Tied for Last / Нити привязанностей (гет)

Вздохнув, Гермиона начала свой рассказ. В комнате повисла напряженная звенящая тишина.

— Я хотела отдохнуть на берегу озера. Я лежала с закрытыми глазами, как вдруг почувствовала странное движение моей палочки. Я открыла глаза и увидела, что кто-то пытается наступить мне на лицо. Буквально. Я откатилась в сторону, поднялась на ноги и увидела Араминту…

— Что там насчет Араминты? — поинтересовалась Мина, которая только что спустилась из спальни и теперь озадаченно оглядывала притихшую гостиную.

— Тихо, Филемина, — неожиданно резко шикнула на нее Миранда. Судя по ее пронзительному злобному взгляду, Араминту она тоже не особенно жаловала.

Гермиона посмотрела вокруг. Все смотрели на нее. Снова вздохнув, она продолжила.

— В общем, Араминта была с двумя своими друзьями: такой невысокой блондинкой и огромным уродливым парнем... Она забрала мою палочку, а я как дура позволила ее выкинуть.

Гермиона не знала, как рассказать о том, что произошло дальше, и обойтись без чрезмерного драматизма.

— Затем тот амбал начал совать мою голову в воду. Окунать, короче. Практически топя меня. И Араминта продолжала нести весь этот антимаггловский бред. Потом они сломали мне нос и ушли.

Гермиона сделала глубокий вдох и окинула всех нервным взглядом. Ар-Джей, Годрик и Мина выглядели взбешенными, а Миранда — шокированной.

— Ну, я вправила себе нос, вернулась в замок, немного привела себя в порядок. Ну, там, умылась, приняла ванну. Думала, что все обойдется.

— Нет, не обойдется! — рявкнула Мина. — Эта Араминта сама напросилась, я клянусь…

Миранда поджала губы:

— Она не может вести себя подобным образом.

Ар-Джей и Годрик переглянулись, затем вновь посмотрели на Гермиону. Когда Ар-Джей заговорил, в гостиной все притихли.

— Мы разберемся с этим. Потолкуем с главой этой компашки. С Малфоем или кем-то другим. Этому нужно положить конец. Эта безумная идея Араминты, что магглорожденных волшебников нужно карать за их происхождение, опасна. Пошли, Годрик, надо разыскать кого-нибудь из слизеринцев и…

— Нет! — воскликнула Гермиона, в ужасе от мысли, что они, возможно, наткнутся на Тома Риддла и будут говорить о ней с ним. Этого она не могла допустить. Нет. Ни в коем случае.

— Нет, — тихо повторила она, нервно улыбнувшись. — Не стоит беспокоиться. Дело прошлое, и я… в общем, Араминта меня не беспокоит. Очевидно же, что ее IQ как у тролля.

— «Ай-что»? — непонимающе переспросил Годрик.

— Не важно. Я не хочу поднимать шум из-за случившегося. Будем надеяться, что теперь, когда она самоутвердилась, она просто оставит меня в покое. Если же это повторится, тогда — да, пожалуйста… Можете делать, что хотите, но... но не в этот раз. Ладно?

Она устало посмотрела на огонь в камине. Ар-Джей вздохнул.

— Ладно, но, если снова произойдет нечто подобное, пожалуйста, не пытайся это от нас скрыть, — сказал он, глядя на нее голубыми глазами, полными тревоги.

Гермиона улыбнулась:

— Договорились.

Мина крепко обняла ее, а затем хлопнула по плечу.

— Пошли ужинать, — бодро сказала она. — Я постараюсь не прожечь в Минтайной Мелли взглядом дыру.

Гермиона прыснула, услышав столь нелепое прозвище. Есть ей не очень хотелось. Она до сих пор ощущала привкус озерной воды и чувство тяжести во всем теле.

— Э-э-э, я догоню вас через пару минут, — сказала она. — Мне надо переодеться.

— Хорошо, — сказал Годрик, — тогда увидимся в Большом зале?

Гермиона кивнула. Поднявшись в спальню, она в изнеможении упала на кровать. «Все прошло лучше, чем я рассчитывала», — подумала она и надела одну из мантий, висевших в шкафу.

Прихватив с собой одну из принесенных книг, «Покой загробной жизни», и сунув ее в карман, она поспешила вниз.

Большая лестница меняла направление быстрее, чем обычно, и Гермиона по ошибке сошла на втором этаже.

