Бойся своих желаний (джен)

Утром нас, как всегда, разбудил негромкий стук в дверь чулана. Приведя в ванной себя в порядок, Гарри, позевывая, поплелся на кухню, где уже привычно хлопотала тетка.

Петунья выглядела бледновато и несколько изможденной, словно после болезни. Радости или еще каких эмоций, говоривших о том, что в ее душе произошел сдвиг в лучшую сторону, не наблюдалось. Но она была расслабленна, а не напряжена, как всегда, по утрам; от нее веяло покоем, больше смахивающим на апатию. Похоже, у нее сегодня отходняк после вчерашних потрясений.

Они с Гарри молча приготовили завтрак и накрыли на стол.

Дядя все также сверлил племянника взглядом, изредка отрываясь от газеты и громогласно озвучивая комментарии своего видения утренних новостей, даже не замечая, что жена ему привычно не поддакивает. Из всего я сделала вывод, что Петунья пока не говорила мужу о вестях с того света. Хотя я так и думала. Такой тип женщин не из тех, кто оголтело бежит с сомнительной информацией к другим, пока не разберется в ситуации сама, и не сделает своих собственных выводов, без опоры на чужие авторитеты.

Неделю ничего не происходило, кроме того, что тетка, пока муж был на работе, часто уходила из дома и перестала загружать племянника домашней работой. А в воскресенье Гарри неожиданно переехал в гостевую спальню. Это стало настоящим сюрпризом, особенно для Вернона, который и так был на взводе. Ему пришел отчет из банка, что супруга потратила триста фунтов без его ведома, поэтому он весь вечер возмущенно что-то бурчал, но к его уму, придержал разборки с женой на потом, когда они останутся наедине. Гарри после ужина решил не испытывать судьбу, и дабы не попасть под горячую руку дяди, помыл посуду и слинял в свое новое жилище.

Когда в десять Вернон привычно вырубил свет и поднялся в спальню, счастливый Гарри уже давно дрых без задних ног, утомленный сытным ужином и переездом. А я к тому времени сделала привычный комплекс упражнений и потопала в душ. Что хорошо, — ванная в гостевой комнате была своя, в то время как раньше Гарри приходилось пользоваться общей гостевой ванной на первом этаже. Я уже помылась и, почистив зубы, собиралась выйти, в ванной комнате за стеной, которая примыкала к семейной спальне Дурслей, послышался шум воды, а потом и голоса.

— Петунья, дорогая, что это значит? — раздался возмущенный голос Вернона, да так четко, словно он стоял рядом со мной. Вентиляция между помещениями, похоже, была общая.

— Ты потратила за неделю лишних триста фунтов, — продолжил дядя выплескивать свое негодование, впрочем, без особой агрессии, — жену Вернон побаивался.

— Мы же вроде договорились экономить, — распинался он, — нам осталось выплатить заем за дом еще два раза, а потом я сам, с удовольствием, тебе купил бы все, что ты захотела. Кстати, что ты приобрела? — поинтересовался он. — И вообще, что с тобой, Тунья, ты на себя не похожа. Поселить мальчишку в гостевую спальню, да ты с ума сошла! Где, по-твоему, будет жить Мардж, когда приедет нас навестить?

— В гостевой спальне на первом этаже, — отрезала тетка. — Может, мы все же поговорим в комнате, Вернон, — немного раздраженно добавила она, и, видимо, вышла, от чего слышимость резко упала.

К счастью, дверь Вернон за собой не закрыл и какие-то звуки до меня доносились.

Я бегом вернулась в комнату и, захватив стул, понеслась обратно. Поставив его прямо в чашу ванны, с любопытством приникла к вытяжке.

— Что?! — немного приглушенно донесся до меня возмущенный голос дяди, — ты поверила какому-то письму и потратила целых триста двадцать фунтов на сыщика?! Ты в своем уме, жена?

— Не смей так со мной разговаривать, Вернон, — с угрозой прошипела женщина, — что мне оставалось делать? Это был единственный шанс убедиться, что все написанное правда. Реальный шанс, Вернон. Вот, посмотри, что показала слежка. Посмотри, что творит наш милый Дадличка под влиянием этих мелких отморозков. Все, как мама писала.

— Поверить не могу, что ты следила за собственным сыном, Туни, — потрясенно ответил мужчина, шурша бумагой, видимо, читал отчет и смотрел фотографии. — Как ты, вообще, могла поверить в этот бред?

