Талантливые бабушки (джен)

Когда объявили, что следующим этапом будут танцы, Елизаровна радовалась, как ребёнок.

— Ой, да чего вы так переживаете? — потешалась она над хмурыми подружками, ожидавшими от жеребьёвки очередной пакости. — Я все танцы знаю и вас в два счёта обучу. Ну, что там может быть трудного? Вот взять, к примеру, вальс...

— Втроём... — мрачно заметила Петровна.

— Что втроём? — не поняла Елизаровна.

— Вальс втроём. Попробуешь изобразить?

— Почему втроём? Вдвоём...

— А третьего куда? — ехидно поинтересовалась Петровна. — Нас трое, если ты ещё не заметила. И по условиям конкурса, участие должны принимать все. А в этом случае уже даже простой вальс превращается в проблему.

— Ну, может, нам и не вальс достанется... — растерялась Елизаровна. — Здесь же все по трое. Может, танцы будут не медленные, а быстрые.

— Брейк-данс, — ляпнула Ивановна и в ужасе посмотрела на подруг. — Ой, мамочки!

Елизаровна зависла с открытым ртом. Судя по всему, этот танец в своей молодости она точно не танцевала. По крайней мере, веселиться ей резко перехотелось.

На жеребьёвку Петровну провожали как на войну. Стало немного легче, когда выяснилось, что жеребьёвка определяет не танец, а направление. Танец можно было выбрать самим. Главное — чтобы он был в тему.

Когда совершенно потерянная Петровна, сжимая в руке бумажку, снова вернулась к ним, Елизаровна не выдержала и нетерпеливо дёрнула бумажку к себе.

— Ну, что там? — испуганно поинтересовалась Ивановна. — Брейк-данс?

— Ритуальные танцы, — ошарашенно прочитала Елизаровна. — Это ещё что такое? Танцы на похоронах, что ли? Страшно даже представить...

— Единственное, что мне приходит в голову — это танцы дикарей вокруг костра, — пробормотала Петровна.

— А ты так умеешь? — с удивлением уставилась на неё Елизаровна.

— Каждый день танцую на сон грядущий, — разозлилась Петровна. — Издеваешься? Где ты в наших краях такое видела?

— Боюсь, что теперь увидит, — вздохнула Ивановна. — И даже сама поучаствует.

— Ой, что же мы стоим? — всполошилась Елизаровна. — Нам же ещё переодеваться нужно. Вон, смотрите, все команды уже ушли. Одни мы остались.

— А что там переодеваться? — ляпнула, не подумав Петровна. — Они же голяком вокруг костра прыгают.

— Что?! — возмутилась Ивановна. — Вы хотите, чтобы я голяком танцевала?! Ну уж нет! На такое я не подписывалась. Сами танцуйте, извращенки!

— Не ори! — прикрикнула на стеснительную подругу Петровна. — Мы можем набедренники надеть. Или в шкуры замотаться. Чем не дикость?

— Тогда уж лучше в шкуру, — вздохнула Ивановна, смирившись с неизбежностью.

* * *

Явившись в театральную костюмерную, предоставленную для нужд участников конкурса, старушки озирались по сторонам, разглядывая других конкурсантов. Все они были одеты в национальные костюмы, бальные платья или спортивную одежду. В шкурах не было никого.

— Я преувеличиваю, или нам опять самое идиотское задание досталось? — хмуро поинтересовалась Елизаровна.

— Не преувеличиваешь, — буркнула Петровна и отправилась искать шкуры.

Как назло, единственная шкура лежала на полу возле искусственного камина. Сколько она ни искала — других шкур не было. Впрочем, как и набедренников.

Все остальные команды уже отправились готовиться к выступлению, и только команда "Последний писк" всё ещё бродила по костюмерной в поисках модных прикидов. Не мудрствуя лукаво, Ивановна напялила на себя вывернутую наизнанку дублёнку, найденную в шкафу — не исключено, что принадлежащую кому-то из персонала — и сейчас походила на смешного косматого медвежонка. Елизаровна и вовсе не стала заморачиваться поисками шкуры, и просто завернулась в стянутый с диванчика плед. Ну и что, что он в цветочек, зато пушистый. Может, в древнем мире такие животные водились — в цветочек.