Ну что ж, она могла воспользоваться небольшой спиральной лестницей, скрытой за гобеленом Дориса Дерзкого. Гермиона заглянула за него и удовлетворенно улыбнулась. Хогвартс и его потайные ходы никогда ее не подводили.

Она аккуратно проскользнула за гобелен, поправив его за собой. Перед ней был небольшой туннель, в конце которого начиналась лесенка. Эхо ее шагов гулко отражалось от стен.

Она уже вышла из туннеля на круглую площадку, как внезапно, откуда ни возьмись, перед глазами мелькнула темная мантия, а рядом послышалось тяжелое дыхание. Прежде, чем она успела вскрикнуть, рот ей зажала теплая сухая ладонь, уверенно увлекая ее обратно в темный коридор. Расширенными от ужаса глазами Гермиона уставилась на Тома Риддла.

Она сдавленно замычала ему в руку. Что? Почему он здесь? Почему он? Почему? Почему?!

Спиной она ощущала шероховатую поверхность стены. Риддл был слишком близко. Ее дыхание стало частым и поверхностным. Нет. Не трогай. Отвали от меня.

Ее рука нырнула в карман за палочкой. Депульсо! Достав ее, Гермиона ткнула ей Риддлу в живот. Его отбросило к противоположной стене. Он явно не ожидал, что она попытается атаковать его. Однако в следующее мгновение, она и моргнуть не успела, в его руке появилась палочка. Риддл пугающе плавно взмахнул ей, и руки Гермионы оказались прижаты к стене по бокам от нее. Идиотка. Поверила, что сможешь отделаться от Лорда Волдеморта детским заклинанием!

А он тем временем вновь оказался рядом с ней. Настолько близко, что она чувствовала исходящий от него запах. Его сладковатый, пугающий запах. Он медленно выдохнул, видя, что ее дыхание успокаивается.

— Пожалуйста, не убегай. И не пытайся меня атаковать, — произнес он, делая ленивый взмах палочкой и освобождая ее руки. Гермиона замерла. Взгляд ее был прикован к просвету у выхода из коридора.

Она сглотнула. Почему она все время натыкается на Риддла там, где никто не сможет, в случае чего, услышать ее крики боли? Ей не спастись, и, судя по тому, что он с ней не церемонился, Риддл явно решил больше не прятаться под маской пай-мальчика. Но как он вообще узнал, что она будет здесь? Она ведь оказалась тут, только потому что сошла не на том этаже. Он не мог подстроить это. Ему бы пришлось заколдовать лестницы, а это в лучшем случае было маловероятно, ведь это магия Основателей. Магия, которой сотни и сотни лет…

Сделав глубокий вдох, Гермиона подняла на него глаза. Его темные волосы растрепались, взгляд почти черных глаз был еще глубже и спокойнее, чем обычно. Он слегка облизал губы, и Гермиона почувствовала, как внутри у нее что-то перевернулось, а во рту пересохло. Демон в ангельском обличии.

К ее удивлению, Риддл убрал свою палочку обратно в карман.

— А теперь, — начал он тихим голосом, от которого у Гермионы по спине побежали мурашки, — я хотел бы задать тебе пару вопросов.

— Чего тебе? — нетерпеливо бросила она так, будто речь шла о каком-то досадном недоразумении. Ты ничего не знаешь о Томе Риддле. Ты чиста. Соберись.

Риддл улыбнулся. Она почувствовала, как в горле у нее встал ком.

— Во-первых, почему ты меня так боишься?

— Боюсь тебя? — переспросила Гермиона, своим тоном давая понять всю абсурдность подобного утверждения.

— Да.

Она пожала плечами, лихорадочно пытаясь придумать ответ.

— Я… ммм… Меня легко напугать.

— Ты не производишь впечатление человека, которого легко напугать, — возразил он, придвигаясь к ней еще ближе. Она отпрянула и уперлась спиной в стену.

— Почему? Потому что я упрямая и саркастичная? — мягко уточнила Гермиона, чувствуя, как у нее буквально подкашиваются ноги. В крошечном пространстве между ними воздух был наэлектризован до предела, заставляя ее еще более напряженно следить за его малейшим движением. В плохо освещенном коридоре на его красивом лице, скрытом в тени, казалось, проступает нечто темное и наводящее ужас.

— Именно, — прошептал он, разглядывая ее лицо. — Так почему я тебя пугаю?