— Потому, что в письме содержится информация, которую никто не мог знать, кроме меня и сестры, Вернон, — устало ответила она. — Даже если предположить, что кто-то рассказал Гарри о магии и родителях, то личной информации о нашем детстве с сестрой он знать не мог. Лили даже упомянула вазу, которую я им на Рождество дарила. Единственный, кто знал нас детьми был Снейп, но она окончательно порвала с ним на пятом курсе, и вряд ли когда-либо приглашала его к себе домой после замужества.

— Все равно, как-то верится с трудом, — уже не так уверенно пробурчал дядя.

— А я сразу поверила, — отозвалась тетя. — Поверила и ужаснулась, Вернон. Словно пелена с глаз спала. Как я себя вела… Он же ребенок, когда я успела стать такой? Знаешь, мне раньше и в голову не приходило, что родителей могли заколдовать, а ведь это все объясняет, как они изменились и носились с Лили. Может, нас с тобой тоже заколдовали, а, Вернон? Ты ведь тоже никогда таким не был. Ведь я тебя и полюбила за твою надежность и доброту. Когда ты тем вечером, помнишь, на качелях, накинул на меня куртку, потому что подумал, что я замерзла.

— Но ведь ты тогда и впрямь замерзла, Туни, — довольно, но с ноткой смущения ответил он, после чего послышался звук поцелуя.

«Надеюсь, он не раскрутит ее на утешающий секс, — цинично подумала я и недовольно скривилась. — Надо будет закрывать дверь в ванную, чтобы не слышать этих двоих. И по ходу утренняя дрочка в ванной, когда подрасту, так же отменяется. Тоже мне, добротный английский коттедж, слышимость, как в обычной хрущевке».

— Тогда что будем делать, дорогая, — несколько озабоченно, но довольным голосом спросил Вернон жену, когда они, наконец, отлипли друг от друга. — Есть идеи и предложения?

— Я уже все устроила, дорогой, — ответила жена, перейдя на деловой тон. — Мальчики осенью пойдут в другую школу. Школу св. Августа.

— Постой, Туни, — перебил Вернон, — ты ведь имеешь ввиду то частное учебное заведение для мальчиков, что на другом конце города, куда мы хотели, но не могли отдать Дадлика, потому что у нас денег не было?

— Да, Вернон, — невозмутимо ответила жена. — Тогда не было. Потому что мы взяли заем на дом, но теперь нам не надо так экономить. Тем более, что их обучение не отразится на нашей повседневной жизни. Я сняла со своего счета деньги от продажи родительского дома и уже заплатила за два года обучения, — невозмутимо объяснила она.

— Дорогая, но ведь мы решили не трогать эти деньги и отложили их на колледж для Дадли. Ты решила оставить ребенка без высшего образования? Как ты могла, даже не посоветовавшись со мной, Туни.

— Лили пишет, что у Гарри есть деньги, но до совершеннолетия он их не получит, — парировала женщина, ничуть не смутившись. — Но если мы будем собирать чеки за его содержание, то Гарри сможет предъявить их в волшебный банк, когда за ним придут. И нам все возместят. Так что деньги, потраченные на племянника, к нам вернутся, а на собственного сына мы накопим, я думаю. В любом случае, я не хочу, чтобы попав в новую школу, мальчик рассказывал, что жил в чулане под лестницей и целый день работал. Мы и так навредили собственному сыну слухами настолько, что с ним хотят дружить только местные хулиганы. Наш мальчик даже чуть не стал убийцей в девять лет. Подумай об этом, Вернон. А в новой школе у него появятся другие друзья, и даже секция бокса есть, которую мама советовала. Я думаю, мы сумеем исправить то, что натворили, еще не поздно. Конечно, полюбить Гарри я не смогу. Но сделать так, чтобы у него была нормальная жизнь в наших силах. Мы даже не задумывались, Вернон, что когда-нибудь он вырастет и захочет отомстить нам за свои детские обиды. Или что из волшебного мира кто-нибудь может прийти по нашу душу. Тот же Блэк. Как слепы мы были.

— Может, ты и права, и нас действительно заколдовали, Туни, — нерешительно ответил дядя, — сейчас, когда ты все это говоришь, я удивляюсь, почему мне самому подобное никогда в голову не приходило. Чертовы волшебники, мать их…

После того, как дядя перешел к возмущениям, я поняла, что тема исчерпана и тихонько вернулась в комнату.

