Небо Ночи (джен)

Реборн посмотрел на брата своего ученика совсем другим взглядом. Посмотрел на него как на Небо, потому что не ощутить чужое мягкое пламя было невозможно. Тем более для Аркобалено.

Тсуна был слабым, беспламенным, тихим, незаметным и совершенно точно никчёмным мальчишкой — за одну его улыбку хотелось продать душу. Тсуна был нескладным и хрупким подростком тринадцати лет — в тёмном золоте ночных звёзд отражалась мудрость недоступная людям, которые медленно растворялись в карей радужке глаз. Тсуна был «среднячком» по всем параметрам во всех областях — не заметить, как он из Вендиче веревки вьёт, было невозможно.

Мукуро во все глаза смотрел на стоящего рядом с собой мальчика и испытывал рациональный страх к тому, кто не излучает ни малейшего намёка на опасность, но которого слушаются бессмертные мертвецы — Тсуна дружелюбно улыбнулся ему, а у иллюзиониста пробежался холодок по спине, наклонился к нему и назидательно похлопал по голове — честно, если бы Мукуро не сидел, упал бы; настолько его пугал безобидный с виду паренёк. Кен и Чикуса рядом были белее мела, не сводя глаз с мальчика. А потом Тсуна попросил прощения за излишне грубое поведение Стражей, с грустью отмечая наливающиеся фиолетовые кровоподтёки подростков — кажется, был физически слышен разрыв шаблона.

— Я хочу тебя попросить кое о чём, — говорит Тсуна, присаживаясь на корточки, упираясь локтем о колено, щекой о ладонь. И улыбается невинно, а в глазах появляется что-то хитрящее, шкодливое. — Можешь считать это ценою за свободу свою и этих двух, — свободной рукой Тсуна поочерёдно ткнул пальцем в Кена и Чикусу.

— И что же это будет? — подобрался Мукуро, глядя настороженно, заранее злобно, потому что показной невинностью его не обмануть.

Тсуна улыбается тепло, на зависть всех обманщиков-иллюзионистов, и лёгкомысленно озвучивает:

— Стань другом и Хранителем Аширы, — сзади кто-то закашлялся, наверняка сам названный. А Тсуна смотрел испытывающее, требовательно, выжидающе — Мукуро понял, что отказаться у него права нет.

— Ку-фу-фу, — привычно усмехается Туман, протягивая ладонь для рукопожатия; мальчик резко встал и потянул за протянутую руку Мукуро вверх, ставя на ноги.

— Я рад, — честно произнёс Тсуна, прикрывая ясные горящие глаза, и боль отчего-то притупилась, а сделка закрепилась на пламени. Вот же сукин сын! Видимо, что-то такое было написано у него на лице, потому что Тсуна только гаденько хихикнул. — Ну-ну, лучше тебе не знать гнева Вендиче, если со мной что-то случится, — это не угроза, лишь константа, и улыбка… очередная ребяческая солнечная улыбка, которая неуловимо отличалась от всех предыдущих.

Кажется, Мукуро столкнулся с профессионалом.

Ашира, очень мягко говоря, был в шоке. Кто такие Вендиче ему объяснили ещё по пути в этот заброшенный театр, когда Реборн почувствовал их леденящую ауру и жажду убийства. Находясь с ними в одной комнате Ашира понял это, как никогда, отчётливо. Эти существа возможно, когда-то, были людьми, но то, что он ощутил рядом с ними, не шло ни в какое сравнение ни с чем, что он успел до этого увидеть. Это были монстры, порождённые ненавистью; это были мертвецы, которые отказались умирать и гнили изнутри; это были беспристрастные Стражи омерты, чей закон нельзя нарушать, что лучше успеть умереть, чем попасться Вендиче. Если ты попал к ним, то обратной дороги нет.

Ашира чувствовал это всем своим существом; Ашира захотел помочь Мукуро и его подручным, лишь бы те не оказались в тяжёлых давящих цепях восставших из могил чудовищ; Ашира готов рвать на себе волосы, когда видит рядом Тсуну, своего младшего слабого брата, который спокоен настолько, что не вписывается в общую атмосферу. Слова Тсуны разносятся по помещению раскатами грома, настолько было тихо, настолько чётко и непринуждённо говорил брат. Тсуна, казалось, не чувствовал той удушающей ауры смерти, того непроглядного отчаяния, что несут вместе с собой Вендиче — он улыбался им, как членам семьи и просил отпустить преступников, словно выпрашивал шоколадную конфету у мамы до ужина. Интуиция Аширы успокоилась с приходом Тсуны, проникновенный голос брата цеплял даже его, а странное ощущение безразмерного непонятно откуда пришедшего умиротворения помогло расслабиться. Савада скосил взгляд на Реборна, тот стоял задумчивый и хмурый, замечая явно больше своего глупого ученика.

Когда Тсуна обнял одного из Вендиче, то у Аширы натурально отпала челюсть и даже репетитор не торопился вставлять её на место, поражённо хмыкнув. Если бы Ашира знал, что такой реакции от Реборна не смог добиться ни один другой Аркобалено, то непременно бы запечатлел этот момент в своей памяти. А Тсуне хоть бы хны, он радушно помахал на прощание этим существам и развернулся к Мукуро, о чём-то тихо с ним переговариваясь. Услышать удалось лишь, что младший брат предложил ему стать Хранителем старшего. Ашира не уверен, но кажется после сегодняшнего дня, его ничего не удивит ближайшие лет десять.

И вот, Тсуна смотрит на эти воистину смешные лица и жалеет, что в его телефон не встроена камера.

— Мама просила купить молока по дороге домой, — непринуждённо говорит, разворачивается он к выходу, — не опоздайте на ужин, — оставляя последнее слово за собой, Тсуна сворачивает за угол, пропуская внутрь медиков Вонголы.