контроль? ― из всего потока слов, которые он только что услышал, Драко попытался вычленить самое важное, чтобы показать, что он понял, о чем ему говорят. ― Что это значит?

― Вы сможете самостоятельно распоряжаться вашими ежедневными покупками, ― пояснил Олдридж. ― До окончания срока, оговоренного с министром, а именно одного года после освобождения из тюрьмы, вам необходимо будет согласовывать только очень большие траты, вроде траншей, которые вы брали, когда участвовали в вашем бизнес-проекте.

― Почему министр вдруг стал столь щедр? ― продолжал спрашивать Драко. Удивительно, но с самого начала своей зависимости от Казначейства он мечтал о том дне, когда вернет себе полный контроль над деньгами. Но вот сам Глава счетоводов говорит ему эту новость, а на душе ничего кроме дурного привкуса. Хотел ли он независимости в тратах? Несомненно, но все присутствующие прекрасно понимали, что это означало на самом деле. Да, они с Грейнджер не ладили, но расставаться с ней еще и по причине окончания совместной работы так скоро он был не готов.

― Во-первых, его попросили за вас очень уважаемые люди, которые в хороших отношениях с вашим будущим тестем, ― пояснил Олдридж. Драко бросил резкий взгляд на Грейнджер, та сидела на стуле и смотрела перед собой.

― А во-вторых? ― сразу уточнил Малфой, чтобы не заострять внимание на этом тупом «во-первых».

― Я думаю, вы можете и сами догадаться, ― намекнул мужчина. ― До меня дошла информация, что ваши отношения с мисс Грейнджер уже давно перешли за рамки рабочих.

― Это неправда, сэр! ― тут же возразила Гермиона, впервые подав голос с момента, как они вошли в этот кабинет. Малфой взглянул на нее, потом на Олдриджа.

― Я бы очень хотел верить в это, потому что представлял тебя рядом совсем с другим человеком, ― по-отечески ласково начал говорить начальник, глядя на Гермиону. Взгляд Малфоя стал острее. ― С кем-то уважаемым, перспективным, вроде Кормака…

― Пошел этот Маклагген куда подальше! ― гневно бросил Драко. Гермиона шире распахнула глаза.

― Вообще-то он мой родственник, ― заявил Олдридж, скривив губы.

― Тогда пусть сходит дважды, ― Драко не собирался отступать. ― Никто из ныне живущих волшебников в этой сраной Британии ей не подходит!

― Надо полагать, кроме вас? ― тут же спросил шеф. Гермиона смотрела на этих двоих в замешательстве.

― Какая-то херня! ― всплеснул руками Драко. Столько дней он держал себя в руках, стараясь соблюдать дистанцию и незаинтересованность персоной Грейнджер, но вот кто-то намекает на ее личную жизнь с кем угодно и Драко выбивает из колеи за секунду.

― Следи за языком, Малфой! ― одернула Гермиона.

― А что мне сделает этот старпёр? ― Драко было уже не остановить. Олдридж аж поперхнулся. ― Тебе же только что сказали, что за меня, блять, мой тесть попросил, а раз министр дал добро, значит отказать не смог. Поэтому теперь, когда я больше не под опекой вашей сраной конторы, могу называть вещи своими именами! Да и сколько ему лет? ― чуть ли не прокричал Драко, затем обернулся к главе Казначейства. ― Сколько вам лет, сэр?

― Может быть хватит! ― снова подала голос Гермиона. ― Мистер Олдридж вообще-то мой босс. А ты уже достаточно навредил мне!

― О, только не начинай опять включать бедную и несчастную! ― взмолился Драко, повернувшись к Гермионе. ― Я уже видел эту сцену и замечу, что ничерта ты не пострадала!

― Мистер Малфой, вы своим поведением компрометируете мисс Грейнджер, ― подал голос «старпёр».

― Это она меня компрометирует! ― заявил Драко, Гермиона уставилась ему в лицо с явным вызовом. ― Скажешь это не так? А нахера, скажи на милость, с тех пор, как мы, если можно так сказать, прервали нашу связь, ты всякий раз выглядишь все охереннее и охереннее?

― Не надо оскорблять меня, Малфой! ― выкрикнула Гермиона, подойдя ближе и ткнув пальцем ему в грудь. Олдридж нервно сглотнул и расслабил галстук на шее.

― Это комплимент, дурында! ― объяснил Драко. ― Научись уже понимать суть слов, а не их прямое значение.

― И какая же суть у твоей фразы про то, что я выгляжу охеренно? ― напирала Гермиона.

