Больше, чем вне закона (гет)

Что произошло, Серега понял сразу. Белов решил психологическое воздействие оказать — искать его люди ничего здесь не могли, разбросали вещи только с целью демонстрации силы. Мелькнула мысль, что обычной женской реакцией на такое скорее всего будут слезы — именно от осознания того, что в ее квартире, ее вещах рылись чужие люди. Но Вера еще вчера начала убеждать его, что к обычным женщинам относится лишь отчасти. Причем Серега постепенно понимал, что предсказать, какой именно будет ее реакция, он может не всегда.

Вместо того, чтобы причитать над разбросанными и кое-где поломанными вещами, она тут же ринулась в комнату.

— Мой ноутбук пропал! Это катастрофа!

В первую очередь она все же журналист, подумалось Сереге с некоторым удовлетворением. Почему-то ему хотелось видеть ее сильной.

— Там было все! Весь материал на Белова, который я смогла накопать. Столько трудов, все насмарку! — Вера в отчаянии швырнула поднятые было бумаги и уселась на пол среди разбросанных вещей. — Я уверена, что это его рук дело!

— Звони в полицию, — предложил Серега, подумав, что доказательства «охоты» Белова на мешающую тому журналистку могут оказаться полезны. Но тут же пришла мысль, что лучше от полиции держаться подальше.

— Полиция не вернет мне мои материалы! — воскликнула Вера, имея свои взгляды, но в принципе была права. — Я уверена, что Белов уже все уничтожил, — подрагивающими руками она вытащила сигарету и с прежним отчаянием бросила пачку. — Там же было не только про него. Там был весь мой материал.

Курящих девушек Серега не любил по определению, а конкретно эту надо было еще и в чувство привести, потому на сигарету он отреагировал мгновенно.

— Э! А ну отставить! — вырванная сигарета полетела на пол вслед пачке. — Соберись! Ты, что, сдалась? А где ж твоя гражданская позиция?.. Или ты болтала? Набивала себе цену?

Он уже понял, что не болтала и не набивала, и что по идее она на такое обвинение должна броситься защищаться, но, видимо, утрата материалов действительно ощутимая. Вера лишь тихо вздохнула.

— Я… я действительно плохой журналист. Никому я ничего не смогу доказать, я даже… даже исходники не смогла сохранить…

Столько обреченности было в ее голосе, что Сереге чисто по-человечески стало ее жаль.

— Слушай, ну не переживай ты так… — он сел к ней рядом и приобнял за плечи. — Мы обязательно накопаем новый материал. Это будет настоящее убойное чтиво! Ты даже премию за него получишь! — усмехнулся, пытаясь вспомнить какую-то еще премию в области журналистики, кроме Пулитцеровской. — Какая там у вас самая серьезная?.. — Вера, занятая переживаниями, не ответила, потому он добавил: — Вот именно ее ты и получишь!

Царапина у брови за два дня зажила, и теперь ненужный пластырь мешался, потому Серега попытался его отклеить, попутно соображая, чем бы Веру отвлечь и успокоить.

— Подожди…

Ее желание помочь оказалось неожиданным, он был уверен, что она полностью поглощена свалившейся на нее проблемой, и удивился уже тому, что она вообще что-то заметила. Да и жест ее удивил и немного смутил. Особенно прозвучавшая в этом «подожди»… нежность. Вера, протянув руку, отклеила полоску пластыря.

— Спасибо… — улыбнулся Серега, глядя во все еще печальные глаза, сверкающие от слез. Немногочисленных, надо заметить к чести сильной девушки.

— Порядок? — он снова ее приобнял.

— Угу, — чуть всхлипнув, все же улыбнулась Вера.

— Давай ты сейчас умоешься, и мы все тут быстренько уберем.

— А, что, мне надо умыться? — тут же обеспокоилась Вера, инстинктивно потянув одну руку к сумке, а вторую к лицу, еще сильнее размазывая тушь. Дожидаться момента, когда она достанет зеркало, Серега не стал, поднялся и отправился оценивать масштабы погрома.

Убирать-то не особо много, они просто расшвыряли все вещи, что под руку попались. Ну и разбили для пущей убедительности немного посуды и вазу в спальне. А, и столик журнальный там же. И ведь не лень было ломать-то!..

