Умерший и вновь воскресший (джен)

Фонарь с оглушающим треском упал на землю и, отскочив, укатился в темноту.

Андрей в буквальном смысле не дышал: легкие как будто сдавило невидимыми тисками, а горло перехватило в удушающем спазме.

Из земли торчала рука!

Андрей беспомощно хватал ртом воздух, но вопреки всему не мог вздохнуть — не получалось этого сделать. Рука же, тем временем, зашевелилась: пальцы, больше похожие на кости, как будто в замедленной съемке сжались в кулак, отчего раздался еле слышный треск, который напугал Андрея буквально до дрожи.

Аккуратно, как будто стараясь не привлекать внимание, Андрей медленно стал пятиться назад, все еще пытаясь в спешке вздохнуть. Рука же, разжав свои крючковатые, местами лишенные кожи и мяса отростки, начала в остервенении скрести замерзшую землю, пытаясь вытащить наружу оставшееся под землей тело.

Андрей не мог отвести взгляда от этого зрелища: его внимание буквально припекло к этой уродливой и до ужаса тонкой руке, которая загребала под себя черную землю, непонятно как пытаясь вытащить себя на свободу. Не заметив подтаявшую корку льда, Андрей наступил на нее и, поскользнувшись, с грохотом свалился. Легкие, как будто развернувшись, позволили пропустить в себя немного воздуха, из-за чего Андрей сипло дышал, все еще пожирая взглядом уродскую руку, которая не хотела сдаваться.

Джинсы Андрея стремительно намокали на заднице, а рука все также скребла замерзшую землю, которая, казалось, готова была охотно поддаться напору. Медленно отползая, он с запозданием заметил, как появилась вторая — она была больше похожа на человеческую, потому что на первый взгляд с ней все было в порядке. И пусть Андрей в данную секунду был не слишком объективен, а страх и паника и вовсе заставляли воображать невообразимое, он верил в то, что видел перед собой. Верил, что оживил труп, что он сейчас выберется из холодной и промерзшей земли. Также он почему-то верил в то, что этот труп может его убить. Откуда взялись такие мысли, Андрей не знал, но они настойчиво лупили по вискам и стесняли голову.

Уже две руки с остервенением копали землю, пытаясь высвободить заточенное тело. Андрей готов был поклясться, что видел, как от руки этого трупа в один момент оторвался ноготь и полетел куда-то в сторону, теряясь в темноте. Как он смог разглядеть это — оставалось загадкой, по крайней мере, он не отметал того, что ему могло все это привидеться.

Оцепенение спадало слишком медленно — Андрей все еще сидел на влажной земле, реденько припорошенной снегом, пристально наблюдая за тонкими и до безумия страшными руками, которые рвали землю. По наитию ударив себя по щеке и, наконец, оторвавшись от созерцания столь странной картины, Андрей смог в спешке подняться и, в буквальном смысле проклиная все на свете, пуститься наутек.

В момент бегства Андрея не беспокоило ровным счетом ничего: ни влажные джинсы, что неприятно липли к телу и холодили задницу, ни странный шорох за спиной, который можно было списать на бурное воображение, ни выступы старых захоронений, по которым он стремительно мчался. Даже вороны, которые облюбовали несколько памятников, его не смущали — ему было важно лишь выбраться оттуда и вернуться домой. Вернуться туда, где он будет в безопасности и будет воспринимать все как шутку. Местами, конечно, странную, но все-таки шутку.

Выбежав на освещенный участок дороги, Андрей припустил быстрее, все-таки до этого по темноте было бежать не очень комфортно, тем более что под ногами временами шуршали венки, которые норовили стреножить и оставить его в темноте.

Даже основательно запыхавшись, Андрей продолжал бежать — пусть медленно, зато эффективно. С каждым новым шагом он все дальше и дальше был от злополучной могилы и ее непонятного обитателя, который, Андрей был уверен, все еще барахтался в земле, пытаясь вылезти на поверхность.

Не сбавляя уже привычного темпа, Андрей бежал, вяло перебирая руками — хотелось остановиться и, отдышавшись, медленной походкой пройти оставшийся путь, но это было невозможно — мозг все еще был в панике, поэтому как мог подгонял уставшее тело, рисуя в голове кровавые картинки того, что с ним мог сделать этот труп (или с кем-нибудь другим). Боже, ведь он мог напасть на любого другого человека, попавшегося ему на пути!

Запутавшись в своих ногах, Андрей упал ничком на тонкий слой снега, который скрывал асфальт. Последняя мысль буквально выбила его из колеи, он совершенно не подумал о том, что восставший труп мог напасть на кого-нибудь еще. И во всем этом была его вина, Андрея. Дыхание, сбитое после продолжительной пробежки по пересеченной местности, опять перехватило.

— Ну и долго ты будешь лежать мордой в пол, Форест? — Андрей встрепенулся, а его сердце забилось в груди в два раза чаще. Сиплый голос наждачкой прошелся по ушам, заставляя чуть ли не визжать от страха.

