Дионис Снейп и эликсир жизни (джен)

Стены Хогвартса приветствовали первокурсников величественными переливами звёзд. Ветер волновал кожу, а плеск воды, убегающей от лодок, приятно щекотал слух. Повсюду кружила магия, словно кто-то намеренно развеял по небу целый мешочек невидимой доселе пыльцы.

Не удержавшись, Дионис поднёс ладонь, чтобы огладить танцующую темноту озера. Вода зябким поцелуем оплела его пальцы, отчего тот поспешно отдёрнул руку и сильнее укутался в мантию. Он не хотел замёрзнуть в первый же вечер.

Найджел, сидящий неподалёку, заворожённо оглядывал замок и не переставал протирать глаза. Ему до сих пор не верилось, что он попал в объятия волшебного мира и что ему подвластно больше, чем самому обычному мальчику его лет. Он с упоением открывал рот, каждый раз роняя вздох восхищения, а когда видел мелькавшую под водой тень, то пытался показать её другу.

Преодолев добрую половину пути, ребята заметили скромную пристань. Как только лодки достигли берега, великан протянул каждому здоровую ладонь и помог выбраться, после чего вмиг поднялась болтовня.

Вокруг школы пушились вековые ели, а сам замок, казалось, будто рос из скалы. Гордые шпили стремились к звёздному небу, утопая в одеяле из облаков, и с интересом взирали на толпу новоприбывших.

Когда перед ребятами возникли старинные двери, будто бы выгравированные из каменных стен, послышались удивлённые возгласы. Это место очаровывало всех своим прошлым, где, был уверен Дионис, в своё время сотворилось уже немало прекрасных чудес.

Пока он любовался теплом резных факелов, великан успел распахнуть двери и сопроводить часть ребят до огромной лестницы. Поднявшись по ней, Дионис заметил, как кто-то, величаво осматриваясь, в ожидании разгуливает из стороны в сторону и что-то тихо поёт.

Перед первокурсниками предстала элегантная дама с пудрой седины в волосах. Она изящно оглядела юные лица и поблагодарила великана за помощь. Тот, назвав её профессором Макгонагалл, отмахнулся и потопал вниз, едва не столкнув с лестницы чью-то мерзкую жабу.

— Приветствую всех, — начала свою речь профессор. — Рада видеть вас в Хогвартсе — месте, где вам предстоит провести ближайшие годы, чтобы обучиться основам магии и колдовства. Сегодня вы впервые встретитесь с теми, кто будет наставлять вас на этом нелёгком пути. Однако, — она загадочно повела тонкой бровью, — для начала вам необходимо понять, какой факультет станет для вас родным домом.

От предвкушения у Диониса затряслись губы.

— Хогвартс известен своими четырьмя основателями, имена которых никогда не предадутся забвению. Годрик Гриффиндор, Ровена Рейвенкло, Хельга Хаффлпафф и Салазар Слизерин не только возвели эти прочные стены, но и стали выдающимися волшебниками своего времени. Каждый из вас будет с гордостью носить их имена после грядущей церемонии. Запомните: ваши успехи ценны для всех, поэтому не ленитесь и смело идите вперёд. И в конце учебного года мы посмотрим, кто потрудился сильнее, — профессор поправила полы своей строгой мантии и повернулась. — А сейчас я прошу вас успокоиться и дождаться моего возвращения. Церемония скоро начнётся.

Когда она скрылась за тяжёлыми дверями, ведущими в зал, Найджел заволновался.

— И что нам придётся делать, ты знаешь?

— Конечно, — нервно ответил Дионис, облокотившись, чтобы сдержать дрожь колен. — Когда на твою голову оденут Распределяющую шляпу, она скажет, на каком факультете ты будешь учиться. И всё. Не стоит переживать.

— А если мы с тобой окажемся на разных факультетах? — испугался Найджел, расстроенно шмыгнув носом. — Я хочу учиться вместе. Как раньше.

— Я тоже! И думаю, что всё так и будет. Мы ведь с тобой как братья, не так ли?

Найджел издал облегчённый вздох и стал строить разные рожицы. От его беззаботности Дионис почувствовал себя лучше и даже как-то сумел спрятать страх. Он знал, что они с Найджелом совсем не похожи, а самое главное, что Шляпе на это плевать… И каким бы сильным ни было его желание жить бок о бок с другом, Дионис понимал, что этого никогда не случится.

