В мечту. Оковы одной души (джен)

Дверной проем казался порталом в иное измерение — и, скорее всего, был им. Парень в зеленом стоял на пороге, как страж этого портала. Или проводник. Его ладонь упиралась в дверь, и ладонь Литы ныла от воспоминаний об обжигающем металлическом холоде.

Радость и облегчение, впрочем, заливали это чувство теплом.

Парень кивнул, отвечая на вопрос Литы.

— Люди знают, кто такие игроки? — спросил он. Его глаза изучали Литу с непосредственным любопытством ребенка, еще не знакомого со сдержанностью и стыдом. Настолько неприкрытый интерес сбил Литу — только что окрыленная радостью и готовившаяся задать главный для нее сейчас вопрос, она смутилась и принялась топтаться на месте.

— Да... — выдавила она, нервничая. А он может не пялиться на нее, как на неведомую зверюшку? — Создания Золотого Сердца. Вы появились после того, как оно перестало пускать в Золсер людей. Верно?

Парень вновь кивнул.

— Сердцу стало одиноко, и оно создало нас. Оно так говорило. Мы сделаны по образу и подобию людей, хотя… — Он вдруг погрустнел и опустил взгляд. Лите стало легче, когда ее перестали рассматривать, но недоговорка зацепила. «Хотя» — что?

— Так странно, — вдруг проговорил парень, поднимая голову. Грусть бесследно стерлась с его лица, в глазах вновь играло детское, неприкрытое любопытство. И улыбка была по-детски открытой и искренней. — Ты выглядишь совсем как игрок.

— А ты — как человек, — буркнула Лита, все больше теряясь под прицелом этого дружелюбно-пристального интереса. — Ты же сам сказал, что игроки созданы по образу людей. Поэтому мы и похожи, и психология у нас одинаковая, и даже язык… и, пожалуйста, можешь смотреть не так пристально?

Удивление на лице игрока быстро сменилось смущением.

— Извини, — быстро проговорил он, отворачиваясь. — Я просто никогда не видел людей. Извини.

— Д-да ничего.

— И, похоже, ты тоже не видела игроков. Ты тоже пристально на меня смотришь.

Пауза.

— Да?..

Только сейчас Лита осознала, что буквально пожирает парня взглядом. Первого не-человека в ее жизни.

— П-прости!..

— Ничего, я понимаю. И я же тоже на тебя смотрел, так что можешь и ты.

Улыбка у него была успокаивающая и будто излучала свет. И невольно, глядя на нее, Лита расслабилась.

— Меня зовут Ичика, — легко продолжил парень, словно забыв о собственном смущении. — А тебя?

— Лита, — проговорила девушка, все еще чувствуя себя немного неловко. — Привет, — зачем-то добавила она и захотела отмотать время на секунду назад; и зачем это ляпнула?! Но Ичика лишь беззлобно хмыкнул:

— Привет, приятно познакомиться. Хочешь поиграть? — вдруг предложил он и качнул ноутбуком в подтверждение слов. Помедлив, со смущением добавил: — Может, мы вместе сможем пройти уровень в той игре. Хотя, если тебе не нравится в такое играть, могу найти другую игру.

Слова вылетели у Литы словно сами по себе:

— Да нет, давай в эту, я как раз недавно играла в нее! — «Блин, попрыгай еще и покричи «ура!». — В общем… да, я не против. А откуда у тебя ноутбук? — наконец задала Лита один из мучивших ее вопросов.

Просиявший от ее ответа Ичика бросил взгляд на ноутбук, и его лицо подернулось неуверенностью.

— Взял на одной из площадок. Или так не стоило делать? — помедлив, спросил он тоном человека, выдавшего шутку и испугавшегося, что она окажется правдой.

Площадки? Он имеет в виду «коридоры»? А, верно, так их называли игроки, которых друзья главного героя встретили в конце книги.

— Нет, все нормально, — успокоила его Лита. Все равно копию вещи в «коридоре» мог взять и вообще сдвинуть с места только игрок. Еще один вопрос сорвался с языка: — А тебе не холодно?

— А должно? — с искренним недоумением спросил Ичика.

Похоже, нет. Ответ на оба их вопроса.

* * *

Они играли.

Зверек двигался то под пальцами Литы, то подчиняясь нажатиям кнопок Ичики, и порой было жаль, что он не мог повиноваться крикам «аааа, нет, стой, не туда!». А порой — слава богу, что не мог. Зверек прыгал в гармонии с щелчками клавиатуры, и Лита мурлыкала под нос музыку, игравшую теперь из колонок ноутбука. Тихо, побаиваясь, что услышит Ичика, во всяком случае, пока не услышала, как Ичика подпевает сам. Они летели, отталкиваясь от цветов и переливчатых снарядов, и очень старались не вырывать у друг друга ноутбук, когда зверек ну очевидно же мчался не как надо! и мчались к концу уровня, продирались к нему под собственные разочарованные и радостные крики, и танец пальцев на пяти кнопках, и «твою мать, вода, тону, еще не тону, ПОЧТИ, НЕ ТОРМОЗИ, ОСТОРОЖНО, Я ВИЖУ, ПРЫГАЙ СЕЙЧАС, ПРЫГАЮ, ЕЩЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ, ДАВАЙ, ДА, ДААААА!»

