Гермиона Грейнджер и наследник Слизерина (гет)

— Да, профессор.

— Ваши учебники прибудут сегодня вечером совой — их достаят прямо в ваши спальни. А форма уже должна ждать вас там. Я попросил домового эльфа организовать доставку.

— Спасибо, профессор.

Профессор Слизнорт лучезарно улыбнулся. Хоть они сидели в его кабинете уже не меньше двадцать минут, Гермионе всё ещё было трудно привыкнуть к тому, что их профессор зельеварения так молод. Сейчас он не был таким толстым, каким она его помнила, и усы у него были гораздо меньше и рыжевато-русые, а не серебристые. И даже волосы ещё густые, соломенного цвета. Однако его любовь окружать себя всем и всеми, кого он считал влиятельными или потенциально влиятельными, осталась прежней.

— Я с нетерпением жду, что вы трое поможете Слизерину встать на первое место. И не забудьте, сегодня за ужином вас представят школе. Мисс Виридиан заберёт вас из общей комнаты Слизерина незадолго до шести. Доброго вам дня!

Через минуту они уже стояли в коридоре перед кабинетом мастера зелий совершенно одни.

— Чёрт, — высказался Рон, — я думал, он никогда не закончит!

— Я тоже, — согласилась Гермиона, оглядывая коридор, словно желая убедиться, что там никого нет. — Мне нужно кое-что вам сказать, идите сюда.

Она подошла к соседнему учебному классу и, убедившись, что там никого нет, велела Гарри и Рону следовать за ней.

— В чём дело, Гермиона? — с тревогой спросил Гарри, когда они зашли.

Гермиона не ответила, пока не закрыла за ними дверь и не заперла ее заклинанием. Гарри и Рон сели за стол в передней части класса, но Гермиона осталась стоять, слишком взволнованная, чтобы сидеть спокойно.

— Сегодня я снова столкнулась с Дамблдором, — сказала она. — И до меня дошло кое-что важное! Он лигилимент, если он попытается прочитать наши мысли, он всё узнает!

— Зачем ему пытаться читать наши мысли? — в ужасе воскликнул Рон.

— Не знаю, — ответил Гарри многозначительно, — но у меня всегда было такое неприятное чувство, что Снейп пытался читать мои мысли.

— Это очень серьезно! Если он когда-нибудь заподозрит нас, или усомнится в нашей истории, или что-нибудь в этом роде, — нетерпеливо сказала Гермиона, — чтение наших мыслей, вероятно, будет первым, что он сделает! Я имею в виду, наша история не то что бы очень правдоподобна — три осиротевших подростка появляются из ниоткуда. Стоит ему проверить информацию, и он поймёт, что о нас ничего нет.

— Ну и что мы можем сделать? Я имею в виду, исходя из того, чему я научился у Снейпа, я мог бы блокировать его, если бы очень старался, но я должен знать, что он пытается читать мои мысли, и даже тогда… — сказал Гарри, замолкая и пожимая плечами.

— Очевидно, что наш уровень окклюменции недостаточен, то есть я знаю примерно столько же, сколько и ты, Гарри. Но мы говорим о Дамблдоре! Он не станет показывать, что сомневается в чём-то. Скорее всего, мы даже не поймём, пытается ли он проникнуть в наш разум.

— Значит, — медленно проговорил Рон, — ты хочешь сказать, что мы серьезно так лососнули тунца?

К удивлению Рона и Гарри, Гермиона улыбнулась.

— Нет, я так не думаю.

— Скажи, что у тебя есть план, — с надеждой попросил Гарри, выпрямляясь на стуле.

— Думаю, что есть. Помнишь, ты нашёл меня в библиотеке? Я искала книги по окклюменции, чтобы узнать, смогу ли я найти для нас что-нибудь полезное, и я наткнулась на кое-что в книге, которую смотрела много лет назад, на пятом курсе. Там было заклинание, которое имитирует эффект окклюменции и даёт человеку преимущество. Оно создаёт постоянный блок, другими словами, барьер всё время поднят. Таким образом, не имеет значения, что человек не владеет окклюменцией, это не нужно, потому что заклинание делает все за вас, и поэтому, даже если вы не знаете, пытается ли кто-то проникнуть в ваши мысли, вы всё ещё защищены!

Гарри выглядел ошеломлённым.

— Что за ерунда, — сказал он сердито, — если это заклинание существует, почему Дамблдор просто не использовал его на мне, вместо того, чтобы заставить меня тратить всё это время на обучение со Снейпом?

