Все – психи, или Изыди, сатана (джен)

Первого сентября в десять тридцать утра семья Дурслей стояла на вокзале Кингс-Кросс в Лондоне. Вернон переминался с ноги на ногу, не решаясь никому задать дурацкий вопрос. Петуния улыбалась лошадиной улыбкой с противоположным намерением. Дадли боксировал, а Гарри пытался глядеть во все глаза, ожидая того, кто мог бы ответить, как пройти на платформу девять и три четверти. Наконец возле них остановилась рыжеволосая семейка с пятью детьми, большинство которых держали такие же тележки, как и Гарри.

Поттера привлекли странно одетая девочка и младший мальчик, вот они-то странно и выглядели. Девочка была одета в нечто похожее на ночнушку и резиновые сапоги, а мальчик — ну мальчик. Не такой, как все. «Психи», — решил Гарри и толкнул Дадли. Дадли не понял и толкнул Гарри в ответ. Тот согнулся и с трудом прошептал тете Петунье:

— Тетушка, вот странная семья, может, они психи, как и я?

— Очень похоже, — громко ответила Петунья, оглядывая семью, одетую в странные наряды, с головы до ног. Надев на свое лицо самое приветливое выражение, она спросила:

— Я прошу прощения, вы случайно не волшебники?

— Волшебники, — широко улыбнулась мать семейства, доброжелательно глядя на Дурслей. — А что?

— Вот мальчик не знает, как пройти на платформу девять и три четверти, вы ему не поможете? — и вытолкнула смущенного Гарри из-за спины.

— Ах, этот мальчик, — улыбнулась женщина еще шире, — со странными глазами и в очках. Да, конечно.

— Вы меня знаете? — настороженно спросил Гарри.

— Нас проинструктировали, — ответила женщина. Наклонившись, она прошептала Гарри: — Вот разгоняешься в эту нишу и попадаешь на нужную платформу. Там увидишь Хогвартс-экспресс. Все просто.

Гарри недоверчиво хмыкнул. Тогда старший из сыновей кивнул Гарри, разогнался и скрылся в нише, на которую указывала его мать.

— Эге-гей! — рассмеялся Гарри и крикнул на ходу: — Пока, дядя, тетя. Дадли, до встречи летом! — и скрылся.

— Ох! — приложила Петунья к глазам платочек. — Лишь бы Гарри было хорошо среди таких больных, как он.

И она с подозрением глянула на рыжеволосую семейку. Неужели они все такие же больные, как Гарри? Хотя, возможно, это передается по наследству. Вернон махнул рукой и со своей семьей ушел с девятой платформы, не обратив внимания на то, что самый младший сын рыжего семейства их уже почему-то ненавидел.

* * *

Гарри с трудом нашел свободное купе. Даже полупустые, в которых сидело по одному человеку, увидев замутненные лекарствами глаза Гарри, тащившего огромный сундук, кричали: «Занято, кыш, псих!» Только в конце поезда Гарри нашел свободное местечко. Вздохнув спокойно и расслабившись, он устроился поудобней. На плече у него болталась сумка, в которую тетя Петунья положила с собой обед и полпачки лекарств. Гарри знал, когда их принимать, и принял одну желтую, одну большую белую и одну маленькую. Последняя была корректором, чтобы Гарри не грохнулся спать среди всеобщего собрания детей. Таблетки он запил кока-колой и заел бургером из Макдональдса — тетя решила его побаловать напоследок. Когда же она его увидит! И очень переживала, чтобы Гарри вовремя принимал лечение. Несмотря на уверения Снейпа, что он лечит детей, почти половину сундука Гарри занимали лекарства. Но об этом никто не знал.

Зашел рыжий мальчик, которого Гарри не заметил на платформе.

— Привет, я Рон Уизли, — сказал он, устраивая свой сундук рядом с Гарриным.

— Привет, я Гарри Поттер, — приветливо ответил Гарри.

— И чем ты знаменит? — спросил Рон Уизли.

— Ничем, — пожал плечами Гарри.

— У тебя такой шрам на лбу, — ужаснулся Рон. — Наверняка тебя долго лечили. Или темное заклятие приложило.

— До сих пор лечат, — ответил Гарри и показал на таблетки.

Рона передернуло. Он не любил больных и больницы и решил сбежать как можно быстрее от этого мальчишки. А глаза вообще ужасные! Как можно что-либо увидеть через очки с такими глазами.

Открылась дверь, и заглянули полноватый мальчик и растрепанная девочка, уже одетые в мантии.

— Здравствуйте, вы не видели жабу Невилла? — спросила девочка.

— Иди, иди отсюда! — гаркнул Рон. Он был не в настроении.

— Ой! Кто здесь больной? — спросила девочка, увидев рассыпанные таблетки.

— Я, — захрипел Гарри, захлебнувшись кока-колой.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, — не обращая внимания на рыжего, сказала девочка, — кажется, я знаю, чем ты болен. Но это не страшно! С этим можно жить.

Она с сочувствием посмотрела на Гарри. Действительно, глаза выглядели страшновато, но Гермиона решила, что с этим мальчиком будет дружить. Она еще не решила, сможет ли поддерживать его морально, вдруг они попадут на разные факультеты, но обязательно поможет, чем сможет. Ведь ее родители врачи! Пусть и стоматологи, но она знает многое и о других медицинских профессиях.

Дверь открылась снова.

— Кто тут? — спросил очередной гость. Он был белобрысый с серыми глазами. Его сопровождали два похожих друг на друга крепких парнишки.

