Отличительный фактор (джен)

При попытке нащупать опору под ногами, она ничего не ощутила, словно ее тело осталось где-то далеко. Перед ней возвышались высокие кованые ворота, но их изображение расплывалось и колебалось. Металлические прутья, казалось, готовы были вырваться из своего заточения и атаковать. Пока она пыталась сориентироваться, как защитить себя, неизвестная гравитация швырнула ее в сторону, развернула и понесла вперед. Стремглав пролетев через открытый участок, она очутилась в лесу.

Сложно было осознать, мгновение она летит или вечность. Ее бросало из стороны в сторону, когда ее бесплотное тело огибало старые деревья, а с каждым пролетом становилось все темнее.

Движение остановилось так же внезапно, как и началось, и она увидела впереди две тонкие фигуры. Одна из них оступилась и скатилась в овраг. Место приземления было крайне неудачное, поскольку повсюду прорастали Дьявольские силки. Ей ли не узнать одно из любимейших растений своей матери, которое встретит ласковым объятием каждого, кто посмеет приблизиться без приглашения к их оранжерее. В овраг ловко проскользнула вторая фигура, и она оцепенела.

Нет.

Им необходимо было срочно убираться оттуда.

Она хотела крикнуть, отчитать их за преступный идиотизм, но она не могла даже выдохнуть, не то что издать звук. И было слишком поздно. Силки никогда не нападают резко и внезапно, они подкрадываются тихо, не издавая ни шороха. Она не раз видела, как они окутывали жертву своими сетями, не давая опомниться, душили, затягивали в пучину непроглядной смертельной муки. Но в этот раз зрелище не доставляло ей никакого удовольствия. Она застыла в немом ступоре, поглощенная ужасом.

Уэнсдей резко открыла глаза и заморгала, приходя в себя. Ее тело объяла легкая дрожь, будто мгновение назад все ее мышцы пребывали в сильнейшем напряжении. Эффект походил на последствие от электрошока, только без приятного остаточного жжения. Ее ладони нащупали холодный каменный пол — ни намека на смертоносные щупальца. Но если с этим она готова была смириться, тот факт, что ее держали чьи-то руки, выходил за грани допустимого.

Уэнсдей приподнялась и резко отстранилась, желая избавиться от нежелательного контакта.

— Эй, ты в порядке?

Разумеется, она была в порядке.

Уэнсдей не сразу разобрала в темноте, что перед ней сидел Скорпиус. В его голосе читалась излишняя обеспокоенность, глаза расширились от испуга, но у нее не было времени потакать его переживаниям.

Уэнсдей невидящим взглядом уставилась на стену перед собой.

— Не-е-ет, — застонала она, — только не это.

Она попыталась подняться, но ее конечности все еще предательски дрожали.

— Отвести тебя в Больничное крыло? У тебя будто случился припадок: ты остолбенела и свалилась на пол, — Скорпиус протянул к ней руки, чтобы помочь подняться.

— Не надо больниц, — мрачно отозвалась Уэнсдей, оттолкнув его от себя. — Я прекрасно знаю, что со мной.

— У тебя бывали припадки и раньше?

— Это не припадки, и нет, до сих пор мне везло.

— Да объясни же ты толком! — теперь Скорпиус выказывал совершенно неуместное раздражение.

Уэнсдей подняла с пола подвеску и бесцеремонно запихнула ее обратно в карман. Она поднялась на ноги, опершись на ближайший стол, и неуверенно зашагала в сторону двери.

— Нет времени. Нам нужно как можно быстрее добраться до ворот, ведущих в Хогвартс, — в ее горле словно застрял ком.

— Что, прости?

— Я знаю, где Энид и Мая. Они в опасности. Или скоро будут в опасности. Или... — внутри все онемело от мысли, что видение представило ей картину из прошлого.

Но Уэнсдей не желала тратить время на пустую болтовню. С каждым шагом тело восстанавливалось после перенесенного потрясения и, дойдя до конца коридора, она уже шагала с привычной уверенностью. До ее слуха донеслось, как к гулкому эху ее шагов прибавились отзвуки шагов Скорпиуса, и решила, что если он прекратит ее донимать, его помощь может оказаться полезной.

Энид и Мая могли прямо сейчас быть в смертельной опасности, а ее пробудившиеся способности к ясновидению могли подождать. У ее матери экстрасенсорные видения начались в таком же возрасте, и Уэнсдей рассудила, что раз уж она обречена иметь ту же способность, то пусть это поможет ей вытащить Энид из беды. Если еще не слишком поздно.