Время, отведенное на подготовку, уже поджимало, ничего более подходящего всё равно не было, и поэтому Петровне не оставалось ничего другого, как остановить свой выбор на шкуре, лежавшей возле камина. Подняв с пола своё будущее одеяние, Петровна чихнула, вдохнув посыпавшуюся пыль. Поминая по матери всех окрестных уборщиц, она решила вытряхнуть шкуру, чтобы впоследствии не быть похожей на шахтера после смены.

Пожалуй, только безбашенностью конкурсных заданий, из-за которых бедная старушка растеряла последние мозги, можно объяснить то, что она принялась вытряхивать затоптанную шкуру неведомой зверушки прямо в костюмерной. Пары встряхиваний оказалось достаточно, чтобы вокруг образовался непроглядный туман. Прижимая к груди вожделенную шкуру, чтобы не потерять её в кромешном мраке, Петровна попыталась разыскать наощупь своих товарок, ориентируясь только на звук, когда какая-то из них кашляла, чихала или негромко материлась.

Опрокидывая всё на своём пути, путаясь в каких-то тряпках и мысленно прикидывая материальный ущерб, нанесённый казённому имуществу, который ей придётся возмещать, Петровна наконец смогла нащупать мохнатое тело, сразу же принявшееся хихикать и отбиваться.

— Не надо меня щекотать! — заявило тело голосом Ивановны. — Я с детства щекотки боюсь.

— Потерпишь, — огрызнулась Петровна, стараясь не выронить выскальзывающую из рук шкуру и одновременно не упустить с таким трудом пойманную подругу. А ведь там во мраке где-то ещё Елизаровна бродит... — Нужно пробираться к выходу.

— А где он, выход-то? — поинтересовалась Ивановна. — Я тебя и то не вижу.

— Ползите сюда! — послышался из тумана голос Елизаровны. — Кажется, я нашла дверь.

Двинувшись на звук, вцепившиеся друг в друга, чтобы не потеряться, подруги действительно вскоре нащупали и такую же мохнатую Елизаровну, и дверь. Вот только дверь оказалась дверцей шкафа.

Одно утешение было в том, что теперь команда "Последний писк" уже была в полном составе. Оставалось только выбраться отсюда...

— Нужно пройти к стене, а потом уже, шагая вдоль неё, когда-то непременно наткнёмся на дверь, — пришла в голову Петровны гениальная мысль.

— Когда-то... — проворчала Елизаровна. — Звучит не слишком-то оптимистично.

— Не говоря уже о том, что неизвестно, где искать эту стену, — поддакнула ей Ивановна.

— Как это — где? — удивилась странному вопросу Петровна. — Да везде! Мы, между прочим, в комнате находимся среди четырёх стен. Шагай вперёд — и найдёшь стену.

— Точно! — обрадовалась Елизаровна и тут же двинула вперёд Петровну, используя её, как таран.

Глухой стук и сдавленный писк дали понять, что стена находилась совсем рядом, в чём только что убедилась Петровна опытным путём, попытавшись прошибить её своим же лбом с лёгкой руки доброй подруги.

— Отлично! — радостно заявила Елизаровна, подталкивая свой живой, пока ещё, таран вдоль стены. — Скоро мы отсюда выберемся.

— Ты что, решила мною все препятствия теперь проверять? — возмутилась Петровна, потирая шишку на лбу и стараясь не потерять свою шкуру.

— Ну, а кем же ещё? — искренне озадачилась Елизаровна. — Это же была твоя идея. Не говоря уже о том, что и сама эта дымовая завеса появилась не без твоего участия.

"Виновница торжества" прикусила язык, понимая, что крыть ей нечем. Сама предложила, сама устроила, вот и выводить всех отсюда также придётся самой. Всё по справедливости...

