Полюбил гиппогриф единорога (джен)

Ох, не думал Ральф, что башня окажется так далеко. Он махал крыльями, он парил, отдыхая, в струях нагретого воздуха, поднимающегося снизу (Ральф называл это «обрабатывать термики»), но в конце концов приблизился к башне мага. Солнце скрылось за горизонтом, и внизу всё окутал туман. Из этой пелены, словно огромный бивень, поднималась Башня Слоновой Кости. В лучах заката она казалась сгустившимся туманом, обретшим твёрдость. Вся поверхность башни оказалась покрыта искусной резьбой, изображавшей фантастических зверей и растения, загадочных существ, а также таинственные символы и знаки. Хотя башня и напоминала слоновую кость, она была сделана из камня. Когда Ральф приземлился и коснулся её крылом, он почувствовал холод и твёрдость материала.

Перед Ральфом оказалась огромная дверь, которая внушала трепет одним своим видом. На двери был прикреплен бронзовый барельеф с изображением какого-то демона.

Ральф дёрнул за шнурок, поскрёб когтями маску демона и погремел большим кованым кольцом. Затем он повернулся и начал бить в дверь задними копытами. Маска демона ожила: её глаза вспыхнули красными угольками, а из ноздрей вырвались шипящие струи пара.

— Марлаграм не принимает посетителей до следующего столетия! — грубо произнесла она. — Вы кто такой? Мы вас не ждали, подите прочь!

От неожиданности Ральф отпрянул в сторону, но испугать его было непросто. Убедившись, что двери полностью не договороспособны, он подпрыгнул и, хлопая крыльями, взмыл в небо, поднимаясь всё выше и выше. Тёмное небо уже усыпали звёзды, но окна башни были мрачны и темны, словно вход в пещеру. Внезапно на самом верху башни зажёгся свет, который пробивался через разноцветный витраж огромного стрельчатого окна.

Ральф подлетел к окну и постучал в него клювом. Окно медленно и бесшумно открылось, и Ральф, дрожа от напряжения, влетел в башню.

Внутри башни царил полумрак, который пронизывал мерцающий свет от множества кристаллов, подвешенных к потолку. Стены были увешаны странными картами, замысловатыми схемами и засушенными травами. В воздухе витал необычный аромат — смесь трав, смолы и чего-то ещё, что Ральф не мог определить.

Перед ним стоял древний маг Марлаграм. На нём была остроконечная конусообразная шапка, длинная светло-фиолетовая мантия, а седая борода волнами ниспадала вниз. Он напоминал старый мудрый дуб, который вырос, несмотря на все невзгоды. Глаза мага горели необычным, космическим огнём.

— Здравствуй, юный гиппогриф! — сказал он с улыбкой, которая, как показалось Ральфу, была немного ироничной. — Ты же знаешь, перо гиппогрифа — отличный компонент для моих магических экспериментов. Позволь мне взять у тебя одно перо.

Марлаграм не стал дожидаться ответа и сделал жест рукой. Из крыла Ральфа выпало перо.

— Ой, — сказал Ральф. — Э… Пожалуйста, возьмите это перо.

— Какое перо? — уточнил Марлаграм.

— Моё перо, — пояснил Ральф. — Для экспериментов.

— О, добрый гиппогриф! Благодарю тебя, но у меня как раз есть перо гиппогрифа.

И маг показал Ральфу его же собственное перо.

Ральф с удивлением посмотрел на мага, но решил ничего не спрашивать.

— Зачем же сюда пришёл наш милый малыш? — спросил маг, и Ральф оглянулся, пока не понял, что маг имеет в виду его.

— Меня зовут Ральф, и я пришёл к вам за помощью, мастер Марлаграм, — ответил Ральф.

Старик громко фыркнул и поправил свои сверкающие очки на носу.

— Помощь, говоришь? И что же ты натворил, глупый птенец? — спросил он.

Ральф опустил голову и смущённо ответил:

— Видите ли, я влюблён в единорожку Сильвию, но она меня отвергла. Я хочу, чтобы она полюбила меня в ответ, чтобы мы могли создать семью и… — он замолчал, не зная, как продолжить.

Марлаграм с насмешкой посмотрел на Ральфа.

— Ах, любовные страдания! Ты хочешь приворожить свою возлюбленную? Но я не практикую темные искусства, по крайней мере, в этом тысячелетии.

— Не приворожить… Я хочу ребёнка… — пробормотал Ральф.

— Ребёнка — что? — уточнил маг.

— Я хочу ребёнка. И Сильвию тоже, — еле слышно сказал гиппогриф. Под насмешливым взглядом чародея ему показалось, что вся его затея — это какая-то глупая детская прихоть.

— Неужели совсем никак? — совсем тихо прошептал несчастный Ральф.

— Ну, я не говорил, что это абсолютно невозможно, — ответил маг. — Расскажи мне подробнее, что у вас произошло.

Марлаграм внимательно слушал, поглаживая бороду. Из глубины башни доносились странные звуки: шёпот, щелчки, скрип. В окне мелькнул какой-то свет, но Марлаграм не обратил на него внимания.

— Значит, ты хочешь любить свою единорожку Сильвию и иметь ребёнка? Что ж, это можно устроить. Правда, придётся немного нарушить законы ПВК. Эти законы нарушаются сплошь и рядом, знаешь ли. Одним нарушением больше, одним меньше...

Ральф растерялся. Он был законопослушным гиппогрифом, но сейчас был готов даже на преступление.

— Что такое ПВК? — спросил он.

— Пространственно-временной континуум, — ответил Марлаграм. — Но тебе не нужно знать подробности.

Ральф согласно кивнул, решив, что лучше ему не знать деталей, чтобы не навлечь на себя беду.

— У меня будет ребёнок? А это будет мой ребёнок? А это будет ребёнок Сильвии? — засыпал он мага вопросами, с беспокойством наблюдая за тем, как тот что-то непрерывно смешивает и добавляет в прозрачные колбы, в которых кипели разноцветные фосфоресцирующие жидкости и вылетали цветные струи дыма. Перо Ральфа было измельчено в тонкий порошок и тоже использовалось в процессе.

— Детёныш будет иметь самое прямое отношение к Сильвии, что может быть лучше? — успокоил его чародей.

Марлаграм вставил сосуд в машину и запустил её. Через некоторое время он остановил машину, достал сосуд, открыл пробку и понюхал содержимое. Ральф тоже почувствовал этот запах. Зелье имело терпкий, но приятный аромат.

Маг перелил зелье в небольшой фиал и плотно закупорил его пробкой с завязкой, чтобы не пролить ни капли.

— Вот, — сказал он. — Добавь это в воду и дай выпить Сильвии. И тогда твоя мечта сбудется.

Ральф был вне себя от счастья.

— Спасибо, величайший маг всех времён и народов! — прошептал он. — Вы спасли моё сердце!

Он крепко сжал в когтях драгоценный сосуд и поспешно покинул башню.

— Ну, не всех времён, не стоит преувеличивать, — усмехнулся в бороду Марлаграм, наблюдая, как силуэт спешащего гиппогрифа пересекает диск уже взошедшей луны.