Слитый в один радостный вопль разнесся по замершей улице, и, смеясь, Лита едва успела придержать чуть не слетевший с колен ноутбук, и вдруг ее стиснуло что-то теплое, и она не сразу поняла, что это были руки Ичики.

— Ты молодец! Мы молодцы! Это было здорово! — выдохнул он у уха, и Лита совсем близко увидела его сияющее лицо. Смятение пробилось сквозь радость, сковало, крутануло в водовороте себя, смущения, раздражения. Какого черта? Они даже толком не знакомы! Лита дернулась.

— Что такое? — встревоженно спросил Ичика. К ее облегчению, он отстранился и обеспокоенно заглянул ей в лицо.

— Н-нет, ничего, — пробурчала Лита, вцепившись в ноутбук.

— Ты не любишь прикосновения?

Скованность стала еще скованнее и причудливо смешалась с облегчением. Свой кивок Лита почти не ощутила, но Ичика заметил. Понимающе кивнул в ответ.

— Одна моя подруга тоже их не любит. Хотя очень любит здороваться, тыкая пальцем в спину. Один раз она тыкнула магическим посохом, и меня отбросило прямо в озеро с пираньями. Потом извинялась за это и за то, что хохотала во время извинений, вспоминая, какие кульбиты я выделывал в воде, пытаясь их сбросить… — Он замолчал и нахмурился, будто потерял нить разговора и пытался ее нашарить. — Прости. Обещаю больше так не делать.

— Да не… не волнуйся так, — выдавила Лита, окончательно потерявшаяся в скованности, посохах и пираньях.

Их окутало неловкое молчание. Из динамиков журчала музыка, и Лита с преувеличенным вниманием разглядывала красочный лес и водопады на экране. Она машинально нажимала на кнопки, зверек кружился на одном месте, и Лите хотелось побежать им дальше, залить яркими красками и нежной мелодией яму неловкости.

— А тебе холодно?

Вопрос был настолько неожиданным, что Лита не сразу поняла его смысл.

— Н… нет. Немного, — поправилась она, с облегчением уцепившись за новую тему. — А что?

— Просто ты спрашивала, холодно ли мне. — Ичика улыбнулся. И почему он постоянно улыбается… — И мне захотелось сравнить ощущения. Хотя, наверное, я задал немного не тот вопрос. На этой площадке должно быть холодно?

— Ну… да. Как зимой. Значит, тебе и правда не холодно?

Ичика пожал плечами.

— Наверное, должно быть, раз площадка зимняя. Но нет, не холодно. Может, для игроков это не предусмотрено.

Некоторое время Лита пыталась сообразить, что он имеет в виду, пока не поняла. По сути, Ичика был программой — вполне живой, с вполне настоящим телом, органами, кровью, но программой, образом, созданным Золотым Сердцем. И в этой программе попросту не предусмотрели того, что ей, мерзнущей лишь в специально созданных для этого игровых мирах, должно быть холодно в «коридоре», или площадке, как он его называл. «Коридор» ведь место, связывающее Золсер и Землю, а не место, где должно быть холодно.

— Значит, мы все-таки отличаемся? — задумчиво спросил Ичика. — Тебе холодно там, где мне нет? Для тебя предусмотрено то, что не предусмотрено для меня?

— Наверное, — растерянно пробормотала Лита, не зная, как ответить. — Хотя в твоем мире мне, скорее всего, будет холодно там, где холодно тебе.

— Наверное, — согласился Ичика. — Насколько я знаю, в нашем мире изначально играли люди?

— Да.

— И люди… создали наш мир?

Не понимая, куда он клонит, Лита кивнула. На мгновение Ичика прикрыл глаза со странным выражением на лице. Его взгляд скользнул по ноутбуку и пронесся по заснеженной улице, замершим машинам и вмерзшим в воздух крупицам снега из-под их колес. Лита набрала в грудь воздуха, собирая с ним и храбрость, но медлила из-за этого взгляда. Тоскливого.

— Можешь провести меня в Золсер?

— Можешь рассказать о своем мире?

Их вопросы столкнулись в воздухе, вызвали замешательство у обоих. Ичика растерянно улыбнулся, Лита непонимающе уставилась на него.

— Здесь же есть портал. Ты можешь выйти… или я могу отвести тебя и показать мой мир, — добавила она, чтобы не выглядеть невежливой.

