Свет истины (джен)

Следующие полторы недели прошли в тревожном ожидании. Каждый день прибывали новые отряды, в форте и в лазарете становилось всё более многолюдно. Посты наблюдателей, выставленные по всему Марнонскому заливу, утром и вечером приносили сообщения: чудовище видели там, здесь, тут… Оно неумолимо приближалось к Роньезу, двигалось вдоль берега, с севера на юг.

— Завтра будет у нас, — тревожно заметил капитан Досс утром двадцать восьмого. — Командор Гелиг собирался приехать вчера вечером…

— Может, в Вайклеме задержался? — предположил кто-то. — У него там старший сын учится.

Досс пожал плечами и ушёл на стену — проверять дозор.

Рейк сомневался, что командора задержало желание пообщаться с сыном. Он любил свою семью, но, насколько Рейк успел заметить за время службы в Ордене, ставил дело на первое место. Можно было бы предположить, что командор поедет в кадетский корпус сразу после битвы, но точно не перед ней.

Как показало время, Рейк оказался прав: командора задержали дела. Он приехал около полудня в сопровождении своего личного отряда и нескольких фургонов, содержимое которых по его приказу переправили в арсенал. Рейк, пока ему нечем было заняться, заглянул туда. Охотники в кожаных крагах, грязно ругаясь, запихивали в снаряды — большие мутно-стеклянные сферы зашфаронгского производства — что-то жёлтое и лохматое.

— Чудовище прошло мимо двух городов в лесах Рира, — пояснил Шантандэ, заметив озадаченный взгляд Рейка. — Единственное отличие этого места от любого другого в заливе — обильные поросли светящегося мха на побережье. По приказу командора часть снарядов заполнят им.

— Если найдётся лишний, отнесите в лазарет, — попросил Рейк. — Пригодится.

Перевязочного материала много не бывает, даже если он мох. А уж рирский мох… Чуть позже, оставшись один, Рейк обратился к святым:

— Асилль, дарящая свет истины, и Эсар, покровитель Белого пламени, за что мне, орденскому лекарю, дни хождения по грани? Если мне представится возможность спасти чью-то жизнь с помощью колдовства, я ведь так и сделаю! Я — лекарь!

Святые, разумеется, не ответили. Они никогда не отвечали. Но Рейк, признавшись в своём почти неизбежном грехопадении хотя бы перед собой, почувствовал себя спокойнее. Он в любом случае падёт: либо как служитель Ордена, либо как лекарь. И неизвестно, что окажется хуже.

Вечером сообщили, что чудовище уже на подходе и, если не остановится в мелких рыбацких деревушках на Мысе Вертрэ, прибудет в форт Роньез на рассвете.

Донесения наблюдателей не играли никакой роли для Рейка, однако он слушал их с упорством студента на лекции светила медицины. Чудовище выползает из моря, заглатывает несколько человек, часть сплёвывает замертво. Уходит под воду, плывёт на юг до следующего поселения. Там всё повторяется.

В Вайклеме повториться не должно. Орден был в этом уверен. Поэтому, когда в предрассветном мраке чудовище проплывало мимо Роньеза, его встретил артиллерийский залп. Первые снаряды были без рирского мха — разозлить и заманить, но не отпугнуть. И чудовище разозлилось.

Рейк видел его. Он, как и все остальные орденские лекари, находившиеся в крепости, вышел на галерею — посмотреть, с чем предстоит столкнуться.

Огромная тварь, серый кит с торчащими костями, источающий мертвецкое зловоние. Исполинский человеческий торс, торчащий подобно ростре или рогу, — чёрный, мёртвый. Четыре глаза — китовьи и человеческие — сверкают синим пламенем и, казалось, смотрят в самую душу. И это отнюдь не колдовские глаза: колдовские Рейк видел, они совсем, совсем иные.

— Второй залп! — прогремел командор Гелиг.

Чудовище, до этого ещё плывшее в сторону города, остановилось, повернулось к Роньезу и открыло китовью пасть. Трубный рёв заглушил даже грохот пушек.

