Лимбо кошмарных грёз (джен)

Она была фиолетовой вязаной кошечкой с перламутровыми глазами-пуговицами и сидела в большой красной коробке из-под обуви. Коробка стояла у бетонной стены, густо зарисованной кривыми, разноцветными росчерками граффити, а вокруг гнили куски мусора из скомканной, отсыревшей бумаги, сигаретных окурков, белых комочков жвачки и осколков бутылочного стекла.

У противоположной стены стоял пыльный кусок зеркала. Она качнула головой и махнула ему. Отражение в зеркале грустно уронило голову с повисшими треугольными ушами на бок и помахало мягкой, бесформенной лапой. Да, это была она. И в этом не было ничего удивительного.

Боковым зрением она видела ночной город. Несколько старых домов с тускло светящимися окнами и арка переулка. Из которой появилась неожиданно яркая, словно подсвеченная изнутри, человеческая фигурка. Маленький мальчик в синей пижаме и со светлыми, почти белокурыми волосами. Оглядываясь по сторонам и вздрагивая от каждого шороха, он шёл в сторону огромной, проржавевшей насквозь двери в бетонной стене, рядом с которой стояла красная коробка.

Почему-то она вдруг поняла, что мальчик войдет в эту дверь, как бы ему ни было страшно, потому что больше идти некуда, а оставаться на месте никак нельзя. Почему-то она знала, что за этой дверью его ждет голова гигантского страшного клоуна с искаженным механическим смехом и лабиринт узких, грязных коридоров с множеством ответвлений, тупиков и дверей. И каждый шаг в этом проклятом лабиринте будет выжимать из одинокого беспомощного мальчика все отчаяние и ужас, на которые он только был способен.

— Ты не сможешь пройти лабиринт. Эта игра — смертельная ловушка. Должен быть другой путь, — зачем-то сказала она, с некоторым удивлением слушая свой глубокий, взрослый голос, так не подходивший смешному игрушечному телу. Мальчик остановился и посмотрел на неё глазами, полными мольбы и надежды.

— Помоги мне, — неожиданно громко и требовательно попросил он.

— Мы поможем, — раздался звонкий женский голос прямо у неё из-за спины, — Но тебе придётся войти в лабиринт. Когда Смотритель объяснит тебе правила игры, скажи, что со всем согласен, и иди по левой стороне. Мы будем ждать тебя в комнате с заколоченным окном. Оттуда мы убежим вместе.

— Но я не хочу идти туда один… Мне страшно! Пожалуйста, можно мне взять одного из вас с собой?

— Нельзя. Не мешкай, заходи, пока там ни о чем не догадались. Мы будем ждать тебя, — уверенно ответил другой голос, такой же уверенный и звенящий, но низкий, мужской.

Мальчик замялся, потом всё же кивнул и схватился дрожащими ручонками за железную ручку. Дверь поддалась, тяжело отворилась с омерзительным громким скрипом и, едва дав ему протиснуться в образовавшуюся щель, тут же захлопнулась, отрезая путь назад.

«Нам нужно принести эту коробку. И что-то, чтобы отодрать доски от окна. Тогда мы съедем в ней по водостоку и отправимся в хорошее, безопасное место на берегу реки», — подумала она и медленно повернула назад свою круглую, набитую вылезавшим сквозь растянутые нитки синтепоном голову. Позади неё сидели потрепанная, грязно-рыжая мягкая лисичка и чёрный плюшевый медвежонок с тёмными и глубокими стеклянными глазами.

— Пора идти, — сказала лисичка.

— Надо поскорее пробраться внутрь, — кивнул в ответ медвежонок. От него исходил легкий запах кофе.

Она посмотрела ему в глаза. И необъяснимое острое чувство вины вдруг пронзило её до кончика вязаного, светло-фиолетового хвоста.