— В том-то и дело, Гарри! В конце 70-х Сами-Знаете-Кто на самом деле придумал способ не только обойти барьер, но и использовать его, чтобы ослабить защиту человека и обеспечить лучший доступ в его мысли! Вот почему его редко использовали в наше время — он был слишком опасен. Но мы в сороковых, заклинание ещё не изобретено, так что мы в безопасности!

— Отлично, Гермиона, — сказал Рон, сияя. — Что включает в себя это заклинание? Ты думаешь, мы… почему я говорю, мы? Как думаешь, ты сможешь его наложить?

— Оно кажется достаточно простым. Я немного попрактиковалась в нём, и думаю, что у меня получится. Я уже опробовала его на себе, — призналась она.

— Серьёзно? — Гарри выглядел потрясённым. — Это безопасно?

— Ну, в книге сказано, что если это сработает, то тёплое ощущение должно пройти через голову человека, и это именно то, что я чувствовала, — сказала она. — И я могу наложить его на вас обоих, прямо сейчас, если вы доверяете мне.

— Да, конечно! — воскликнул Рон.

Гермиона подошла к нему и приставила кончик палочки к виску.

— Не двигайся. Я серьёзно. Если ты пошевелишься, что-то может пойти не так, — предупредила Гермиона. — Это займёт всего секунду, но ощущение длится немного дольше. Готов?

— Готов, — сказал Рон, стараясь не шевелить головой.

— На счёт три. Один, два, три — tego texi tectum! — воскликнула она.

Возникла небольшая вспышка ярко-красного света, и...

— Ой! — закричал Рон, протягивая руки, чтобы удержать голову.

— Что случилось? — с тревогой воскликнул Гарри, вскакивая со своего места.

— Ничего… Просто оно сработало, — сказала Гермиона, сияя. — Это должно было быть немного неприятно.

— Немного? — Рон застонал. — Это было ужасно! Почему ты меня не предупредила?

— Потому что я знала, что ты не согласишься, если я скажу тебе! — раздражённо ответила она. — Готов к своей очереди, Гарри?

Он решительно кивнул. Гермиона повторила заклинание, и то ли потому, что он знал, то ли просто высокий болевой порог, но он воспринял боль намного лучше, чем Рон.

— Отлично, значит, пока мы в безопасности, — сказала Гермиона. — Что ж, идёмте. Нужно забрать наши вещи из Выручай комнаты.

По дороге они всё-таки привлекли своим чужеродным видом любопытные взгляды выходящих из классов студентов, и только добравшись до Выручай-комнаты, смогли перевести дух.

— А сейчас случайно не обед? — уточнил Рон, бросив грустный взгляд на остатки от их завтрака.

— Да, хочешь пойти? — спросила Гермиона. — Мне не кажется это хорошей идеей. Разве вы не видели, как все на нас смотрели? Я бы дождалась, когда нас официально представят.

— Пожалуй. К тому же, я не хочу видеть этого идиота Малфоя, — мрачно сказал Рон. — Чем меньше я его вижу, тем лучше. Не думаю, что смогу долго продержаться, не прокляв его, если он не оставит нас в покое.

— Точно. Он почти такой же, как и его внук, — сказал Гарри, взяв сандвич с сыром, оставшийся от завтрака. Рон присоединился к нему, Гермиона вместо этого устроилась поудобнее в тихом уголке с книгами, которые она принесла из библиотеки.

Она начала со знаменитых сокровищ Хогвартской четвёрки, вспомнив, что это была книга, которую изучал студент, пока она наблюдала за ним. Она положила книгу на стол (та была слишком тяжёлой, чтобы держать её в руках во время чтения), открыла её и прочитала предисловие.

«Оригинальная версия «Знаменитых сокровищ Хогвартса IV» была написана по приказу директора Хогвартса несколько сотен лет назад. В то время многие из известных сокровищ и реликвий, упомянутых в этой книге, были известны волшебному миру только из-за историй, которые передавались от одного поколения бывших учеников Хогвартса к следующему. Со временем многие из этих сокровищ и реликвий были обнаружены и доказали свою реальность, в то время как другие, которые были известны и хранились запертыми в Хогвартсе, или принадлежали потомкам четырёх основателей, исчезли. Некоторые, как мы видим, не появлялись сотни лет, в то время как другие появлялись каждые несколько десятилетий, только чтобы таинственным образом исчезнуть снова.