— Я обещала накормить тебя… — растерянно проговорила Вера за спиной, и Серега обернулся. Без косметики и после недавних слез ее лицо выглядело более детским, и он снова подумал, насколько органично в ней уживаются ее разные ипостаси.

— Мы же не будем есть в этом разгроме… Давай убирать.

— Но ты голодный…

— Я потерплю, — кивнул Серега, принимаясь за обломки столика.

— М-м-м… а ты не мог бы… выйти?.. Мне переодеться нужно.

— Конечно, — усмехнулся Серега, почему-то с радостью отметив ее смущение.

Он вышел из спальни вместе с обломками и сложил их в коридоре. Затем принялся собирать разбросанные бумаги. Через несколько минут переодевшаяся Вера присоединилась к нему. Заметив обновленный макияж, Серега едва сдержался от улыбки. Это… для него?..

Бумаги и вещи собрали быстро, обломки, осколки и прочий мусор Серега вызвался отнести на помойку. Вера объяснила, куда идти, дошел он быстро и на обратном пути размышлял, чем именно она собралась его кормить — вспомнился разговор в кафе про любовь к итальянской кухне. Впрочем, есть хотелось так, что согласен он был и на любые покупные пельмени!

С мыслью про «едят ли итальянцы пельмени» Серега и открыл дверь квартиры. Реакция сработала мгновенно, нырнул вниз, уходя из-под выстрела, и швырнул в киллера первое попавшееся под руку…

* * *

Порезанную руку жгло, действие бальзама еще не началось, но скоро подействует очень быстро — Серега знал на собственном опыте. Накануне отъезда, как раз перед тем, как приехать с прощальным визитом к Исхану, он в небольшой стычке заработал легкую царапину — еще меньше этой. Румани первой заприметила перебинтованную руку и тут же принесла мужу недавно приготовленную мазь. За два дня почти все прошло, оставался только маленький шрам, но и он затянулся быстро.

Серега собрал рассыпавшиеся со стеллажа вещи — только навели порядок после погрома Беловских молодцев, так снова приходится убирать после драки с киллером.

Вера бегала в суматохе по квартире — не знала, что с собой взять.

Приход киллера означал только одно — Олег понял, что теперь они объединят усилия. Точнее, наверно решил, что они их уже объединили: наверняка же просмотрел записи с камер и видел, как Вера забрала его у офиса. А теперь еще и видео, которое они сегодня сняли у Антона, не оставит сомнений, раз размещено на сайте Веры. Сама по себе она не была Белову опасна, пока у нее не было никаких доказательств, только интуитивные догадки. Теперь же ее лучше убрать.

Если у киллера заказ, а это несомненно, он его выполнит в любом случае — пусть сейчас и ушел, встретив неожиданное сопротивление. К тому же на нее могут выйти и спецслужбы, и по ней уже добраться и до него. Уходить надо обязательно.

Руке становилось горячо, как горячо было от мазей, которыми его лечили на Кавказе.

Мысли прыгали от киллера и спецслужб обратно в недавнее прошлое. В то, вспоминать которое было приятно. Твердость и упрямство Исхана, ненавязчивая забота Румани, любознательность Дауда. Он вернулся на родину, вернулся домой, но немного жаль, что больше никогда их не увидит.

— Возьми только самое необходимое и перестань мельтешить. Ты здесь не появишься максимум два-три дня. Большего времени у нас просто нет.

Вера остановилась возле него с зубной щеткой в руке и посмотрела невидящим взглядом.

— Успокойся, — Серега взял ее за плечи. — Ты слышишь меня?

— Да.

— Вера.

Она закрыла глаза, перевела дыхание и, открыв, посмотрела более осмысленно.

— Все в порядке. Мы сейчас уедем. Все будет хорошо.

— Я… представила… если бы… если бы ты не пришел. Я, как дура, в наушниках!.. И пылесос еще… Я же ничего не слышала!..

— Но я же пришел. Все уже закончилось. А чтобы не повторилось снова, нам надо уехать. Иди одевайся.

