Коты между ними (гет)

Мы выбираем, нас выбирают,

Как это часто не совпадает!

Я за тобою следую тенью,

Я привыкаю к несовпаденью.

Михаил Танич

— Через неделю вечеринка. Ты готов? — поиграл бровями Сириус.

Джеймс вздохнул. Намек друга он прекрасно понял, только вот давно надо было кое-что сказать насчет спора, но он никак не мог собраться.

— Что-то ты приуныл, — дразнил Сириус. — Или сдаешься?

— Сдаюсь, — слово вырвалось неожиданно легко.

— Как это? — опешил Сириус. — Стоп-стоп-стоп. Ты же пошутил, да?

— Давай будем считать, что я проиграл. С тебя желание, и хотелось бы без насмешек, — Джеймс оперся о подоконник и скрестил руки на груди.

Сириус отбросил пергамент и перо и развернулся к другу.

— Ничего не понял. У тебя же вроде все склеилось с Эванс, я видел вас вместе вечерами у камина.

— Ты не понимаешь, — отмахнулся Джеймс. — Лили — она... не такая как все, и спорить на нее... В общем, считай, что я твой должник, и закрыли тему.

Сириус довольно усмехнулся. Кажется, друг только что признался ему... Вот и отлично!

— И что, даже не спросишь, приведу ли я Марлин? Может, я тоже проиграл?

— Ага, а то я не видел, как ты ее по углам зажимаешь? И как она светится, глядя на тебя.

Сириус и не скрывал самодовольной улыбки.

— Ну что ж, удачи. Главное, не проиграй самому себе.

* * *

Лили взмахнула палочкой, и пять красных елочных шаров поднялись в воздух. Затаив дыхание, она поднимала их все выше и выше, а затем заставила повиснуть на ветках раскидистой ели. Рождество... Праздничная суета всегда ей нравилась, с самого раннего детства.

Душа ждала чуда, хотелось чего-то невероятного, волшебного. Любви?

"Да", — согласилась сама с собой Лили.

Хотелось любви, романтики, объятий и поцелуев. И хотелось их от определенного человека.

Еще пять шаров, на этот раз золотых, взмыли в воздух и полетели к елке.

Неужели она и правда влюбилась? Но это же невозможно! И в кого? Мерлин, да она ни за что бы не поверила, что это возможно! Чтобы она и...

Но вот уже не одну неделю сердце замирало при мысли о нем, а затем быстро стучало, заставляя щеки краснеть, глаза блестеть, а губы невольно улыбаться.

Как же так случилось, что несносный зазнайка Джеймс Поттер покорил ее? Когда она смогла разглядеть за его показной дурацкой бравадой чуткое сердце и острый ум? И даже шутки его стали казаться смешными...

Наверное, два месяца назад, в Больничном крыле, когда они приходили навестить Вайса. Искреннее беспокойство за своего питомца столь резонировало с ее представлением о Джеймсе, что казалось нереальным. А как он осматривал больную лапку, засыпая вопросами мадам Помфри? Как терпеливо выслушивал все ее рекомендации и выполнял их? Не мог плохой человек так любить своего фамилиара, просто не мог.

Когда Вайс вернулся в башню Гриффиндора, то стал более замкнутым и не позволял себя гладить или кормить никому, кроме Джеймса и Лили. Мадам Помфри подарила им корзину с пледом, и новая лежанка для кота была торжественно установлена у камина, в гостиной. Вайс много времени проводил в ней, лишь на ночь уходя к Джеймсу в спальню. Лили каждый вечер располагалась у очага с книгой, разговаривала с Вайсом, кормила его и читала вслух. Кот жмурился и мурлыкал от удовольствия. И как-то незаметно к ним стал присоединяться Джеймс.

Сначала он приходил и молча забирал кота спать, потом стал перебрасываться парой слов с Лили, интересоваться, что она читает, высказывать свое мнение о книгах. И однажды вечером принес свою любимую, чтобы и она прочитала. Так они выяснили, что их взгляды и вкусы совпадали, а беседовать, не ругаясь и не пытаясь задеть друг друга, оказалось действительно интересно.