Просто поразительно, как его обволакивающий голос неизменно заставлял Гермиону терять ясность мысли. Что ж, один из возможных ответов на его вопрос был очевиден. Тот, что был напрямую связан с его присутствием рядом с ней. Самонадеянный ублюдок прекрасно осознает свою привлекательность…

Гермиона опустила взгляд на его грудь, где была вышита эмблема Слизерина, а затем вновь посмотрела Риддлу в лицо. Да простит меня Мерлин, но другого способа объяснить ему, почему я так нервничаю в его присутствии, я не вижу.

— Ну, ты, вероятно, уже и сам догадался, — промямлила она, неотрывно глядя ему в глаза. Сердце ее стучало так громко, что, казалось, он мог услышать.

Он наклонился к ней еще ближе. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое. Гермиона сильнее вжалась в стену, точно желая пройти сквозь нее. Увы, но такой возможности у нее не было. Правой рукой Риддл уперся в стену возле ее лица, а затем с мучительной медлительностью склонился к ее правому уху. Какого черта — он — творит?! Ее лицо оказалось в ловушке между его рукой и головой. Слегка повернув голову направо, она могла видеть его затылок, изгиб шеи и мягкие локоны темных волос.

— О, да, кое о чем я уже догадался, — прошептал он, заставив ее кожу покрыться мурашками. Даже не видя его лица, она могла поклясться, что он улыбался. Улыбался, обжигая ее ухо своим дыханием и легко прикасаясь своей бледной щекой к ее щеке. Так легко, что это почти причиняло боль. Господи, помоги мне.

Она никогда не думала, что может одновременно испытывать столько противоречивых чувств: полное отторжение, всеобъемлющий ужас и непозволительное сильнейшее влечение.

Риддл не спешил отстраняться, что было, скорее, хорошо, потому что Гермиона опасалась, что в противном случае рухнет как подкошенная.

— Испуганное выражение тебе к лицу, — прошептал он, сделав к ней еще один маленький шаг и задевая ее бедро своей ногой. Гермиона ощутила легкое покалывание кожи в месте прикосновения. Нервы ее были напряжены до предела.

Она сглотнула и зажмурилась, мечтая о том, чтобы это прекратилось. Чтобы он прекратил.

Ее желание осуществилось. Секунда, и Риддл отодвинулся от нее, отступив на приличное расстояние. Гермиона открыла глаза и судорожно вздохнула. Он снова заговорил. Спокойно, точно ровным счетом ничего не произошло, но Гермиона испытывала огромное облегчение уже потому, что между ними вновь появилась дистанция. Теперь, когда Риддл больше не прижимался к ней, ей даже дышать стало легче.

— Во-вторых, я хотел узнать, почему ты не звала на помощь сегодня утром, — мягко сказал он.

Направление мыслей Гермионы резко переменилось. Что? На ее лице отразился шок, а в следующее мгновение ее захлестнула волна гнева, нет, жгучей ярости.

— Ты… ты все видел? Ты видел, что они со мной творили, и ничего не предпринял?

Он лениво пожал плечами.

— Полагаю, мне и в голову не пришло предавать товарищей с собственного факультета, — ответил он. По его взгляду вновь было невозможно ничего прочесть. — Возможно, если бы я услышал крик о помощи, то помог бы.

— Я думала, что вокруг никого нет, идиот! — рявкнула Гермиона. Было глупо ожидать, что Волдеморт способен прийти кому-нибудь на помощь и думать о ком-то кроме себя, но чтобы просто стоять и со стороны наблюдать, как ее практически утопили…

— И ты также не собиралась никому об этом рассказывать, — продолжил он задумчиво, словно размышляя вслух. — Да, я видел, как ты приводила себя в порядок. Вероятно, дальше ты отправилась в ванну, судя по… тому, как от тебя пахнет. Так почему ты так поступила?

— Как так? — уточнила Гермиона, чьи щеки все еще пылали от гнева.

— Почему ты не захотела говорить своим друзьям о том, что тебя пытали, едва не утопив?

Гермиона заметно нервничала, но тем не менее, Мерлин знает почему, ответила почти искренне.

— Я не знаю! Я просто… Я не понимаю, почему я должна была грузить их чем-то, что их не касается. Вот и все!

Риддл наклонил голову и снова улыбнулся.

— Я бы поступил точно так же.

Супер. Я как Волдеморт.

