Не оставляя выбора (гет)

* * *

Он буквально вывалился из камина в гостиной своего дома и рухнул в кресло. Голова трещала, как с жестокого похмелья. Обычное дело после интимной беседы с Темным Лордом.

На шум явилась Гермиона Грейнджер. Проскользнула в комнату и склонилась над Северусом, вглядываясь в его лицо.

— Вам плохо? Я могу чем-нибудь помочь?

В ее округлившихся глазах была тревога, и Северус поймал себя на том, что ему это нравится.

— Просто болит голова, это не смертельно… Но раз уж вы спросили, то сходите на кухню, найдите в крайнем слева шкафчике бутылку и принесите ее сюда. И стакан захватите.

Она поспешно метнулась на кухню — но вернулась с пустыми руками.

— Мне показалось, или я только что отправил вас за огневиски?

— Я вылила его в раковину. Алкоголь — это не выход, от него будет только хуже, — твердо сказала она. — Давайте лучше я сделаю вам массаж.

Следовало бы одернуть девчонку за дерзость, но Северус слишком устал и потому молча позволил ей поступить по-своему. Гермиона стащила с него мантию, расстегнула воротник сорочки и взялась за работу, пробормотав только: «Ну еще бы, тут же один сплошной спазм».

От ее рук исходило живительное тепло, и она терпеливо, одну за другой, продавливала тугие, болезненно напряженные мышцы шеи и плеч, пока боль действительно не начала отпускать. Тогда он пошевелился, освобождаясь:

— Ладно, мисс Грейнджер, достаточно… Где вы этому научились?

Она присела на диван напротив и улыбнулась.

— Дома… Мои родители — врачи. Правда, они оба стоматологи, но у нас дома было много медицинских книг, по самым разным профилям. Так что я знаю и про массаж, и про алкоголь, и про презервативы… Много чего.

— Ясно… — В словах Гермионы прозвучал диссонанс, и Северус его выловил. — Вы сказали «было». Почему?

Она опустила глаза.

— Потому что дома больше нет. Прошлым летом, перед тем, как все это началось, я стерла родителям память и отправила их в Австралию.

Северус не ждал от юной девочки ничего подобного, и ее слова его впечатлили.

— Лихо вы…

— Зато как приятно знать, что твои близкие в полной безопасности!

— Это точно, мисс Грейнджер, — согласился он. — Очень приятно знать, что близкие люди в безопасности…

Она помолчала, потом озабоченно заметила:

— Нет, вы на самом деле ужасно выглядите. Что-то случилось?

— Ничего особенного. — Северусу вдруг захотелось ее подразнить. — Просто играл в карты со смертью.

Шоу «Гермиона Грейнджер испугалась по-настоящему». Она побледнела, прикусила губу и подалась вперед.

— Что вы хотите этим сказать?

— Принесете виски — объясню.

— Я же сказала, что все вылила!

— Не врите. Я не слышал, как булькала жидкость.

Это было даже смешно — встала и поплелась на кухню как миленькая. У Северуса поднялось настроение, и когда он получил требуемое, то остальное рассказал Гермионе серьезно.

— Весть о пленении и побеге ваших друзей, мисс Грейнджер, дошла до ушей Темного Лорда, и он лично явился за подробностями. Естественно, всплыло и ваше имя, и тогда для беседы пригласили уже меня…

— И?

— Разговор был нелегкий, но мне удалось убедить Темного Лорда, что мой дом — более надежная темница для вас, чем поместье Малфоев — или любое другое место в Англии. Сейчас за вашу сохранность я отвечаю перед Лордом лично. Так что вы меня очень обяжете, если не будете пытаться отсюда сбежать. Фактически, моя жизнь сейчас в ваших руках, а она мне пока что нужна. И не только мне.

— Умеете вы все вывернуть…

— Умею, — он не стал спорить с очевидным. — Потому и протянул так долго.

— Вряд ли только поэтому… — заметила она вскользь, но не стала развивать тему. — А дальше что? Рано или поздно про меня ведь все равно вспомнят?

— Ну, пока что можете не волноваться. Сами по себе вы Темному Лорду не слишком интересны — только как способ пригласить Избранного на встречу, когда Темный Лорд будет к ней готов. Но, насколько я могу судить, время еще есть. А там посмотрим.