Уэнсдей посмотрела в окно: сумерки сгущались. В ее видении в лесу было почти темно, и если ей открылось то, что вскоре произойдет, необходимо было действовать без промедлений. Они могли вылезти в окно из аудитории на первом этаже и спуститься по все тому же дереву. Но вот куда идти дальше, Уэнсдей не знала, так как плохо ориентировалась на территории Хогвартса, проведя гораздо больше времени в его темных закоулках.

— Скорпиус, — ее дыхание сбилось от быстрой ходьбы, — ты же знаешь, как нам пройти к воротам?

— Куда это вы намылились?

Повернув за очередной угол, Уэнсдей резко отскочила — перед ней стоял старшекурсник Хогвартса и смотрел на нее, не скрывая насмешки. Скорпиус, едва дыша, проговорил:

— Забини.

— Так-так, устроили ночную пробежку? Про комендантский час не слышали? — лицо Забини расплылось в мерзкой самодовольной ухмылке.

— Мы как раз…

— А вас уже хватиться успели. Идите за мной.

Он осуждающе покачал головой.

— Это староста Слизерина, — на ходу прошептал ей Скорпиус.

— Мои соболезнования, — отозвалась Уэнсдей.

Забини провел их через несколько коридоров и лестниц и остановился у большой деревянной двери. Уэнсдей не знала, куда она ведет, и подозрительно уставилась на Забини.

— Что ты задумал? — спросила она недобрым голосом.

— Ох, да расслабься ты, это всего лишь учительская, — сказал Скорпиус и отворил дверь.

Уэнсдей подумала, что прогулка со старостой до школьной учительской — сомнительный способ, чтобы расслабиться, особенно если тебя там ждут. Но силуэт внутри заставил ее вздрогнуть от удивления. Эту осанку невозможно не узнать.

— Мадам Уимс! Вы прибыли в Хогвартс!

Лариса Уимс элегантно обернулась.

— Ну разумеется, мисс Аддамс, — она блеснула натянутой улыбкой, — неужели вы могли подумать, что я оставлю такое прискорбное происшествие с одним из моих студентов без внимания?

Уэнсдей промедлила лишь секунду. Она предпочла бы действовать самостоятельно, но в этот раз на кону стояло слишком многое.

— Мадам Уимс, с большой вероятностью я располагаю сведениями, где сейчас находятся Энид и Мая, и если моя информация верна — они в смертельной опасности!

Воцарилась тишина.

— Уэнсдей, — голос Уимс едва не переходил на визг, — что ты этим хочешь сказать? Ты как-то причастна к похищению?

Это нелепое предположение выходило за все рамки абсурда.

— Разумеется, нет, — она приложила все усилия, чтобы сдержать свой гнев. Сейчас не было времени на бесполезные эмоции. — В течение сегодняшнего дня я проводила расследование, чтобы выяснить, что случилось с Энид, и мне это удалось не более пятнадцати минут назад. Они в Запретном лесу, предположительно недалеко от ворот, ведущих на территорию Хогвартса. Они оказались в овраге, заполненном Дьявольскими силками!

Все, включая Скорпиуса, изумленно уставились на нее.

— Окажите им помощь, быстрее! — Уэнсдей повысила голос. Присутствующие вздрогнули, но, всеобщее оцепенение спало.

"Пока не отдашь приказ, никто и пальцем не пошевелит", — сердито подумала она.

— Думаю, лучшим решением будет сообщить эту информацию тем, кто сейчас в Хогсмиде, — голос профессора Макгонагалл дрожал, — они используют трансгрессию и быстрее окажутся на месте. В Запретном лесу в стороне от деревни действительно есть овраги с Дьявольскими силками. Профессор Лонгботтом знает, где именно они находятся.

— Вы правы, — мадам Уимс подняла волшебную палочку, из нее с изяществом вылетела серебренная пума и, отворив окно, грациозно уплыла в темнеющее небо. — Я передала сообщение мисс Гелдероуз.

— Гелдероуз! — Уэнсдей словно пронзило током. — Мадам Уимс, я располагаю чрезвычайно важными сведениями, — она покосилась на других преподавателей и понизила голос: — Не могли бы мы поговорить с глазу на глаз?

— Юная леди, если вы располагаете любыми сведениями относительно пропажи студенток, настоятельно призываю вас поделиться ими в тот час же! — сердито произнесла Макгонагалл.

Уэнсдей окинула директрису Хогвартса холодным взглядом, но затем уставилась в пол. Могла ли она им довериться? Она предпочла бы разобраться со всем в одиночку, но Гелдероуз находилась вне ее досягаемости.

