Большие перемены (джен)

На третий месяц диеты Эйвери уже вполне бодро мог пройти около пары часов, не задыхаясь и не чувствуя рези в боку. Но угнаться за Снейпом всё же не мог — тот перестал приноравливаться к его темпу передвижения, как раньше, и теперь Эйвери приходилось чуть не бежать вслед за другом. Особенно, если тот задумывался и не обращал внимания на окружающих. Что, к сожалению, в преддверии нового учебного года происходило всё чаще.

— Почему бы тебе не начать гулять и одному? — поинтересовался как-то Снейп. — Или тебе скучно? Так ходи смотреть свои соборы. Меня уже от них подташнивает — а тебе вот нравится. А вечером будем ходить вместе. Погода хорошая... попробуй?

Эйвери попробовал — и ему неожиданно понравилось.

Он аппарировал по уже знакомым координатам (что-что, а такое давалось ему без малейших усилий, и стоило ему где-то побывать, как попасть в это место Эйвери мог даже полусонным или тяжело больным) и с удовольствием гулял по незнакомому прежде маггловскому миру.

Ему пришлись по душе и заполненные весёлой суетой университетские городки, и маленькие поселения у моря, и тихие предместья... только вот большие и шумные маггловские города продолжали его пугать, и Эйвери старался заглядывать туда как можно реже.

К счастью, маленьких городков в Британии было много. Куда больше, чем крупных — так что недостатка в местах для прогулок Эйвери не испытывал. Со временем у него даже появились любимые места — типа Кэмбриджа, где он полюбил гулять или сидеть в кафе, прислушиваясь к студенческим беседам и порой страдая от того, что не может к ним присоединиться. Зато он узнавал из них множество названий незнакомых ему книг, которые позже где-то находил для него Снейп — и всё больше и больше открывал для себя мир маггловской науки.

Особенно полюбилось ему маленькое уютное кафе на одной из улочек Кэмбриджа, где можно было выпить чай, кофе или молочный коктейль, к которому он пристрастился, хотя и не позволял себе больше одной порции раз в три дня.

И однажды в этом кафе он встретил самую милую девушку, которую только мог представить.

С большой книгой в руках.

Девушка сидела за маленьким столиком в углу совсем одна и, кроме книги, кажется, не интересовалась ничем, кроме стоящей на столе чашки чая. У неё — у девушки, конечно, не у чашки — были короткие кудрявые волосы, тёмно-рыжие, почти каштановые, веснушки по всему лицу и шее, и даже, кажется, плечам, и голубые глаза за смешными круглыми очками.

Эйвери смотрел, как она то морщит лоб, читая, то прикусывает нижнюю губу, то слегка улыбается... и тихо любовался, не смея даже подойти к ней.

В конце концов, девушка ушла, заплатив за чай. Эйвери ещё немного посидел, расплатился — и аппарировал домой.

Где... Он бы даже не мог сказать, что именно он делал. Сидел, наверное. Или, может быть, ходил по комнатам... Или ещё что-нибудь...

— Эй, — очнулся он от громкого восклицания. — Маркус, ты вообще-то в себе? Или под Империо?

— Что, прости? — недоуменно переспросил он. — Ты о чем?

— Ты выглядишь в точности как человек под Империо, — сказал Снейп, с любопытством глядя на Эйвери. — Что стряслось? Ты нашёл собор мечты и теперь желаешь поселиться где-нибудь напротив?

— Зачем мне селиться в соборе? — рассеянно спросил Эйвери. — Это будет неудобно и оскорбит чувства верующих.

— Расскажи, что ты сегодня делал, — сменил тактику Снейп. — Где обедал, что ел... и пойдём поужинаем.

— Я читал, — отозвался Эйвери, — а потом гулял.

— Где гулял? — поинтересовался Снейп. — Что видел?

— Везде, — пожал плечами Эйвери.