— И еще кое-что… — вновь заговорил он, но Гермиона подняла вверх палец.

— Нет, стоп, теперь ты меня послушай, — приказала она.

Голос ее звучал уверенно, хотя на деле Гермиона себя так совсем не ощущала.

— С чего мне все тебе рассказывать? Все, что я знаю о тебе — это то, что ты сидишь в Запретной секции по двенадцать часов кряду, а теперь еще и нападаешь на меня в темном коридоре, где нас никто не может ни увидеть, ни услышать.

Она остановилась и сжала зубы и кулаки, чтобы совладать с дрожью в голосе.

— Ты даже не помог мне, когда я могла утонуть. С чего мне вообще с тобой разговаривать? В принципе? Хоть одну причину мне назови. Хотя бы одну.

Риддл пожал плечами.

— Потому что ты хочешь этого?

Губы Гермионы изогнулись в усмешке.

— Нет. Ни капли не хочу. Ты ошибаешься.

Он открыл было рот, но она продолжила:

— Ты ошибаешься, Том Марволо Риддл. Я не хочу отвечать ни на какие твои вопросы. И я, совершенно точно, не обязана.

Его глаза опасно полыхнули, и Гермиона тут же вновь ощутила прилив страха.

— Я ухожу, — прошептала она, и прежде, чем он успел что-то сказать, бросилась из туннеля.

Уже мчась вниз по лестнице, она внезапно осознала, что использовала его полное имя. Мне конец. То, что он молчаливо, но ясно дал понять, что они еще встретятся, тревожило. Однако не больше, чем мысль о том, что он мог с ней сделать.

— Ну, тебя только за смертью посылать! Чего ты так долго копалась? — приветствовал ее Годрик, уплетая за обе щеки картошку.

— Пришлось задержаться и слегка почистить мантию, — чопорно отозвалась Гермиона и тоже потянулась к блюду. Краем глаза она заметила, как Риддл вошел в Большой зал, и тут же уткнулась себе в тарелку.

— Так! Сегодня Дуэльный клуб, — обратилась Мина ко всем сидящим за столом. — Кто собирается прийти? Альбус, ты в деле? Я знаю, что тебе нравится время от времени упражняться в чем-то прикладном.

Дамблдор мягко улыбнулся и запустил руку в свои темно-рыжие волосы.

— Нет, Мина, думаю, что с дуэлями я завязал окончательно. Впрочем, спасибо за приглашение.

Он вновь повернулся к лежащей перед ним книге, а Гермиона с ужасом обнаружила пропажу собственной.

Черт!

Как? Она не помнила момент, когда книга выпала из кармана. Хотя, отматывая события назад, она не могла внятно вспомнить ничего кроме обжигающих прикосновений Риддла, вторгающегося в ее личное пространство.

О нет. Эта книга была важна. Она была ключом ко всему. И уж тем более Гермиона не хотела, чтобы эту книгу кто-нибудь увидел. Особенно Темный Лорд, который мог заинтересоваться, почему она читает «Покой загробной жизни». Помимо того, что каждый раз сбегает от него при первой же возможности. И знает его полное имя.

С отчаянно бьющимся сердцем, она посмотрела на Риддла, который как обычно сидел лицом к ней в окружении слизеринцев.

Поймав ее взгляд, он подчеркнуто аккуратно положил на стол возле своей тарелки небольшую книгу в темной обложке и выразительно поднял брови. Холодный взгляд, непроницаемое выражение лица. Однако Гермиона отчетливо ощутила, что он явно недоволен тем, что она сбежала, не ответив на его вопросы. Она отвела глаза и попыталась вникнуть в рассказ Годрика о его любимых нюансах исполнения различных чар, стараясь отвлечься от охватившей ее дрожи.

Она снова взглянула на слизеринский стол.

— С тобой все нормально, Гермиона? — перехватив ее взгляд, уточнил Ар-Джей. Общий разговор резко оборвался.

Миранда обернулась и тоже посмотрела на слизеринцев.

— Как же мне хочется наложить на Араминту сглаз облысения, — мстительно прошипела она.

Гермиона удивленно подняла брови.

— А, что? Вы о чем? — нервно засмеялась она. — Со мной все в порядке. Я просто…

— Слизеринцы, — проворчал Годрик, яростно поглощая содержимое своей тарелки, и украдкой бросая взгляд на дальний стол. — После того, как мой так называемый «лучший друг» окончательно поехал кукухой на идее чистоты крови, мне кажется, что все, кого распределяют на его факультет, стремятся кому-нибудь да подгадить.