Хотя реликвии и сокровища могут приходить и уходить, одно остаётся неизменным на протяжении многих лет — это горячее желание волшебников и ведьм обладать и манипулировать реликвиями для своего личного использования. Многие порядочные ведьмы и волшебники стали манипуляторами, лжецами, предателями, ворами и даже убийцами в своём стремлении завладеть сокровищами и реликвиями, упомянутыми на этих страницах. Сила многих из этих сокровищ огромна, и поэтому опасность, которую они представляют для тех, кто владеет ими, и тех, кто их ищет, умножается. Многие из этих сокровищ опасны для владельца сами по себе. Пусть жадность не обманывает вас, читатель в поисках этих объектов, потому что более вероятно, что вы будете искать своей собственной кончины».

Гермиона перестала читать и посмотрела на ожерелье, которое было на её шее. Может быть, это одна из опасных реликвий, о которых предупреждала книга? Неуловимая дрожь пробежала по её телу, не зная, какой вред причиняет или может принести ожерелье.

Она вернулась к книге, сосредоточившись на содержимом страницы, и заметила, что в списке было около тридцати реликвий, и что каждому из них посвящено по несколько страниц. Некоторые сразу привлекли её внимание, например, золотой медальон Салазара Слизерина, который, если его правильно зарядить, мог защитить человека от Тёмных Искусств, и золотая чаша, которая когда-то принадлежала Хельге Хаффлпафф. Она сразу же узнала в них предметы, которые Сами-Знаете-Кто выбрал для своих крестражей. Гермиона была очарована страницами книги, поражённая мастерством и воображением основателей. Она была поражена кольцом, изготовленным Годриком Гриффиндором, которое, по-видимому, обладало силой сделать владельца «более храбрым, чем тысяча рыцарей», и была в восторге от диадемы Равенкло, которая, как сообщалось, давала владельцу выдающийся интеллект, но она исчезла после смерти Равенкло. Некоторые из сокровищ, однако, были совершенно злыми и чрезвычайно опасными, и Гермиона не удивилась, что в основном они были созданы Слизерином. Одним из худших был нож, который, когда его держала магглорождённая ведьма или волшебник, заставлял человека, держащего его, колоть себя. Рана, которую он наносил, не заживала. К счастью, нож был давно уничтожен, хотя не раньше, чем многие магглорождённые ученики были убиты.

Однако Гермиона не могла найти ни одного упоминания о инкрустированном драгоценными камнями ожерелье, способном отправить человека назад во времени. Единственное, что было близко, это кольцо, которое нельзя было снять, пока владелец не совершит акт большой преданности. Излишне говорить, что кольцо было изобретением Хельги Хаффлпафф.

Один момент, который заинтриговал её особенно в отношении ожерелья, состоял в том, что оно содержало цвета всех факультетов Хогвартса. Реликвии, упомянутые в книге, всегда приписывались только одному из основателей, за исключением нескольких редких случаев, когда два из основателей работали вместе над предметом. Но в книге не было ни одного предмета, который имел бы хоть какие-то признаки всех четырёх основателей. Это придало ей какое-то возбуждённое успокоение. Если все основатели добавили к ожерелью свою магию, вряд ли в нём есть что-то зловещее.

Через некоторое время Гарри и Рон присоединились к ней в поисках, пытаясь найти упоминание о ожерелье в книге «Величайшие тайны Хогвартса». К половине шестого, однако, они ничего не нашли.

Гермиона подняла глаза на звук захлопывающейся книги.

— Там ничего нет, Гермиона, — сказал Рон, громко зевая, не прикрывая рта. — По крайней мере, на первых ста страницах. Тогда остаются... сколько же их было? Ещё 276 страниц.

Гермиона закрыла свою книгу (которую уже закончила читать) и вздохнула.

— Там тоже ничего нет, но одно можно сказать наверняка — если эта вещь действительно принадлежала основателям, мы можем гарантировать, что она волшебная. Очень волшебная. Это, вероятно, будет более мощным, чем любой объект, с которым мы когда-либо сталкивались. Одно дело иметь объект, которым манипулировал один основатель, но все четыре? Вы можете себе представить, если бы они все добавили свою магию в это ожерелье? — сказала она.

— Откуда ты знаешь, что они все добавили в ожерелье свою магию? — спросил Гарри. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, и выглядел измученным.

