Иногда они появляются (джен)

Обратная дорога показалась погруженному в размышления Фарвилу совсем короткой, а замок — необычно пустынным. Даже стражники, молчаливые и неподвижные, как манекены, казались предметами интерьера.

Впрочем, один из стражников внезапно пошевелился, чуть-чуть меняя позу. Доспехи негромко лязгнули, и Фарвил, как раз проходивший мимо, невольно повернул голову на звук.

И остановился, уставившись на незадачливого стражника в упор.

Лленси Фарам — а именно ей не повезло привлечь его внимание — попыталась выдержать направленный на неё взгляд, натянув на лицо самое «уставное» выражение... но глаза все же отвела.

Некоторое время Фарвил молча буравил её взглядом, борясь с поднимающимся раздражением и желанием подойти и рявкнуть ей в лицо: «Какого Обливиона ты все это время молчала?!» Пока, к своему удивлению, не понял вдруг, что на самом деле ему уже все равно. Промолчала так промолчала... какая теперь разница? Девочка... Дервера сама нашла смелость и способ с ним связаться. И если его первое впечатление окажется верным...

В общем, скамп с ней, с Лленси...

Смерив её напоследок мрачным взглядом, Фарвил отвернулся. И, только теперь вспомнив о терпеливо идущем за ним телохранителе, взмахом руки показал, что дальше обойдется без сопровождения.

Он успел сделать всего несколько шагов, когда услышал за спиной негромкие голоса:

— Что ты успела натворить, Фарам?

— Серьёзное нарушение субординации вне службы...

«Это теперь так, значит, называется?» — мысленно хмыкнул Фарвил. Неужели не могли подождать, пока он уйдёт? С другой стороны, ему стало интересно... но желание замедлить шаг он всё же подавил.

— А вообще... — голос Лленси Фарам стал неуверенным... или Фарвилу это просто показалось? — Он в каком настроении?

— Задумчив, — голос телохранителя был не менее задумчивым. — Девчонку проводить приказал, представляешь? И вроде даже доволен... был. Пока тебя не увидел.

Фарвил подавил раздраженный вздох — то, что слуги между собой постоянно обсуждают хозяев, ему было известно с детства. Но этот-то, даэдра ему в бок, чего... разговорился? Фарвил его ценил, в числе прочего, за несклонность к сплетням. Ошибся, видимо... Нет, в этом-то случае его, пожалуй, можно простить... но на будущее стоило дать понять, что больше он такого не потерпит. С этой мыслью он и распахнул дверь в свои покои.

Внутри его встретил Ильвер. Впрочем, Фарвил и не сомневался, что так и будет. Младший братец устроился с комфортом, явно нацелившись на долгое ожидание: на столике рядом с ним стояли бутылка вина Сурили и тарелка с закусками, а на коленях лежала раскрытая книга. Ну, хоть ноги опять на стол не задрал...

— И как? — спросил Ильвер, стоило Фарвилу закрыть за собой дверь.

— Хорошо.

— А подробнее? — Ильвер отложил книгу и выжидающе уставился на него.

Фарвил вздохнул. Рассказывать не хотелось. Но любопытство дорогого братца делало его порой настырным, как весенний дятел... И сейчас, пожалуй, был именно такой случай.

— Славная девочка, — медленно проговорил он, усаживаясь в свободное кресло. — Такая... светлая, знаешь... И на лицо — копия моей матери.

Брови Ильвера от изумления подпрыгнули вверх. Да и сам он, кажется, тоже едва не подпрыгнул, намереваясь рвануть к портрету старой графини.

— Девочка похожа на графиню Ллатасу? — переспросил он. — Ну тогда понятно, почему Лленси не рискнула приводить её в замок. Портрет-то кто угодно мог видеть...

— Я её встретил, кстати.

— И-и? — Ильвер даже слегка подался вперёд.

— И ничего, — буркнул Фарвил. — Мимо прошёл.

Тут он слегка покривил душой, но только слегка — ведь, по большому счёту, он действительно прошёл мимо...

— Даже так? Не ты ли вчера негодовал: «Почему она мне ничего не сказала?» Что изменилось сегодня? — насмешливо поинтересовался Ильвер.

Фарвил мрачно покосился на него.

— Какая разница теперь? Не сказала и не сказала... Все и без неё выяснилось, — с некоторым раздражением проговорил он.

— Значит, говоришь, славная девочка, — прищурился Ильвер. — И чего она всё-таки хочет?

Фарвил помедлил, наблюдая, как брат подносит ко рту кубок с вином. Сказать... не сказать...

— Меня.

Вино фонтаном плеснуло на пол, а Ильвер закашлялся, выпучив глаза. Фарвил ухмыльнулся, чувствуя себя отомщённым — такая реакция стоила допущенной двусмысленности.

— Девочка просто хочет иметь отца, как это ни невероятно. Приходить не как проситель, строго в приёмные часы, знать, что письма от неё будут прочитаны... И не смотри на меня так, я, разумеется, интересовался другими... возможными желаниями. Более... привычными… Но нет. Пока, по её словам, ей просто нужен я сам. Отец, на которого она может равняться, — ехидное фырканье брата Фарвил демонстративно не услышал. — Только не далекий и равнодушный, а...

