Неваларский балаган (джен)

По заявке «Маэдрос/НЖП» в трактовке с другой пунктуацией.

— Дорогие ученики, позвольте нам представить нового преподавателя защиты от темных искусств — профессора Ма… Матильду Веффин.

Дружный вздох пронесся над столами.

— К пятому курсу дождались, — выразил общее мнение Рон.

— Она красавица… — мечтательно пробормотал кто-то из хаффпаффцев.

И Гарри был с ними согласен. Новая преподавательница, казалось, сошла с картины: высокая, стройная, рыжая, как… более рыжая, чем Джинни, сидит спокойно, улыбается соседям, а во взгляде, насколько можно отсюда разглядеть, блестит что-то отрешенно-нездешнее.

После первого занятия выяснилось, что профессор Веффин учит не прикладной магии и даже не теоретической, а искусству рукопашного боя, фехтованию и — на старших курсах — стратегии. Говорили еще, что она сумела поставить на место слизеринских выскочек, разговорить молчунов с Рейвенкло, заткнуть неугомонных гриффиндорцев и вызвать интерес даже у миролюбивого Хаффлпаффа.

— Вы заметили, что она левша? — спросила Гермиона.

— Да у нее вообще руки нет, — отозвался рассеянно Гарри: он с грустью думал, что ни холодным оружием, ни даже из базуки Вольдеморта не одолеть, и, если все будет продолжаться в том же духе, боевые заклятья придется изучать самим — но где? И как?

— Она аврор! — сделал вывод Рон. — Работает под прикрытием! Нет! Ходили ведь слухи, что на директора давит Министерство: она из Отдела Тайн.

— Она эльф, — сказала подошедшая сзади Луна.

И все рассмеялись.

* * *

— Лорд Маэдрос! Подойдите сюда, пожалуйста! — позвал один из воинов.

Он обернулся. Над землей, задевая нижние ветки, висело темное пятно. Маэдрос осторожно приблизился и потрогал край мечом. Пятно ответило каскадом розовых искр. Он ткнул мечом в центр — клинок провалился в пустоту почти наполовину, потянул назад — не дается, наклонился ближе — и, опутанный блестящими лентами, упал туда сам.

Лес был положительно другой. Пауки — похожие, но чужие. С телом же случилось что-то неладное: давило в груди, протестовала фэа, а довершало картину загадочное ощущение, что он знает, куда идти, что делать, как разговаривать со встречными, а главное — что у него есть Важная Задача. Но сознание не волновалось (даже внезапное превращение, как он флегматично отметил, в женщину, не беспокоило), чутье молчало об опасности, и он решил послушать внутренний голос и положиться на судьбу. За лесом виднелись башни крепости.

— Значит, мисс, вы хотели бы у нас работать? — улыбнувшись, спросил белобородый старец, очевидно, древний и мудрый. — Это очень кстати. Как вас, вы говорили, зовут?

— Ма… («Матильда», — подсказало что-то внутри) … Матильда, — выдавил Маэдрос.

— Очень хорошо. А фамилия?

Маэдрос уставился на него.

— Родовое имя… — подсказал старец.

— Фин… Веффин, — решился Маэдрос.

Старец пожал ему руку и поздравил с назначением.

Внутреннее чувство отметило, что пока все идет по плану, и обещало напомнить о себе в подходящий момент.

* * *

Маэдрос закатил глаза и переставил очередной букет к свету, а вложенную в цветы картонку не глядя отправил в камин. Поначалу ему было любопытно, о чем может писать чудак, оставляющий на его столе срезанные цветы в вазе; но однообразные восхваления его глаз, прически и фигуры и унылые признания в любви быстро надоели, а потом выяснилось, что чудаков много, и их методы ничем не отличаются. Пристальное внимание мужской половины коллектива его угнетало (внутреннее чутье подсказывало, что так и надо, но легче не становилось). Назойливый гном норовил поцеловать ему руку и галантно пододвинуть стул, троллеподобный громила зазывал на чай, а отвратительный неопрятный смертный, манерами похожий на орка, а характером отдаленно — на Намо Мандоса в худшие дни — смертный подстерегал его в коридорах и угрюмо сообщал, что он, то есть она, неправильно ведет уроки, вызывающе одевается, и, будь его воля, он бы тут же ее отстранил от должности. Цветы этот негодяй умудрялся приносить регулярно, но никогда не прикладывал к ним записок — наверное, чтобы его не узнали по почерку.