Вера кивнула, но вместо того чтоб идти собираться, вдруг шагнула к нему ближе — не глядя на него, опустив голову. Серега осторожно обнял ее, слегка поморщившись от боли в руке. Насколько успел ее понять, истерики сейчас не будет, она куда сильнее, чем кажется, но… прийти в себя нужно даже сильной девочке.

— Все уже позади, — прошептал он, осторожно коснувшись уткнувшейся в него головы. — Я буду рядом.

Вера кивнула, так же не глядя на него, он опустил руки и она ушла в комнату.

Что бы было, если бы он вернулся на пару секунд позже, он представил в тот же миг, как увидел мужика с пистолетом и спину Веры с наушниками на голове. Теперь пути назад уже нет. Вере в стороне уже не остаться. Выход только один — ловить киллера и доказывать его связь с Беловым. Идеально — если у киллера будет заказ и на него, а не только на Веру.

Собралась она все-таки быстро. И только в машине наконец спросила:

— А куда мы поедем?

— В гостиницу нельзя, найдут. Наверно, ко мне. Только… гхм… — перед глазами промелькнула грязная плита в застарелых, годами не смывавшихся пятнах жира, — там… в общем, нет, туда не надо. Только если совсем припрет. У тебя есть какие-нибудь варианты? Подруги, друзья, родственники не в счет, их вычислят.

— Есть, — к его удивлению, уверенно кивнула Вера. — Общежитие. Там руководство сдает комнаты бывшим студентам. Сейчас лето, половина вообще пустая должна быть.

— Хорошо, тогда давай сначала ко мне за вещами. — Серега назвал адрес, Вера тронулась, а ему надо было подумать.

В гостиницу можно было бы — по его поддельному паспорту. Но если его успели вычислить в аэропорту, то есть если успели опознать, то определили и рейс, и список пассажиров, и его «левое» имя уже выяснили. Тогда его лучше нигде не светить.

Вере, конечно, безопаснее в гостинице. Киллеру пробраться в гостиницу будет чуть сложнее, чем в общежитие, которое, видимо, представляет собой проходной двор. В гостинице могут пострадать постояльцы и персонал, а общежитие сейчас полупустое. Конечно, логичнее выбрать именно его. Но это в том случае, если задача — поймать киллера. Если же думать о безопасности Веры… Он ни за что не стал бы использовать ее как приманку, но это уже получилось само собой.

Или все же остаться у него?.. Да нет. Условия ниже среднего, даже в общежитии, наверно, лучше, а в плане обороны навряд ли будет большая разница.

— Вон там въезд, за желтым зданием.

Вера въехала во двор, Серега указал на нужный подъезд, она подъехала ближе и остановилась.

— Я быстро, — произнес он, открывая дверцу.

— Нет! Я… я тут не останусь, — Вера выбралась из машины. — Я пойду с тобой.

Серега вздохнул, но возражать не стал. Обошел машину, протянул девушке руку и предупредил:

— Там обстановочка… не очень.

— Пф, подумаешь… — независимо фыркнула Вера, но послушно взялась за протянутую руку.

Сереге хотелось пошутить, как-то разрядить обстановку, вернуть своей «напарнице» привычный присущий ей оптимизм. И заметив, как она осторожно выглядывает из-за его плеча, когда он открывал дверь в квартиру, не удержался:

— Ты киллеров опасаешься или тараканов?

Вера поняла не сразу, а когда поняла — наконец, рассмеялась и легонько стукнула его по плечу:

— Дурак!

Войдя и пропустив Веру вперед, Серега закрыл дверь и прошел в комнату. Собрал вещи, достал из-под ковра запрятанные на всякий случай деньги, переложил в сумку трофейный пистолет киллера — как чувствовал, что не надо торопиться с приобретением оружия, само в руки пришло! Надел рубашку взамен испорченной и оставшейся у Веры, надел сверху куртку и вернулся в коридор, поставив сумку на пол.

— Мда… — Вера, брезгливо морщась, оглядывалась по сторонам, — как тебя угораздило здесь оказаться?

— На фотографиях все выглядело прилично.

— И вот это? — скептически спросила Вера, указывая на куски ободранных обоев.

— Поверь, это не самое страшное!