— Всё просто — на нём все цвета факультетов. Все предметы, упомянутые в книге, имеют только один, максимум два признака одного из основателей. Честно говоря, это заставляет думать, что я ношу что-то очень мощное на шее. Волнующе, но страшно. Кто знает, какая в нём магия? Даже если это не опасно, это может иметь нежелательные последствия.

Гарри устало посмотрел на ожерелье.

— Чем скорее мы выясним, что делает эта штука, тем лучше, — сказал он, — не только для того, чтобы не навредить тебе, но и для того, чтобы понять, как вернуться домой. Всё это слишком странно.

— Как ты думаешь, что произойдёт, если мы не сможем вернуться? — мрачно спросил Рон.

— Не говори так, — яростно сказала Гермиона, — мы вернёмся. Это может не произойти в одночасье, но мы это сделаем. Даже если это означает, что мы должны проникнуть в Департамент тайн и украсть Маховик времени. Мы вернёмся.

— О, так теперь ты готова нарушить закон? После того, как мы уже поступили в Хогвартс? — сказал Рон.

Гермиона только закатила глаза в ответ.

— Пойдёмте. Нам ещё нужно переодеться перед ужином.

— Я не хочу идти туда сейчас! — Гарри принёс свой плащ. — Я не хочу, чтобы кто-то спрашивал, кто мы такие.

— Мы не можем войти в общую комнату, закутавшись в плащ! Мы обязательно наткнёмся на кого-нибудь в это время! Кроме того, мне нужно в общежитие для девочек.

— Хорошо, — неохотно согласился Рон.

Как оказалось, когда они пришли, общая комната Слизерина оказалась совершенно пустой.

— О нет, мы опоздали? — спросила Гермиона, оглядывая подземелье в поисках часов. Её взгляд упал на довольно старые, но совершенно изысканные часы, которых она раньше не замечала.

— Без двух шесть, — посмотрел Гарри, тоже заметив часы.

— О нет, мы не можем опоздать! Сегодня первый день! Какое плохое впечатление мы произведём!

— Расслабься, Гермиона, — сказал Рон, оглядывая комнату с выражением отвращения, — если они спросят, мы можем просто притвориться, что заблудились.

Однако Гермиона не обратила на него внимания и поспешила к спальням девочек. Она остановилась у двери и обернулась.

— Вы двое, скорее одевайтесь! Встретимся здесь, — приказала она и поспешила вверх по лестнице.

В общежитии, тоже пустом, она обнаружила свою форму, аккуратно лежащую на кровати и ожидающую её. Она поспешно надела её, уделив лишь несколько секунд, чтобы проверить своё отражение в зеркале и убедиться, что форма правильно сидит. Гермиона была удовлетворена результатами — форма сидела так же хорошо, как и её старая.

Однако, когда она спустилась в гостиную, Гарри и Рона там не было. Она нетерпеливо фыркнула и подумала о том, чтобы пойти в их общежитие, чтобы отчитать их, когда послышался голос.

— Гермиона Джин.

Гермиона ахнула при звуке голоса и, обернувшись, увидела студента, стоящего у пустого камина. Это был он. Её взгляд невольно метнулся к его шее, но ожерелье, если оно и было там, было прикрыто его формой.

— О, привет. Я не знала, что здесь есть кто-то ещё, — ответила она, её сердце всё ещё колотилось от шока.

— Я был здесь всё это время. Даже твои друзья не заметили меня, хотя провели здесь около минуты, прежде чем уйти в комнату. Вы не слишком проницательны, — ответил он, приподняв бровь.

— Мы проницательны, — сказала она, защищаясь. — Мы просто не видели тебя, ты, должно быть, прятался за одним из этих больших диванов.

— Я всё ещё думаю, что ты бы меня увидела, если бы была достаточно проницательна. Даже интересно, почему у тебя такие оценки за экзамен? — спросил он.

Гермиона в шоке уставилась на него.

— Как… как ты узнал?

— Откуда мне знать об этом? — сказал он, отходя от камина и медленно подходя к ней. Его глаза, зловеще подсвеченные лампами над головой, встретились с её глазами, и, как ни пугающе он выглядел в тот момент, она обнаружила, что не может отвести взгляд. — Но должен признаться, я нахожу это довольно любопытным.