Гермиона вздохнула. Конечно, ведь Салазар и Годрик когда-то дружили. Ей стало интересно, как это вообще было возможно, учитывая жизнерадостность натуры Годрика и мрачный нрав вечно угрюмого Салазара.

Ее друзья даже не подозревали, что в данный момент случай у озера и сама Араминта мало ее беспокоили, чего нельзя было сказать о Томе Риддле, с недавнего времени ставшим ее проблемой номер один.

— Они все просто ужасные, — вздохнул Ар-Джей. — Все до одного любители Темных искусств. За исключением разве что этого Риддла. За ним никогда не замечалось ничего плохого.

Гермионе показалось, что она бредит, услышав такую характеристику от Ар-Джея. Не замечалось ничего плохого… да неужели? Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, давайте сменим тему.

Годрик нахмурился.

— Кстати, да. Я никогда не понимал, почему Риддла вообще распределили на Слизерин. Он такой спокойный… но при этом смышленый. Кандида и я не понимаем, почему он не на Когтевране.

Бросив взгляд на Риддла, Мина пожала плечами.

— Знаете, у меня есть странное ощущение, что на самом деле именно Риддл глава всей этой слизеринской компашки. Просто… посмотрите, как они себя с ним ведут. Ну, или, может быть, это потому что он единственный среди них, кто не прогнил до основания.

Альбус тихонько хмыкнул, что не укрылось от внимания Гермионы. Конечно, Альбус Дамблдор был единственным, кто не доверял Риддлу с самого начала.

Они немного помолчали, а затем Годрик как ни в чем не бывало возобновил рассказ о своей триумфальной победе над троллем. Может быть, это был горный тролль…?

Гермиона в последний раз взглянула на слизеринский стол. Риддл все еще смотрел на нее, и даже когда она отвернулась и направилась к выходу из зала, то чувствовала на себе его взгляд.

* * *

— Так какие в вашем Дуэльном клубе правила? — немного нервничая, поинтересовалась Гермиона у Годрика, когда они вновь вошли в Большой зал.

Годрик пожал плечами.

— Ну, их не так уж много.

Гермиону это не слишком успокоило.

— Первое правило: «Если тебя вызвали на дуэль, кто-то может принять вызов и сражаться вместо тебя». Мы зовем это «вмешательство». Второе правило: «Если тебя вызвали, но вмешаться никто не хочет, ты должна сражаться сама». Третье правило: «Дуэль считается оконченной, когда ты больше не можешь сражаться». И четвертое: «Все полученные ранения и травмы лечатся в больничном крыле Мунго и Джаредом». Вот и все.

Гермиона некоторое время обдумывала услышанное.

— То есть, придя в Большой зал, я фактически даю свое согласие на участие в дуэли с любым психом, который захочет меня вызвать?

Ее друг кивнул.

Гермиона застонала.

— Погоди, ты сказал: «Мунго»? Мунго Бонам?

— Ага, ты его знаешь?

Гермиона покачала головой.

— Просто он основатель единственной больницы для лечения магических болезней в Лондоне — «Больницы Святого Мунго».

Годрик засмеялся.

— Ого, так он еще и святой? Повезло ему.

— А кто второй целитель? — спросила Гермиона.

— Джаред Пиппин. Но он больше по части зельеварения. Последние несколько лет он много экспериментировал с заживляющими отварами. Отличная штука. Никогда не видел ничего подобного, — пояснил Годрик. — О, смотри, зал уже подготовили… Странно…

Обеденные столы были сдвинуты к стене, и посреди зала возвышалась каменная платформа длиной примерно шесть метров. Вокруг нее собирались пока немногочисленные группы: несколько когтевранцев, один пуффендуец, парочка слизеринцев.

— До начала еще около десяти минут, — сказал Годрик. — Мина и Ар-Джей должны скоро прийти.

В следующие десять минут Большой зал мало-помалу наполнился и вокруг платформы столпилось около пятидесяти человек. Гермиона с облегчением отметила, что Араминта и ее друзья отсутствовали.

— Гермиона! — к ней подошла Мина, таща за собой Ар-Джея. — Планируешь сегодня принять участие?

Гермиона пожала плечами.

