Ветер Времени (джен)

— Подумать только — скоро мы увидим лето на Ньютерре!

Они сидели на скамейке на берегу Изумрудного моря — неподалёку от главного корпуса Академии. Виталий закинул руки за голову и любовался видом. Бескрайний простор застывшей водной глади — словно попал на другую планету, полностью покрытую льдом. Правда, лёд уже начал таять.

Рядом сидела его подруга — Венди. Её волнистые чёрные волосы были присыпаны снегом. Она смотрела на него, ожидая ответа.

— Виталя! — окликнула она его. — Ты чего застыл?

— Да так, — пробормотал он. — Наслаждаюсь долгожданными выходными.

— Успеешь ещё помолчать, — проворчала Венди. — Я здесь, если ты ещё не забыл.

Виталя повернулся к ней и улыбнулся.

— Не забыл.

Он был влюблён в неё с первого курса. Познакомились они не сразу — их поток включает около ста человек, которые пусть и сидят все вместе на каждой лекции, но на знакомство нужно время. И вот, однажды они оказались бок о бок на одной из лекций. И вскоре подружились. Им нравилось проводить вместе время, смеясь над заумными изречениями преподавателя философии. Они оба не понимали, зачем вообще нужна философия в то время, когда все уже привыкли находить объяснения всего с помощью науки, а не рассуждать о вечном.

Виталий не знал, как к нему относится Венди, но в своих чувствах ни разу не сомневался. Вот только смелости заявить о них не хватало. И он всё оттягивал момент — времени ведь ещё полно…

— Да уж, скоро зима кончится, а мне стукнет двадцатник.

— До твоей днюхи ещё два месяца, успокойся, — усмехнулась Венди. — Ты что, боишься постареть? У тебя ещё даже борода не растёт…

— Да не боюсь… — проговорил Виталя. — Просто это, можно сказать, первый осознанный юбилей.

— Это просто ещё один день в году, — сказала Венди. — Не обижайся.

На Ньютерре один природный год длится как два земных. Зима начинается примерно в марте — а заканчивается уже в фервале следующего года. Так, студенты Академии, прибывшие сюда в июне 2248 года, сразу столкнулись со снегопадом, гололёдом и другими прелестями зимы. Все с нетерпением ждали лета — и вот оно уже маячит впереди, дразня относительно тёплыми деньками и таянием морских льдов.

Все только успели отпраздновать новый 2249 год, а уже через три дня первые экзамены — контроль знаний, накопленных за семестр. На Ньютерру понемногу слетаются разные именитые профессоры, которые будут принимать экзамен. Среди них даже есть два Мыслителя.

Академия Разума является очень престижным учебным заведением, это самая высшая ступень обучения. Здесь готовят кадры для управляющих элементов, людей, имеющих знания в самых разнообразных областях знания, как естественно-научных, так и гуманитарных. При этом, попасть сюда совсем нетрудно. А вот удержаться — та ещё задача. Каждый год сюда поступают около двадцати миллионов студентов — а заканчивают обучение всего около полутора миллионов. Конечно, многие вылетают, не справившись с нагрузкой, но есть и другая причина. Академия считается ещё и полем для самоопределения. Так, большая часть находит своё призвание и идёт учиться уже в какой-то одной определённой научной области.

Виталий Носков сюда попал с твёрдым намерением дойти до конца. Стать самой разносторонней личностью, быть может, даже внести свою лепту в управление Межзвёздной Федерацией и тем самым нарушить семейную традицию. Практически все его родные служат в военной отрасли. Они — стражи. Редко кто шёл в науку, но в итоге мало чего добивался. И Виталий отчаянно старался быть исключением.

Отчаянно… Он уже знал очень много спустя полтора года — но эти полтора года были словно пыткой для его мозга. И вот, праздничная новогодняя неделя, можно отдохнуть, ни о чём не думая… Но и она уже подходит к концу.

— Ну что, голубки? Сидите, значит, вдвоём вдали от мирской суеты?

