Индивидуалист. Курс четвёртый (джен)

Мама перехватила меня, когда я одной ногой уже стоял в камине. Вцепившись в мою руку, она вытянула меня обратно в гостиную и со слезами на глазах потребовала остаться. Вырваться без того, чтобы применять силу, не вышло — хватка у неё была ничуть не слабее, чем у Джинни, — однако я всем своим видом демонстрировал несогласие. Почти минуту мы простояли у камина, и я сдался — просто не знал, как уйти без скандала. В тишине мы вернулись на кухню.

Некоторое время все по очереди пытались сгладить неловкость, предлагая различные темы для общего разговора, но интересы у нас не совпадали. Мама попыталась расспрашивать об учёбе — я равнодушно озвучил результаты экзаменов за третий курс: рассказывать ей о том, что не делаю различия между тёмной и светлой магией и одинаково преуспеваю во всех изучаемых областях, я совершенно точно не собирался. Перси поинтересовался, почему я выбрал руны с нумерологией, ведь, живя с Чарли в драконьем питомнике, с моей стороны было бы логичнее записаться на уход за магическими существами — я ответил, что не вижу смысла в данном шаге, ведь в школе не изучают именно драконов. Мы немного поспорили на эту тему… но кроме нас двоих в разговоре больше никто не участвовал.

Стоило замолчать, и на кухне снова повисла неуютная тишина.

— Так, пожалуй, пришло время сделать всем сюрприз, — заявил папа, хлопнув в ладоши. Откашлявшись, он обвёл нас всех торжествующим взглядом и сообщил: — Я достал билеты на финальный матч Чемпионата!

Все тут же радостно завопили, близнецы принялись скакать по кухне, радостно крича, Джинни едва не подпрыгивала на месте, даже Перси улыбался…

— Рон, ты что, не рад? — удивлённо глядя на меня, поинтересовался папа с сомнением в голосе.

— Я не увлекаюсь квиддичем, — пожал я плечами.

Чем, кажется, окончательно разорвал любую возможность дальнейшего общения. Я хотел продолжить и сказать, что лишённый родительского финансирования, я не могу тратить время на всякую ерунду, потому не слежу за турнирной таблицей и понятия не имею, что происходит в мире спорта, а так квиддич мне, конечно, нравится. Но не успел. Близнецы тут же накинулись с обвинением в ослизеринивании, мол, все нормальные люди квиддич любят — словно слизеринцы не любят. Папа, кажется, обиделся на моё равнодушие, негромко бубня, как непросто было достать билеты и что он ждал совсем иной реакции, мама смотрела с осуждением…

На этот раз останавливать меня никто не стал.

* * *

Переместившись в заповедник, я не пошёл домой сразу, решив прогуляться. Как ни странно, но расстроен я не был. Я давно перестал верить, что помирюсь с родителями, поэтому и особого разочарования не испытывал. Было немного обидно, что из-за зашоренности они не способны к диалогу, что из-за глупых предрассудков разрушили наши отношения… Но утешало, что я не один страдал из-за этого, они ведь любили меня, это я видел, а значит и сами страдали из-за своей ограниченности.

Если быть совсем уж откровенным, поведение родителей меня удивляло. Они словно нарочно отталкивали всех. Билл почти не появлялся дома, Чарли ещё в Хогвартсе выбрал работу подальше от дома, да и сейчас, хоть и говорил, что перебрался на Оркнейи из-за близости к дому, на самом деле почти не появлялся в Норе, проводя свободное время с друзьями. Перси, даже с учётом мизерного жалования, снял квартиру на окраине Лондона сразу после того, как устроился на работу. Насчёт близнецов я тоже был совершенно уверен — они сбегут, как только смогут. Да, в отличие от меня, никто из братьев не ссорился с родителями, но и близки с ними не были. Дружной семьёй Уизли были лишь на словах…

Кажется, наступил тот момент, когда на смену всем многочисленным чувствам, что я испытывал к родителям, пришло истинное равнодушие. Это был конец.

