Каникулы на Тисовой (джен)

— Поттер, подъем! Сколько можно спать! Одиннадцать часов дня!

Одним махом стаскиваю одеяло с заспанного взъерошенного ребенка, наблюдая его растерянность.

— До-доброе утро, профессор. Простите, я сейчас встану, сэр, я быстро!

Заикающийся, щурящийся от яркого солнца Гарри тщетно пытается нащупать на тумбочке возле кровати свои очки.

— Их нет, Поттер, — радую его я. — Я не смог найти их вчера. После завтрака сварю вам зелье, неделя ежедневного приема — и очки вам больше не понадобятся.

— Это было бы здорово, сэр, — ошарашено смотрит на меня Гарри. — Я постоянно их теряю. Или ломаю.

Я удовлетворенно киваю. Без очков он мне больше нравится. Уж сходство с Джеймсом теряется точно.

— Так, Поттер, ванная и завтрак. Не заставляйте меня ждать! Иначе вы быстро пожалеете, что согласились пойти со мной!

— И не надейтесь, профессор! — бормочет Гарри, скатываясь с кровати, и скрывается в ванной.

Я усмехаюсь ему вслед и выхожу из комнаты. В голове крутится возникшая практически на ровном месте мысль: интересно, а почему Альбус до сих пор не озаботился здоровьем своего Золотого мальчика? Зелье зрения не такое уж и редкое, да и готовится быстро. Почему же директор ни разу не попросил зельевара приготовить его для своего протеже? Забыл? Или же не захотел? Может, ему не так уж и важен этот ребенок?

Гарри, умытый и причесанный, с жадностью поглощает свой завтрак, запивая его апельсиновым соком. В очередной раз наблюдая, как он быстро заглатывает очередную ложку овсянки, я делаю ему замечание:

— Куда-то торопишься?

Гарри отрывается от тарелки и с ужасом смотрит на меня:

— Нет, сэр. Простите. Это больше не повторится.

— Хорошо. Потому что я не горю желанием спасать тебя, если ты ненароком подавишься.

Гарри покрывается краской и утыкается в свою тарелку.

— Какие планы на оставшееся утро? — стараясь сгладить ситуацию, обращаюсь я к нему.

— Ну, я мог бы помочь вам. Сделать что-нибудь. Вымыть посуду. Или обед приготовить. Я многое умею! — оживает Гарри.

— Поттер, у меня уже есть домовой эльф, — хмыкаю я в ответ на его заявление. — И он прекрасно справляется со своими обязанностями. Второй мне не нужен.

— Тогда придумайте что-нибудь сами, сэр, — пожимает плечами он.

Я ненадолго задумываюсь.

— Уговорили, Поттер. Идите в свою комнату и разберите вещи. Да, я не желаю видеть вас в обносках своего кузена. Выбросьте их немедленно. Все. Через час приду, проверю. Свободны.

Спустя час я застаю Поттера сидящим на кровати и гипнотизирующего свой полупустой чемодан. Ну, как сказать, полупустой. В нем лежат джинсы, две футболки, клетчатая рубашка, мантия, трусы, носки и кроссовки. Вся остальная одежда, количество которой превосходит лежащее в чемодане раза в три, кучей валяется на полу.

— Вот, — разводит руками Поттер. — Мое только это. — И кивает на чемодан.

— Инсендио! — Я направляю палочку на одежду, валяющуюся на полу, и испепеляю ее.

Гарри вздрагивает и напрягается.

— Завтра купим тебе новую, — обыденным голосом произношу я. И протягиваю ему фиал с зельем. — Пей. Это зелье, о котором мы говорили утром.

Он молча выпивает содержимое и отдает флакон мне.

— Спасибо, сэр. И. Извините за вчерашнее. Я не знал, что… так получится. И вы вмешаетесь. А теперь вот еще вынуждены терпеть своего нелюбимого ученика рядом с собой. Я не хотел портить вам вечер, сэр…

Я хватаю его за плечи и разворачиваю к себе:

— Поттер, вы в своем уме? Вас чуть было не изнасиловали, а вы сокрушаетесь по поводу моего испорченного вечера? Вы ударились головой, и у вас случилось размягчение мозга? Нет? Тогда что вы несете?

— Но… Но…

Голос мальчика дрожит, и хорошо бы еще не сорвался на плач.

— Иди сюда, глупый ребенок. — Силой усаживаю его на кровать, сам опускаюсь рядом и взъерошиваю рукой непослушные черные волосы. — Давай с тобой договоримся. Ты перестанешь извиняться за каждый свой шаг и примешь к сведению то, что если бы я сам не захотел видеть тебя рядом с собой, то тебя бы здесь не было. Это первое. Второе: если тебя что-то не устраивает, ты хочешь уйти отсюда, написать письма друзьям или же взорвать к чертовой матери дом своих опекунов, ты обсуждаешь это со мной. И третье: Поттер, я не монстр! Прекрати уже бояться меня и веди себя, как взрослый!