— Мисс Аддамс, что бы вы ни задумали, это не может несколько подождать? — Уимс была порядком раздражена, но явно не хотела ронять фасад перед преподавателями Хогвартса.

Уэнсдей же хотела заехать ей чем-нибудь тяжелым по физиономии.

— Никак нет, — но, увидев взгляды преподавателей, она предпочла сменить тактику. — Мадам Уимс. Пожалуйста, — Уэнсдей вложила в это слово всю доступную ей вкрадчивость и постаралась не поморщиться.

Уимс глубоко вздохнула, бросила коллегам взгляд, говорящий: "Ох уж этот трудный ребенок", и вышла за Уэнсдей из кабинета. Пройдя несколько шагов, Уэнсдей проверила, не затесались ли поблизости пара-другая любопытных глаз или длинных ушей, но удостоверившись, что территория чиста, заговорила:

— Мадам Уимс, сегодня, проводя расследование, мы наткнулись на информацию о мисс Гелдероуз, и меня беспокоит тот факт, что именно она отправилась к Мае Гринграсс. Вы отослали Патронус ей напрямую?

— Я буду вам очень благодарна, мисс Аддамс, если вы смените тон на более уважительный, но да, я отправила сообщение именно ей.

Уэнсдей на мгновение почувствовала, что у нее сперло дыхание.

— Мадам Уимс, — ее голос дрожал, — мисс Гелдероуз, она... — от волнения ей было трудно подбирать слова. — Она не та, за кого себя выдает! И мы пока не решили… Есть определенная вероятность, что она может представлять опасность для Маи.

Что, если она ошибалась, а Скорпиус был прав с самого начала? Что если ей следовало прислушаться к доводам Розы и отправиться к преподавателям, как только они разузнали подозрительные сведения? Но лицо Уимс выразило понимание и, что еще более невероятно, смущение.

— Уэнсдей, прошу, не переживай так.

— Я не переживаю, — хрипло проговорила она, нервно теребя край своей кофты.

— Видимо, ты узнала о прошлом мисс Гелдероуз. Но я тебя уверяю, что мне все о ней известно.

Уэнсдей уставилась на нее не мигающим взглядом.

— Все?

Внезапно соседнее окно распахнулось, и в коридор ворвался прохладный ветер, а вместе с ним на серебристых крыльях влетела патронус-ласточка. В тишине раздался знакомый голос:

— Лариса, я их нашла, девочки целы. Мы скоро будем в Хогвартсе.

Уэнсдей и мадам Уимс выдохнули с облегчением.

* * *

— Мы известили ваших родителей о том, что все обошлось, — сказал профессор Лонгботтом, вернувшись в учительскую.

— Спасибо вам, — кивнула ему Макгонагалл.

Энид и Мая сидели на диване, укрытые пледами, с чашками горячего чая в руках. Уимс стояла около камина, Макгонагалл царственно восседала в кресле, Гелдероуз присела на край деревянного стула, профессор Лонгботтом прислонился к стене поодаль, а Уэнсдей встала рядом с Энид. Она наотрез отказалась покинуть помещение, аргументировав это тем, что внесла вклад в развязку истории. Уимс сопротивлялась, но после некоторого давления, приняла ее аргументы.

Энид и Мая уже успели рассказать о том, что произошло с ними с момента их исчезновения. Уэнсдей подумала, что еще одно такое приключение, и подругу можно рассмотреть на роль криминального напарника — она явно совершенствовалась. Но не в мастерстве скрывать истину.

— Мисс Гринграсс, — видимо, профессор Макгонагалл тоже отметила серую зону в их рассказе, — вы хотите сказать, что вашему отцу настолько не понравилось прибытие гостей из Невермора, что он похитил вас и запер, только чтобы вы с ними не общались? При этом захватив одного из тех самых гостей?

— Это была незапланированная случайность, так что... — Энид махнула рукой, но опустила глаза и умолкла.

— Возможно, — подала голос Уэнсдей, — бестактная осмотрительность отца Маи относилась лишь к одному из гостей, — она уставилась на мисс Гелдероуз.

Все присутствующие посмотрели сначала на нее, затем на Гелдероуз. Уэнсдей сделала шаг вперед.

— И не подумайте отрицать вашу причастность, потому что вчера вечером вы обронили это, — она достала цепочку из кармана и выставила ее на всеобщее обозрение.

— Ты нашла ее! — воскликнула Мая.