― А такая, Грейнджер, что если ты скажешь еще слово, то я не посмотрю на то, что мы здесь не одни, ― прозвучало довольно ясно, хотя и двусмысленно тоже.

― Мерлин Великий! ― подал голос Олдридж, всплеснув руками. Он вернулся к своему стулу и сел на него, сложив руки на груди. ― Хорошо, что вы вспомнили обо мне! И спасибо за этот великолепный спектакль, который ярко демонстрирует, что до меня дошли не слухи, а чистая правда. Мистер Гринграсс явно не зря беспокоится.

― Сэр, извините за это недоразумение, ― стушевалась Гермиона.

― Надеюсь, ты не меня назвала недоразумением? ― усмехнулся Малфой. Он видел, как ей неловко перед боссом и упивался этим дурацким положением, в которое ее поставил. Теперь, когда ситуация вышла за пределы его круга общения, дышать даже стало как-то легче. Гермиона же говорила, что больше не будет сцен, что никакие эмоции Драко теперь не увидит, но вот она стоит в одном шаге, тычет пальцем ему в грудь, и это просто дикий кайф, потому что в эту самую минуту он понял, что ничего прекраснее этой фурии в мире не существует. Ему было наплевать, что там себе нафантазировал папаша Астории, как и через какие каналы он добился для Малфоя таких почестей, было все равно даже до того, что Гермиона вроде как расставила все точки над i в их отношениях и не хочет быть с ним вместе. Все они ошибочно полагали, что могут решать за него то, что для него важно, не спросив мнения, ставя перед фактом. Но они все забыли, что бывает, когда дикий зверь загнан в угол. И пусть чисто внешне Драко скорее походил на домашнего кота, все же анамнез не оставлял никаких шансов на благоразумие.

― Ты невыносим, Малфой! ― выкрикнула Гермиона. ― У тебя вообще стыда нет. Слава Мерлину, я свободна от нашей совместной работы и больше не должна буду лицезреть твою доставучую физиономию каждый божий день!

― Скучать будешь, ― усмехнулся Драко, глядя на нее снисходительно. Как же он сам скучал по этим скандалам! Его бешено бьющееся сердце, казалось, скоро вырвется из груди. Пара фраз и как будто наступило глобальное потепление. Лед между ними начал таять и закипать одновременно.

― И не мечтай! ― выкрикнула Гермиона. ― А еще, вот тебе урок от меня, только узри прямое значение слов, хотя и суть надо бы тоже. Я безумно рада, что больше не твой казначей! И в этой связи, извините, сэр, ― быстро бросила она, посмотрев на уже ничему не удивляющегося Олдриджа, ― Малфой, иди в жопу!

Нет, этому Олдридж удивился, поэтому откинулся на спинку стула, схватившись рукой за сердце. Малфой смотрел в разъяренные карие глаза и больше не мог сдерживаться. Он усмехнулся, а через секунду рассмеялся. Гермиона гневно сопела, морща нос. Малфой перестал смеяться, глядя на нее озорным взглядом, проходясь им сверху вниз и обратно. Глупая, глупая девочка, неужели забыла, что бывает тогда, когда ее рот извергает такие грубые словечки. Драко повернулся на Олдриджа, тот сидел полностью ошарашенный.

― Извините, сэр, ― теперь Малфой за что-то извинялся. Бедный мужчина уже перестал понимать, что тут происходит. Они в ссоре или расстроены, что работа окончена? Они влюблены или ненавидят друг друга? А меж тем взгляд Драко вернулся к лицу Гермионы. ― Куда ты предлагаешь мне пойти, Грейнджер?

― В жопу, Малфой! ― без зазрения совести повторила Гермиона, все еще тяжело дыша с прошлого посыла.

― Я так понимаю, это приглашение? ― напирал он.

― Скотина! ― выкрикнула она, выставив палец перед ним. В ту же секунду он оттолкнул ее руку в сторону, обхватил своими руками ее лицо и, не медля ни секунды, коснулся ее губ. Этот поцелуй пронесся горячим вымпелом по венам Гермионы и зажег все клетки ее тела. Она растворилась в ощущениях так быстро, что даже сама не поняла, как это произошло. Но она так соскучилась по этим движениям и запаху, что тело среагировало само: губы разомкнулись навстречу его губам, а внутреннее сопротивление шарму этого мерзавца улетучилось одним махом. Поцелуй был недолгим, но таким чувственным, что если существовал какой-то знак, чтобы доказать, что ничего между ними не кончено, то это он и был. Малфой мог тысячу раз врать, что принял свою судьбу и готов плыть по течению, что он настолько хороший актер и сможет даже сыграть счастье с Асторией, если это потребуется когда-нибудь в будущем. Но этот поцелуй, и как Гермиона его на него спровоцировала, говорили о том, что он всегда найдет повод дать волю своим чувствам, особенно тогда, когда этого никто не видит. Ну почти никто. «Старпер» не в счет, он явно относится к Гермионе как к дочери.