Виталя и Венди резко повернулись назад — и увидели Макса, их лучшего друга. Длинные чёрные волосы идеально зачёсаны назад. Чёрное двубортное пальто не менее идеально сидит, как и чёрные облегающие джинсы ниспадают на чёрные отполированные туфли, не тронутые ни грязью, ни снегом. Макс походил на чёрного ворона — да ещё и со своим взглядом исподлобья. Его буквально не касался снег, а пролетал сквозь него, оседая на землю.

— Ну, ты прям джентльмен из викторианской Англии, — пробормотал Виталий.

— Ага, только с маниакальными наклонностями, — добавила Венди. — Джек-потрошитель какой-то.

Макс постоянно менял образ своего аватара. Это, можно сказать, было его основным хобби.

— Рад, что вам понравилось! — воскликнул Макс и отвесил шикарно исполненный поклон.

— Ты сам-то сейчас где? — осведомилась Венди. — Почему сам сюда не пришёл?

— Да я ещё до конца не проснулся! — бодро ответил Макс, и Виталя представил себе, как тот лежит на кровати, укутанный одеялом, и, зевая, поправляет инфопотоковые очки.

— Зато я могу делать что угодно, — подмигнул Макс, разбежался и прыгнул на лёд. Его инфопотоковый аватар изящно прокатился по нему и развёл руки в разные стороны. — Я не могу провалиться! Хотя…

Раздался звук трескающегося льда — хотя тот был цел и невредим — и вот, аватар с диким криком ужаса, вскидываю руки вверх, проваливается вниз. Раздаётся звук бульканья — и инфопотоковая прорубь выпускает сноп искр.

Венди возвела глаза к небу.

— Ну, хоть бы посмеялись что ли, — обиженно произнёс Макс прямо у неё за спиной, заставив её встрепенуться.

— Блин, Макс! — воскликнула она. — Заканчивай представление и вставай! Хватит валяться! День уже!

Макс, на голове которого уже красовалась шляпа с высоким цилиндром, сложил руки на груди и гордо помотал головой.

— Не-е-е. Я лучше лета подожду, не хочу морозить свой…

— Пошли его растолкаем! — предложил Виталя.

— Пошли! — согласилась Венди.

Они одновременно вскочили с места и двинулись прочь от моря.

— Ну, блин, ребят… — пробормотал Макс. — Ладно, сейчас встану.

Его аватар мигнул и рассыпался снопом синих искр.

— Вот уж не факт, — усмехнулся Виталя. — Минимум через час выйдет.

— Ничего, сейчас мы его сами вытащим, — засмеялась Венди.

Где-то вверху раздался слабый шум одиночной капсулы. Ребята остановились и подняли взгляд в небо. Капсула изящно пролетела сквозь снегопад и двинулась в сторону посадочных мест.

— Интересно, кто это прилетел? — спросила Венди.

— Очередной важный профессор, — фыркнул Виталий. — И это значит только, что экзамены ещё ближе.

— Может, Гийом Эспри? — предположила она. — Он у нас философию принимать должен.

— Ты ж всё равно его не увидишь. Мы как обычно будем сидеть у себя в комнате под надзором камеры и отвечать на вопросы теста.

— Ну, так хоть сейчас поприветствую. Не каждый день видишь Мыслителя вживую.

— Ой, да ладно тебе! — воскликнул Виталя. — Всё равно наши имена для него утонут среди остальных миллионов имён.

— Ты что, решил в пессимиста заделаться? — недовольно спросила Венди.

— Я к тому, что свою значимость нужно доказывать делами, а не приветствиями.

— Тут ты прав, — пробормотала она и двинулась дальше. — И всё равно, будь мягче, ты же умеешь.

Виталя тут же поспешил за ней.

— Венди, извини, я просто…

Внезапно она пропала из глаз.

— Венди?.. — озадаченно спросил он.

Она просто пропала. Испарилась. И снег будто изменил направление…

А где-то вверху слышался шум приземляющейся капсулы.

Виталя посмотрел вверх и вновь увидел, как та совершает манёвр и летит к посадочным местам.