— Идём в крепость, — распорядился доктор Зельге и первым направился прочь.

Чудовище осталось далеко снаружи, отделённое от лазарета несколькими стенами и двумя батареями пушек. Минут на десять можно было забыть, что снаружи идёт бой. Рокот — волны, вой — штормовой ветер. Рейк тщательно мыл руки, надевал перчатки, оглядывал готовые инструменты — и думал всякие глупости. Осталось ли на завтра купленное ещё во Фрагнаре печенье? Долетят ли взбаламученные водоросли до крыши форта? Смотрят ли кадеты Вайклема на битву и видят ли её во тьме?

Через десять минут двери лазарета с грохотом распахнулись — принесли первых раненых.

— Дамба пала! Кусок стены проломлен! — орал Шантандэ. — Пушку разорвало!

Рейк кивнул сам себе. Будет много раздробленных костей и оторванных конечностей. Стена и пушка. Особенностей нет. Само чудовище пока никому не навредило? Или его жертв уже нет смысла нести в лазарет?

Первый. Голова разбита, но не смертельно. Повезло парню. Второй. Придётся ампутировать ногу. Жить будет. Третий… четвёртый… двенадцатый… Красные плащи, тёмно-зелёные, красные, тёмно-зелёные, красные… Рейк не знал точно численности роньезского гарнизона, но раненых было много. Люди слились для него в одно мрачное кровавое месиво со множеством рук и ног, которые ломались, кровоточили, обвисали засохшими ветвями. Ранений брюшной полости не было — странно, но, может, они попадались другим. Шантандэ пару раз кричал что-то про кишки и печень.

Лишний мох он вчера принёс. Эликсир Наны Эсимской лежал у Рейка в кармане халата. Но Рейк не доставал его — кому? Он не смог бы выделить одного, на которого можно было бы потратить этот маленький флакончик колдовства.

Грохот и вой и не думали стихать. Вернее, вой не стихал; грохот как раз постепенно тонул в шуме шторма. Поток раненых почти иссяк — то ли отступили, то ли некому было переносить их в лазарет. Шантандэ, руководивший отрядом спасения, тоже давно не появлялся. Рейк поднял взгляд от стола. Из бойниц, выходивших на восток, почти отвесно падали ярко-жёлтые лучи. День. Почти полдень.

Лучи исчезли — действительно, полдень. Явился Шантандэ.

— Всё, — сказал он и сполз по стене на пол. — Идите, пожалуйста. Там ещё полно людей.

— Бинты кончились, — посетовал кто-то.

— Есть мох, — заметил Зельге. — Стараниями Энглея. Где командор?

— Вероятно, погиб, — сказал Шантандэ. — Чудовище орудия не брали, глаза киту выбили — только и всего. Командор Гелиг догадался, что надо человека от рыбы отделить. Тварь почти на берег выманили, под стену… Он прыгнул ей на голову с мечом наголо и ушёл под воду.

— Собираем раненых, — приказал Зельге, — и ищем тело командора.

Снаружи палило солнце. От залива тянуло недавним штормом: небо всю ночь было совершенно спокойным, но чудовище сильно взбаламутило воду под стенами форта. Под стенами… На стене, где располагалась батарея, было много людей, но Рейк, оставив их Зельге и остальным, спустился по шаткой лестнице к самой воде. Туда, на каменистый берег, сумрачный даже в солнечный день, наверняка кто-то упал.

Под стеной лежал труп твари, источавший ужасный смрад. Наверное, чтобы его убрать, понадобится не один корабль. Рейк присмотрелся к голове кита, с которой свисал человек. Он просто… вырастал из китовьего лба, будто рог. Ни следа ног, только бёдра и верхняя часть тела. Как это возможно? Какое колдовство способно на такое? Срастить тела кита и человека!

— Ветвь изменения, — шепнули волны знакомым голосом. — Противоречивейшее из колдовских искусств.

Водяной колдун, да? Что он здесь-то забыл?

— Идите к Келласам, полковник! — с чувством пожелал Рейк и решительно зашагал вдоль стены.

