Пять дней эшелона (джен)

Кретин! Баран безмозглый! Любой звук в чугунной голове отдавался болезненным звоном и вызывал тошноту. Я уже успел прорыгаться и уныло думал, что не прочь вколоть себе «церукал», но этот препарат в моих собственных запасах, и чтобы добраться до него, надо растолкать Борисыча, поднять нижнюю полку, достать объемную сумку... Понял, что на этот подвиг сейчас не способен и решил обойтись малым. Достал из медсумки активированный уголь, выдавил все десять таблеток из блистера и запил в два приема до омерзения теплой водой. День с похмелья — день насмарку. Сам дурак, никто не заставлял так пить. Наверх и проспаться, что еще остается...

...Поезд стоял на очередной мелкой станции и в путь тронется, скорее всего, поздно ночью. Я вдохнул теплый, но вполне приятный вечерний воздух и решил пройтись вдоль состава проветриться.

У рядовых развлечений в пути еще меньше, чем у командиров. А за тем, чтобы не было еще и приключений, обязаны следить старшины-сверхсрочники. К одному из них и подошел. Я его хорошо знал; Коля отслужил срочную в нашей части, потом остался по контракту и прекрасно справлялся со своими обязанностями. Надежный товарищ. И примечательный внешне. Двухметровая громадина с симпатичной мордахой. Рядом с таким легко заработать комплекс неполноценности. Мы лениво перебрасывались мало значащими фразами, пока наше внимание не привлек какой-то невзрачный мужичонка, который переходил от одной группки курящих солдат к другой и что-то спрашивал.

— Попрошайка, что ли, — предположил я.

— Если попрошайка, то зря старается.

Тем не менее, Коля решил проверить подозрительную личность, и я с ним за компанию. Личность, увидев перед собой крупногабаритную фигуру, упакованную в камуфляж, явно струхнула и как-то даже уменьшилась, но никуда не делась, а заискивающим тоном начала предлагать:

— Слышьте, братки, развлечься не хотите? И солдатикам своим предложить. Девки хорошие. И недорого.

— Что за девки?

Я подумал, что лучше бы этот сутенер свалил куда подальше на всякий случай, больно взгляд у Коли стал тяжелый.

— Можете глянуть, там за будкой стоят.

Мы с Колей переглянулись и решили посмотреть на предложенное. Типчик повел нас к белеющей в начинающихся сумерках будке. После взгляда на двух «девок» у меня зачесались не руки, а ноги — захотелось отпинать сучонка. А Коля без раздумий схватил его одной рукой, другой просто и без затей выбил ему передние зубы:

— Ах ты, падла, они же еще, наверное, в школу ходят!

И отшвырнул того прямо на будку. Поганец поцеловался со стеной и, судя по хрусту, сломал нос.

— Пшел отсюда, чтобы я тебя больше не видел рядом с вагонами, урод!

Поскуливающий неудачник, размазывая кровавые сопли и прихрамывая, побежал в сторону вокзала, девчонки убежали еще раньше.

Настроение упало. Я вспомнил, как познакомился со своей будущей женой. Мне было девятнадцать, а ей, милой домашней девочке, не было и шестнадцати, примерно столько же, сколько и этим малолетним проституткам.

Сплюнул, но чувство гадливости от всей этой ситуации никуда не делось. А еще я был благодарен Коле и эгоистично радовался избавлению от возможной проблемы. Если бы кто из рядовых подхватил половую заразу, в первую очередь это коснулось бы меня, как медика, и шишки от начальства, которыми бы оно щедро награждало всех причастных, мимо меня тоже бы не пролетели. Черт. Захотелось домой еще сильнее. Слава богу, завтра эта канитель должна закончиться.