Пальцы Ичики мяли край плаща. Когда парень заговорил, то слова выходили с усилием:

— Я знаю, что здесь есть портал. Я проходил через него. Но… в следующий миг очнулся в зале возрождения. Как будто умер в игре и воскрес. Сердце сказало, что игроки не могут выйти в мир людей. Мы теряем с ним связь, когда проходим через портал, оно перестает поддерживать нас своей энергией, и мы умираем.

Лита едва не уронила ноутбук, потому что от изумления забыла, что его надо держать. В книге этого не было. Игроки появлялись в самом конце, с ними был небольшой финальный диалог, и все. Автор придумал это, но не смог вставить в текст, или вселенная «Игр одного сердца» теперь развивается без его участия?

— О… — выдохнула она, не зная, что сказать. Ичика с грустью кивнул в ответ.

И это вызвало у нее легкую улыбку.

— На самом деле, все не так плохо, — проговорила Лита. — Не то чтобы… стоит жалеть, что не можешь попасть в мой мир.

— Почему? — удивленно спросил Ичика.

«Потому что в Золсере нет тех ужасов, которых полно у меня. У вас даже умереть нельзя. Если все нормально работает, правда…».

— Ну, начнем с того, что... — медленно произнесла Лита, взвешивая каждое слово. — С того, что в моем мире очень ограниченный выбор. Ты можешь выбрать любую игру, которая тебе по душе. А я нет. У нашей игры много вариаций, с этим не поспоришь, но, по сути, она сводится к тому, чтобы вырасти, выучиться, пойти работать и до старости зарабатывать себе деньги, желательно побольше, чтобы потом их тратить, а потом зарабатывать снова. А если…

Она запнулась: ей сдавило горло.

— Если… ты отклонишься от этого сценария… то проиграешь. Ты никому не будешь нужен. Все будут тебя презирать.

— Все?

— Все.

Ичика замолчал. Лишь хмурился, переваривая ее слова.

— Но твоя игра привела тебя в мой мир, — через некоторое время произнес он. — А моя никогда не сможет привести меня в твой. Значит, мир людей не так уж и плох.

Странный способ определить, какой мир лучше. Прямо сказать, дурацкий.

— Все же тебе лучше не видеть мой мир, — сказала Лита. — Просто поверь: твой намного лучше.

— Возможно, — подумав, согласился Ичика. Теперь он смотрел куда-то вперед, причем так пристально и с таким серьезным лицом, словно видел что-то, недоступное взгляду других. — Но все же я хочу увидеть его своими глазами. Суметь покинуть Золсер и посмотреть на твой мир самому. И самому понять, на самом ли деле он хуже моего или же мне покажется по-другому. Но мой мир не дает мне этого. — В голосе Ичики послышалась горечь. — А твой — дает. Так что я считаю, что мир людей лучше Золсера, и лучше быть человеком и уметь посещать оба мира, чем быть игроком и жить только в одном, пусть, может, и в лучшем, чем другой. Ты просто не представляешь, как тебе повезло.

«Это позволяет не мир людей, — подумала Лита с той же горечью, что слышалась в голосе Ичики. — Это позволяет книга, во вселенной которой я нахожусь. И ни черта мне не повезло».

С другой стороны... это ведь в ее мире появился ПВМ, который позволил ей попасть в эту книжную вселенную.

Размышления Литы прервало внезапное покачивание. Показалось? Нет, Ичика тоже что-то почувствовал: он сжал сиденье руками и недоуменно завертел головой. Вибрация усиливалась. Мир трясся в абсолютной тишине, и по нему, как помехи по экрану, бежали золотистые полосы. Дрожь едва не сбросила Литу со скамейки, и ей пришлось вцепиться одной рукой в сиденье, другой пытаясь удержать ноутбук.

— Что происходит? — охрипшим голосом спросила она у Ичики. Ей было страшно. Она не помнила такого в книге.

— Я не знаю, — напряженно ответил Ичика, продолжая оглядываться по сторонам, словно ища ответ или то, что могло им помочь найти его. Полосы мелькали вокруг, больше похожие на трещины. — Такого никогда не было. Я попробую...

Он вдруг сдавленно вскрикнул и, прижав руку к груди, сполз со скамейки. Его лицо исказила гримаса боли.

— Ичика! — Вскочив, Лита бросилась к нему — ноутбук упал в снег, глухо застучал по трясущейся земле. Лита успела подхватить игрока, не дав ему упасть окончательно. — Что с тобой?!

— Не знаю. — Ичика тяжело дышал, продолжая прижимать руку к груди, в его голосе смешались недоумение и боль. — Ничего не понимаю. Да что же происхо...

Его тело обмякло. Голова от тряски мотнулась, на мгновение задравшись вверх, и сквозь рябь золотых трещин Лита увидела абсолютно пустые, мертвые глаза.

Ее руки опустели. Ичика исчез, оставив застывшую Литу среди помех и тряски.