Гарри вытирает кулаком блестящие в уголках глаз слезы и улыбается:

— Да, профессор. Я вас понял. Я попробую.

— Больше уверенности, Поттер! Ваши попытки должны увенчаться успехом в ближайшем будущем!

— Да, сэр, как скажете!

Зеленые глаза сияют, я на минуту теряю контроль над собой и улыбаюсь этому несносному ребенку. И тут Гарри придвигается ко мне и обнимает за талию. Пока я придумываю, что же такое ответить на его жест, это недоразумение разжимает объятия и невинным голосом спрашивает:

— Профессор, а вы не могли бы звать меня по имени? Хотя бы в то время, когда рядом никого нет? Вы ведь уже делали это вчера. Пожалуйста!

— Не много ли вы просите, мистер Поттер? — грозно спрашиваю я.

— Но вы же сами только что сказали не бояться обсуждать с вами все мои пожелания. Сэр, — пожимает плечами Гарри.

В его глазах мерцают веселые искорки.

— Хорошо, Поттер, обещаю подумать над вашим предложением, — сдаюсь я. Знал бы ты, что в своих мыслях я уже давно зову тебя по имени, чудо ты гриффиндорское. — А теперь будьте так любезны, скройтесь с моих глаз на ближайшие часа три. На улице замечательная погода, и вам явно не помешает свежий морской воздух.

— Ой, море! — взвизгивает Поттер. — Да, сэр, я вас понял! Исчезаю! — И вылетает за дверь.

Интересно, на что я подвязался?

Выхожу из душа, промакивая мокрые волосы полотенцем, и смотрю в окно.

Поттер сидит на берегу моря в подвернутых до щиколотки джинсах, его босые ноги то и дело обмывает очередная волна, и что-то рисует на мокром песке. Кроссовки и футболка валяются в паре метров от воды.

Одеваю летнюю бежевую рубашку, закатываю рукава до локтя и застегиваюсь на пять нижних пуговиц, оставляя грудь открытой. Натягиваю на ноги светлые бриджи чуть ниже колена, расчесываю еще влажные волосы. Шлепанцы остаются в прихожей: не люблю, когда песок забивается в обувь. И выхожу из дома.

Бесшумно подхожу к сидящему подростку:

— Как тебе нравится море, Гарри?

Он оборачивается и… застывает с открытым ртом.

— Что? — рявкаю я, когда через минуту Гарри так и не сводит с меня изумленного взгляда.

— Отпад, — шепчет Гарри себе под нос, но я на слух никогда не жаловался.

— Поттер, объяснитесь!

— Э-э-э… Отлично выглядите, сэр, — отмирает Гарри.

Несколько секунд после такого заявления я недоумеваю, что же такого необычного углядел во мне мальчик. И только потом до меня доходит: он же никогда не видел меня вне Хогвартса! Тисовая не считается. И я, конечно же, не горел желанием довести до инфаркта своего ученика, когда так одевался, просто это мой обычный наряд здесь. Никаких сюртуков, черных мантий и классических брюк. Причина довольно банальна: жара. Ну, и море, конечно. Люблю плавать, а сюртук пока снимешь… То ли дело рубашка с бриджами.

— Не хочется вас разочаровывать, но это моя обычная одежда здесь.

— Мне нравится, профессор, — резюмирует Поттер. — И то, как вы одеты, и ваши прическа тоже. А почему бы вам не выглядеть так в Хогвартсе?

— Как вы себе это представляете, Поттер? — усмехаюсь я. — Если я в таком виде заявлюсь на уроки, как минимум половина студентов получит психические расстройства, а вторая половина умрет от разрыва сердца.

Гарри хихикает, прикрываясь рукой.

— Я немного не то имел в виду, сэр. Почему бы вам не одеваться не только в черный цвет?

— Имидж, Поттер. Я создавал этот образ много лет. И меня он вполне устраивает. Видя во мне злобного мерзавца, люди стараются обходить его стороной и не лезут в личную жизнь, которую я ненавижу выставлять напоказ. Я же могу позволить себе высмеять их, или заставить поступить так, как мне надо, не оправдываясь при этом за свои поступки. Тебе этого пока не понять, но поверь мне, в будущем ты не раз задумаешься о возможности такого поведения.

— Значит, сейчас вы сняли свою маску, профессор? — констатирует Поттер. — Но почему я? Почему вы решили сбросить ее передо мной? Я не понимаю.

— Ты знаешь, что я дружил с твоей мамой, Гарри?

— С мамой?