Все взгляды обратились к ней.

— Это я потеряла подвеску, — смущенно проговорила Мая, — но…

— Но Мая получила ее от меня, — Гелдероуз устало выдохнула.

— Как вас зовут на самом деле? — безапелляционно спросила Уэнсдей.

— Мисс Аддамс!

— Все в порядке, Лариса, — Гелдероуз слабо улыбнулась.

— Ваше имя Колин Хид, не так ли? — с пылом продолжала Уэнсдей. — Вы сражались на стороне Темного Лорда и были обращены Фенриром Сивым или одним из его последователей, затем бежали в Штаты, сменили личность и частично внешность и устроились на работу в Невермор!

— Уэнсдей!!!

Уимс выглядела на грани срыва, однако во взгляде Гелдероуз читалось любопытство, когда она спросила:

— И давно ты изучила мою биографию?

Она ничего не отрицала.

— Недавно.

— Хорошая работа, — Гелдероуз произнесла это так, словно они были в классе и Уэнсдей без запинки ей перечислила все свойства зубастой герани.

— Мне помогли.

— Юная леди, — процедила Уимс сквозь зубы, — извольте разговаривать со своими преподавателями с должным уважением.

Уэнсдей ощутила очередной наплыв раздражения. Она не желала поддаваться гнету фантомных авторитетов, но ей хотелось докопаться до истины как можно скорее. Она обратилась к Гелдероуз, смягчив тон:

— Прошу вас, мисс Гелдероуз, Колин Хид, расскажите, пожалуйста, — она бросила еще один взгляд в сторону Уимс, — почему отец Маи решил похитить ее, когда узнал, что вы прибыли в Хогвартс?

Ей не терпелось услышать подтверждение еще одной непроверенной гипотезе. Гелдероуз ответила внимательным взглядом, затем посмотрела на Маю, и Уэнсдей отметила, что ее ладони сжались в кулаки.

— Что ж, — начала она тихо и неспешно, словно обдумывала важное для себя решение. — После всего, что произошло, я поняла, как сильно ошибалась все эти годы. Это длинная история, но если я не поделюсь ею сейчас, я, возможно, никогда не осмелюсь на это.

Гелдероуз уставилась на пламя в камине, но словно не видела его. Глубоко вздохнув, как будто перед погружением под воду, она начала свой рассказ.

— Я увлекалась гербологией еще во время обучения в Ильвермони. Меня хвалили преподаватели, и благодаря своим школьным успехам я продолжила обучение при больнице Святого Мунго в Англии. Это был прекрасный опыт, наша команда состояла сплошь из талантливых энтузиастов, а наставники обещали раскрыть наши способности и направить их на пользу обществу. Но в девяносто седьмом… — Гелдероуз запнулась. — Несмотря на тяжелые времена, я не хотела бросать работу. Каждые руки и каждый ум в больнице Святого Мунго были на счету. Я надеялась, что если останусь в тени и тихо пересижу бурю, занимаясь своим делом, меня не тронут. Я молила лишь о безопасности, но все обернулось иначе.

На меня и моих друзей напали оборотни, приспешники Фенрира Сивого. Это были настоящие преступники, ничем не ограниченные, они пополняли свои ряды, зачастую убивая своих жертв. Я не могла решить, удача ли это, что я выжила после атаки, или страшное проклятье, раз я была обречена остаться среди них. Я была молода и напугана, мне почти ежедневно угрожали смертью. За любую оплошность меня могли избить, изнасиловать или лишить жизни. Порой я даже желала этого. Если после смерти существует ад — он не мог быть хуже того, что я пережила при жизни. Нами управляли и манипулировали, заставляли делать страшные, ужасающие вещи. А тех, кто решался противостоять им, ждал один исход. Хранить покорное молчание было моим единственным шансом остаться в живых.

И я была здесь, в Хогвартсе, во время последней битвы. Как только стал ясен ее исход, как только я почувствовала малейшую возможность — я бежала. Бежала настолько далеко, насколько хватало сил. Я боялась оглянуться назад, потому что шлейф того, что я сделала, тянул и душил меня. Я боялась Пожирателей Смерти, которые могли укрыться от правосудия и настигнуть меня. Но еще больше я боялась, что меня найдет министерство и будет судить как преступницу. Я не была преступницей. Я просто не знала, что мне делать.

Гелдероуз пришлось взять паузу, чтобы взять себя в руки. Уэнсдей окинула быстрым взглядом всех присутствующих, готовая укорить любого, кто посмел бы встрять, но никто не произнес ни слова. Вскоре Гелдероуз продолжила, ее голос звучал сипло и слабо.