— Ну, так хоть сейчас поприветствую…

Он резко обернулся — и увидел Венди. Как будто время обернулось вспять на несколько секунд. Что произошло?..

— Не каждый день видишь… — продолжала Венди, повернулась к Витале и осеклась. — Ты что, меня не слушаешь?

— Я? — переспросил тот.

«Она что, не заметила этого?»

— Да, ты. Я тут стою, говорю, а ты, значит, дальше топаешь?

— Э-эм, — продолжил Виталя. — Я, видимо, просто задумался о чём-то.

— Ну ладно. Смотри у меня! — сказала Венди и улыбнулась. — Так как думаешь, он там?

— Кто?

— Гийом Эспри.

Виталя почесал затылок.

— Да вряд ли. Какая-то слишком скромная капсула для человека его ранга.

— Может, ты и прав, — проговорила Венди.

— Пошли уже, — сказал он, желая поскорее уйти отсюда. Хватит странностей на сегодня. — Макс без нашей помощи не проснётся.

— И то верно, — ответила она, и они, наконец, двинулись в сторону жилого корпуса.

Когда они подходили к дверям, кто-то позади крикнул:

— Молодой человек!

Виталий обернулся и увидел двух стражей, спешащих к ним.

— Что такое? — спросил он.

— Вы не знаете, как пройти к главному корпусу?

Виталя быстро прикинул в голове ближайший путь.

— Венди, ты иди пока, я тебя догоню.

— Хорошо, — сказала та, открыла дверь и шагнула внутрь.

Виталий повернулся к стражам и спросил:

— Вы первый раз тут?

— Да, — ответил один из них, самый высокий. — Обычно я на Марсе слежу за порядком, но вот нелёгкая сюда занесла.

— Марс? — переспросил Виталий. — Мои родители там служат.

— Да? А какая у них фамилия?

— Носковы.

— Знал я одного Носкова… — пробормотал тот, что пониже — и усмехнулся. — Пренеприятный был тип.

— Так как пройти к главному корпусу? — спросил высокий.

— Ну, в общем, — Виталя повернул голову в сторону посадочных мест. — Идёте туда прямо, а затем…

В этот момент он ощутил укол в шею. На плечо легла чья-то рука. Виталя удивлённо взглянул на стражей — но не разглядел их лиц. Всё было каким-то расплывчатым… Он пошатнулся — и начал было падать назад, как его подхватили.

— Осторожно… — услышал он чей-то голос.

— Что… вы… Зачем… — слабым голосом вопрошал Виталя, но ответа так и не услышал. Веки слипались. Его клонило в сон. — Оставьте… меня…

Он махнул рукой, пытаясь отбиваться, но всё его тело ослабело. Рука безвольно упала на землю, в снег. Паника говорила ему — надо что-то делать… Вырываться, бежать, ползти, что угодно… Но тело его не слушалось.

— Да засыпай ты уже! — нетерпеливо рявкнул кто-то.

Засыпай…

Паника отступила. Надо поспать — а там видно будет. Сон всё лечит…

Мелькнуло лицо Венди. Всплыло откуда-то из памяти. Не открывая глаз, Виталий улыбнулся — и уснул.

* * *

Холодно… Кажется, Виталий забыл закрыть окно. Видимо вчера сильно разморило, и он уснул, едва коснувшись головой подушки. Видимо, он так сильно закутался головой в подушку, что она теперь сдавливала виски. И от того болит голова. Потому его сковывает чудовищная усталость… Бред. Не хочется двигаться, даже открывать глаза. Что с ним? Сколько же он проспал? И что было вчера? Что-то странное, но он не помнил точно, что именно. Помнил только обрывки, расплывающиеся лица незнакомых людей и… панику.

Виталий открыл глаза — и взору его предстал белый потолок. Нет, он точно не дома. Почему так холодно? И что до сих пор сковывает его голову?

Он хотел поднять руки, но не смог. Взглянув на них, он ощутил холодок, пробежавший волной по спине. Его руки и ноги прикованы странными чёрными толстыми верёвками к какому-то столу… Вот откуда этот холод — он лежит на холодном металлическом столе.