Быстро развернувшись и увидев того, кто перед ним стоял, Андрей готов был упасть в обморок — рядом с ним, закрывая свет, был труп.

Свет, падавший на него сзади, затемнял лицо, из-за чего его невозможно было рассмотреть, да что уж говорить, Андрей не горел желанием его рассматривать. Сердце в груди трепыхалось раненой птицей и готово было вот-вот остановиться. Все тело буквально задеревенело — невозможно было сдвинуться ни на сантиметр. Андрей в буквальном смысле прирос к земле, со страхом взирая на стоящего подле него… человека? А его вообще можно было назвать человеком?

— М-да, — с легким шипением выдохнул труп, приседая рядом с Андреем на корточки. Раздавшийся треск костей заставил Андрея вздрогнуть, но это никак не смутило неживого парня. Да что уж, он даже не моргнул.

Поднявшийся ветер подул парню в спину, заставляя колыхаться грязно-сероватую рубашку, которая (это всего лишь шальное предположение) когда-то не была ему настолько большой. Андрей тут же закашлялся: удушающий запах гнили и сырой земли ударил по обонянию, заставляя чуть ли не блевать. Сладковатый и такой въедливый запах проник в нос, перебивая абсолютно все. Дышать было невыносимо.

Зажав нос, Андрей сипло закашлялся. Его все еще тянуло вывернуть содержимое желудка от этого запашка, а после никогда не ощущать подобного запаха вновь.

Когда первый приступ тошноты сошел на нет, он произнес:

— Боже, чем воняет?

— Ты тупой что ли? — вопросом на вопрос ответил парень, кривя скептическое выражение на лице, которое было плохо видно в тени.

Андрей уставился на него во все глаза:

— Ты не будешь меня убивать? — спросил он, сжимая руки в кулаки.

Возможно, на его мыслительной деятельности сказался испытанный стресс, а, может, это было простое волнение и замешательство, но Андрей не мог выдавить из себя ничего, кроме этого дурацкого вопроса, который, казалось, больше всего заботил его в данный момент.

— А нахрена? — Парень почесал себя по затылку, поднимаясь. Кости опять натужно хрустнули, а Андрей в который раз испуганно вздрогнул.

— А зачем ты пошел за мной? — Андрею не нравилось, что он отвечает вопросом на вопрос — это было странно и в какой-то мере раздражало.

— Ммм, дай-ка подумать, — проговорил он насмешливо, поворачиваясь на свет. Андрей застыл, забывая про все вокруг: на мертвеце практически не было лица. Правая часть была рваная и, по большей части, была проедена до кости. Глаза не было, лишь пустая глазница с отстраненностью смотрела на мир перед собой, ввергая все в уныние. Правая часть рта, — точнее не так, — челюсти была частично обтянута мясом, что выглядело крайне отвратительно. Он был отвратительным. — Ты воскресил меня, — продолжал он, показывая для наглядности тонкий, буквально обтянутый кожей, палец, — оставил одного и убежал. В самом деле, нахрена мне за тобой идти?

Его интонация была несерьезной: казалось, что он просто насмехался, когда говорил. Андрей прикипел к нему взглядом, цепляясь за серую кожу, которая местами переходила в бледно-синий цвет, цепляясь за единственный глаз, который смотрел на него с издевкой. Понять, какого он цвета, было невозможно — он слишком далеко стоял, да и освещение было не очень. Вторая часть его лица имела хоть и осунувшийся, но хоть какой-то вид — тонкая сероватая кожа обтягивала скулу, которая была немного сглажена подкожными мышцами, нижняя челюсть тоже имела нежные очертания, резко обрываясь на другой части лица. Это было просто невероятно.

Андрей смотрел на человека, у которого в буквальном смысле было два лица: одно уродское, поеденное червями, рваное и разбитое и второе, умело сглаженное и по-своему красивое. Даже в неживом состоянии красивое.

— Идем. — Он протянул Андрею костлявую руку, предлагая свою помощь. А тот, будто завороженный, не смог отказаться — тонкая, холодная, как будто бы липковатая рука схватила его за ладонь и потянула на себя, побуждая встать.

— Куда? — запоздало спросил Андрей, отряхивая от налипшего снега замерзший зад.

— Как куда? — Он быстро развернулся к Андрею лицом, останавливаясь в нескольких сантиметрах. Сладковатый запах гнили опять пробрался в нос, вызывая в организме неприятную реакцию, поэтому Андрею в который раз пришлось зажать нос пальцами и отойти от него. — Обратно. Ты должен вернуть меня обратно.

Андрей, наконец, смог разглядеть его лучше — когда-то его глаза были насыщенного голубого цвета.

— Я не могу, — быстро протараторил Андрей, смотря ему в глаза.

— Че? Это еще почему? — Его бровь взметнулась вверх, выдавая замешательство.

— Я не знаю как.