Вайс давным-давно выздоровел, но вечерние посиделки стали традицией. Иногда Джеймс приносил пирожные и лимонад, на что на следующий вечер Лили старалась ответить ароматным пирожками и чаем. Она не задумывалась, почему никто из Мародеров им не мешал, не звал Джеймса по их делам, а просто с нетерпением ждала встречи, чтобы вновь сидеть у огня, гладить Вайса и говорить, говорить, говорить...

Передавая книгу или забирая кота, Джеймс иногда ненароком прикасался к руке Лили, и от этого почему-то ей становилось тепло и розовели щеки. Как-то раз она пропускала длинную мягкую шерсть сквозь пальцы развалившегося у нее на коленях любимца, Джеймс сидел напротив, в кресле и о чем-то рассуждал, но вдруг замолчал, разглядывая Лили, сполз на пол и, словно большой кот, устроился у ее ног. Не говоря ни слова, он почесал фамилиара за ушком и вдруг накрыл ее руку своей, трепетно сжал пальцы и заглянул в глаза.

— Ты такая красивая, — прошептал он, отводя взгляд.

Еще мгновение — и он ушел, не дав ей ответить. Лишь на коже все еще чувствовалось его тепло, а по спине бежали мурашки.

Разум кричал, что это же Джеймс Поттер — воображала и редкостный ловелас, которого она знала уже больше пяти лет, что он лишь преследовал какую-то цель, что все это — игра... Но с каждым днем Лили все больше и больше понимала, что проигрывает. Потому что так хотелось поверить в искренность этого нового Джеймса... А еще кот — лохматый Купидон, не иначе — довольно урчал, стоило им оказаться рядом.

Но Джеймс не предпринимал решительных шагов, не позволял себе ничего лишнего, избегая даже случайных прикосновений, и Лили стало казаться, что она все придумала. Глупая! Какая же она, оказывается, дурочка, когда дело коснулось парня, который ей понравился. Никакие успехи в учебе не способны подготовить к такому. Но не делать же первый шаг самой. Вот еще!

* * *

Закончив с украшением елки, Лили направилась в библиотеку. Любовь, праздники, каникулы — все это, конечно, здорово, но и аттестацию никто не отменял. На лестнице путь ей преградила черная кошка — та самая, Лили ее узнала сразу. И где только Северус взял эту дикарку?

"Подарили", — объяснил он тогда, на следующий день после драки. Почему-то она сразу поняла, кто. Кто-то из его новых друзей, а может, и подруг. И что это еще один шаг к Пожирателям смерти — Лили точно знала.

Северус тогда опять извинялся, говорил, что кошка еще просто не привыкла, что она, вероятно, испугалась этого огромного белого кота, что она еще подросток, мол, видно же. Лили кивала, понимая, что он ничего не подстраивал, но незримая стена вновь вырастала между ними.

После они почти не общались. Северус, как и прежде, где-то пропадал, у Лили вечера были заняты, а днем — уроки, подготовка, обязанности старосты.

Тем неожиданнее оказалась встреча. За два месяца кошка подросла и заметно окрепла. И, кажется, стала еще агрессивнее. По крайней мере, на Лили смотрела с такой неприкрытой ненавистью, что ей стало не по себе.

Черная, гладкая, без единого белого пятнышка, с горящими адским пламенем желтыми глазами... Она выгнулась дугой и зашипела.

Лили достала палочку. Она никогда не боялась кошек, но это была целая маленькая яростная пантера.

— Да что я тебе сделала? Уходи, — заявила Лили.

— Фш-ш-ш-ш!

— Я не причиню тебе вреда, слышишь? Просто пройду мимо, — Лили сделала осторожный шаг вперед, но кошка еще сильнее зашипела и вздыбила шерсть.

Лили не отступала, но сердце ухнуло в пятки и там колотилось.

— Дай мне пройти, я не хочу прикладывать тебя Ступефаем, ты же фамилиар Северуса! А он мой друг.