Серега ушел на кухню, прихватил из холодильника то, что можно забрать и из чего можно придумать ужин, сложил все это в сумку в коридоре и открыл дверь.

— Пойдем.

Вера осторожно, стараясь ничего не касаться, вышла следом. На улице накрапывал дождик.

— Какие у нас вообще планы на сегодня? — спросила Вера, выруливая со двора.

— Давай сначала с твоим общежитием разберемся. Вдруг там накладки какие-то будут? И придется придумывать что-то еще?

* * *

— Родная общага… — с ностальгией в голосе протянула Вера, выбравшись из машины. Серега вытащил сумку и ноутбук, захлопнул дверцу и взглянул на рассматривающую здание Веру. — Столько времени прошло!..

Так смотрит, будто половина жизни прошла вдали в ностальгических воспоминаниях!.. Впрочем, он на родной вуз наверно сейчас смотрел бы также. Но у него-то он и правда в прошлой жизни был!

— Лет двадцать, небось?

— С ума сошел?! Два года всего! — возмутилась Вера шутке, стукнув его не глядя и попав как раз по раненной руке. Резкая боль стрельнула по руке и отозвалась где-то в мозгах небольшим взорвавшимся фейерверком. Серега поморщился.

— Прости, пожалуйста!..

— Иди… — кивнул Серега ко входу, чуть улыбнувшись сквозь болезненные ощущения.

— Прости…

Мелькнула мысль, что при виде этой виноватой улыбки искренне обеспокоенной, что сделала ему больно, Веры невозможно сердиться. Совсем.

* * *

Оказавшись в общежитии, Вера заметно повеселела. Будто родные стены помогли. Сидя в коридоре возле кабинета администратора, Серега дожидался, когда она наболтается с тучной женщиной, показавшейся из кабинета пятнадцать минут назад и выдавшей неожиданно тонким и звонким голосом: «Ве-е-ерочка! Какими судьбами?»

«Верочка» лишь успела мимолетно глянуть на него, мол, я сейчас, прости, подожди — и скрылась за дверью.

Зато за это время он точно понял, что зайти сюда может любой. На вахте не было вообще никого — видимо, работа начиналась только с началом учебного года.

Какие-то прямо идеальные условия они для киллера создают. Останется только на дверь комнаты табличку повесить «Товарищ киллер, вам сюда!» С другой стороны, так очевиднее его действия. Легче поймать будет.

Вера наконец вышла — веселая и чуть раскрасневшаяся:

— Пойдем, нам на второй этаж.

Серега вздохнул — «извини, что так долго» он, видимо, не дождется. Ладно, хоть ее саму дождался.

— Это точно не общага, а проходной двор, — проворчал он, поднимаясь. — Заходи, кто хочет.

— Ну, у нас же нет другого варианта…

— Нет…

«Еще у нас нет другого варианта, кроме как ночевать в одной комнате… Там хоть кровати-то отдельные?!» Почему-то об этом подумалось только сейчас. Причем подумалось каким-то странным путем, задом наперед: он сначала представил именно кровать — обычную, двуспальную, гостиничную кровать. Затем воображение нарисовало силуэт Веры — в темноте на фоне сумеречного света из окна. И только тогда он понял, что… что надо во что бы то ни стало заснуть раньше того, как она соберется ложиться.

Веселая будет ночка. А то и не одна.

Нет, сосредоточиться на рабочих проблемах он, конечно, мог. Не отвлекаться и вообще держать себя в руках — не обсуждается даже. Только… Взгляд как назло скользнул как раз по ее фигурке, когда она поднималась перед ним по лестнице… Нет. Стоп. От лишних мыслей надо избавляться.

В коридоре второго этажа попался дедуля преклонных лет — долго запирал дверь и потом шел им навстречу. Когда он оказался позади, Серега недовольно проводил его взглядом и повернулся к Вере:

— О чем я и говорю. Или это тоже студент?

— Да ладно тебе. Неужели все так плохо? Чего ты всем недоволен?

Серега не ответил. Подумалось, что недоволен он вовсе не тем, о чем думает Вера. И вообще… Она-то что думает об их… совместном проживании? Ее оно не волнует? Откуда тогда вдруг взялось это непонятное напряжение? Или оно ему только мерещится?