С Чарли мы родителей не обсуждали, всё и так было предельно понятно: в Нору я не вернусь. Никогда. Иногда он смотрел на меня с сожалением, но я предпочитал эти взгляды игнорировать.

Двадцать второго августа по радио транслировали финальный матч между Ирландией и Болгарией, и все, кто не смог приобрести билет, приникли к радиоприёмникам. Я был единственным отказавшимся. Вчера Джинни прислала письмо, в котором писала, что в Нору приехал Поттер, который вместе с ними (по купленному папой билету!) отправится на матч. Глупо, но это отвратило меня от квиддича. Стало даже интересно: а приди я сейчас в Нору и заяви о своём желании — они бы послали Поттера или сказали бы: «Прости, Рон, но с нами идёт Мальчик-Который-Выжил»? Впрочем, даже ради гадости Поттеру я не собирался появляться в Норе.

На следующий день «Пророк» захлёбывался криками о скандале на Чемпионате, о появлении Пожирателей смерти и их издевательствах над магглами, и я мог лишь порадоваться, что решил остаться дома. А через день пришли приглашения от Гойла и Нотта, в которых те практически в одинаковых выражения сообщали, что поймут, если я больше не захочу дружить. Уверив обоих, что моё отношение к ним не изменилось, я предложил завтра же встретиться в Косом переулке и поговорить.

До конца каникул оставалась всего неделя, а я ещё даже не начинал варить зелья.

* * *

Моё желание покинуть заповедник до конца лета было встречено благосклонно. В мою сознательность поверили, убедились, что я могу следовать правилам, так что на следующий год мне было куда возвращаться — меня ждали обратно.

Собрав вещи с вечера, утром я имел возможность спокойно проститься с Чарли, обещавшего посетить Хогвартс осенью по делам Турнира (о котором я успел забыть), и неспешно покинул дом.

— Рон, — окликнул меня незнакомый голос, когда я почти дошёл до камина.

— Здравствуйте, мистер Дафи, — почтительно приветствовал я старшего драконолога, одного слова которого было достаточно, чтобы уничтожить все мои надежды и чаяния на связанное с драконами будущее.

— Ты не интересовался Чами?

— Нет, сэр. Вы же запретили, — как ни старался говорить уважительно, язвительные нотки проскользнули в голосе.

— Не дуйся, парень, — вполне дружелюбно улыбнулся он. — Для дракона так лучше. Да и ты сможешь снова заниматься с ним в следующем году, если захочешь, конечно.

— Правда? — мой вопрос прозвучал настолько по-детски, что Дафи рассмеялся, но я даже не обиделся.

— Драконы обладают хорошей памятью. Чами тебя не забудет, уж поверь. Но он будет уже взрослым, то есть не таким уязвимым… Ты же собираешься вернуться?

— Да, сэр! Конечно, сэр!

— Ну и отлично, — он хлопнул меня по плечу и, не прощаясь, продолжил путь.

Раз Дафи не против — я вполне могу стать драконологом… Впрочем, рано загадывать, я ведь только на четвёртый курс перешёл.

* * *

Теодор с Грегори и Фелисией ждали меня у Фортескью. Выглядели они серьёзно, на меня смотрели вопросительно-ожидающе, так что от идеи поесть мороженого пришлось отказаться — нужно было сначала поговорить.

Друзья предлагали место для разговора — маггловское кафе, маггловский парк, — а я не мог понять, к чему такие сложности? Если они прислали приглашения и пришли на встречу — явно же нет препятствий к моему визиту, без родительского одобрения никаких приглашений бы не было…

— А мы не можем переместиться к одному из вас домой и поговорить в спокойной обстановке?

Парни переглянулись, вздохнув с явственным облегчением, но комментировать это никто не стал. Через несколько минут мы уже выходили из камина Нотт-холла.

— Что происходит? — сразу же спросил я.