Он замолчал, не договорив. Но Ильвер понял все и так.

— Ты в это веришь? — спросил он.

— Не знаю, — покачал головой Фарвил. — Девочка, безусловно, говорила то, что думала. Но это слишком... сентиментально... чтобы быть правдой. Поэтому я и хотел бы поверить, но пока не знаю, что думать. Единственное, в чем я полностью уверен — она действительно моя дочь. А её мотивы... время покажет.

Некоторое время оба молчали, неторопливо потягивая вино.

— Знаешь, — тихо и как-то печально проговорил Ильвер. — Если это всё-таки правда, и ты нужен своей дочери сам по себе... то ты не представляешь, как тебе повезло.

— Почему же не представляю? — ответная улыбка Фарвила была столь же печальной. — Отлично представляю. Потому и опасаюсь в это поверить. Чтобы потом не разочаровываться...

— Ладно, — Ильвер отставил кубок на стол и встал. — Час уже поздний... Но, — уже от двери добавил он, — потом ты мне всё расскажешь.

* * *

Утро было недобрым — Фарвил полночи проворочался, так и этак прокручивая в памяти разговор с Дерверой. И то, что проснулся он незадолго до полудня, ничего не меняло: голова болела так, словно он накануне не бессонницей мучился, а пил. Причём что-то намного крепче вина.

Дров в огонь раздражения добавил Ильвер, заявившийся к нему в покои с настолько довольным видом, что Фарвилу немедленно захотелось треснуть братца чем-нибудь по темечку. В конце концов, так радоваться непонятно чему, когда он тут страдает, попросту неприлично!

— Знаешь ли ты, дорогой брат, какая дивная сплетня гуляла с утра по замку? — Ильвер прямо-таки лучился злорадством.

— Полагаю, что ты мне сейчас её поведаешь, — отозвался Фарвил, подавив малодушное желание накрыться одеялом с головой и попытаться доспать.

Напрасная надежда: Ильвер в любом случае не даст, недаром заявился прямо с утра. Вечером он тактично не стал забрасывать Фарвила вопросами с порога — но лишь потому, что мог сделать это и позднее. Например, сейчас.

Ильвер, будто прочтя его мысли, жизнерадостно оскалился:

— О, ты непременно оценишь!

— Не тяни, — буркнул Фарвил. Тон и выражение лица брата недвусмысленно намекали, что услышанное ему не понравится.

— Итак, — Ильвер с удобством устроился в кресле, закинув ногу за ногу и с интересом изучая свои руки, — весь замок в курсе, что твоё сиятельство вчера изволило посетить «Чейдинхольский Мост»...

Фарвил скривился — кто бы сомневался...

— ...И несмотря на то, что пробыло там на удивление недолго — стареешь, брат, — осталось настолько впечатлено новой пассией, что велело проводить оную до дома. Видимо, чтобы никто на этакое сокровище не покусился...

— Что-о?! — взревел Фарвил, вскакивая на постели.

Но тут же повалился обратно на подушки, зажмурившись от прострелившей голову боли.

— Поубиваю, — прорычал он сквозь зубы.

Ильвер хмыкнул.

— Помолчи, будь любезен, — предупреждающе рыкнул Фарвил. — Я сейчас слишком зол, чтобы разбираться, чью голову следует отрывать. Так что ты, мой дорогой брат, рискуешь стать первой жертвой...

— А чего ты ожидал, приглашая девчонку в «Мост»? — фыркнул Ильвер, ничуть не впечатлившись угрозой. — Насколько мне известно, не только в замке, но и в городе знают, зачем ты туда наведываешься. С чего бы в этот раз думать иначе?

Фарвил снова зарычал и накрыл лицо подушкой — о своей идее назначить встречу в «Мосте» он уже неоднократно успел пожалеть.

— Это не умаляет моего желания оторвать чью-то болтливую башку, — проворчал он из-под подушки.

— А поздно отрывать, — хохотнул Ильвер. — Болтуны уже всё осознали и раскаялись. И полагаю, будут деятельно раскаиваться всю ближайшую неделю. А может, и дольше — кто знает...

— Да неужели? — процедил Фарвил, приподнимая подушку, чтобы взглянуть на брата.

— Именно так, — цокнул языком Ильвер. — А я всего-то полюбопытствовал у твоего телохранителя, как, по его мнению, ты отреагируешь, когда этот слух дойдёт до твоих ушей? А он непременно дойдёт, ведь до моих он уже дошёл...

— И?

— Ну... — Ильвер снова с интересом воззрился на свои ногти, — судя по тому, как изменился цвет его лица, могу предположить, что твою реакцию бедняга представил себе очень красочно. И было это что-то пострашнее угроз из-под подушки.

— Ильве-ер, — угрожающе протянул Фарвил.