— Ну, если кто-нибудь захочет со мной сразиться, то я лицом в грязь не ударю.

Она несколько преуменьшила свои умения. За все те месяцы, что она провела в Хогвартсе, постоянно отражая атаки Пожирателей смерти, ее магический потенциал еще больше раскрылся, а дуэльные навыки значительно усовершенствовались. Она решительно отказывалась применять Темную магию, однако ей удалось отыскать несколько книг, где приводились более… изощренные заклинания и сглазы. Она взяла на вооружение парочку из них для самообороны. Теперь боевая магия для нее была чем-то столь же элементарным, как Экспеллиармус.

Услышав это, Годрик ухмыльнулся. Его взгляд был прикован к слизеринцу, стоявшему по другую стороны платформы.

— О, мне не терпится вызвать Вейзи. Он продолжает левитировать лягушек мне в спальню.

Гермиона брезгливо поморщилась.

— Так кто здесь за главного?

Мина рассмеялась, а Годрик ответил:

— Я, — затем он достал свою волшебную палочку из простого терновника и взмахнул ею. Двери Большого зала с грохотом захлопнулись, породив громкое эхо, отразившееся от резной каменной кладки стен. Точно по волшебству, все разговоры разом смолкли.

— Итак, Дуэльный клуб! — провозгласил Годрик, запрыгнув на каменную платформу. — Есть желающие провести первую дуэль этого вечера? Ну, кто-нибудь?

Ответом ему была мертвая тишина. На лице Годрика заиграла хитрая улыбка.

— Ну что ж, в таком случае… — сказал он, — Вейзи, почему бы тебе не составить мне компанию? Покажешь, на что ты способен.

Публика ответила одобрительными возгласами. Все расступились, и Вейзи взобрался на возвышение. Судя по его виду, ему явно было не по себе. Он был высок, со светло-коричневыми волосами и загорелым лицом. В его движениях ощущалась какая-то скованность и неловкость, точно он недавно получил ранение.

С уверенным и расслабленным видом Годрик отошел к одному концу платформы, а Вейзи встал на противоположном и медленно вынул из кармана свою тонкую волшебную палочку. Гермиона видела, что он задержал дыхание. Я не могу в это поверить. Я вот-вот увижу сражение на дуэли самого Годрика Гриффиндора.

Со взмахом палочки Вейзи дуэль началась.

Гермиона не могла отвести глаз от Годрика, настолько яростной и мощной была его атака. Вся дуэль, разумеется, проходила невербально, но эффекты от используемых заклинаний являли собой поистине захватывающее зрелище. Сначала из палочки Вейзи вырвался сноп фиолетовых искр, который Годрик лениво превратил в сдувшийся воздушный шарик. Со стороны гриффиндорцев раздались смех и овации. Годрик тем временем начертил в воздухе сложный узор и атаковал Вейзи ослепляющим лучом голубого света. Вейзи нырнул в сторону, уклоняясь, и тут же ответно запустил проклятием. Каменная платформа под ногами Годрика начала трескаться и обуглилась, но он направил на нее палочку, заменив действие проклятия на вихрь из ослепительно белых снежинок.

В образовавшийся сугроб Годрик ткнул своей палочкой. Из него поднялась гигантская волна черной размытой дымки, которая понеслась через всю платформу к Вейзи. Тот взмахнул палочкой, но ничего не произошло. По его движению Гермиона поняла, что он выставил Протего, которое его не спасло. Качая головой и слегка морщась, она наблюдала, как дымка поглотила Вейзи.

Когда же она рассеялась, он лежал на земле, очевидно, без сознания. Дуэль закончилась так же быстро, как и началась. Годрик отыскал глазами в толпе своих друзей и расплылся в нахальной улыбке. Раздались аплодисменты вперемешку с ликующими воплями гриффиндорцев.

Годрик спрыгнул с платформы и щелкнул костяшками пальцев.

— Что ж, это было слишком просто, — прокомментировал он. Гермиона видела, как двое слизеринцев сняли все еще бессознательного Вейзи с платформы и унесли его из Большого зала.

Гермиона укоризненно посмотрела на Годрика.

— Неужели было действительно необходимо применять против него Инфускус?

Годрик выглядел слегка удивленным.

— Ого, а ты в этом шаришь, — засмеялся он. — И отвечая на твой вопрос, да, это было необходимо. Ты бы тоже так считала, если бы два дня подряд просыпалась с чертовой лягушкой на лице.

