Последняя миссия (джен)

— И где его искать?

— Сказали в шестом модуле.

— Кто сказал?

— Капитан этого динозавра. Говорят, очнулся, панику поднял, просил какого-то парня найти.

— Понятно. Теперь динозавр стал бесполезным хламом.

— Дизраптором палили. По астероиду тоже.

— Твари! Что им мирные шахтеры сделали?

— Хочешь понять логику клингонов?

— После такого хочу их распылить на атомы.

— Смотри, вроде маркировка совпадает.

— Думаешь, в этой груде железа есть живой?

— Сомневаюсь, но проверить надо.

— Есть сигнал от спасательной капсулы!

— Двигаем!

— Твою мать! Ребенок! Вулканец?

— Да какой он вулканец? У него кровь красная.

— Действительно. Черт, он там хоть живой? Кровищи-то сколько! Уф, индикатор зеленый. Слава тебе господи!

— «Энтерпрайз», прием! Говорит лейтенант Зулу. У нас раненый. Подросток. Большая потеря крови. Вероятно, проникающее ранение в живот...

* * *

Никогда еще пробуждение не было таким тяжелым. Я словно превратился в большой неподъемный камень, который со скрипом вырывают из земли.

— Давай, малыш, просыпайся, — забубнил чей-то голос, — дяде Леонарду надо посмотреть, все ли с тобой в порядке.

Тонко запищал какой-то прибор. Звук возник у головы и отдалился, заглохнув где-то у ступней.

— Отлично, а теперь глазки.

Веко приподняли, и в глаз ударил луч света.

Я дернулся и захрипел.

— Спокойно, все хорошо. Слышишь меня? Видишь?

— Да, — с натугой выговорил я. — А где...

— Ты на «Энтерпрайзе», ваш корабль уничтожен клингонами, часть команды погибла, четырнадцать человек, включая капитана, подобрал «Близзард». Это сторожевик со Второй Звездной. Он ушел в варп, а потом выяснилось, что на грузовозе был пассажир, мы оказались ближе всех, и вот ты здесь.

Меня наполнило невероятное облегчение, счастье, что хоть кто-то спасся. Но оказаться на этом звездолете я, конечно, никак не ожидал.

— Я доктор Маккой, а ты у нас, — он взглянул на коммуникатор, — Дэниэл Эггерт, четырнадцать лет.

— Почти...

— Что почти? На-ка, выпей, полегчает.

Он протянул мне маленькую бутылку со вставленной трубочкой.

— Почти пятнадцать, через месяц.

— Так ты совсем взрослый, — весело сказал Маккой.

Рот наполнился живительной влагой. Я с жадностью начал глотать.

— Спа-спасибо, — прочистив горло, поблагодарил я, — а как вы...

— Как догадался, что ты хотел спросить?

Я кивнул.

— У меня большая практика, я почти всегда знаю, что интересует моих пациентов в первую очередь.

На мое лицо непроизвольно наползла улыбка. Не знаю почему, но этот доктор мне понравился.

— Вы прикольный.

— Так меня еще никто не называл, — хмыкнул он.

Прислушавшись к своим ощущениям, я ответил:

— Вы искренний, с вами легко общаться.

Доктор коротко засмеялся:

— Моя бывшая жена с тобой бы не согласилась, — он с еще большим интересом стал меня разглядывать. — Ты чувствуешь, да?

Я неопределенно пожал плечами — вроде как признался уже, но все же пояснил:

— Не всегда.

— Инте-ересно, — потянул Маккой и хлопнул рукой по колену. — Ладно, об этом потом. У меня для тебя есть любопытная информация.

Я невольно подобрался.

Маккой кивнул.

— Так или иначе, это все равно станет известно твоим родственникам, а кое-кто желает выяснить подробности прямо сейчас. Держать тебя в неведении не вижу смысла. Готов?

Кажется, я понял, о чем доктор собирается сообщить. Вздохнул:

— Готов.

— Ты потерял много крови, Дэниэл, и группа у тебя редкая. Плазма — это, конечно, хорошо, но когда есть целый экипаж потенциальных доноров — еще лучше. Каково же было мое изумление, когда из всего списка по всем параметрам тебе подошла кровь вовсе не красного цвета, хотя с тем же отрицательным резусом. Конечно, потребовалась небольшая фильтрация, но тем не менее результаты поразительны. Ты восстановился быстрее, чем можно было предположить. Догадываешься, что было дальше?