Скоро выбраться не получилось. Им ещё пришлось свалиться всей кучей, споткнувшись о стул, переползти через стоящий у стены диван и продираться через многочисленные вешалки с ворохом одежды. И только когда долгожданная дверь наконец-то нашлась, выяснилось, что она находилась в шаге от того места, с которого они начали поиски. Вот только двинулись они в противоположную сторону.

Вырвавшись на свободу, Петровна в первую очередь посмотрела на часы и с ужасом поняла, что танцевальный этап уже начался, и, если они не хотят, чтобы их мучения были напрасными, нужно срочно бежать в зал. На ходу набрасывая на себя всё ещё пыльную шкуру, капитан команды рванула вперёд, волоча за собой на буксире остальных участниц.

Заняв своё место среди других команд, они наконец-то смогли отдышаться и оглядеться по сторонам. Со всех сторон на них таращились и хихикали другие участники, и что-то подсказывало Петровне, что дело не только в их экзотических нарядах. Она уже хотела спросить у подруг о том, как она выглядит, но при виде них самих вопрос отпал. На серых от пыли физиономиях цветным контрастом выделялись только глаза. Если к этой картине добавить пыльные всклокоченные волосы и мохнатые бесформенные одеяния, оставалось только удивляться, что люди просто хихикают, а не разбегаются с перепугу. В том, что она и сама выглядит подобным чучелом, Петровна даже не сомневалась.

Тем временем на сцене объявили спортивные танцы, и команда, состоящая из парня и двух девушек, уже задорно отплясывала под ритмичную зажигательную мелодию. Петровна залюбовалась красивыми слаженными движениями молодых людей, но всё удовольствие испортила Елизаровна, зловеще прошипевшая ей прямо в ухо:

— А ты продумала наш танец? Самое время нас просветить. Знаешь ли, мы выступаем следующими, но ни одна из нас ни в зуб ногой — что именно мы будем делать на сцене?

С надеждой глядевшая на Петровну Ивановна застонала при виде её округлившихся глаз. Было очевидно, что мысли капитана сосредоточились только на их сценических костюмах, а потом, во время их пыльных приключений, танцы и вовсе вылетели у неё из головы. Да и удар головой о стенку, наверное, тоже поспособствовал...

— Ну... — Петровна судорожно пыталась вспомнить всё, когда-то увиденное по телевизору. — У дикарей нет какого-то определённого танца. Они просто топают, ухают и размахивают руками. И ещё прыгают вокруг костра.

— Ты правда думаешь, что нам разрешат на сцене костёр разжечь? — фыркнула Елизаровна. — Действительно, после того, что мы устроили в костюмерной, нам осталось только сжечь всё здание к чертям собачьим. Надеюсь, нас хотя бы в одну камеру посадят?

— Не хочу я с ней в одну камеру, — пробормотала Ивановна. — Я её боюсь. Она и там что-нибудь устроит.

— Да кто говорит про настоящий костёр, — возмутилась Петровна, обидевшись на противных подружек, которые с ней даже в одной камере сидеть не хотят. — Просто сделаем вид, что там костёр, и будем прыгать вокруг него.

Нахмуренные физиономии подруг явно демонстрировали, что они думают о таком плане...

* * *

Как выяснилось, о музыкальном сопровождении стоило позаботиться заранее, а не перед самым выходом на сцену. Как им объяснили организаторы конкурса, для ритуальных танцев у них имелись заготовленные заранее частушки, пляски, хороводы, свадебные песни, колядки и тому подобный репертуар. О том, что кто-то захочет изображать дикарей, не додумался никто. Кроме команды "Последний писк"... Слушая перечень ритуальных танцев, Петровна краснела и бледнела. К счастью, под слоем пыли, покрывавшим её лицо, это было незаметно. Она ничем не могла объяснить даже самой себе — почему вообще решила, что ритуальные танцы — это пляски дикарей вокруг костра.

Пришлось плясать без музыки. Топтание трёх чумазых старушек вокруг воображаемого костра, сопровождаемое унылым уханьем, из-за чего танцовщицы больше напоминали трёх взъерошенных серых сов, а не дикарей, особого впечатления на зрителей не произвело, и они снова получили своё заслуженное последнее место.