— Информативно, — кивнул Снейп. — Ладно. Приходи ужинать, — позвал он — и ушёл.

За ужином Эйвери вяло поковырял вилкой паровую котлетку и объяснил, что есть ему совершенно не хочется. Может, стоит ограничить количество еды? Он уже вполне готов к более жёсткому варианту диеты, а то результаты пока не слишком впечатляют.

— Давай ограничим, — с некоторым удивлением согласился Снейп. — Например, наполовину?

— Хорошо, — кивнул Эйвери, — пусть будет наполовину, — и мечтательно уставился в окно.

Снейп вопросов задавать не стал — только наложил на Эйвери следящие чары, а назавтра ушёл сразу после завтрака.

Эйвери, как обычно, прошёл в библиотеку — но сегодня он даже не мог сосредоточиться ни на одной книге, откладывая в сторону то редкий сборник древнешумерских мифов, то «Сумму теологии», то невесть как попавшие сюда сонеты Шекспира.

Впрочем, к последним он всё же вернулся, перечитывая захватившие его внимание строки:

«Её глаза на звёзды не похожи...»

Он даже на напоминалку не обратил особого внимания, просто рассеянно отмахнувшись от неё, а затем вышел из дома и аппарировал в Кэмбридж.

Девушка обнаружилась в том же кафе и почти на том же месте, и так же сидела и читала. Только сидела за другим, соседним с прежним, столиком, и книга у неё была другая. И одета девушка была несколько иначе: брюки были синими, как и вчера, а рубашка... или что это такое было? Что-то с длинным рукавом — кремовое с нарисованной смешной бирюзовой рыбой. Большой, во всю грудь.

Эйвери взял чашку несладкого чая и устроился в уголке, чтобы можно было потихоньку любоваться девушкой, не привлекая ничьего внимания.

Он же просто сидит и смотрит в окно.

И ничего больше.

Так они и сидели — она читала, а он на неё смотрел. Сперва искоса, и больше на отражение в стекле, но в нём её лицо почти полностью закрывала книга, так что потихоньку, почти незаметно для себя Эйвери начал поглядывать и на саму девушку. Сначала изредка и совсем ненадолго, но постепенно, поскольку его никто не замечал, он то ли осмелел, то ли попросту привык, и теперь смотрел на неё всё дольше и дольше.

А потом она вдруг оторвала взгляд от книги, взглянула на него и улыбнулась.

Эйвери, страшно смутившись и мучительно покраснев, торопливо отвернулся к окну.

Некоторое время он чувствовал на себе взгляд девушки — или, может, ему просто так казалось, проверить он, конечно, не решался. А когда всё-таки рискнул взглянуть хотя бы на её отражение, то увидел, что она опять читает.

Он грустно посмотрел на неё и нехотя пошел к выходу, чуть не забыв заплатить за свой так и не допитый чай.

Едва он отошёл от кафе — а шёл он очень медленно, потому что уходить ему, на самом деле, не хотелось, — он столкнулся со Снейпом, встретившим его невиннейшим:

— Гуляешь?

— Гуляю, — кивнул он и, с фальшивым энтузиазмом сказав: — Пойдём, я покажу тебе одно местечко! — попытался увести Снейпа в сторону от кафе.

Подальше.

Желательно на другой конец города. Или даже графства.

— Ты из меня дурака-то делать прекрати, — сказал Снейп. — Ты там, — он указал пальцем на кафе, — часа три сидел, не меньше. Зачем, позволь спросить?

— Я... я задумался, — быстро сказал Эйвери. — И не заметил, как время прошло.

— Ну зачем ты мне врёшь? — обиженно спросил Снейп. — Ты же сам на себя не похож, — добавил он сердито. — Но если ты считаешь, что я лезу не в свои дела — изволь.

— Прости, — сник Эйвери, — я не хотел тебя обидеть. Просто... это так глупо, на самом деле.