— Вы сделали еще анализы и сравнили два ДНК.

— Ты не удивлен.

— Потому что знаю, — скривился я.

— И тебя это не радует, как погляжу.

— Мне все равно.

— Ясно. Тогда закончим этот разговор. Как ощущения? Ничего не тревожит?

— Нет, только в сон тянет.

— Это нормально. Есть какие-нибудь пожелания?

— Хочу в душ и снять это, — я оттянул ворот сорочки, в которую меня облачили.

Доктор вновь засмеялся:

— Спи, потом все будет.

* * *

Я смотрел в зеркало и разглядывал себя со всех сторон. То, что я видел, мне определенно нравилось. На телосложение я никогда не жаловался, и форма, которую мне выдали, сидела отлично. Пусть повседневная и без нашивок, она все равно делала меня представительней и старше.

Пригладив влажные после душа волосы, я гордо вскинул голову и сложил руки на груди. Сделал лицо как можно суровее. Нахмурил брови.

Ужас какой.

Скорчил дебильную рожу и показал зеркалу язык. Стало смешно. Успокоившись, разлохматил волосы, заставив их торчать ежиком. Вот теперь гораздо лучше.

Выйдя из уборной, я присел на кушетку и стал ждать доктора, обещавшего отвести меня в столовую. Но у Маккоя нарисовался пациент со сломанным пальцем, и на обед я пошел в компании смуглокожей лейтенанта Ухуры, подозрительно вовремя оказавшейся в медсекции. Мне эта мадам не понравилась. Она слишком покровительственно себя вела, а ее доброжелательность отдавала фальшью.

Столовая оказалась просторным помещением с множеством столиков на четверых, больше половины которых было занято обедающими людьми. Не дав мне сделать выбор, Ухура сама нажала кнопки на раздающем автомате и сунула мне поднос с какой-то зеленой кашей, похожую на измельченную траву, с вкраплениями фиолетовых кубиков, а себе — скотина такая — взяла рис с рыбой. Настороженно на нее поглядывая, я не стал возмущаться и решил посмотреть, что будет дальше.

Как я и предполагал, ничего хорошего наше знакомство не принесло. Ухура завела разговор первой. Начала в общих чертах с «Энтерпрайза» и его задач, попутно и как бы ненавязчиво интересуясь моей семьей, например, служил ли кто во флоте, на каких планетах бывали. Меня такой интерес стал быстро раздражать, и, силясь понять подоплеку беседы, я упорно игнорировал все вопросы. Аппетит пропал, я просто водил ложкой по емкости.

Сам по себе мальчик по имени Дэниэл Эггерт Ухуре был не интересен, а вот в вопросах о семье проскальзывало что-то похожее на ревность.

Ревность? Меня обожгло пониманием, и я взглянул на нее с еще большей неприязнью.

— Игнорировать собеседника невежливо, — мягко попеняла она.

— Что вам нужно?

Получилось грубо, но мне надоело, что она пытается вытянуть из меня что-то, ведомое ей одной.

— Я просто пытаюсь быть гостеприимной, — с улыбкой соврала Ухура.

Раздражение переросло в злость, и я схватил ее за руку. Девушка была сильной и натренированной и попыталась выдернуть ладонь, но, благодаря вулканским генам, я тоже не являлся обычным среднестатистическим земным подростком. Безусловно, соперником я ей не был, просто надеялся, что у меня будет немного времени, пока она в растерянности.

— Вы ревнуете к моей матери?

— Неправда! — возмутилась Ухура.

Опять врет. И со Споком у нее явно что-то есть.

— Вы знаете, что ее нет в живых?

Досада и стыд, приправленный легким налетом удовлетворения, подсказали мне, что она в курсе.

— Вы знали, — припечатал я, — и рады, что у вас нет соперницы.

Выдернув руку, Ухура выскочила из-за стола. Да и я, в общем-то, ее уже не держал.

— Ты не имел права копаться у меня в голове! — зашипела она. — Это мерзко!