Вера остановилась у одной из комнат, вставила ключ, провернула и, открыв широко дверь, пропустила его вперед. Весь ее вид, казалось, транслировал: «Попробуй сказать, что тебе не нравится».

— Двери запри.

Серега сбросил с плеча сумки и прошел к окну — в плане безопасности его волновало именно оно. Как и предполагалось, под окном не было ничего, если спускаться, то только по связанным простыням — кстати, да, кроватей две. В плане отхода первый этаж был бы лучше, но там везде решетки на окнах. Да и киллеру через окно выстрелить тоже сподручнее. В коридоре рядом была лестница на черный ход, надо будет ее проверить.

— Да… с путями для экстренного отступления здесь совсем беда.

Но делать нечего, больше податься некуда и, если очень честно, то прямо сейчас — и не хочется. День оказался длинным — пока приехали утром к Антону, пока выяснили, что у него нет камеры, пока он искал, где ее раздобыть, потом долго снимали, потом погром у Веры, киллер… Эту ночь они совершенно точно могут провести здесь. Так быстро их лысый друг навряд ли их найдет.

А значит — вот эта комната и относительный покой до утра. Ну, как «покой»… Может, все же… Чуть-чуть пофлиртовать-то можно? Хотя бы ради интереса, как она отреагирует!

— Слушай, а ты не боишься спать со мной в одной комнате?

— Ну, ты же меня не укусишь, — Вера, к его удивлению, правилы игры тут же приняла.

— Ну, это как вести себя будешь… — отпарировал Серега, и воображение тут же нарисовало соответствующее действо… Стоп. Флирт замечателен, когда он к чему-то ведет. Сейчас же это лишнее… Он вообще, кажется, собирался не отвлекаться? Значит, не отвлекаться.

Серега улегся на кровать, и глаза закрылись сами собой — и устал за день, и рука немного ныла. Хорошо бы, конечно, поужинать — надо было по дороге в магазин заехать! — но, может, и так ничего?.. До утра доживут они как-нибудь?

— Ну?.. И что дальше?.. — раздалось совсем рядом. Он открыл глаза и посмотрел на присевшую к изголовью кровати Веру.

— А дальше мы докажем всему миру, что Белов злодей, — ответил, повернулся обратно и снова закрыл глаза. Не хочет он сейчас говорить о Белове. Хочется просто полежать, отдохнуть и потом, может быть, он подумает про магазин.

— Я не об этом…

* * *

Неплохо бы открыть окно, но это не очень безопасно, к тому же, чтобы встать, пришлось бы разбудить Веру, а делать этого пока не хочется.

В магазин они все-таки выбрались, после чего устроили небольшой ужин, одолжив у соседей с другого конца коридора электрический чайник. И вроде как собрались ложиться спать, и даже легли. Правда, минут через десять Вера спросила, не спит ли он, и, получив отрицательный ответ, поинтересовалась, можно ли ей перебраться к нему. «Мне холодно», — прошептала она, устраиваясь рядом на чрезвычайно узкой односпальной кровати. Он было подумал, что все это проделано с далеко идущими планами, но вскоре Вера и правда заснула — согрелась, видимо.

Она принесла с собой и подушку и свое одеяло, и если вторая подушка рядом еще поместилась нормально, то одеяло было явно лишним — тем более что, устроившись между ним и стенкой, Вера тут же забралась под его одеяло. Теперь же было невыносимо жарко от ее тела — спасибо, хоть одетого в какую-то футболку, которую она взяла с собой из дома! — и двух одеял. И… от воображения, которое, как в замедленной съемке, транслировало перед глазами все то, что происходило на этой кровати тремя часами ранее.

То, что это будет не просто поцелуй, стало понятно сразу, как только он услышал ее тон. Не то чтобы к этому все шло — хотя теперь казалось, что с момента, как они зашли в общежитие, именно так и было! — но такого поворота он нисколько не исключал. Когда он это понял? Наверно, в кафе. Трудно не сложить два и два, когда он сам любуется ее маленькими ушками, за которые она заправляет волосы, когда смущается, а она то и дело смущается, очевидно, вспоминая «красивые глаза». Он ей тогда отчасти сочувствовал, но отказаться он такого удовольствия не мог.