— Что это за фигня?! — дрожащим голосом выпалил Виталий и, что есть сил, потянул руки на себя.

Верёвки, словно почувствовав напряжение, стали сжиматься ещё сильнее — и разорвали хватку Виталия, резко притянув руки обратно к столу. Костяшки больно ударились о металл.

Паника накрывала его с головой.

— Помогите!!! Выпустите меня отсюда! Кто-нибудь!!!

Замотав головой, он заметил, что окружён только белыми стенами. Ни окон. Ни дверей. Ни единой живой души.

— Приветствую вас, Виталий, — раздался чей-то мужской голос. — Вне всяких сомнений, я выпущу вас, когда получу ответы на несколько вопросов.

Он сразу стал озираться по сторонам в поисках динамиков — но тщетно. Для передачи голоса самого слабого качества достаточно одинокого кварка.

— Кто вы?! — вскричал он.

— Интересный вопрос, дорогой мой друг, — ответил голос. — И не менее интересен тот факт, что именно его я хотел задать вам.

— Ч-что?.. — не понимая, спросил Виталий.

— Кто вы? — спросил голос.

Что за бред?! Этот человек только что называл его по имени, зачем он спрашивает очевидные вещи? Хотя, что ожидать от незнакомца, который похитил его и привязал к металлическому столу, как пленника?

— Вы сумасшедший!

— Отвечайте! — рявкнул голос.

Виталий замолчал.

— Меня зовут — Виталий Носков, — начал он. — Я учусь на втором курсе Академии Разума, и… И меня уже давно ищут, так что…

— Без лишних слов, — оборвал его голос. — Только факты.

— Хорошо, — пробормотал Виталий. — Моя семья живёт в Хабаровском полисе, родители — стражи, служат на Марсе.

Кажется, он совсем недавно уже кому-то это говорил…

— Вы — человек? — спросил голос.

— Д-да, — удивлённо сказал Виталий. — А кем ещё я могу быть?..

— Вы давно знаете, что можете управлять временем?

— Что?! — переспросил он. — В каком смысле управлять временем?!

Тот, кто его удерживает здесь, вероятно, давно тронулся умом.

— В самом прямом, — утвердительно ответил голос. — Точнее, я не знаю, каким образом это происходит. Вы мне это скажите.

— Но… Я даже не знаю, о чём вы говорите. Это же бред собачий… Учёные долгие годы бились над этим, и в итоге все в один голос твердили, что это невозможно! Слышишь, придурок? Это невозможно в принципе! Так что хватит надо мной издеваться! Выпусти меня сейчас же! Я тебе не подопытный кролик!

— Ошибаетесь, — коротко ответил голос.

Виталий замер.

— Вы… вы о чём?

— Временем можно управлять. Это сложно, да, ты почти прав, Виталий, это настолько сложно, что стоит на грани невозможного. Но в этом мире любая проблема решаема.

Виталий замолчал. В словах этого человека есть логика… Как если бы это говорил очередной забытый философ. Или человек, который уже сталкивался с подобным… Или уже работал над этой проблемой.

На миг Виталий даже поверил, что это правда. Но на него тут же обрушилась вся безвыходность происходящего.

— Что вам от меня нужно?! — вопросил он.

— И это ещё один очень интересный вопрос, Виталий. Я хочу, чтобы ты снова отмотал время, как сделал это на Ньютерре — и сказал мне сразу же, что я хочу с тобой сделать.

На Ньютерре? На Виталия хлынул поток воспоминаний. Как он идёт к жилому корпусу вместе с Венди, как над ними пролетает капсула, как время словно отматывается назад — и Венди говорит те же слова, что говорила несколько секунд назад. И…

В смысле, сказать ему, что он собирается сделать?

— Что вы?..

Ответ не потребовался, ведь внезапно стены помещения начали двигаться. Комната стала сжиматься, грозя раздавить Виталия, как букашку.