— Я сумела вернуться на родину и долгое время скрывалась. Я меняла имена, места жительства, легенду своей жизни. Это были пустые годы, наполненные болью, отчаянием и бесконечным страхом. Я испытывала трудности с приготовлением Аконитового зелья, которое облегчало мою участь в полнолуния, так как найти ингредиенты было непросто. Я боялась, что кто-то узнает, кем я являюсь, но еще больше я боялась, что кто-то узнает, как именно я стала оборотнем.

И однажды я встретила твоего отца, Мая. Я была в отчаянном финансовом положении, у меня возникли проблемы со здоровьем от вечной тревоги и плохих условий жизни, но Гарольд по какой-то невероятной причине решил, что я ему нравлюсь. Вероятно, рядом со мной, немощной и одинокой, он чувствовал себя сильным. Какое-то время это подпитывало его эго, но вскоре наши отношения пошли на спад. Я понимала, что без него мне будет трудно, но с ним мне становилось просто невыносимо. А потом я узнала, что жду ребенка.

Она посмотрела на Маю, и Уэнсдей показалось, что Гелдероуз разрывает изнутри крик отчаяния.

— Мая, я слышала, что тебе внушили, что твою мать погубил оборотень. Что ж, отчасти это так. Мое прошлое, неспособность сосуществовать с другими и часто с самой собой многие годы губили меня. Мая, это я — твоя мама.

Мая спокойно сидела на диване, по ее щекам одна за одной катились слезы. Профессор Лонгботтом громко всхлипнул, и Уэнсдей, увидев, что Энид тоже чуть ли не рыдает, закатила глаза.

— Теперь ты знаешь, — тихо отозвалась Гелдероуз.

— Но почему Гарольд Гринграсс скрывал это от Маи? — в голосе профессора Лонгботтома читалось отчаяние. — Она столько лет считала себя сиротой!

— Все потому, что за время наших недолгих отношений я старательно скрывала от Гарольда свою… особенность. Но когда я узнала о беременности, я решила, что стоит попробовать склеить то, что было между нами, ради ребенка. Я понимала, что и дальше скрываться у меня не получится. Не могу описать, как было трудно раскрыть правду, но я все рассказала Гарольду. И он… — Гелдероуз закрыла ладонью рот, ее лицо исказилось от горечи. — Я знала, что Гарольд не отличается терпимостью, но он наговорил такого, что я никогда не смогу произнести вслух.

— Могу себе представить, — пробормотала Энид, и Уэнсдей шикнула на нее.

— Он ясно дал понять, что не хочет видеть ни меня, ни моего ребенка, потому что это клеймо отвратительного позора на всю жизнь, от которого его семье никогда не отмыться. Я была в отчаянии. Тот период моей жизни и по сей день является самым темным. Но я знала, что буду жить ради дочери, что бы ни случилось.

И вот, Мая, ты появилась на свет. И, к моему величайшему удивлению, спустя несколько месяцев Гарольд объявился на пороге моего дома со своими родителями. Оказалось, что они узнали о внучке и захотели с тобой познакомиться. Когда тебе исполнился год, они пригласили тебя на несколько недель погостить. Вначале я обрадовалась и подумала, что смогу за это время найти новую работу: я мечтала снова встать на ноги.

Но спустя неделю, как ты уехала, Гарольд заявился ко мне и сказал, что свозил тебя в больницу Святого Мунго на обследование и целители выяснили, что у тебя нет, как он это тогда назвал, “врожденной извращенной аномалии”. Ты была просто девочкой, маленькой волшебницей. Я обрадовалась, что мое проклятье обошло тебя стороной, но Гарольд прибавил, что раз ты нормальная, он оставляет тебя себе. Я сначала не поверила, что он это всерьез, но он заявил, что если я выйду с тобой на связь или расскажу тебе о том, что я твоя мать, он разрушит мою жизнь, а тебя спрячет навсегда. Он заставил меня написать отвратительное письмо его родителям с просьбой позаботиться о тебе, потому что я была якобы не способна это сделать. Он придумал трагичную легенду о гибели твоей матери, чтобы рассказывать ее остальным родственникам и знакомым. А меня оставил полностью сломленной. У меня не было ничего — ни денег, ни поддержки, никакой опоры, ни внутри, ни снаружи.