— Моау-у-у, — в низком кошачьем голосе отчетливо послышалось "Мой!"

Лили застыла в нерешительности. И что делать? Уйти — не вариант, в ее гриффиндорскую голову такая мысль и не приходила. Огреть кошку заклятьем — она сможет, но это обидит Северуса. Да и... она, получается, станет такой же, как он. Попытаться проскользнуть — а вдруг прыгнет и исцарапает? Джеймсу в прошлый раз сильно досталось — уж она помнила.

В коридоре послышались шаги, и Лили обернулась.

— Северус! — не сдержала она вздох облегчения. — Как я рада, что это ты.

* * *

Северус спешил в библиотеку. Разбирая очередной рецепт, он столкнулся со странной закономерностью: почти всегда, когда требовался седативный эффект, использовали травы (валериана лекарственная, пассифлора инкарнатная, пион уклоняющийся), но их требовалось очень много, поскольку концентрация действующего вещества в них была небольшой, но если брали готовый концентрат, то эффект отчего-то не увеличивался, а уменьшался. Вот ему и пришла в голову мысль, что если добавить при варке лунный камень, тот ускорит процесс уваривания трав в три раза без потери качества. Но решение казалось столь очевидным, что требовалось проверить в книгах, почему его не применяли. Или это очевидно только ему? Или же он где-то ошибся и его предположение не верно?

— Северус!

Окрик вывел его из задумчивости. Лили! Она стояла в коридоре с палочкой наготове, и — как же здорово! — кажется, в самом деле была ему рада.

— Что случилось?

Его палочка вмиг оказалась в руке: он был готов защитить ее от любой опасности.

— Там, — она указала в темный угол. — Не дает пройти.

Поискав глазами, что же так напугало подругу, Северус увидел собственную кошку, абсолютно мирно вылизывающую заднюю лапку.

— Ты что, испугалась Тенебрис? — удивился он и подошел ближе.

Ему очень захотелось приобнять ее, но он не осмелился.

— Никого я не испугалась! — сверкнула глазами Лили. — Но она шипела на меня и не давала пройти. Я не хочу, чтобы она меня исцарапала.

— Это она может, — усмехнулся Северус, — но только если ее руками трогать.

— Я не собиралась ее трогать, но она... Ладно, ерунда. Ты в библиотеку?

— Да, надо проверить одну теорию, — он сразу воодушевился, готовый рассказать ей о своем открытии. — Ты тоже туда?

Лили кивнула.

— Идем вместе, — Северус чуть тронул ее за плечо и улыбнулся. — Со мной тебе никакие кошки не страшны!

— Да не испугалась я, — рассмеялась Лили, но от надежной, готовой защитить ее руки не отшатнулась.

Тенебрис сердито фыркнула и пошла по своим делам.

* * *

Джеймс Поттер вне себя от злости летел по коридорам Хогвартса. Опять этот дракклов Снейп! Откуда он только взялся? Вроде с начала года сидел у себя в подземелье и носа не высовывал. Змееныш. Кулаки так и чесались врезать по бледной носатой морде. Но он сдержался. Даже виду не подал, что заметил, как Лили и этот урод сидели вместе в библиотеке.

А он-то, дурак, искал Эванс, чтобы поговорить. Сказать ей те самые слова и пригласить пойти на вечеринку вместе. Не из-за пари, а потому что хотел, чтобы все видели, что это его девушка. Только его, черт возьми!

Может, ему лишь казалось, что она что-то чувствует к нему? Когда улыбалась, слушая его, кивала и заправляла рыжие локоны за ушко? Когда чуть подавалась вперед, сидя в кресле, разговаривая с ним. Да и Вайс, дракклов кот, признавал ее как хозяйку...

Гр-р-р-р!!!

А, пусть все катится к Мерлину. Джеймс и так себя не узнавал последнее время: забросил посиделки с друзьями, даже тренировки посещал только те, что были обязательными. Нет, с него хватит. Никаких больше зеленых глаз, манящих губ...