— Рон, ты в курсе, что произошло на финале Чемпионата? — осторожно спросил Теодор.

— Из «Пророка», — пожал плечами я. — Лично не видел, а в заповеднике работают, а не болтают.

— Ясно… Тогда…

— Как насчёт того, чтобы посмотреть матч и то, что за ним последовало, в Омуте памяти? — предложил Грегори. Я кивнул. — Тогда идёмте к нам.

Мы снова переместились. Мистера и миссис Гойл не было дома, так что тратить время на проявление вежливости не пришлось. Оккупировав кабинет (за что Гойлам влетело бы, узнай их отец), Грэг выдвинул из шкафа некий ящик и, что-то бормоча под нос, склонился над ним. Минуту-другую он возился, после чего распрямился и сделал приглашающий жест:

— Как пользоваться знаешь? — риторически спросил он.

Об Омутах я, разумеется, слышал и читал, но видеть до этого момента не доводилось. В очередной раз посетовав, что Уизли не владеют ничем подобным, я склонился над чашей и…

Эффект присутствия был просто потрясающий! Я сидел в середине среднего яруса и слышал, как Фадж объявил начало, а потом началось нечто невообразимое… Жалел ли я, что отказался от предложения лично посетить матч? Даже не знаю. Благодаря Омуту памяти я видел всё то же самое, что и те, кто отвалил огромные суммы за билеты, что же до атмосферы — мне кажется, её переоценивают. Глупо было бы отрицать, мне хотелось попасть на игру, увидеть всё своими собственными глазами, и всё же я не был фанатом квиддича настолько.

Игра мне понравилась. Ирландцы были великолепны, Крам — полный улёт, никакого сравнения со школьными потугами, а вот то, что последовало за игрой… Грегори с Фелисией оказались в самом эпицентре беспорядков. Выряженные в цвета Ирландии, с разрисованными лицами, они не могли рассчитывать на узнавание и потому были вынуждены бежать вместе со всеми, ежесекундно рискуя оказаться под ногами обезумевшей толпы. Пожирателей они видели мельком, метка, осветившая палаточный лагерь, тоже оказалась довольно далеко от того места, где они находились… Но атмосферу воспоминание передало.

— Да-а-а… — протянул я, выныривая из Омута. Друзья смотрели на меня с немым вопросом в глазах. — Что? Ребят, ну я же с самого начала знал, из каких вы семей и кому служили ваши отцы… Какой реакции вы ждёте?

— Рон, ты понимаешь, что… — начал Теодор, но не закончил фразу.

— Что? Раз я Уизли, значит, мы непременно окажемся на разных сторонах? — прямо спросил я и покачал головой. — У меня нет стороны. У меня даже дома нет. Я не приму сторону родителей с закрытыми глазами, я вообще предпочту остаться в стороне.

— Ты останешься у нас? — спросила Фел, смотря мимо меня.

— Если позволите, — немного скованно улыбнулся я, не зная, правильно моё желание сохранить дружбу несмотря на изменение ситуации в мире.

Фелисия бросилась обнимать меня, и я облегчённо рассмеялся.

— Но у меня два условия! Первое — вы перестанете сомневаться во мне.

— Договорились, — протягивая руку, с улыбкой кивнул Теодор. — А второе какое?

— Поможете мне с домашним заданием по зельям.

— Ты что? Ты до сих пор не сделал зелья?! — изумилась Фелисия. — Но… Рон! Неделя осталась!

Пока я объяснял, что в заповеднике негде было варить заданные зелья — ну не в своей же спальне! — Грегори успел замести все следы нашего несанкционированного посещения кабинета, и мы дружно отправились в беседку в саду. Фел тут же потребовала от домовиков чая, и остаток дня мы провели за неспешной беседой и поеданием чудесных пирожков с черникой — никакой неловкости между нами не было, искренность помогла разрешить назревающий конфликт до того, как тот превратится в проблему.