Никого. Совсем никого. Может, если чудовище заглатывало людей в других местах, то и всех упавших со стены постигла та же участь? Тогда они сейчас медленно тушатся в жарком нутре чудовищами, не успевшего никого сплюнуть, как в других местах… От кулинарного сравнения Рейка вырвало.

Пройдя ещё немного, он заметил в намытой под дамбой яме что-то красное. Плащ. Оскальзываясь на мокрых камнях, Рейк спустился в яму. Там, покрытый водорослями и заляпанный кровью, лежал командор Гелиг.

Понять, где его кровь, а где — чудовища, казалось невозможным. Рейк вцепился в запястье командора и, отсчитав несколько различимых ударов, со вздохом облегчения отпустил. Живой!

Одежда выглядела целой. Наверняка под ней множество ушибов и переломов, но открытых ран как будто нет. Неужели? Рейк принялся быстро, но осторожно сдирать водоросли и всё-таки нашёл: левое бедро, внешняя сторона, четыре росчерка, будто от когтей. Водоросли удачно залепили рану, что позволило командору продержаться полчаса, но крови он потерял довольно много.

«Я же говорил…» — мысленно усмехнулся Рейк, срезая обрывки одежды вокруг раны.

Имевшегося у него мха как раз должно было хватить, чтобы полностью перекрыть порезы. Эликсир Наны Эсимской по-прежнему лежал в кармане и ждал своего часа. Рейк достал флакон и зубами вытащил крышку.

Странный полосатый эликсир пах зимой и ночью: свежим снегом, мокрой травой, холодным ветром. Облитый им жёлтый мох начал светлеть, а когда Рейк наложил его на рану, стал похож на полупрозрачное тесто. Сквозь него было видно, как, перестав толкаться в края раны, замерла алая кровь.

Наложив поверх повязку из обрывка рубашки, чтоб мох в глаза не бросался, Рейк сунул флакон в карман и заозирался. Никого. Один он командора разве что подальше на берег вытащит. Надо бы осторожнее с ним — наверняка весь поломанный…

На стене показался капитан Досс, и Рейк отчаянно замахал руками. Кстати, никто ведь не видел его манипуляций? Командор-то без сознания, но не вышел ли кто-нибудь на стену в ненужный момент?

Казалось, что нет. Спустили носилки, командора подняли в форт и отнесли в лазарет. Доктор Зельге лично занялся его ранами. Рейк остался внизу: ходил по грязному берегу, искал раненых, считал погибших — в основном солдат форта Роньез… Он обошёл весь берег, а когда возвращался, солнце уже светило ему в глаза и чертило на воде янтарные линии.

По лестнице, ведущей с берега в форт, Рейк поднимался, еле волоча ноги. Как там командор? Что скажет доктор Зельге? Действительно ли никто ничего не заметил? Преодолев последний пролёт, Рейк встряхнулся и зашагал быстрее.

Он успел увидеть в воротах бело-синий плащ — посланник императора, может быть, даже из Всевидящих. Значит, уже вечером в столице станет известно, что чудовище повержено.

По всему форту сновали зелёные плащи, пытавшиеся под руководством Шантандэ навести хотя бы подобие порядка. В лазарете продолжали суетиться. Раненых оказалось, если верить списку на стене, всего тридцать четыре человека, не считая пары умерших в лазарете, но Рейку всё ещё чудилось, будто их были тысячи.

Доктор Зельге с усталым видом сидел на табуретке у окна и курил трубку. Увидев Рейка, он скупо улыбнулся и сообщил:

— Командор жив, благодаря вам, Энглей.

— Да… Отлично! — Рейк не был уверен, что ему следовало сказать, поэтому поспешил сгладить неловкость вопросом: — Для меня будут какие-то поручения?

— Да, полагаю. — Зельге отвлёкся от трубки и опустил взгляд на его сапоги. — Осмотрите сами себя. Вы хромаете — по-моему, стёрли ноги.

Рейк тоже уставился на свои сапоги. Он только сейчас заметил, что ему в них неудобно, а ноги гудят и ноют, моля о пощаде. Пожалуй, холодная вода должна помочь.