Он остановился всего в метре перед ней и принял довольно внушительную позу — его руки были скрещены на груди, голова склонилась набок, когда он рассматривал её напряжённым, любопытным взглядом, который заставил Гермиону чувствовать себя невероятно неудобно, как будто она была размером с таракана. Сколь бы неловкой и странной ни была ситуация, она не съёжилась перед ним, а стояла высоко и гордо подняв голову.

— Любопытно? — она подняла бровь. — А почему?

— Любопытно, — повторил он, — потому что ты вторая здесь, получившая двенадцать «Отлично» по СОВ, прошло много времени с тех пор, как кто-либо из учеников Хогвартса получал больше семи «П».

— Ну? И кто ещё один? — спросила она, приподняв бровь в лёгком раздражении, подозревая, что уже знает ответ на свой вопрос.

— Я, — сказал он.

Гермиона не пропустила слабую, надменную ухмылку, появившуюся на его лице, и внутренне нахмурилась, услышав вызов, подразумеваемый в его словах. На её лице застыло выражение безразличия. Если бы она не была полна решимости подружиться с ним, ради ожерелья, у неё было бы несколько хороших возражений для него.

— Я полагаю, что домашнее обучение не даёт много места для конкуренции, особенно с этими двумя, — он указал через плечо на спальню мальчиков, и раздражение Гермионы усилилось из-за нападения на её друзей, — как твоими единственными одноклассниками. Я с нетерпением жду, что ты сможешь показать.

Затем, надменно улыбнувшись ей в последний раз, он пересёк комнату, открыл дверь и вышел в коридор. Дверь закрылась сама собой, а Гермиона, осталась стоять, удивлённой — и, по общему признанию, несколько взволнованной — вызовом. Она собралась с мыслями и крикнула ему вслед.

— Подожди! — она подбежала к двери и придержала её. Он уже уходил, но остановился как раз перед тем, как завернуть за угол, и посмотрел на неё. — По крайней мере, скажи мне имя моего объявленного конкурента, — сказала она насмешливым тоном.

— Том, — ответил он с ухмылкой и, прежде чем исчезнуть за углом, добавил: — Том Риддл.

У Гермионы отвисла челюсть. Она почувствовала, как её сердце остановилось, а затем снова бешено забилось. Она зашла обратно в гостиную, закрыв за собой дверь. Ноги у неё подкосились, и она упала на колени, не в силах больше держаться на ногах.

«Том Риддл? Риддл? Том Марволо Риддл?!»

— Нет, ни в коем случае, это невозможно, — сказала она себе. — Это невозможно, это совпадение. Это невозможно.

— Что за совпадение? — она услышала, как спросил её Рон.

Она резко повернула голову к спальням мальчиков, из которых только что вышли Гарри и Рон. Как только они увидели выражение ужаса на её лице, оба бросились к ней.

— Гермиона, что случилось? — спросил Рон, когда они с Гарри поставили её на колени. — Ты выглядишь так, будто увидела привидение!

— Вот, Рон, подвинь её к креслу, — сказал Гарри, но Гермиона, быстро собравшись с мыслями, высвободилась из их объятий.

— Нет, нет, я в порядке, — сказала она в отчаянии. — Послушайте, Гарри, Рон, я не знаю, как это сказать, но… вы не поверите, это ужасно, я знаю, но это правда, я имею в виду, это должно быть правдой, кем ещё он может быть? Прости, что не поняла раньше, но я никогда не видела, как он выглядел, когда был моложе.

— Ого, Гермиона, помедленнее, — сказал Рон. — О ком ты говоришь?

— Вы знаете этого студента? Тот, что с ожерельем? — сказала она, её сердце всё ещё колотилось.

— Да, — медленно проговорил Гарри. — И кто же он?

— Гарри… он… он…

Она остановилась, понимая, что Гарри может не так хорошо воспринять эту новость. Она не собиралась говорить ему, но тут же отказалась от этой идеи, понимая, что в конце концов он узнает.

— Том Риддл, — прошептала она, — он Том Риддл.

Наступило ошеломлённое молчание.

— Что? — Гарри прошептал через мгновение. — Что ты только что сказала?

— Том Риддл. Он был здесь, когда мы вошли! Мы его не видели, он сидел у огня. Он только что сказал мне, что его зовут Том Риддл, перед тем как уйти! И — о нет, он тоже на шестом курсе! Он тоже живёт в вашем общежитии!

Рон выглядел потрясённым.