Поморщившись, Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг услышала, как кто-то произнес ее имя. Мина ткнула ее локтем.

— Тебя только что вызвали, — шепнула она.

Гермиона обернулась к платформе. На ней, скрестив руки, спокойно стоял Том Риддл с легкой улыбкой на губах.

Ар-Джей нахмурился.

— Хочешь, чтобы я вмешался? — шепнул он. — Риддл лишь однажды участвовал в дуэли, и это было зрелище не для слабонервных.

Гермиона покачала головой. Она бы никогда не позволила никому из своих друзей занять ее место в бою лицом к лицу с Лордом Волдемортом. И плевать, чем это могло закончиться для нее. Но, Мерлин, вместе с тем… это была просто ужасная идея.

На ватных ногах она направилась к платформе, чувствуя, как внутри нее все кричит и умоляет о том, чтобы она позволила кому-нибудь вступиться за нее. Но вот она уже стоит перед Риддлом, он сверлит ее неподвижным взглядом, они поднимают свои волшебные палочки, и вокруг воцаряется мертвая тишина.

Лигора! Решив проверить, с чем имеет дело, Гермиона запустила в Риддла элементарным связывающим заклинанием. Он в долгу не остался. Отразив ее заклятие, прежде чем оно преодолело хотя бы половину пути, Риддл поднял палочку высоко вверх. На его лице при этом не отразилось ни единой эмоции. Из кончика его палочки в ее сторону вырвалось красное пламя. Гермиона опознала в нем весьма сильное заклятие и мгновенно выставила блок. Дуро!

Языки пламени затвердели и осыпались на пол безобидной галькой. Вивифика! Гермиона очертила в воздухе спираль, формируя из камней льва, который бросился на Риддла. Тот сделал колющий выпад палочкой, и лев раскололся на мелкие кусочки, тут же полетевшие в Гермиону.

Протего

Диакопта

Пока каменная крошка осыпалась пылью вокруг Гермионы, ее заклятие неслось к Риддлу. На его лице наконец появился первый признак легкой сосредоточенности — было заметно, что он сильно стиснул челюсти, отражая режущее заклинание своим Сублиго и посылая в нее гораздо более сильное заклятие. Гермиона не сумела распознать движение палочки и бросилась на пол. Заклятие пролетело над ней, слегка опалив ее волосы.

Вскочив на ноги, она отчаянно трясущейся рукой взмахнула палочкой. Перустеро! От нее к Риддлу понесся зеленый огонь. Не веря своим глазам, она наблюдала, как после плавного взмаха его палочка втягивает огонь в себя.

Затем из кончика древка Риддла вырвалось золотое пламя, десятикратно превосходившее по силе ее зеленое. Гермиона едва успела наколдовать перед собой плотный серый щит. Пламя врезалось в него, заставив ее сделать пару шагов назад. Придя в себя, она дематериализовала щит и, высоко подняв над головой палочку, послала в Риддла заклинание. Это было сложное заклятие, которое при изучении далось ей не сразу, однако, возможно, именно оно сможет пробить брешь в его обороне…

Ступефай! Экзекора!

Пока Риддл, слегка удивленный выбором такого простого заклинания, отбивал первую красную вспышку, заклятие, летевшее следом за оглущающим, тоже врезалось в его щит. Раздался взрыв. Маленький прицельно точный луч света разросся до ярко-желтого пламени и сбил Риддла с ног. С перекошенным от бешенства лицом Риддл, рыча, поднялся.

О, Господи.

Больше Волдеморт не сдерживался. Одно за другим он начал посылать в Гермиону огненные заклинания с такой быстротой, что она едва успевала выставлять блоки. Каким-то чудом ей удалось увернуться от особенно опасного на вид черного потока, упав лицом в пол. Кое-как поднявшись на ноги, она в отчаянии взмахнула волшебной палочкой.

Диск с сиреневым свечением понесся к Риддлу, но тот отбил его, и с оглушительным грохотом диск врезался в сдвинутые у стены столы. С кривой усмешкой Риддл проследил глазами его траекторию и вновь поднял палочку, становясь в стойку.

Гермиона сделала глубокий вдох. Как я практиковалась.