— Гарри Поттер, — ответил Гарри.

— О! Известный Гарри Поттер! — улыбнулся белобрысый. — Ну и как тебя угораздило?

— Известный? — поразились присутствующие.

— Ну как же, — скривился Белобрысый. — Его родители были противниками Того-Кого-Следует-Тихо-Называть. Они были убиты Лордом Волдемортом, нашим министром.

В голове у Гарри раздался мысленный клич. Гарри не понял, что Голос в голове хотел сказать, но блок в виде таблеток обещал молчание Тома.

— Драко Малфой, — поздоровался белобрысый.

— Приятно познакомиться, — протянул руку Гарри, а Рон фыркнул. Гермиона тоже протянула руку и по-мужски крепко пожала руку Малфою.

— Ого, малявка, ты сильная, — удивился Драко. — Как тебя зовут?

— Гермиона Грейнджер, — строго ответила девочка.

Малфой было скривился, но промолчал.

— Я — магглорожденная, — сказала девочка. — Я понимаю твое молчание. Я рада.

Малфой знакомо приподнял бровь. Все его кривляния Гарри очень кого-то напоминали, но он не мог понять кого.

Показалась тележка со сладостями и веселая толстушка.

— Сладости и всевкусности, ребятушки, что будем покупать?

— Ничего, — быстро ответил Рон.

— Я наелся, — сказал Гарри, — но с удовольствием попробую Берти Боттс.

— Фу, — скривился Драко.

— А что это такое? — заинтересовалась Гермиона.

Ребята накупили сладостей, а Гарри наконец-то попробовал горошинку, с опаской ожидая вкуса соплей летучих мышей. Но, к немалому изумлению Гарри, его рот наполнился дивным вкусом спелой малины.

— Ага! — закричал он и запрыгал по переполненному купе.

— Ненормальный, разве можно прыгать по ногам? — заворчал Рон.

— Даже если ненормальный, я лучший в мире прыгун! — закричал Гарри. Он был счастлив. Профессор Снейп оказался прав — драже оказалось великолепным.

— Псих! — засмеялась Гермиона. — Но я так, любя. Не обижайся.

— Так ты любишь уже Гарри? — ревниво спросил Драко.

— Не волнуйся, псих у нас Гарри, а ты — всего лишь дурачок! — умилилась Гермиона.

— Я — чистокровный! — возмутился Драко. Все засмеялись, даже Рон осмелел. Несмотря на ворчание и фырканье с его стороны, ему показалось так же весело, как и дома.

Незаметно стемнело, и ребята разошлись по купе одеваться по-школьному. Когда Хогвартс-экспресс остановился, дети рассыпались по перрону. Первокурсников встретил Хагрид. Он крикнул:

— Гарри Поттер!

— Я здесь, — слабым голосом ответил Гарри. Он уже предчувствовал неприятности.

— Когда закончится распределение, тебя встретит профессор Снейп. Тебе нужно будет с ним поговорить.

— Ура! — обрадованно крикнул Гарри, и ближайшие школьники удивленно на него обернулись.

Гарри укачало, когда он переплывал озеро, но Хагрид ничем ему не помог. Так и мутило беднягу, пока он не нашел случайно завалявшуюся в кармане мантии конфетку. Но это уже было на распределении. Как только Шляпа коснулась его головы, она крикнула:

— Слизерин!

Раздались негромкие хлопки. Зато Гарри заметил, что за учительским столом хлопал профессор Снейп, и он с радостью замахал ему рукой.

Гарри не поразило ни небо вместо потолка, ни парящие свечи. Даже привидения казались ему привычными. Голос в голове молчал, но Гарри чувствовал его радость. Казалось, что в голове у Гарри все дома. Но, может, это только обманчивое чувство?

Так и оказалось. Когда первокурсников-слизеринцев отпустили спать, профессор Снейп почтил спальню Гарри Поттера своим присутствием. Он необычайно сурово обратился к нему:

— Мистер Поттер, а теперь выкладывайте все вещи из своего сундука.

— Все? — удивился Гарри.

— Все.

Несмотря на начинающийся рев Гарри, профессор Снейп забрал все коробочки с лекарствами. Они занимали четверть сундука, пришлось тетушке даже выложить несколько книг из причитающегося списка.

— А как же я буду ходить на уроки? Я же буду с ума сходить! — бился в плаче Гарри.

— Есть директор, есть профессора, есть медсестра, и, в конце концов, есть я, — сурово ответил профессор Снейп.

С надрывом Гарри бросился к своему декану и вцепился в него.

— Если есть вы, то я согласен, — хлюпая носом в профессорскую мантию, сказал он.

— Я сам буду варить вам зелья, — успокаивающе сказал Ужас Хогвартса. — И в крайнем случае я отведу вас в больницу.

— Этого недостаточно, — хныкал Гарри.

— Ну хорошо, я отведу вас к Самому Главному Врачу по вашей болезни, и он посмотрит, что можно сделать.

— Хорошо, — вытер нос Гарри. — Но обещайте хорошего доктора!

— Обещаю, — терпеливо ответил профессор Снейп. — Кроме того, я обещаю вам полностью загруженный уроками день. Вы согласны? Или вам нужно побольше отдыхать?

— Нет, нет, — замотал головой Гарри, — отдыхать необязательно. Я тете Петунье целый день помогаю, и мне будет скучно без дела.

«О Мерлин, мне предстоят семь нескучных лет!» — подумал декан Слизерина.

«А уж как мне будет весело», — ухмыльнулся в голове Гарри Том Риддл, но этого никто не услышал.