— Что глупо? — буркнул, ёжась, Снейп.

— Всё глупо, — устало сказал Эйвери. — Пойдём отсюда, Северус.

Вечер прошёл скомкано и неприятно: они оба сидели в своих комнатах и даже к ужину не собрались за одним столом. И лишь ближе к полуночи Снейп постучал в дверь Эйвери и, не дождавшись приглашения, вошёл и буркнул с порога:

— Я мириться не умею. Но и ссориться с тобой не хочу!

— Прости, — Эйвери опустил голову, — ты, кажется, называл меня хорошим человеком? Так вот, ты ошибался. Я не только трус и дурак, но и мерзавец. Я был готов пожертвовать дружбой с тобой ради легкомысленного и пустого увлечения.

— Ты просто бал... дурак высокопарный, — с явным облегчением заявил Снейп, почему-то запнувшись в середине фразы. — Что за дурь? И что за, — он ухмыльнулся с явным любопытством, — увлечение?

— Мне понравилась девушка, — тусклым голосом сказал Эйвери, — и я не хотел, чтобы ты это понял. Боялся, что ты будешь... смеяться. Вот я и стал выкручиваться, как обычно пытался делать это перед отцом. Впустую, конечно — все мои потуги что-то скрыть от него были смешны и нелепы. Но это ещё не всё, — он поднял голову и посмотрел на Снейпа враз потемневшими глазами, — я вообще не имею права даже думать о чём-то подобном. Никогда не имел, с тех пор, как... — и он посмотрел на свою левую руку, на которой из-под широкого рукава виднелся край Метки.

— Почему я должен смеяться? — озадаченно поинтересовался Снейп, дослушав этот спутанный монолог до конца. — И над чем?

— Ну как же — Эйвери, возомнивший, что может быть кому-то интересен в романтическом плане. Это как пирожные с кремом из бубонтюберов.

— А почему нет, собственно? — ещё более удивлённо спросил Снейп. — Что такого? Погоди, — его глаза расширились. — Ты же не хочешь сказать, что... у тебя же... но почему?!

— Что? — обомлел Эйвери и вдруг мучительно покраснел — густым, свекольного оттенка румянцем. — Мерлин! Нет, конечно!

— Нет? — Снейп так изумился, что даже, кажется, не понял, что ведёт себя не особенно тактично. — Но... Боже, почему?!

— Что почему? — Эйвери непонимающе смотрел на Снейпа.

— Почему ты не... — Снейп тоже покраснел, некрасиво, пятнами, и скривился. — Ну, понравилась тебе девица. Что такого? — быстро спросил он. — По-моему, это вполне нормально. И при чём тут вообще метка? Лорда больше нет — мало ли...

— Он вернётся, — убеждённо ответил Эйвери, — и будет мстить. Нам в первую очередь. И тем, кто нам дорог. Мне жаль тех, у кого есть семьи... Им будет хуже всего. Поэтому мне и нельзя даже думать...

— Да с чего ты взял? — Снейп поморщился. — И потом, когда ещё это случится. И за что нам мстить? Мы его, что ли, убили?

— Ты думаешь, его это будет интересовать? — горько рассмеялся Эйвери. — А с чего я взял... Метка, Северус. Она не пропала, только выцвела. Значит, и Лорд не пропал.

— Думаю, что будет, — кивнул Снейп. — Меня интересовало бы. А «пропал»... ну что значит: «пропал»? Мы понятия не имеем, куда он делся. И понятия не имеем, на сколько. Что теперь, всю жизнь жить монахами? Я же не жениться предложил тебе — просто... просто, — он ухмыльнулся.

— Это неправильно, — Эйвери покачал головой, — когда так «просто». И я не имею права тащить за собой на смерть других людей. Так что... лучше жить монахом.