— Мерзко ревновать к мертвой женщине. Она вам никак не может помешать.

— Ты совсем не похож на Спока! — сказала, как выплюнула.

Совершенно искренне я ответил:

— И слава богу! У нас даже вкусы... — откинувшись на спинку стула, я демонстративно окинул взглядом ее фигуру, — разные.

И нагло ухмыльнулся. Ее лицо пошло серыми пятнами.

— Отвратительный мальчишка!

Оттянув свое ухо, я оскалился:

— Это все гены.

— Гаденыш, — сквозь зубы выдохнула Ухура и стремительно направилась прочь из столовой.

— Имей в виду, если захочешь родить мне братика! — насмешливо крикнул я ей вслед.

И все-таки, чего она добивалась?

С одной стороны, мой поступок и правда выглядел мерзко. Курт не раз говорил, что вторжение в сокровенное, — а тщательно скрываемые мысли ничем иным не являются, — сродни надругательству. Ведь жертва ничего противопоставить не может. Но, видит бог, она меня довела! Неужели нельзя было спросить нормально?

Внезапно я почувствовал себя неуютно от абсолютной тишины и жгучего интереса, направленного в мою сторону. По телу словно пробежали мурашки. Повернул голову. Люди перестали есть, и на меня уставились десятки пар любопытных глаз. Видно, мы с Ухурой сильно привлекли внимание своим скандалом. Чтобы скрыть неловкость, я подвинул поднос ближе, решив все же попробовать зеленую субстанцию. Зря, она тут же вышла обратно. Ну и гадость! Мало того что дамочка испортила мне настроение, так еще и отравить пыталась!

Отплевавшись и вытерев салфеткой рот, я поднял голову и, посмотрев на по-прежнему наблюдавших за мной космолетчиков, спросил:

— А мясо здесь дают?

Послышались смешки. С соседнего столика весело донеслось:

— Вулканцы вроде бы вегетарианцы.

— Вулканца во мне одна четверть, — вежливо ответил я, — остальная часть земная, и она очень хочет мяса. Доктор Маккой сказал, что мне надо повышать гемоглобин.

Так и было. Кровь Спока отлично мне помогла, но, в отличие от земной, она была насыщена медью, а не железом. Поэтому и потребовалась «небольшая фильтрация».

— У тебя и кровь красная?

— Красная, красная, — ответили с другого столика, — сам видел.

Я с благодарностью посмотрел на человека с азиатскими чертами:

— Это вы меня нашли? Спасибо!

— Да не за что, — улыбнулся он, крикнул: — Павел, помоги ребенку с мясом!

Я подумал-подумал и решил на «ребенка» не обижаться. Для всех присутствующих я действительно несмышленый малолетка. Тот, что обратился ко мне первым, приглашающе махнув рукой, иронично спросил:

— Что тебя интересует? Бифштекс с кровью?

— Нет, сырого не надо, а вот от котлеты я бы не отказался. Или колбасы.

Странно, я сказал совершенно обыденную вещь, тогда почему всем вокруг опять весело?!

Посмеиваясь, Павел предложил:

— Гречка с тушенкой подойдет?

— Конечно!

Через мгновение я вдыхал аппетитный аромат нормальной еды. Наконец-то! Желудок со мной согласился и требовательно заурчал.

— А с этим что делать? — я показал на кашу.

— В утилизатор конечно же, — усмехнулся Павел и добавил: — Видимо, Ухура взяла то, что предпочитает наш коммандер Спок.

— Я не мой папаня, невкусную траву жевать не хочу.

Один из космолетчиков поперхнулся и закашлялся, другой стал хлопать его по спине.

— Так ты не шутил насчет братика?

— Не-а.

— Ничего себе! — Павел обалдело покачал головой. — Что-то еще? Вулканская четвертинка точно ничего не желает?

Я задумался, кивнул:

— Можно яблоко погрызть или морковку.

На последних словах космолетчики грохнули хохотом.

Да что опять не так?! Я с детства морковь люблю!

Кажется, понял: с развлечениями тут туго, и на ближайшие дни я обеспечил их с лихвой. Мстительно улыбнулся. Все, Ухура, берегись, скоро тебе будут советовать запасаться морковкой... для будущих зайчиков.