Когда Драко отстранился от Гермионы, то увидел, как она открыла глаза и пронаблюдал, как туманный взгляд сменяется на гневный. Видимо это заметил не только он, потому что сбоку со своего места поднялся Олдридж.

― Это было ярче, чем все театральные постановки, которые мне довелось увидеть за мой очень долгий век, мистер Малфой, ― произнес глава Казначейства, намекая на свой возраст и то, что это постоянно подчеркивает Драко. ― Но ваши неуемные эмоции в отношении мисс Грейнджер не доведут до добра, учитывая, что ваша невеста другая девушка.

― Она мне не невеста, ― принципиально исправил Малфой.

― Не суть, ― не повелся мужчина. ― Комментировать увиденное я не буду, не хочу даже вникать в это, поэтому прошу вас сдать зачарованные галлеоны и разойтись каждый по своим делам.

Гермиона уже окончательно пришла в себя, но слова шефа про возврат галлеонов снова окунули ее в новую реальность, над которой она еще не успела подумать: ее работа с Малфоем окончена, больше никаких побегушек и внезапных вызовов, больше никакого Драко в ее жизни. Отличная новость! Вроде бы… Рука сжала галлеон до боли. Теперь если он захочет увидеть ее, то не сможет позвать. Хотя почему он должен хотеть ее видеть, зачем ему звать ее? Она же сделала все, чтобы их общение свелось только к разговорам по работе, а раз работы больше нет, то… Очень неожиданно и без подготовки. Гермионе стало почти физически плохо. Она вздохнула и, подойдя к столу, положила свой галлеон. Драко проследил за этим движением и ее поникшим видом. Он был рад больше не иметь полной зависимости от этой конторы, но лишаться личного казначея так внезапно явно не хотел.

― Я свой дома оставил, ― сообщил он, глядя на Олдриджа.

― Пришлете почтой, ― кивнул мужчина. ― Больше не смею задерживать.

Гермиона развернулась и пулей вылетела из кабинета. Драко кивнул и последовал за ней. В коридоре он нагнал ее.

― Стой, Грейнджер! ― позвал он, она остановилась и повернулась к нему. ― Мне жаль, что это все дошло до твоего босса.

― Если бы тебе было жаль, то ты не стал бы целовать меня при нем, ― напомнила Гермиона. ― С самого твоего появления в моей жизни ты стремишься продемонстрировать кому-то, что имеешь надо мной какую-то власть. В начале перед своими друзьями выпендривался, что я у тебя на побегушках, потом перед моими, теперь вот это. Тебе нравится доставать меня?

― Ты даже себе не представляешь как, Гермиона, ― сказал он без тени улыбки.

― Гермиона? ― переспросила она. ― Хотя, знаешь, неважно. Я больше не твой казначей и поводов общаться у нас не осталось.

― Ведешь к тому, что это к лучшему? ― уточнил он, оглядев ее снова. В этом строгом пиджаке она все равно выглядела чертовски красивой.

― К тому, что тебе стоит сконцентрировать свое внимание на работе и Астории, ― все же уколола Гермиона. ― Девочка много для тебя делает, будь ей благодарен.

― Иди, Грейнджер, а то слишком много болтаешь, ― сказал Драко, не желая слышать про Асторию. Меньше всего ему были нужны эти напутствия от Грейнджер. Оба же понимали, что младшая Гринграсс, если провалится сквозь землю, то никто из них двоих не расстроится. Гермиона нервно дернула плечами и повернулась, чтоб уйти. Драко протянул к ней руку, но затем опустил. Они были в коридоре Казначейства и могли попасть под чьи-то внимательные взоры. В благоразумии Олдриджа он не сомневался, но об остальных коллегах Гермионы ничего не знал, поэтому решил, что больше не будет выяснять отношения на людях. Поговорить с ней он сможет и в других условиях, ведь он был уверен, что они еще встретятся. На крайний случай Драко знал, где она живет, да и продублированный наскоро галлеон, который он, естественно, не оставлял дома, уже успел положить в карман ее пиджака.