— А с чего ты взял, что всем девицам непременно нужен только брак? — насмешливо поинтересовался Снейп. — Нравы, знаешь ли, сейчас свободные... И потом. Лорда ещё, может быть, лет сто не будет — что, ты так и проживёшь всю жизнь один? Это глупо! Да и просто вредно, наконец. В конце концов, если он вернётся, отправишь семью куда-нибудь в Новую Зеландию — кто их там найдёт?

— Мне нужен, — тихо, но твёрдо ответил Эйвери. — И, пока Лорд жив, я не буду рисковать своей семьей. Пусть лучше её совсем не будет.

— Ты понимаешь, что это может продолжаться сотню лет? — сердито спросил Снейп.

— Какую сотню? — печально вздохнул Эйвери, глядя в пол. — Ты недооцениваешь нашего Лорда. Он с того света выберется лет через пять, максимум через десять.

— Хорошо бы, — непонятно буркнул Снейп. — Но я уверен, что он сделает это немного позже.

— То есть ты согласен, что сделает? — грустно спросил Эйвери. — Вот видишь. Какие уж тут девушки или, не приведи Мерлин, жёны и дети.

— Да какие жёны? — возмутился Снейп. — Ты с ней познакомься для начала. С чего ты вообще взял, что тебе захочется на ней жениться и детей рожать?

— Не хочу, — отвернулся в сторону Эйвери, — ни знакомиться, ни жениться, ни детей. Смертникам ни к чему.

— Ну почему смертникам-то? — разозлился Снейп. — Ну, вернётся он — и что, так сразу всех убьёт? И с кем тогда останется? Один? И что он делать будет?

— Не знаю, как насчет всех, — Эйвери скривил губы, — но меня убьёт точно. Я бесполезен, значит, на моём примере будут запугивать остальных.

— Это ты-то бесполезен?! — Снейп даже всплеснул руками. — Да ты там будешь единственным, у кого есть хоть какие-то мозги! И деньги. Ты забыл, кто там остался? Идиоты и Малфой. И ты. Всё! Да он с тебя пылинки сдувать будет, не совсем же он кретин!

— Деньги, да, — Эйвери снова горько скривил губы, — это единственное, из-за чего он меня и не убил. Да ещё из желания позлить моего отца — тот так горячо надеялся, что меня прибьют в первом же рейде. Так что ты прав, пожалуй. Первый же Круциатус после его возвращения будет моим, а вот Аваду, видимо, придётся подождать.

— Ты меня вообще услышал? — Снейп схватил его за плечи и тряхнул. — Деньги деньгами, но у тебя есть кое-что получше. Маркус! У тебя есть мозг — у тебя и больше ни у кого другого, потому что Лестрейнджи сидят! Ты слышишь?

— Северус, ну перестань, — ответил Эйвери, — ты и Люциус намного умнее меня, как и Нотт, Паркинсон и даже Макнейр. Да и другие не настолько плохи, как ты думаешь. Даже Крэббу с Гойлом удалось не попасть в Азкабан, как... как остальным.

Он подошёл к окну и зачем-то взял в руки горящую свечу, которую зажёг вечером.

Не замечая, как горячий воск, стекая вниз, обжигает его руки.

— Это не тот ум, — отмахнулся Снейп, отнимая у него свечу. — Мы умнее в другом смысле. Никто из нас не знает и десятой доли того, что знаешь ты. Ты — учёный, и с тех пор, как Родольфус Лестрейндж сел, а Розье-старший умер, ты такой у Лорда остался в единственном числе. Отчасти есть Нотт, конечно, но он всё же практик. Это несколько не то. Поверь мне — Лорд тебя, возможно, напугает, вероятно, даже бросит пару Круцио, но вреда не причинит.

— А ты уверен, что оттуда он вернётся таким же? — тихо спросил Эйвери. — Маггловские сказки о вернувшихся из-за Грани по-настоящему страшны. Каким Он вернётся, Северус? Мне уже заранее страшно. И я ничего хорошего не жду.