Лежа в большой удобной кровати, я удовлетворенно улыбалась, глядя на высокий потолок, теряющийся в темноте, и люстру в виде полураспустившихся бутонов лилии.

«Все прошло просто замечательно. Результаты превзошли все мои самые смелые ожидания. Даже не рассчитывала на такое. Но тетка меня реально удивила. Нанять частного детектива, даже я до такого бы не додумалась. Но по ней заметно, что она далеко не дура, с аналитическим умом, который не всем мужикам дается. На мистику сразу не повелась, реальными фактами подтвердила, и только тогда позволила себе поверить. А потом в одиночку все так махом разрулила, что просто диву даешься. С такой женой Вернон как за каменной стеной. Повезло мужику… А как предсказуемо они оправдали свое поведение колдовством. Заколдовали их, ага… почувствовали, что земля под ногами горит, вот и переобулись. Хотя, мне все равно, чем они руководствовались, лишь бы жизнь у Гарри в лучшую сторону поменялась».

Дадли вчера не сильно возмущался тому, что Гарри отдали гостевую спальню, видимо, потому, что его комната для игрушек осталась при нем, и на нее никто не покушался. Кстати, эта «маленькая спальня» была ни чем иным, как большой гардеробной, метров девяти. И войти в нее можно было со стороны комнаты кузена. Но Дурсли в свое время планировали это помещение отдать под комнату племянника и заложили вход из спальни сына, проделав его со стороны коридора. Но потом, очевидно, что-то произошло, может, магический выброс или еще что, и мальчика переселили в чулан. И я лично рада, что Гарри будет жить в нормальных условиях, а не в клетушке, отличие которой от чулана только в том, что есть окно.

За завтраком обалдевшему Гарри, одетому в новую одежду по размеру, положили оладушек с вареньем столько же, сколько и Дадли, который от такого обалдел не меньше. Тетка сообщила, что с этой осени мальчики будут ходить в другую школу, и после завтрака мы все поедем ее смотреть. Гарри сначала ей не поверил, а потом всю дорогу мысленно так орал от восторга, что пришлось его немного окоротить, пока мозги не спеклись.

Для Дадли и вовсе с этого дня мир перевернулся. Когда он привычно закатил истерику, выказывая свое недовольство родительским самоуправством, Вернон нахмурился, и вместо привычного игнорирования, отвесил ему легкий подзатыльник, от чего тот сразу заткнулся, в изумлении уставившись на родителей. А Петунья и вовсе прочитала не отошедшему от шока сыну целую лекцию «О том, с какой благодарностью воспитанные мальчики должны относиться к своим родителям, которые все для них делают. Особенно, если хотят и дальше получать карманные деньги». Причем и мать, и отец, несмотря на смену поведения, смотрели на сына с привычной любовью и обожанием.

У пацана произошел разрыв шаблона, и всю дорогу он молча сопел на заднем сидении папиной машины рядом с Гарри, даже не делая попыток его задеть. А сам Гарри просто наслаждался поездкой, с восторгом вертя головой по сторонам.

Новая школа оказалась довольно далеко. Судя по названию, я предполагала наличие монашек, заучивания псалмов, снующих по делам священников и общей молитвы перед обедом. Но, оказалось, от религиозной школы осталось только название, а все остальное было вполне современным.

Меня больше всего привлекли секция бокса, в которую как раз брали с девяти лет, и добротная спортивная площадка. Гарри и Дадли единодушно влюбились в лошадей, которых никогда так близко не видели. А Дурсли оценили столовую и дипломированный преподавательский состав. Так что по возвращению домой все были довольны.

К началу учебного года Гарри приодели. Все вещи были новые и недешевые. Ему даже заменили очки на тонкую серебристую оправу овальной формы, которая очень ему шла. Но я все же решила: первое, что сделаю, попав в волшебный мир — избавлюсь от очков. Тем более у меня было подозрение, что проблемы со зрением у пацана не от влияния крестража, а банально от отсутствия нормального освещения в чулане.