— Ой, извини, — пискнула Лили. — Я тебя не заметила. Джеймс?

Он врезался в нее, даже не подумав притормозить перед поворотом.

— Это ты извини, — буркнул он и пошел дальше.

— Подожди... Тебе... — Лили замялась. — Тебе не больно?

— А тебе есть разница? Я извинился, проехали, — он остановился и повернулся к зеленоглазой занозе, захватившей все его мысли так, что он уже на людей натыкался.

— Да что с тобой? — нахмурилась Лили и скрестила руки на груди. — Ты обиделся? На что?

Джеймс закрыл глаза и медленно выдохнул. Ну вот зачем он напал на девчонку? Она же не виновата, что он злится. И не важно, что такого рода злость носит иное название...

— Прости. Я не в духе.

— Ну, ладно, тогда я пойду.

Ее глаза, засветившиеся было при их встрече, потухли. Лили развернулась и зашагала прочь.

"Дура-а-ак! Она же была рада тебя встретить. А ты ее обидел".

— Лили, подожди. Прости, — он догнал ее в два шага и преградил путь.

— Ты злишься... на меня? — тревога в голосе полоснула по сердцу.

— Я... Я не имею права на тебя злиться, но ничего не могу с собой поделать.

— Так что же я умудрилась натворить? — насмешливо спросила Лили.

— Ничего такого, просто я дурак. Увидел тебя с этим... — кулаки тут же сжались. — Чтоб его... в библиотеке. И... вот.

Лили широко раскрыла глаза от удивления, а потом... улыбнулась:

— Ревнуешь?

Кажется, сегодня Джеймс побил собственный рекорд как по глупости, так и по скорости заливания краской щек. Что ж, пора пробудиться внутреннему гриффиндорцу и сказать все, что собирался. Тем более, она явно ждала от него таких слов, он видел. Чувствовал.

— Я же говорю — как последний идиот.

— Ты что, так неровно дышишь к Северусу, что не можешь видеть ни с кем другим? — вдруг рассмеялась Лили.

— Я что?... — запнулся Джеймс, но глядя на смеющуюся Лили, тоже расхохотался.

— Да иди ты!

— Ну и пойду, — коварно усмехнулась Лили, глядя на него из-под опущенных ресниц, и сделала шаг назад.

— Не пущу, — Джеймс шагнул к ней.

— Это мы еще посмотрим, — она отскочила на три шага, не сводя с него сияющих глаз.

Джеймс принял игру и быстро нагнал беглянку, схватив за талию и прижав к себе.

— Я же сказал: "Не пущу".

— Честно? — Лили опустила ладони к нему на грудь.

— Честно, — прошептал Джеймс и наклонился к ее лицу.

— Кажется, ад все-таки замерз, — выдохнула она ему прямо в губы.

Джеймс еще крепче прижал ее к себе и поцеловал. Нежно, трепетно, боясь спугнуть. Похоже, ему все-таки придется сказать Сириусу спасибо...

* * *

Северус и сам не знал, почему ноги его вынесли в Заречье, к дому Эвансов. Зачем он здесь? Что хотел исправить? На что надеялся? Они не знал. Наверное, сердце привело.

За последние полгода их отношения с Лили почти сошли на нет. Его учеба, работа, зелья... Он едва успевал все выполнять, но сдаваться даже не думал — это был его шанс.

Но ссоры с Лили происходили все чаще, и не только из-за его увлечений, но и из-за котов. Как-то раз Лили обозвала его живодером — за что? — он не нанес ровно никакого ущерба белому поттеровскому мерзавцу, а его кошка имела право драться. Но они опять поссорились, и, что бы Северус ни пытался сделать, его отшивали. Поттера, впрочем, тоже, что не могло не радовать. Вот только они были теперь на одном уровне относительно Лили. До поры до времени.