Но потом я повстречала Ларису, — Гелдероуз кивнула в сторону мадам Уимс, — и это спасло мою жизнь. Невермор — это убежище для тех, кто не может найти свое место больше нигде в магическом мире. Я создала еще одну личность, начала все с чистого листа. Я возобновила свои исследования по гербологии, и меня взяли на работу. Я наслаждалась ролью смотрительницы Офелия-Холл, заботясь о вас, девочки, — она кивнула Уэнсдей и Энид, — и думала о Мае. Но даже найдя свое место, я продолжала жить, прячась от прошлого, которое определило мое место.

И вот мне представилась возможность посетить Хогвартс. Где находился Гарольд, мне было неизвестно, но я знала, что ты, Мая, учишься здесь. Мне по-прежнему было страшно, но я решила, что я просто приеду, чтобы посмотреть на тебя, узнаю, какой ты выросла. Возможно, даже пообщаюсь с тобой. Ровно на это мне хватило смелости. Я не хотела вмешиваться в твою жизнь, не хотела ничего ломать, не хотела, чтобы Гарольд вытворил что-то невообразимое. Я понимала, что рискую, но я очень хотела увидеть тебя. Но я ошибалась, Мая, — теперь я понимаю, что надо было найти тебя намного раньше. Не бояться. И бороться.

Гелдероуз замолчала.

В камине потрескивали догорающие угли. Мая тихонько всхлипывала.

Уэнсдей решила выяснить недостающую деталь.

— Мисс Гелдероус, вы наложили на подвеску кровное заклятье и дали ее Мае, так?

Гелдероуз слегка вздрогнула, словно выходя из транса.

— Все верно, но как ты об этом узнала?

— Планомерный научный подход, организованный эксперимент и кропотливое расследование.

— Она заколдована? — тихо прошептала Мая, уставившись на подвеску, которую Уэнсдей по-прежнему держала в руке.

Гелдероуз произнесла:

— Я наложила на нее заклятье кровной связи — это оберегающий амулет. Во-первых, он подарит тебе защиту, во-вторых, я смогла бы узнать по нему о том, где ты находишься. Теперь я понимаю, почему последние сутки заклятье не работало — амулет находился у мисс Аддамс.

— Я обронила его, — тихо прошептала Мая.

Уэнсдей медленно обошла диван и протянула Мае подвеску. Когда та к ней прикоснулась, Уэнсдей почувствовала, как цепочка наполнилась мягким теплом.

* * *

— Ты спасла девочек, благодаря видению? — в голосе Розы читалось то ли удивление, то ли скепсис. — Вот уж никогда бы не подумала, что у такого приземленного человека, как ты, откроется дар ясновидения, — ее эта мысль явно забавляла.

Уэнсдей завершила пересказ вчерашних бесед в учительской Скорпиусу, Розе и Альбусу. После завтрака они вчетвером отправились в комнату в подземелье, где днем ранее Уэнсдей проводила свои эксперименты над подвеской, чтобы обсудить детали произошедшего и восполнить пробелы для всех, кого оно коснулось.

— Энид и Маю спасла мисс Гелдероуз, я лишь сообщила о надвигающейся трагедии. Судя по всему, она едва успела. Преподаватели трансгрессировали настолько близко к зарослям Дьявольских силков, насколько это было возможно — то место попадает под защитные чары Хогвартса, затем разделились и отправились на поиски. Возможно, опоздай мы на минуту, Гелдероуз нашла бы лишь бездыханные тела, — разъяснила Уэнсдей.

Альбуса передернуло.

— Зато ты открыла свою способность, — Скорпиус улыбнулся по совершенно непонятной причине.

Уэнсдей нахмурилась.

— Очередное неудобство в моей жизни. Спасибо Энид, — процедила она сквозь зубы.

— Я думаю, дело в другом, — задумчиво произнес Альбус и слегка смутился, когда все взглянули на него. — Ну, видения же так просто не приходят. Скорее всего, решающую роль сыграло то, что ты догадалась, кто такая мисс Гелдероуз. Заклятье на кулоне было связью между ней и Маей, ведь так? Мне кажется, из-за этого ты увидела, где Мая, когда дотронулась до кулона. Ты соединилась с кровной магией. А еще ясновидение всегда связано с эмоциями, так что твое переживание за подругу тоже помогло.

Это не было приятной новостью для Уэнсдей, эмоции — слишком шаткая и ненадежная материя.

— Откуда ты столько знаешь об этом? — Роза смотрела на Альбуса, выпучив глаза, как будто последнее, что она от него ожидала — услышать лекцию по прорицанию.

— Почитал на досуге. Слышал от отца о том, что пророчества могут сделать с нашей жизнью, — пробормотал он, потирая подбородок.