— Нет! — вскричал он и возобновил попытки выбраться, дёргая руками и ногами в разные стороны — но верёвки только сжимались ещё сильнее, и вскоре руки вообще не получалось оторвать от стола. Вот только зачем столько усилий, если бежать всё равно некуда?.. — Не надо! Пожалуйста, остановите это! Нет! Я не хочу!

Виталий явственно представил, как его сжимает в лепёшку, и от ужаса на глаза навернулись слёзы.

— Прошу! Перестаньте! Пожалуйста!.. Я не хочу умирать…

Стены коснулись плеч. Виталий съёжился, как будто надеясь, что так они его не достанут. И вдруг — они остановились.

Это прекратилось.

— Не сработало, — произнёс голос.

В тот же миг Виталий ощутил резкий укол в затылок. И всё померкло…

* * *

Это был сон? В таком случае, это был самый жуткий кошмар из всех, что снились Виталию. И самый явный к тому же… Но почему так жарко?

Почему так болит голова? Такое ощущение, будто её тянет куда-то вниз. Может, он упал с кровати? Или стоя заснул? Вот уж нет, такого никогда не бывало…

Виталий открыл глаза. И сразу же поднял голову, уткнувшись взглядом в то, что стекало из дыры в потолке у противоположной стены.

Лава. Раскалённая магма прямиком с Венеры — вот только теперь Виталий не в защитном скафандре, нет — он в своей домашней одежде. По-прежнему прикованный руками и ногами к столу, который теперь почему-то занял вертикальное положение и стал частью стены.

Эта раскалённая жижа не растекалась по полу, как любая жидкость, нет, она скапливалась кучей, которая становилась всё больше и больше и по мере этого приближалась к Виталию. Его обдавало жаром, который с каждой секундой становился всё сильнее.

— А-а-а! — только сейчас Виталий обратил внимание на ноги — пятки по-прежнему прислонены к стальной поверхности. Раскалённой поверхности. Руки были заведены назад, он висел на них, упираясь ногами в стену.

— Наверно, я должен извиниться, — раздался знакомый голос. — Но я не прекращу попытки добиться от тебя желаемого. В твоих же интересах сделать то, что я прошу.

— Что вам от меня нужно?! — закричал Виталя, срывая голос.

— Поверни время вспять. Вернись в момент, когда ты впервые проснулся в этом месте и опиши всё, что с тобой происходило после. Это — единственное, что я от тебя прошу. Дальше методы будут не такие жестокие.

— Зачем вы это делаете? — в отчаянии спросил Виталий. — Вы думаете, что добьётесь чего-то этими пытками?!

— Это не пытки, — уверенно ответил голос. — Это — стимул. Происходящее должно побудить твоё сознание к действиям, на которые ты, уж поверь, способен. Прекратить это ты можешь, только повернув время вспять.

Виталий вдруг рассмеялся.

— Вряд ли будет какой-то толк от этого стимула. Теперь-то я знаю, что вы сами остановите это в последний момент, ведь вы же не хотите навредить мне, не так ли?

— Что ж… Ты прав. Но неужели ты думаешь, что это всё, что мы для тебя приготовили?

Виталий замолчал. По спине побежали мурашки.

И тут голос засмеялся. Первый раз за всё время.

— Да и лава, — говорил он, — Это такая непостоянная вещь… За ней чутка не уследишь, и может случиться непоправимое!..

…Жар, исходящий от магмы, уже мешал думать. Лава уже почти подобралась к стене, на которой висел Виталий. До его ног оставалось сантиметров тридцать, и их жгло неимоверно… Он был уверен, что с них уже слезает кожа. И хотелось кричать от боли и ужаса…

Но он не собирался сдаваться. Он зажмурил глаза и попытался сделать то, о чём его просили. Ведь, если получится, весь этот кошмар подойдёт к концу. Но он не знал, что нужно делать. Не представлял. Он пытался думать о моменте, когда только очнулся на столе, но это не давало ровным счётом ничего. Открывая глаза, Виталий снова видел лаву. Она всё ближе и ближе…

— Я не могу! — закричал он. — Не получается!.. Я не знаю, как это делать… Не понимаю… Пожалуйста…

В этот момент из боковых стен выдвинулись трубки, и из них пошёл густой белый газ. Он наполнил комнату полностью, охлаждая каждый сантиметр магмы.