С доставкой в школу и обратно вопрос решился сам собой. Первое время мальчиков в школу завозил Вернон перед тем как ехать на работу, а после уроков нас забирала тетя, и мы ехали на автобусе. Для мальчишек это почему-то было сплошным приключением, и они припав к стеклам, раз за разом наслаждались поездкой. Но где-то неделю спустя нас стал возить мистер Уайтли. Его семья жила на соседней с Тисовой улице, Тенистой, и оба сына ходили в нашу школу. Так что тетя просто стала приводить нас утром к его дому и вечером забирать обратно. Конечно, они приплачивали ему за бензин и беспокойство, но это было намного удобней, чем ездить самим. Короче, всех все устроило. Тем более что Курт и Ален, сыновья мистера Уайтли, некоторое время спустя стали нашими друзьями. А на одном из родительских собраний Дурсли познакомились с кузеном мистера Уайтли, чей сын тоже учился в этой школе, только на год старше нас. Мужчина руководил строительной фирмой и сделал Вернону заказ на дрели, позже порекомендовав его фирму своим партнерам. В то время все вокруг уже знали, что семейство Дурсль пригрело подброшенного родственника и жилы тянут, чтобы он ни в чем не нуждался. Не делая различий между сыном и племянником. А Гарри, то-бишь я, мастерски строил на людях симпатичного обаяшку, попавшую в трудную ситуацию, но не растерявшего детской восторженности перед жизнью, которая обошлась со мной так жестоко, лишив родителей. Взрослые меня обожали и жалели красивого и мужественного сиротку. После такого каждый счел свои долгом внести свою лепту в богоугодное дело. А учитывая, что школа была недешевая, то состоятельных людей из числа родителей было большинство, и у каждого был какой-никакой, но свой бизнес и ворох полезных знакомых. И все они, а теперь и Дурсли, относились к людям одного круга. Так что Вернона постепенно завалили заказами. И мои слова про удачу стали сбываться, не дожидаясь 1992 года. В общем, все были довольны.

Тренер по боксу вцепился в Дадли после первой же пробной тренировки. Сказал, что у пацана комплекция, реакция и вестибулярный аппарат подходящие. Что неудивительно. Мальчик пошел в отца, такой же массивный, сырой и с тяжелой костью. Так что парня взяли в основной состав, который составляли перспективные первогодки.

Меня ожидаемо не взяли, но я особо и не рассчитывала с таким-то птичьим тельцем. Вообще, Гарри никогда не стать атлетом а-ля Шварценеггер, сколько не тренируйся. Его тело сухое и легкое, как у актеров из азиатских боевиков, типа Брюса Ли. Максимум, получим в итоге гибкое, пластичное тело, без единой жиринки, и мышцы, напоминающие упругие канаты. Но, в принципе, тоже неплохо, каждому свое. Поэтому я выбрала для нас с Гарри танцы, о которых всегда мечтала, и фехтование. Посчитала, что это ему больше в жизни пригодится. Осанка, точность, умение уклоняться и двигаться. Гарри был рад, ему очень нравилось. Он занимался в зале днем, а я ночами дома телу рефлексы прививала, так что мы за два года приличных успехов добились. И пока Дадли по боксу награды таскал, Гарри в своей области выигрывал, а я танцами наслаждалась.

Еще у семьи произошли изменения в питании. Тренер дал Петуньи новое меню и сказал придерживаться, если они хотят, чтобы сын в спорте чего-нибудь добился. Мне такой поворот понравился. Много мяса, овощей, фруктов и ничего жареного. Я сама с удовольствием помогала тетке запекать яблоки с медом и изюмом, ходила в супермаркет за сухофруктами, заменившими нам сладости.

Дадли сначала тоскливо ныл, вспоминая торты и булки. Но когда в первом спарринге победил противника старше себя на два года, так прибалдел от своего успеха, что напрочь забыл обо всем остальном, мечтая о будущих победах.

Такими темпами вся семья похудела и подтянулась. По крайней мере, теперь понятно, за что тетка Вернона полюбила. Он оказался высоким симпатичным здоровяком с немного простоватой рожей, особенно когда заметно помолодел, сбрив свои идиотские усы. Теперь по выходным они с Петуньей не сидели сиднем перед телевизором, а ездили играть в крикет или гольф с полезными знакомыми, на которых у Вернона был просто феноменальный нюх. Бизнесмен из него был толковый. Пару раз летом мы даже ездили на побережье, где тетя смогла продемонстрировать всем свою новую фигуру, к гордости дяди.

С Петуньей мне удалось подружиться. Конечно, любовью к племяннику она не воспылала, но ценила все, что я для их семьи делала. Например, дала пару дельных советов дяде, как подобраться к одному неприступному бизнесмену. А всего-то и надо было действовать через жену, которую этот сухарь обожал и делал только то, что она посоветует. Помнится, дядя тогда кучу бабок срубил, мы даже на Мальорку съездили. Делов-то было — пару осмысленных комплиментов дамочке сказать и полчаса уделить похвалам и расспросам о маленькой собачке, которая им с мужем ребенка заменяла.