Сделал бы он первый шаг сам? Нет. В своем нелегальном положении убийцы и предателя он не мог предлагать никаких отношений, даже несерьезных. Не то чтобы не был уверен в положительном исходе — был, но считал, что у него нет морального права обещать что-то, когда он сам не знает, где окажется завтра — может, и за решеткой.

Но останавливать Веру, когда она все решила сама, ему не захотелось. Если это ее решение, с возможными проблемами они справятся потом вдвоем. Кажется, она умная девочка, чтобы понимать все самой.

С самого начала знакомства она его удивляла. То своей настойчивостью, то эмоциональностью, то детской наивностью, смешанной с чисто женской самоуверенностью.

Удивила и сейчас. Они знакомы всего два дня! Почему же у него ощущение, будто знает ее давным-давно — как и она его?

Она сегодня спросила об Ольге… Вопрос удивил. Нет, то, что его задала Вера, не удивило, вполне понятно. Удивил скорее собственный ответ. Он не думал об этом. Ему в голову не приходило задуматься, любит ли он женщину, сумевшую его предать. Почему же он так ответил?.. Почему не уверен? Это после встречи с ней? Как будто что-то изменилось… Скорее, наоборот, уверился в своей неприязни. Но… что-то было… какое-то чувство… жалость, что ли… Она, в общем-то, неплохой человек… добрая, нежная… По-своему наивная. Или это она только с ним была доброй и нежной? А… нет. Нежной она была еще… с Олегом.

Сколько ж можно об этом вспоминать-то?!

То ли он непроизвольно дернулся, то ли сама по себе, Вера зашевелилась, чуть повозилась, устраиваясь поудобнее, чем тут же вызвала прилив умиления. Но не успел он даже улыбнуться, как она вытащила руку, которую держала под головой, не открывая глаз и не просыпаясь, поправила подушку и положила руку, видимо, куда пришлось — как раз ему на грудь. Для верности еще немного повозилась, устраиваясь поудобнее, и как следствие еще теснее прижалась. Он уже почти уверился, что она не спит, что это все специально, и она вот-вот не выдержит и рассмеется, но она продолжала спокойно сопеть и дышать абсолютно размеренно.

Чертик. Милый чертик с рыжими волосами и очаровательно-милой улыбкой…

— Я не об этом…

Что-то сжалось внутри уже только от ее тона, даже до того, как успел осознать, что она вообще что-то сказала. И когда поворачивал снова голову, чтобы взглянуть на нее, уже тогда все понял. Хотел убедиться.

Вера чуть улыбнулась и потянулась к нему.

Чего он там хотел только что? Полежать и отдохнуть?.. Может, еще поспать? Сон сняло как рукой, усталость тоже. Про ноющую рану он вспомнил только из-за того, что Вера потеряла равновесие, пока он пытался подняться, и схватилась прямо за место пореза. Тут же испуганно отдернула руку:

— Прости, прости, пр… — поцелуй куда лучшее обезболивающее, чем тысяча ее извинений.

Он все же сел, подтянул Веру к себе с края кровати… Узкая студенческая кровать, на которой он не помещается в принципе — конечно, самое подходящее место!.. Надо уже что-то делать, для начала хотя бы слезть отсюда, но… но остановиться невозможно никак… Нежность и пока сдерживаемая страсть поцелуев дарила ощущение сладкого ожидания, предчувствия того, что будет, и хотелось насладиться этим моментом.

Он не торопился, пока полностью отдавая инициативу Вере, оставляя ей шанс решать самой. Да и было в этом определенное удовольствие — небольшая полоска обнаженной кожи между джинсами и футболкой будоражила воображение куда больше, стащи он с нее все прямо сейчас! А от осторожного поглаживания, когда он забирался под футболкой чуть выше по спине, Вера вздрагивала и вздыхала, он ловил каждый вздох губами и довольно улыбался, предвкушая ее реакции.