Раз взмах. Дора ауктус! Два взмах. Геа пролато! И три. Иугума! Ее палочка порхала в воздухе, и в какой-то момент Гермионе начало казаться, что это не она колдует; что она только наблюдает со стороны за тем, как какая-то сильная волшебница ловко управляет своей магией. На лице Гермионы постепенно появилась жёсткая улыбка. Ощущение собственной силы опьяняло.

Риддл парировал каждую ее атаку. Однако никому из них не удавалось переломить ход поединка в свою пользу. Тем не менее он не пускал в ход оружие, снискавшее ему наибольшую известность — Непростительные заклятия и Темную магию. Гермиона предполагала, что это сильно ограничивает его дуэльный арсенал, иначе она, несомненно, уже давно бы проиграла. Несомненно, уже давно была бы мертва. И все же, то, что она еще держалась, ее обнадеживало.

Аригулум! Она отбила летящую к ней прозрачную цепь. Консида!

Вокруг ее тела образовалась серебристая сфера, которая затем понеслась к Риддлу. Он трансформировал ее в пылающего феникса, который спикировал на Гермиону, пытаясь выклевать ей глаза. Гермиона вскрикнула и махнула в сторону птицы палочкой. Та вспыхнула и осыпалась на платформу хлопьями пепла.

Это был тупик. Риддл был раздосадован тем, что не мог использовать Темную магию. Гермиона явно уступала ему в мастерстве и едва смогла выстоять против него так долго. Но, несмотря на это, она держалась гордо и уверенно, ничем не выдавая своей растерянности.

Каждый медлил и не спешил продолжать. Гермиона боялась, что он в итоге сорвется и все же прибегнет к запрещенным заклинаниям, и что она вновь окажется на полу, корчась от боли, снова и снова отказываясь выдать ему, где прячется Гарри…

Воспоминания нахлынули на нее.

«Отвечай мне, глупая девчонка», — прошипел Темный Лорд. Кончик его палочки приблизился к ней. Она кричала, кричала, извиваясь и корчась от боли, словно каждый нерв в ее теле вскрывали ножом. Она до боли зажмурила глаза, слезы без остановки текли по щекам, собираясь в небольшую лужицу на полу возле ее искаженного болью лица, ногти беспомощно скребли каменные плиты…

От этого болезненного воспоминания о перенесенных страданиях Гермиона крепко зажмурилась … и внезапно почувствовала, как палочка вылетала из ее руки. Она распахнула глаза.

После всей этой дуэли, дать себя победить Экспеллиармусом.

Ну, уж лучше так, чем Авадой.

Риддл изучающе смотрел на нее, крутя в своих тонких белых пальцах палочку из виноградной лозы.

Какое-то время было очень тихо, а потом Большой зал взорвался аплодисментами. Риддл окинул Гермиону своим непроницаемым взглядом и коротко кивнул ей. Прежде чем развернуться и присоединиться к группе слизеринцев, он бросил ей ее волшебную палочку.

Гермиона подняла ее с пола и сунула в карман.

А ведь она так старалась не привлекать внимания. Спускаясь с платформы, она чувствовала, что на нее устремлены множество глаз. Глядя в пол, она шла, засунув руки в карманы и слегка сутулясь, как будто надеялась, что это позволит ей скрыться от взглядов.

Годрик и Мина стояли от удивления разинув рты, а брови Ар-Джея взлетели вверх так высоко, что скрылись под челкой. Все были потрясены.

За остальными поединками Гермиона наблюдала молча.

Ее друзья вновь заговорили о ее дуэли, только когда они вернулись в гриффиндорскую гостиную.

— Где, черт возьми, ты всему этому научилась? — спросила Мина.

— Я люблю читать, — честно ответила Гермиона. — Хотя всегда есть что-то еще, чему можно научиться.

Ар-Джей присвистнул.

— Не представляю, чему еще тебе можно научиться.

Гермиона посмотрела на Годрика.

— Думаю, ты мог бы показать мне пару приемов.

Годрик ухмыльнулся ей в ответ.

— Думаю, мог бы.

Мина закатила глаза.

— Мерлин, вы только гляньте. Гермиона, не поощряй его.

Гермиона хихикнула, мысленно благодаря всевышнего за то, что никто из них не поинтересовался, почему Риддл вызвал ее на дуэль. Она не была уверена, что у нее получилось бы соврать достаточно убедительно.

Его полное имя, книга, а теперь еще и эта дуэль. Гермиона начинала всерьез опасаться, что привлекла гораздо более пристальное внимание Риддла, чем могла себе представить.