— Так что все болтуны уже умолкли, — снова не обратив внимания на тон старшего брата, продолжил тот. И уже серьёзнее добавил: — И к слову, я почему-то уверен, что твои вчерашние сопровождающие как раз не болтали.

Фарвил припомнил вчерашний короткий разговор, невольным свидетелем которого ему довелось стать. Нет, Лленси Фарам он в распускании слухов не подозревал — в конце концов, речь шла и о её дочери тоже... Скорее, свидетелем этого разговора был не только он.

— Так что, ваше сиятельство, самое интересное вы изволили проспать, — снова вернулся к дурашливому тону Ильвер.

Досадливо взрыкнув, Фарвил запустил в него подушкой. Впрочем, она тут же прилетела обратно.

Ильвер терпеливо дождался, пока Фарвил приведёт себя в порядок — бритье в этот раз пришлось доверить камердинеру, потому что головная боль отступать не пожелала — и присоединился к нему за завтраком. Хотя для самого Ильвера это был, скорее, обед — виконт Индарис обычно вставал несколькими часами ранее...

— Ну а теперь — рассказывай, — дождавшись, пока слуга уберёт остатки завтрака и удалится, проговорил он.

Фарвил угрюмо засопел: желание делиться подробностями с кем бы то ни было, включая Ильвера, за ночь так и не появилось. Но судя по горящим глазам, младший брат не желал более ни на минуту откладывать разговор... К тому же он мог заметить то, что Фарвил проглядел, ошеломлённый сыплющимися на него откровениями Дерверы.

Рассказ получился долгим, заняв почти столько же времени, сколько и сама встреча. Ильвер слушал внимательно, только изредка задавая уточняющие вопросы.

— Жаль, что меня там не было, — вздохнул он, когда Фарвил закончил. — Но в целом, я склоняюсь к тому, что всё сказанное было всё-таки искренним. И ты будешь дураком, брат, если оттолкнешь эту девочку.

Фарвил в ответ только ревниво покосился на него. Но промолчал.

Два дня после этого прошли как обычно — Фарвил принимал немногих просителей, разбирался с документами... И время от времени ловил себя на том, что прокручивает в памяти фрагменты беседы с неожиданно появившейся дочерью.

Нет, в то, что Дервера — хитрая аферистка, он не верил. Да и Ильвер пришёл к тому же выводу, а чутью брата Фарвил доверял. Просто эта девочка слишком уж отличалась от старших сестры и брата, с рождения получавших должное воспитание. Будь она ребенком, можно было бы просто забрать её в замок, дать хотя бы основы приличных манер и необходимых знаний — ведь принадлежность к графскому роду не только давала права, но и накладывала определённые обязанности. Но Дервера была взрослой, и что делать, Фарвил совершенно не представлял.

Старшим своим детям о том, что у них вдруг объявилась сестра, он решил пока не сообщать. Хотя стоило бы, конечно, во избежание сюрпризов...

А на третий день пришло письмо от Дерверы, снова оказавшееся в стопке с остальной корреспонденцией.

"Ваше Сиятельство,

Через три дня я уйду с Дозором — пока не знаю, на сколько; возможно, на несколько месяцев. Мне бы хотелось перед уходом увидеться с вами, если вы сможете уделить мне время.

Очень жду ответа.

Дервера Фарам".

Фарвил со стыдом вспомнил, что хотел распорядиться, чтобы письма от Дерверы Фарам приносили ему незамедлительно... и забыл. Но, поразмыслив, пришёл к выводу, что на данный момент так даже лучше: в замке все друг друга знают, так что знакомая многим фамилия предполагаемой «пассии» — даэдра оторвали бы особо болтливые языки! — не смогла бы не вызвать интереса. А новая волна пересудов Фарвилу была совершенно ни к чему — он после предыдущей-то не сумел ещё до конца успокоиться.

Весть о том, что Дервера уходит с Дозором, причём, возможно, надолго, его обеспокоила. И дело было даже не в том, что ему хотелось продолжить общение. Просто Фарвил знал, чем занимаются Дозорные Стендарра. Пусть и в общих чертах, но знал. И хотя умом он понимал, что для Дерверы это не первое такое патрулирование, что она уже взрослая, вполне самостоятельная... перед глазами раз за разом возникал тот образ напуганного оленёнка, каким он увидел её в общем зале «Моста», вызывая желание защитить и уберечь. Ведь это был его ребенок.

Написать ответ не составило труда: немного подумав, Фарвил решил все же пригласить Дерверу в замок. В этот раз, правда, в приемное время, рассчитывая на то, что среди других просителей девочка не будет слишком уж бросаться в глаза. Нельзя сказать, что этот вариант ему казался более удачным, чем предыдущий... но не в «Мост» же, будь он неладен, её опять приглашать!

Запечатанная — снова кольцом — записка была отправлена с тем же стражником, который провожал Дерверу домой, Ирером Сареном. Парень, как и предсказывал Ильвер, смотрел побитым щенком, а потому можно было не сомневаться в том, что послание будет доставлено без проволочек.

Оставалось только дождаться визита самой Дерверы.