Гермиона вздохнула.

— Ужасно вот так сидеть, ничегошеньки не зная, и ждать неизвестно чего…

— Скажу эльфам, чтобы приносили вам «Ежедневный Пророк». По крайней мере, будете в курсе новостей. — Северус допил стакан, и жизнь окончательно стала приятной штукой. — Есть еще какие-нибудь пожелания, мисс Грейнджер?

Она снова вздохнула.

— У меня опять приступы. Мне так неудобно просить вас… но, боюсь, все же придется.

— Ничего, мисс Грейнджер, такова жизнь. Как ваши руки, кстати?

— Намного лучше. Я смазывала их настойкой растопырника.

Она показала руки, и они действительно выглядели не так жутко, как в прошлый раз. Почти нормально. Значит, Гермиона Грейнджер знает толк не только в маггловской медицине, но и в магической. Хорошо…

Позже, в спальне, коварное проклятие снова озадачило Северуса — сразу, как только он уяснил для себя смысл этих самых «тампонов».

— Всегда считал, что это у Поттера талант создавать мне проблемы, но вы его переплюнули, — пробормотал он, соображая. — Так, мисс Грейнджер… Вы можете сделать себе это сами, я знаю. Давайте.

— Это не помогает. Почти… — слабо возразила она.

— Не спорьте. Делайте, что вам велено.

Гермиона подчинилась. Он немного понаблюдал за ней, чтобы уловить принцип, и присоединился. Она схватилась за его руку, направляя, подсказывая. Сильнее, еще сильнее… Застонала, выгибаясь…

Вот и все, не очень-то и сложно оказалось.

Но процесс решения проблемы возбудил и его самого, и девочка это заметила. Такую очевидность и слепой бы заметил.

Северус ни о чем ее не просил, но она сама склонилась над ним, и тогда уже он схватился за ее волосы, разрываясь между желанием воткнуться посильнее в горячую влажную глубину — и опасением, что Гермиона задохнется…

* * *

В первые дни она думала, куда пойдет и что будет делать, когда действие проклятия закончится, но теперь об этом не могло быть и речи — подставить Снейпа она не могла. Не после всего, что он для нее сделал — и продолжал делать.

Чтобы чем-нибудь занять себя, Гермиона взялась за уборку. Дочь медиков, она знала, как выглядит по-настоящему чистый дом, а жилище Снейпа было основательно запущено. Так что Гермиона сменила и постирала постельное белье, разобрала бардак в шкафах, оттерла и отмыла все, что поддалось маггловской бытовой химии, и поставила в стаканчик на раковине две зубные щетки. Красную и зеленую, крест-накрест.

За этими хлопотами она размышляла — в первую очередь, конечно, о Снейпе и его мотивах, но еще больше — о том, что происходило за стенами ее убежища, о войне, о тех, кто сражался и умирал, о том, что будет после... Больше всего ее тяготило то, что она не знала, что происходит с ее друзьями, и не могла подать никакой весточки о себе.

Снейп не забыл своего обещания насчет газеты, и она каждое утро начинала с того, что просматривала «Пророк» от корки до корки, надеясь и боясь встретить знакомые имена.

Номер от шестого апреля заставил ее встрепенуться: там был репортаж о налете на «Гринготтс», сообщалось, что грабителей под Оборотным зельем было двое, и Гермионе отчаянно захотелось обсудить происшествие со Снейпом. Он, правда, остановил ее, когда она как-то раз попыталась заговорить о крестражах («Вы бы стали откровенничать об этом с Темным Лордом, мисс Грейнджер? Нет? Вот и со мной не стоит»), но это только укрепило ее в уверенности в том, за какую сторону Снейп играет на самом деле.

Она зачерпнула немного летучего пороха, бросила в камин и осторожно выглянула сквозь зеленое пламя — но никого не увидела, кабинет по ту сторону был пуст. Тогда, осмелев, она шагнула туда уже целиком.

Кабинет по-прежнему был полон портретов, но сильно отличался от того, каким Гермиона помнила его при Дамблдоре. Все было строже, мрачнее. Гермиона осмотрелась и вздрогнула: прямо перед ней, на каминной полке, лежала ее собственная палочка!