Но потом все оказалось еще хуже: Северус не поверил своим глазам, когда, зайдя на выходных в "Три метлы", где его должен был ждать курьер от Учителя — Лорд действительно устроил его учеником, да еще к кому! — к Томазо Кортезе! — увидел за столом явно воркующую парочку: Лили и Поттера! Он рванулся было к ним, но натолкнулся на взгляд Лили — жесткий, колючий, даже… ненавидящий?

А ведь он сколько раз пытался ей объяснить, чем занимается. Что только Темной магией можно снимать Темные проклятья, как и защищаться от них наиболее эффективно. Она словно не слышала… Стена между ними росла, а началось это, кажется еще тогда, когда он отвел ее в библиотеку мимо Тенебрис, почему-то очень сердитой на Лили. Северус даже задумался, что та могла сделать такой спокойной и самостоятельной кошке — но даже предположить не смог. Ведь это Лили!

Которая не желала его не только услышать, но и выслушать…

Он развернулся и вышел, совершенно позабыв про курьера, за что потом пришлось ответить — болью, но… не унижением. Он считал, что это справедливо.

Впереди маячили первые испытания — на право называться подмастерьем. Ничего сложного для себя в них Северус не видел, но экзамен есть экзамен. Зимние каникулы были насыщенными, и вспоминать о них было приятно — именно тогда он, кажется, ощутил, каков вкус успеха.

Он хотел того же, что и всегда — быть лучшим, стать равным среди тех, с кем учился, чтобы аристократы не то чтобы смотрели на него как на Лорда — Лорд такой один, на него можно равняться, но догнать — лучше даже не думать. Не родился еще тот, кто мог бы с этим справиться. Потому что Лорд — действительно наследник Слизерина, какой бы там ни была его кровь — о ней и задумываться не стоит. Лорд обещал величие, щедро делился знаниями и контактами, и уж если кто попадал под его взор, тот мог быть спокоен: о нем не забудут.

Он пообещал стать самым молодым Мастером зельеварения, но его тут же отправили на боевку — увы, к Долохову, который не то чтобы Белле в подметки не годился — нет, еще вопрос, кто бы кого победил, если бы они схлестнулись. Просто он был Долоховым. А Белла появлялась лишь изредка и не больно-то интересовалась "многообещающим сопляком".

Северус готов был из кожи вылезти, чтобы и она, и все наконец поняли — он сильный и взрослый, он может стоять вровень с ними. При этом все школьные неурядицы и даже размолвка с Лили оказывались не первым, не главным, потому что это все было "для души", а то, что давал Лорд, Долохов, и, конечно, Кортезе — для жизни. И Северус это очень хорошо понимал.

Ему не раз хотелось поделиться прекрасными планами с Лили, но та всякий раз находила что-то ужасное в том, чем он занимался, и Северус никак не мог взять в толк почему. Стоило ему заговорить о самом важном для себя — о будущем, как она делалась словно глухой. Северус устал. Но сегодня, раз уж его сюда принесло, он попробует, он сделает все, чтобы Лили наконец поняла — он делает это и для нее тоже!

Он оперся спиной на ствол старого дерева — так, чтобы скрыться в его тени, и начал гипнотизировать дверь, представляя, как его подруга выходит и идет к нему. И вот дверь приоткрылась, но он никого не увидел. Только — что это? Белый кот Поттера вспрыгнул на скамейку возле входа. Что он тут делает? Поттер подарил его Лили?

Ответ не заставил себя ждать. Северус зажмурился в надежде, что дурное наваждение исчезнет, но нет: Лили чему-то смеялась, а напротив нее стоял Джеймс Поттер и держал ее руки в своих руках. А потом губы Северуса сами скривились в болезненной усмешке, когда она потянулась вверх, к Поттеру, прямо как Белла к Лорду, когда он ее впервые увидел — тогда, в Малом дуэльном зале.

Говорить больше было не о чем. И не с кем. Но почему-то Северус не чувствовал себя осиротевшим — его ждали… А Лили... Она останется в прошлом, светлым и теплым воспоминанием. Лучшим, что было в его детстве — да и юности тоже. Навсегда.

"Немного жаль, ведь мы были почти родными..."