— Да уж, — Роза покачала головой, рассеянно улыбаясь. — Значит, наша командная работа оказалась бесценной.

Она посмотрела на Уэнсдей. Та легко кивнула в ответ.

В течение последующих дней Уэнсдей мрачнела каждый раз, стоило ей услышать очередную версию того, что произошло с Энид и Маей. Иногда из-за нелепых предположений, а иногда из-за того, что выдуманные версии оказывались намного более кровавыми и захватывающими. Конечно, Уэнсдей была довольна, что Энид нашлась быстро и почти не пострадала, но она чувствовала досаду, так как все время проторчала вдали от гущи событий в школьных аудиториях и библиотеке.

Энид заметила ее замешательство, и Уэнсдей поделилась с ней источником своей хандры.

— Но без твоей помощи нас бы расплющило в лепешки! — Энид старалась ее поддержать, но ей это удавалось с трудом, и она выпалила: — Признайся, что ты страшно завидуешь, что я первая оказалась в Запретном лесу и стала главной героиней приключения!

Энид сидела на своей кровати рядом с Маей в их с Уэнсдей комнате. Девочек только выпустили из больничного крыла, где они провели двое суток, чтобы удостовериться, что с ними все в порядке.

— Без моих наставлений и тренировок ты бы застряла на этапе магловской гостиницы, — недовольно ответила Уэнсдей.

— Не стану возражать, — Энид пожала плечами. — Тем более, что в трудных ситуациях я спрашиваю себя: ЧБСУ?

— Я точно хочу знать, что это значит?

— Что Бы Сделала Уэнсдей, — торжественно объявила Энид, сложив руки на груди в жесте щенячьего умиления.

Эта информация и правда оказалась излишней, но Уэнсдей со скрипом признала, что ей было немного приятно. Совсем чуть-чуть.

Уэнсдей уже успела пересказать им все этапы своего расследования. А Мая сообщила о том, что случилось с ее отцом. Когда Гарольд Гринграсс узнал, что Мая улизнула, он сначала бросился на ее поиски, но когда до него дошел слух, что она благополучно вернулась в Хогвартс, попытался скрыться.

— Отца уже нашли. Дедушка написал, что его ждет слушание в министерстве, — Мая не без злорадства усмехнулась. — Но главное, нам вернули наши волшебные палочки!

— Не представляю, как вы умудрились их лишиться, — сурово сказала Уэнсдей, — вас было двое на одного!

Энид смущенно заерзала, а Мая улыбнулась:

— На самом деле я заглянула, чтобы поблагодарить тебя. Не могу передать словами, какое это чудо, что ты узнала, где мы!

— Надеюсь, теперь ты ее не потеряешь, — Уэнсдей кивнула в сторону цепочки, что отблескивала на шее Маи.

— Да, — она улыбнулась в ответ и достала кулон из под мантии. — Мама навещала нас в больничном крыле. И вчера утром, когда ко мне приехали бабушка и дедушка, они все встретились и поговорили.

— Хорошо, что тебя там не было, — Энид весело болтала ногами. — Они пролили столько трогательных слез...

— Ты сама доброе ведро выплакала! — Мая подняла брови.

— Да-да, спасибо, что избавили меня от этого счастья, — прервала их Уэнсдей, не желая слушать о сентиментальном семейном воссоединении.

Факт того, что Гелдероуз — родная мать Маи, что ее не разорвал на части оборотень, что она, наоборот, оказалась жертвой жестоких обстоятельств, стал известен всем обитателям замка. Это изменило тон разговоров об ауткастах, и все разом принялись обсуждать, какие трагедии могут произойти, если общество пренебрегает инклюзивностью. Уэнсдей даже услышала мнение, что в Хогвартсе необходимо выделить отдельные места, предназначенные только для ауткастов. Это был уже явный перебор. Неужели не очевидно, что ауткасты перестанут быть изгоями, когда для них перестанут создаваться "специальные" места?

В среду вечером состоялся финал проектов по гербологии. Победил студент Хогвартса, что оставило Уэнсдей крайне равнодушной. Лишь бы не Бьянка.

Ее гибрид тентакулы и бессмертника тоже оценили по достоинству, особенно преподаватели, но и это ее не волновало.

Ее волновало то, что из-за случившегося в ней пробудились способности ее матери. С того вечера, когда нашлись девочки, видения больше не приходили, но Уэнсдей не могла избавиться от тревоги. Как часто возникают видения? Повлияют ли они на ее состояние, ум и самоконтроль? Способны ли они ее изменить?