— Да, Гарри. С твоим папой мы были на ножах, а вот с Лили дружили с десяти лет и до самой ее смерти. Джеймса это неимоверно бесило, но твоя мама была упрямой, как стадо гиппогрифов. Устав от наших бесконечных ссор, она приструнила нас, однажды заявив: «Хотите поубивать друг друга? Вперед! Но без меня. Еще раз услышу, как вы собачитесь, прокляну обоих, сильно и надолго, поверьте, мало вам не покажется. Вы меня знаете!» С тех пор мы с Джеймсом соблюдали строгий нейтралитет в присутствии твоей мамы. Так вот, Гарри, когда я в очередной раз гостил у твоих родителей, Лили взяла с меня слово, что я присмотрю за тобой, если с ней и Джеймсом что-нибудь случится. Времена

тогда были неспокойные.

Я замолчал, искоса поглядывая на ребенка. Он принял свою любимую позу: колени подтянуты к груди, руки в замке, и смотрел куда-то вдаль.

— Почему меня отдали Дурслям? Почему именно им? — задает вполне рациональный вопрос этот не по годам взрослый ребенок.

— Не знаю, Гарри, честно, — не стал врать я. — Блэк загремел в Азкабан, так бы ты точно жил у него. Моя кандидатура не рассматривалась, бывший сторонник Темного Лорда, к тому же тоже сидевший в это время в тюрьме. А Дурсли… Петунья была единственной оставшейся в живых родственницей твоей матери. Видимо, это обстоятельство и решило твою дальнейшую судьбу. К тому же, Дамблдор уверил всех, что тебе хорошо живется у родственников. Еще две недели назад я в этом ни капли не сомневался. Прости, что не проверил раньше. Если бы я знал, как все обстоит на самом деле, то давно бы уже забрал тебя оттуда.

— И что мы теперь будем делать? — подводит итог Гарри.

— Не знаю. А что ты хочешь? Может, пообедаем, а потом поплаваем немного?

— Я не умею плавать, профессор, — смущается Гарри.

— Но ведь это легко исправить! Хочешь, я научу тебя?

— Э-э-э… Думаю, я не буду против. Определенно нет.

— Договорились. А теперь — в дом.

Вечер обещает быть плодотворным. Натягиваю синие плавательные шорты, едва прикрывающие колени, набрасываю на плечи рубашку, я тяну Гарри на море. Благо, оно плещется в нескольких метрах от моего коттеджа. Очень удобно иметь свой собственный кусочек пляжа прямо под окнами.

Мне всегда нравилось море. Его непостоянство, его сила, его запах. Впервые я увидел его, когда мне было семь. Мама привезла внука в гости к дедушке, его вилла стояла прямо на берегу Северного моря. Загнать меня домой в то лето было просто нереально. Именно тогда я понял, что хочу иметь свой дом на берегу. И, повзрослев и заработав достаточно денег, воплотил свою мечту в жизнь.

Уверенным движением откидываю рубашку в сторону и захожу в воду. Волны нежно ласкают кожу, заставляя уставшие за день мышцы расслабиться. Отрываю ноги от дна, касаюсь грудью воды и выверенным за многие годы кролем плыву к качающемуся на поверхности буйку. И обратно.

Гарри стоит по колено в воде и молча наблюдает за мной. Протягиваю ему руку и тяну следом за собой на глубину. Он не сопротивляется, полностью доверяя мне в этом новом для него деле.

— Если хочешь научиться плавать, первое, что нужно сделать, это побороть свой страх. Для этого ты должен полностью расслабиться. Попробуй лечь на воду и слиться со стихией. Давай, я тебя держу.

Гарри кивает, плюхается на спину и подкидывает ноги кверху. Я подсовываю руки под его спину, помогая держаться на поверхности.

— Так, а теперь начинай ровно и глубоко дышать и попытайся расслабить мышцы. Представь, что ты лежишь на земле. А еще лучше, что ты спишь.

— Да, сэр, сейчас, — выдыхает Гарри и тут же уходит под воду.

Отфыркиваясь, он снова принимает позу «бревна», а через минуту опять сбивается с дыхания и ныряет.

Я спокойно наблюдаю за его попытками, никак не критикуя. Где-то на восьмой попытке у него наконец-то получается продержаться на поверхности воды довольно долго, и я даже убираю свои руки с его спины.

— Молодец, Гарри. Тренируйся. Как только освоишь этот трюк, перейдем к следующему этапу.

Ложусь на спину и закрываю глаза от блаженства, покачиваясь на небольших волнах. Поттер улыбается, глядя на меня, и пытается пристроиться рядом. Через полчаса он уже вполне сносно копирует мою расслабленную позу, и я показываю ему основные плавательные движения. Их он схватывает буквально на лету. И к концу светового дня даже умудряется проплыть несколько метров, не становясь на ноги.

Счастливый и довольный собой, он отключается сразу после ужина, так и не дойдя до кровати. Накрываю это недоразумение пледом и оставляю ночевать в гостиной.