Снейп ей солгал!

Она не успела до конца осмыслить это, как послышался шум — кто-то шел в кабинет. Гермиона схватила палочку, набросила на себя чары невидимости (о счастье, руки помнили это лучше, чем разум) и затаилась.

Оказалось, пришел Снейп в сопровождении двух неприятных людей — Гермиона не видела их раньше, но по разговору сообразила, что это Амикус и Алекто Кэрроу, два Пожирателя Смерти, которые в этом году заняли места преподавателей. И Снейп был с ними любезен — как редко бывал с кем-то из взрослых и никогда ни с кем из школьников.

Наконец Кэрроу ушли, а Снейп остался. Он сделал круг по кабинету, шаря настороженным взглядом по углам.

— Я знаю, что вы здесь, мисс Грейнджер. Лучше выходите сами!

Гермиона храбро сняла чары и шагнула вперед, поднимая палочку. Снейп, который начал было говорить, осекся, глядя на нацеленное в его грудь острие.

— Вы мне солгали, — выговорила Гермиона звенящим шепотом. — Я вам верила, доверяла! А вы…

— Что — я?

— Все это время моя палочка лежала в шаге от меня!

— И прекрасно полежала бы еще столько же!

— Вы мне солгали, — упрямо повторила она. — Так нельзя!

Снейп вдруг поднял руки, как бы сдаваясь. Лицо его перекосило.

— Конечно, нельзя, мисс Грейнджер, так что давайте! Обрушьте на мою голову свой праведный гнев! Я всего лишь вытащил вас из переплета, трачу на вас свое время и школьные ресурсы, ублажаю вас каждую ночь, не щадя своего здоровья, но это такая ерунда, не правда ли? Один-единственный проступок, конечно, способен все это перечеркнуть!

Боже, что она делает? Гермиона опомнилась. Опустила палочку.

Снейп медленно повернулся к ней спиной, тяжело дыша, и глухо договорил:

— Если вам угодно знать, мисс Грейнджер, вашей палочки действительно при вас не было — тогда. Я разыскал ее позже.

Предмет их спора выскользнул из пальцев Гермионы, и сама она порывисто бросилась к Снейпу и обняла его — стиснув руки вокруг худой талии:

— Простите меня, я просто с ума уже схожу от неизвестности и от того, что ничего не могу предпринять, — глухо пробормотала она в Снейпову спину, сгорая от стыда. — Пожалуйста, простите меня!

Что бы Снейп ни собирался на это ответить, он не успел.

Минута тишины кончилась. Портреты, которые наблюдали за скандалом, затаившись в своих рамах, зашевелились. Один из них сварливым каркающим голосом доложил:

— Посетители к вам, господин директор!

Снейп ожил, резко развернулся и втолкнул Гермиону в камин вместе с летучим порохом.

— Все, потом поговорим. Марш домой, и чтобы я больше вас здесь не видел!

Палочка полетела следом…

Гермиона весь день прождала новой выволочки — за нарушение запрета появляться в школе, но Снейп вернулся как ни в чем не бывало, разделил с ней поздний ужин, а потом устроился на ночлег в их общей постели.

— Сегодня проклятие почти не беспокоило, — осторожно сказала Гермиона, тоже готовясь ко сну. Это была правда, приступы действительно становились реже и слабее, как будто проклятие понемногу выдыхалось.

— Вот как? Первая хорошая новость за весь этот безумный день… Не представляете, мисс Грейнджер, до какой степени мне сейчас хочется заснуть и как следует выспаться.

— В таком случае, вам стоило бы остаться в школе, там кровати намного удобней, — заметила она еще осторожнее.

— Пожалуй, — Снейп зевнул.

— Тогда почему же вы пришли сюда?

— Возможно, потому, что у меня были на то особые причины.

— Какие же?

— Все-то вам надо знать, мисс Грейнджер… Допустим — просто в качестве версии, — что мне понравилось, как вы меня сегодня обнимали. — Он приглашающе откинул край одеяла и снова зевнул. — Так что если вам вдруг захочется повторить, можете не стесняться.

В тот вечер она заснула на его плече почти счастливая.