— Ты хочешь сказать, что я буду спать в одном общежитии с молодым Сама-Знаешь-Кем? Борода Мерлина! — воскликнул он. — Я не буду делить комнату с этим психом! Он убьёт нас во сне! Гарри, что мы будем делать? Гарри? Алло? Гарри?

Но Гарри не ответил. Казалось, он даже не слышал его. Он напряжённо смотрел на ковер, стиснув зубы. Одна из его рук полезла в карман и вытащила палочку. Гермиона сразу узнала этот взгляд, предвидя его. Он планировал сделать что-то опрометчивое, глупое.

— Гарри, нет, — предостерегающе сказала Гермиона.

— Почему? — он зарычал, отвернувшись от ковра и пнув ногой стоявшее рядом кресло. — Почему, чёрт возьми, нет?

Рон ошеломлённо смотрел то на одного, то на другого, не понимая, о чём идёт речь.

— Гарри, ты не можешь! Ты не можешь изменить историю.

— КОМУ КАКОЕ ДЕЛО ДО ИСТОРИИ? Он убил моих маму и папу! Почему бы нам не остановить его? Мы могли бы убить его сами! Мы могли бы покончить со всем, прежде чем это произойдёт! Только представьте, нет Волдеморта! Ни Пожирателей смерти, ни войны! Это наш шанс, мы можем спасти всех!

Гермиона в ужасе уставилась на него со слезами на глазах.

— Даже если бы мы могли всё исправить, нас бы бросили в Азкабан! Он ещё ничего не сделал, Гарри. Никто нам не поверит. Никто. Мы будем гнить в тюрьме всю оставшуюся жизнь.

— Нам не нужно попадаться — мы можем убежать, — предложил Рон, на лице которого было твёрдое, решительное выражение.

— Рон, тебе понравилось, как поступил Сириус? И мы даже не можем замаскироваться так, как он. Кроме того, если мы убьём его, что это будет означать для нашего будущего? Как мы можем вернуться назад, зная, что всё изменили? Мы вернёмся в мир, которого даже не знаем! Мы даже не знаем, сможем ли вернуться! Насколько нам известно, мы можем даже не родиться!

— Какое отношение наше рождение имеет к Сама-Знаешь-Кому? — недоверчиво спросил Рон.

— Откуда ты знаешь, что, остановив Сам-Знаешь-Кого, ты не освободишь место для кого-то другого, который объявит себя Тёмным Лордом? Всё будет по-другому — он может убить наших родителей или даже бабушку с дедушкой. Хогвартс может быть закрыт, и ваши родители, возможно, никогда не повстречаются! Разве вы не видите, что происходит, когда вы вмешиваетесь во время? Это непредсказуемо!

Она повернулась к Гарри, который, казалось, колебался.

— Пожалуйста, Гарри, — взмолилась она. — Пожалуйста, не делай ничего опрометчивого. Это не будет работать так, как вы хотите. Это не вернёт твоих родителей.

Он отвел от неё взгляд и направился к камину. Осторожно пошевелил руками, хотя Гермиона была уверена, что он вытирает слезу. Рон мрачно смотрел ему вслед.

Гарри повернулся и пошёл к ним, мрачный, но решительный.

— Окей. Хорошо. Я не буду этого делать, — сказал он.

Гермиона почувствовала прилив благодарности к нему.

— Я знаю, как много это значит для тебя, я знаю, что это нелегко, но это правильно, вот увидишь.

— Значит, мы просто оставим его? Мы просто позволим ему делать всё то, что он собирается делать, когда вырастет?

— Рон, у тебя есть идеи получше? Потому что, если ты что-то знаешь, я готова их услышать. Вы не можете думать, что я не поддаюсь искушению этим шансом, но мы не можем просто так все изменить!

— Прекрасно, — ответил он с горечью, — но я не собираюсь делить комнату с этим уродом!

— Слушайте, уже пять минут седьмого, — сказала Гермиона. — Нам пора идти. И… слушайте, есть все шансы, что вас представят Тому, и вам даже придётся сесть рядом с ним… Просто, просто постарайтесь быть вежливыми, пожалуйста? Мы не хотим, чтобы кто-то что-то заподозрил.

Ни Гарри, ни Рон не выглядели довольными, но они оба неохотно кивнули. Гермиона не могла больше ничего сделать, чем надеяться на лучшее, когда они молча вышли из общей комнаты и направились к Большому залу. И тут её поразило ужасное осознание.

«Мне только что бросил вызов Тёмный Лорд».