Не, дядя и сам раньше льстить умел, но слишком топорно, на прилюдное лизание задницы похоже было, что уважения ему не добавляло. Так что я обучила его кое-каким приемам, которых у отца понабралась, когда он из своей группировки в политику подался. И меня с собой на приемы брал. Нанятый консультант, помнится, знатно его поднатаскал. Я только диву давалась, как эти бывшие братки, едва только с кичи откинулись и еще казенный дух с себя не смыли, так быстро научились светские беседы вести и достоверно потомственных аристократов из себя изображать.

Но больше всего я гордилась тем, что я сделала Петунью привлекательной. Клянусь, она в молодости, судя по фотографиям, такой шикарной не была. А всего-то нужно было правильно макияж подобрать и волосы покрасить.

Как и у всех типичных англичан, у тетки было немного вытянутое лицо, а учитывая длинноватую шею и очень светлые волосы, ее лицо в натуре выглядело как у лошади.

Я уговорила ее сходить в салон, обещая, что она выйдет оттуда красоткой. К тому времени она уже привыкла, что Гарри, как и обещалось, иногда ведет себя нетипично для ребенка. Но учитывая, что от моих редких советов все только выигрывали, она помялась и согласилась.

В салоне (третьем по счету), где мне, наконец, попался молодой, креативный и не тупой специалист, я объяснила, чего хочу, и результат превзошел все мои ожидания, а уж лицо Петуньи я никогда не забуду. Мастер даже дал женщине семидесятипроцентную скидку на свои последующие услуги за разрешение использовать ее облик в качестве рекламы своего салона. А всего-то нужно было покрасить волосы с переходом от темных у корней до более светлых к кончикам, подстричь и уложить в голливудские локоны средней длины. Надо сказать, что в то время так не стригли и не окрашивали, это наработки нашего времени.

Короче, Петунья себя не узнала. Ушел необычно высокий лоб. Раньше бледная кожа, сливаясь со светлыми волосами, делала лицо длиннее, а треугольные вырезы на одежде, которые тетка так любила, делали шею еще более вытянутой. Шарфики и другие фасоны одежды, некоторые из них я стянула из будущего, набросав на бумаге, полностью преобразили тетку, которая с восторгом пророчила мне карьеру модельера и стилиста. Также я посоветовала дяде вложить лишние деньги, когда они у него появились, в некоторые известные компании и стать спонсором авторов, чьи книги станут бестселлерами и принесут хорошую прибыль. Деньги, вообще, сделали прагматичных Дурслей гораздо лояльней к несчастному сироте. Тем более что я смогла подружиться с их сыном, когда помогала ему в учебе.

Дадли был туповат, этого не отнять. Он мне напоминал папиных качков-охранников на объектах, на большее их мозгов не хватало. Конечно, Гарри тоже не блистал в учении, но, скорее, от лени и отсутствия привычки, зато он хоть читать любил. Да и я постоянно мысленно гоняла его, то по географии, то по таблице умножения, то содержание прочитанных книг мы с ним разбирали, чтобы он учился размышлять, а не тупо текст пересказывать.

Дадли читать не любил, а математика была его самым страшным кошмаром. И когда тренер пообещал выгнать его из секции за неуспеваемость, мальчишка приуныл. Я, попросив у Гарри тело, несколько раз помогла кузену с домашкой, а после он и вовсе делал уроки только со мной. Мне даже пришлось вспомнить детские обучающие стишки, чтобы ему лучше правила запоминались. А географию и историю разбавлять рассказами о пиратах, рыцарях, воинах и других интересных персонажах. Он лучше запоминал образами. Каждый раз так изгаляясь, я невольно вспоминала Инну Дмитриевну, нашу математичку, как она, должно быть, мучилась, вбивая детям знания — у нее таких дадликов больше половины класса было. В команде Дадли, кстати, оставили, а потом и вовсе кузены как-то незаметно подружились, особенно когда примкнули к сыновьям мистера Уайтли. Общаться со старыми друзьями кузену категорически запретили.

Так прошло два года, и наступил день рождения Дадли, который мы, как всегда, пышно справили. И вот, когда в зоопарке мы неожиданно оказались у террариума с питоном, я что-то припомнила.

— Гарри, а ты умеешь разговаривать со змеями? — внезапно спросила я.