Карточка вспыхнула зеленым и превратилась в директорскую голову.

— Профессор Веффин, — ласково сказала голова, — зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет. У нас совещание.

Перед дверью внутреннее чувство толкнуло его под ребра и велело быть настороже: дело подходило к решающей точке.

* * *

— Вольдеморт… Вольдеморт… Вольдеморт… — говорили на собрании.

«Вольдеморт… — тоскливо думал Маэдрос. — Нашли о чем беспокоиться. Тоже мне, проблема».

— Он возродился… — говорили на собрании. — Он наращивает силу. Он вселился в Гарри и смотрит его глазами. Северус, разберитесь, пожалуйста. Мы не знаем, в чем его слабость…

«Ну возродился, — думал Маэдрос. — Что тут такого?»

— И все мы знаем, что просто так остаться в живых он не мог, значит, его что-то держит. У меня есть одна идея, но я не уверен. Матильда! — сказал вдруг директор. — Ваши предложения?

Маэдрос попытался прикинуть, что можно сделать с бессмертным-смертным. На ум приходили только тактические ходы Моргота или против Моргота. Ему представился таинственный Вольдеморт, с ног до головы замотанный цепью.

— Нужно взять в плен, — сказал он. — Если вы не хотите его убивать, будем держать в плену, пока не…

— Как это «не хотим убивать»?! — возмутился директор. — Мы бы с радостью, да его не убьешь никак! Четырнадцать лет назад попытались — и вот результат.

Перед глазами снова замаячил Моргот, распыляющий себя по Арде.

— Он себя, часом, не распылил?

Директор странно посмотрел на него и быстро закончил собрание.

* * *

Рейд назначили на раннее утро. Предполагалось ворваться на базу, нейтрализовать сообщников и захватить мелкого интригана, которого здесь все почему-то считали главным злом.

— Если я не вернусь, — сказал ему перед боем коллега, — а я наверняка не вернусь, Матильда, знайте, что вы пробудили во мне то, что я давно считал утраченным. Сначала вы напомнили мне о… — коллега выразительно посмотрел на его шевелюру, — …но потом я понял, что это вы сами… Прощайте.

Маэдрос фыркнул, перехватил поудобнее меч и пинком вышиб дверь.

* * *

— У нас в школьном подвале теперь живет Вольдеморт, — сообщила Луна. — Его поймали профессор Снейп и профессор Веффин.

Рон зашипел на нее, Гарри отдернул потянувшуюся было к шраму руку, а Гермиона напомнила:

— Гарри, ты не забыл? Тебя ждет профессор Дамблдор.

* * *

— Матильда, будьте добры ваш меч, — протянул руку директор. — Я бы хотел кое-что проверить. Гарри, подай, пожалуйста, вон ту диадему, только осторожно.

Вжух! Из разрубленного обода вырвалось черное облако, а подвал отозвался стоном.

На дурно сработанном кольце с темным камнем, которое появилось в директорском кабинете через несколько месяцев (и которое Маэдрос готов был разрубить из эстетических соображений), внутренний голос предложил остановиться.

Вечером в его комнате появилось знакомое темное пятно; Маэдрос, как ответственный преподаватель, остался в школе до экзаменов. В последний день он выставил оценки, попрощался с директором, выпил чаю с коллегами, принял три приглашения в гости на каникулах, пять букетов, одно предложение остаться еще на год, отказался от интервью и от жемчужного браслета и ушел.

* * *

Родной лес. Родная крепость. Завывают родные морготовы твари. И тело, что самое приятное, — его.

Конец.