Миллион вопросов, на которые ей предстоит найти ответы. И она скорее перекрасится в розовый, чем обратиться за помощью к матери. Ну разве что… в чрезвычайных обстоятельствах.

И на самом деле не так уж и плохо, что у нее есть мама, которая обязательно придет на помощь. Она непременно придет в восторг и станет жутко утомительной, узнав такую новость, поэтому Уэнсдей отправится к ней в крайнем, совершенно экстренном случае, который скорее всего никогда не произойдет.

Уэнсдей размышляла об этом, стоя поодаль от всеобщего веселья. После презентаций проектов преподаватели и студенты Хогвартса устроили шумный фестиваль на открытом воздухе.

— Думаешь об отъезде?

Уэнсдей обернулась на голос Скорпиуса. Он подошел сзади, а она и не заметила. Неплохие задатки.

— Думаю, когда, наконец, все угомонятся, и я смогу отправиться спать.

— Так рано? Осталась всего пара дней, неужели ты откажешься от очередной ночной вылазки?

— Может, и прогуляюсь, — кивнула она.

— Сегодня?

Ей не понравилась надежда в его голосе.

— Тебе-то что?

— Позволишь присоединиться?

Она окинула его взглядом, испытывая легкую жалость, и решила сразу все расставить на свои места.

— Ты не мой типаж.

— У тебя есть типаж? И какой же? — Скорпиус ничуть не смутился, в его глазах играла подозрительная усмешка.

— Кто-то, способный представить бóльшую опасность для окружающих.

— Например, маньяк-психопат? — он уже улыбался во весь рот.

— Не представляю, что тебя так веселит. Но я буду крайне благодарна, если мы сменим тему.

— Как скажешь, — он пожал плечами. — Это правда, что Гелдероуз уходит из Невермора?

— Да, по всей видимости, Уимс придется искать нового преподавателя гербологии. Остается надеяться, что у преемника история будет не такой криминальной.

— То, что случилось с Гелдероуз во время войны, да и после, — просто мрак. Из-за того, что она оборотень, перед ней закрыли почти все двери.

— Это все только в голове, — Уэнсдей не понимала, как кого-то могут остановить какие-то двери, когда в мире существуют волшебные отмычки.

— Как скажешь, — отозвался Скорпиус.

Он погрузился в свои мысли, но не успела Уэнсдей насладиться передышкой, заговорил вновь:

— Альбус и Роза позвали меня прогуляться вместе в Хогсмид через две недели.

— Мои поздравления, — скептически отозвалась Уэнсдей.

Она не понимала, зачем он делится подробностями своей социальной жизни.

— Хотя знаешь, я бы прогулялась ночью вдвоем, — быстро проговорила она.

— Правда? — опять эта улыбка.

— Есть еще место, где я не побывала, — Уэнсдей почти улыбнулась, думая о том, что еще может скрываться в чаще Запретного леса. Если ей повезет, она достанет для матери экземпляр превосходных Дьявольских силков.

* * *

Десять тридцать: Энид начала собирать вещи. Прогресс. Видимо, странствия и правда меняют людей.

Уэнсдей, полностью готовая к завтрашнему отправлению, сидела на кровати и наблюдала за суетой подруги.

— Жду не дождусь, когда смогу рассказать Вещи о своем приключении, — в сотый раз объявила Энид, подпрыгнув от восторга и прижав к груди оранжевый свитер.

После того, как Энид наелась, выспалась и согрелась, у нее остались только самые позитивные впечатления от происшествия.

— Тоже мне, — фыркнула Уэнсдей, — тебя выкрал домовой эльф, ты осталась без волшебной палочки, возвращалась в школу пешком, напоролась на смертоносное растение, а отыскал тебя потенциальный противник.

— Но я же справилась, а ты просто завидуешь! — запротестовала Энид. — Мая вон считает, что если бы не я, нам бы не удалось удрать от ее безумного папаши.

— Мои поздравления. Но я бы предпочла оказаться в переделке с более кровожадными злоключениями, мистическими загадками и неоднозначным исходом.

— Зная тебя, Уэнсдей, я ни на секунду не сомневаюсь, что ты в любой момент можешь вляпаться в нечто подобное.

Примечание от автора (и не только):

"Социальные сети пожирают наши души взамен на одобрение"...

...сказала как-то Уэнсдей. А автор будет безмерно рад, если вы распробуете часть его души, которую он вложил в эту работу и поделитесь своими впечатлениями! :)

The end ?