Виталий опустил голову и вдруг понял, что силы его покидают.

— Скорее внутрь! У него сильные ожоги!.. — слышал он сквозь туман в голове. Даже, кажется, видел чьё-то обеспокоенное лицо. Чувствовал, как кто-то отстёгивает его путы, как он падает, и его подхватывают чьи-то сильные руки, как его волокут под руки прочь из адской комнаты…

«Не спать!» — мысленно приказывал он себе. Но это оказалось трудной задачей. Он осознал, что сейчас он не скован, и находится не в том странном помещении. Что можно бежать. Но ноги его не слушались. Кожа на ступнях обгорела, и даже ступать на них было страшно.

— Отпустите меня! — умолял Виталий, но толку от этого ноль. Он и сам это понимал.

Как же ему хотелось оказаться как можно дальше отсюда!!! Сбежать, забиться в какой-нибудь угол, и надеяться, что его не найдут. Нет, лучше проснуться, понять, что это был всего лишь сон, и не выходить из дома неделю, месяц, но чувствовать себя в безопасности. Как можно дальше отсюда…

Он вспомнил друзей, Макса и Венди. Особенно Венди, ведь он так и не признался ей в чувствах. Получится ли это теперь? Выберется ли он? Или останется здесь, обречённый вечно быть подопытной крысой?! Если он правда может как-то управлять временем, то зачем это ему нужно, если это делает из него объект наблюдения? Объект пыток?..

— Нет!!! — закричал Виталий что есть мочи, и начал извиваться, пытаясь вырваться из хватки людей, тащивших его. Дрыгать ногами, отталкивать их. Даже в какой-то момент это получилось — они уронили его — но подняться он не успел, да и не сумел бы устоять на обгоревших ногах. Его тут же подхватили и поволокли дальше. — Отпустите!!!

«Дайте мне убежать как можно дальше отсюда!!!»

Как! Можно! Дальше!

— А-а-а-а-а!!! — заорал Виталий во всё горло, сделал последний рывок…

И провалился во тьму. Где нет ничего. Ни времени, ни материи, только один лишь разум. Его разум.

Тогда он этого не понимал. Не понимал и как сюда попал. Но главное, он ощутил свободу. Самую полную, самую чистую, безграничную свободу.

И побежал. Ему это казалось, ведь разум думал, требовал, хотел бежать. Туда, где безопасно. Как можно дальше…

Впереди появлялись какие-то сгустки света. Они формировались в некие образы, воспоминания. Виталий вновь увидел родителей, друзей, Академию, школу, старых знакомых. И он знал, что на правильном пути. Только вперёд…

И когда на пути осталось всего несколько образов, он нырнул в один из них.

Виталю словно вытолкнуло наружу, и он вновь ощутил своё физическое тело. Вдохнул воздух. Открыл глаза.

И увидел потолок. Синий, с рисунками ромашек, зайчиков, попугаев.

«Где это я?» — подумал он, и вдруг услышал детский плач. Повернув голову вправо, Виталий обомлел — рядом лежал младенец, укутанный в полотенце. А за ним ещё несколько. Слева тоже лежали новорожденные дети.

Тут-то до него и дошла ужасная правда. Поверить в это оказалось непосильной задачей, но, увы, это правда. Он и впрямь переместился в прошлое. Самое дальнее прошлое, какое мог помыслить. Которое даже не помнил, но образы остались где-то в закоулках разума.

С момента его рождения прошло всего несколько дней. Он лежал со всеми другими новорождёнными на длинном столике, огороженном невысокой стенкой, чтоб никто не упал на пол. И самое удивительное — у него сейчас осталось сознание девятнадцатилетнего парня…

«Так… Нужно вернуться в будущее, — подумал он, как заправский путешественник во времени. — Туда, где я ещё не вышел из дома, и отсидеться в своей комнате, чтоб никто не заметил той перемотки, и всё снова было хорошо».