Он упустил момент, когда Вера пошла в наступление с присущей ей решительностью. Резко стало труднее только отвечать. Инстинктивно хотел притянуть ее ближе, но она вдруг отстранилась, сняла куртку и, прежде чем он успел возразить, что это его привилегия, сняла еще и футболку, бросив их куда-то в сторону соседней кровати.

Как-то очень быстро все стало гораздо серьезнее. Ближе. Горячее. Движения резче и сильнее. Он заспешил вслед за ней — просто невозможно стало иначе. Его рубашку и футболку они снимали вместе, путаясь в руках, мешая друг другу и ужасно торопясь.

Футболку и рубашку Вера отправила вслед своей одежде, и, приподнявшись, меняя положение, толкнула Серегу обратно на кровать. Прохладное покрывало подействовало слегка отрезвляюще, слишком контрастировало со ставшей горячей кожей.

— Вера…

Она даже не отозвалась. Ее губы скользили вниз, от груди к животу, и там, где они оставляли след, кожа покрывалась мурашками. Он предвкушал ее реакции, но самого пробирает дрожь от ее ласк!.. Серега с силой подтянул Веру выше, так, чтобы увидеть ее лицо.

— Куда мы так опаздываем, а? — ему вдруг стало смешно и… легко. У них впереди целый вечер и ночь!

Она замерла прямо над ним. Сбитое, частое дыхание, полуоткрытые губы, румянец на щеках и блеск глаз… Он невольно залюбовался, притянул ее ближе и поцеловал нарочито медленно. Постепенно дыхание выровнялось. Она отстранилась и, закусив губу, озорно посмотрела:

— Откуда столько выдержки?

Серега рассмеялся:

— Ее куда больше, чем тебе кажется.

— Да-а-а?.. — с явным недоверием сквозь смех спросила Вера.

— Хочешь проверить?

Вопрос получился уж слишком провокационным. Во всяком случае, огонь в ее глазах разгорелся пуще прежнего.

— Хочу, — на полном серьезе ответила Вера и лишь только все на той же хваленной выдержке удалось не поддаться ее напору, остановить горячие руки…

— Вера… давай сначала встанем…

— Что?..

— А ты представляешь, сколько студентов на этом покрывале занималось тем же самым? — спросил Серега, с улыбкой наблюдая за растерянностью на ее лице. — К тому же… рубашка у меня всего одна… а поиск утюга в этом странном месте мне представляется… слабо.

Приняв окончательно озадаченный вид, Вера поднялась и оглянулась — рубашка валялась на полу. Вера сползла с кровати, со скептической улыбкой подняла ее и повесила на вешалку, демонстративно разгладив невидимые складочки.

Серега рассмеялся, сказал спасибо, поднялся с кровати и убрал покрывало. Под ним ожидаемо — из-за подушки с наволочкой — оказалось уже постеленное белье. Хоть один плюс этой общаги, прямо-таки гостиничный сервис!

Он сел обратно на кровать и притянул к себе на колени улыбающуюся его действиям Веру. Она посмотрела в его глаза, медленно провела рукой по его шее и, ведя ногтями по коже, отчего становилось чуть щекотно и очень приятно, поднялась к затылку:

— Выдержка, значит?.. Посмотрим…

От жары он откинул одеяло почти до пояса и теперь от ее руки, лежащей на обнаженной груди, бегали мурашки. От тепла, от звука ее дыхания, от ее запаха, от воспоминаний голова дурела, и хваленая выдержка готова была полностью капитулировать. Вере бы понравилось.

За окном совсем темно. Значит, уже около часа. Пора действительно спать. Борясь с желанием разбудить, Серега вылез из-под ее руки, поднялся и, подхватив Веру на руки, перенес вместе с одеялом на ее кровать. Вера во сне что-то пробормотала, но не проснулась. Затем Серега аккуратно подложил ей под голову подушку, вернулся к себе и наконец-то нормально улегся — хоть и на боку, но теперь можно было полностью отдохнуть.

Когда это все закончится, он снимет номер в гостинице с самой широкой кроватью. Чтобы он, Вера и еще несколько свободных квадратных метров, которые можно использовать, как заблагорассудиться! Представив это «использование», Серега улыбнулся, закрыл глаза и пообещал себе, что это обязательно будет.

Вот теперь можно и поспать.