Виталий зажмурился и попытался вновь вернуться во тьму безвременья, чтобы найти нужное воспоминание. Но ничего не получилось. Он попытался снова и снова, но всё без толку.

Он не знал, сколько прошло времени, но вдруг услышал голоса.

— Пропустите нас!

— Молодые люди, сюда можно только медперсоналу, если вы родственники, то вам необходимо подождать утра.

— Вы не понимаете! Там лежит не ребёнок… Точнее, ребёнок, только с разумом взрослого. Из-за него мы здесь. Просто поверьте…

— Что за странные фантазии?! Быстро выметайтесь отсюда!..

Выходит, Виталий не спасся. Они пришли за ним. Позже он поймёт, что переместил их разум в своё прошлое из-за физического контакта, но сейчас он понимал только одно — нужно что-то делать.

И сделал первое, что пришло на ум. То, за что будет корить себя все следующие двадцать два года. Каким-то образом Виталий переполз через младенца справа. При его ещё недоразвитых мышцах это оказалось очень сложно, но ему как-то удалось. Им двигал только страх и желание выжить. Когда он оказался на другом месте, то перетолкал младенца туда, где лежал раньше.

И услышал удар. Затем в комнату ворвались двое людей и стали искать нужную электронную подпись.

— Ну, и где же ты, засранец? — спросил тот, что пониже.

— Вот он! — высокий указал на место возле Виталия.

Сам Виталя не открывал глаз, притворяясь, что спит. А его сосед плакал, будто знал, что с ним будет дальше…

— Перестань плакать! Ты нам за всё ответишь!

— Не трогай его! — сказал вдруг высокий. — Это же всё-таки ребёнок…

Он взял малыша на руки — и эти двое ушли прочь.

— Охрана! — закричала медсестра, с трудом поднимаясь на ноги. Один из них хорошенько ей приложил. — Ребёнка украли!!!

Не успел Виталя переползти обратно на своё место, как она зашла в палату, чуть не плача, и огляделась. Все остальные дети спали — кроме Виталия, который таращился на неё испуганными глазами. Медсестра взяла его на руки и стала покачивать, приговаривая:

— Спи, Владик. Не бойся, нехорошие дяди ушли. Скоро их поймают, и твоего соседа вернут обратно…

Но их не поймали. Электронную подпись Виталия Носкова убрали из основной базы, поместив в «Без вести пропавшие». А за Владом вскоре пришли родители, прознавшие о случившемся, и забрали. Решив, что там будет спокойнее, переехали в Риверси, подводное поселение, которое совсем недавно построили, и в котором была хорошенько отлажена система здравоохранения.

Так Виталий стал Владом. Он много раз пытался вернуть своё прошлое, но тщетно. У него стало всё чаще получаться попадать в безвременье — но там его ждали только «новые» воспоминания, а к старым, потерянным, доступ оказался закрыт. С тех пор он ни разу не видел своих настоящих родителей — а приёмные ни разу не слышали его плача. С тех пор он мог только мечтать снова увидеть Венди. Даже снова поступил в Академию Разума — но попал в совершенно другой поток, и её найти так и не удалось.

С тех пор Влад всегда чувствовал себя должным. Считал, что обязан помогать другим детям, что были вокруг него. Ведь они напоминали ему о настоящем Владе, которого он подвёл, у которого отнял будущее. Он пробовал искать информацию о тех людях, которые виновны во всём — но не нашёл ничего. Видимо, любая деятельность, связанная с экспериментами со временем, была засекречена. Затем Влад узнал, что поддельный Виталий умер от передозировки регуляторами эмоций. Это вогнало его в депрессию. А когда не получилось найти Венди, казалось, он сломался окончательно. Решил, что хватит с него учёбы. Пора пойти в стражи, как его настоящие родители. Там от него будет толк — и, быть может, он хоть немного сможет загладить вину… Если это вообще возможно.