К первокурсникам вернулась профессор Макгонагалл и, собравшись в плотную кучу, они двинулись следом за ней.

Потолок Большого зала, убегающий в невидимое полотно неба, был усеян сотнями медленно кружащих свечей. Своими огоньками они немного напоминали первые звёзды и привлекали внимание ребят, боязливо семенящих за профессором Макгонагалл. В руках у той лежала потрёпанная шляпа, которая, казалось, до сих пор хранила на себе пыль предыдущих столетий. Почти весь зал занимали четыре невероятно длинных стола, за которыми сидели ученики старших курсов.

Когда профессор остановилась у табурета, стоящего во главе зала, из кармана её длинной атласной мантии вдруг показался конец какого-то свитка. Вытянув его одной рукой, она обвела взглядом замерших первокурсников и громко произнесла:

— Когда вы услышите своё имя, то, пожалуйста, выйдите вперёд и присядьте сюда.

Она указала на табурет и водрузила на него Распределяющую шляпу, которая вдруг начала петь:

Наденьте-ка меня, друзья,

И правду расскажу вам я,

О том, что скрыто в вас самих,

О мыслях славных и дурных!

Мне ведомы загадки, ложь,

Меня так просто не проймёшь!

Скорее же примерь меня -

Решится пусть волненье дня!

Смекалкой и умом горазд -

Ровена Рейвенкло воздаст

Тебе благословенье сил,

И будешь ты непобедим!

Трудиться любишь ты без мер,

И чистой совести пример -

Для Хельги Хаффлпафф будь тем,

Кому не хочется проблем.

Лишь смелость ценишь ты в других,

Готов сражаться за двоих -

Оставишь Гриффиндора след

Для Годрика грядущих лет.

Пути плетёшь коварством змей

И любишь тех, кто похитрей,

Наследством Салазара вмиг

Настанет Слизерина лик!

Открыв все тайны пред собой,

Я расскажу вам о другой,

Где жить отныне нужно здесь,

И такова моя всем песнь.

По залу пробежали признательные хлопки. От пробравшегося наружу волнения по плечам Диониса побежали мурашки, но он быстро пришёл в себя и стал сосредоточенно слушать.

— Аббот, Ханна!

В толпе послышался тихий вздох, после чего к табурету стала приближаться маленькая девочка с косами. На её щеках горел мягкий румянец, а на губах осела мелкая дрожь. Она пробралась к профессору Макгонагалл, которая опустила на её голову Шляпу, и застыла в ожидании. Однако длилось оно недолго, завершившись уверенным выкриком Шляпы:

— Хаффлпафф!

Зал озарился овациями, и, заметив радушно приглашающие взмахи рук, Ханна с удовольствием устремилась к столу своего факультета.

Не успела она занять место, как голос профессора Макгонагалл зазвучал вновь:

— Блумфилд, Найджел!

Дионис посмотрел на друга, который, ощутимо вздрогнув, начал понемногу пробираться вперёд. Оказавшись на табурете, Найджел зажмурился и судорожно почесал подбородок, гадая, куда же ему предложит отправиться старая Шляпа. Та же, к счастью, не заставила его долго мучиться и, только что-то невнятно хмыкнув и прогудев, завопила:

— Хаффлпафф!

Выслушав одобрительный свист, Найджел слегка растерялся. Профессору Макгонагалл пришлось потрясти его за плечо и указать на стол, расшатанный аплодисментами.

Пока он добирался до искрящихся желтизной мантий, Дионис мысленно смирялся с проблемой — Шляпа ни за что не позволит ему пополнить ряды Хаффлпаффа, потому что этот факультет не потерпит воровства и самонадеянности. Однако Найджел этого не понимал и был очень рад встретить огромную волну поздравлений.

Следующий возглас профессора Макгонагалл звучал уже тише:

— Браун, Лаванда!

Её, как и занудливую Гермиону Грейнджер, Шляпа отправила в Гриффиндор. Девочкам дружно махала Анджелина Джонсон — Дионис частенько видел её в лавке «Рододендрон» — и другие старшекурсники, среди которых также оказались близнецы Уизли. Они весело протягивали ладони для рукопожатия и что-то поочерёдно рассказывали.

Засмотревшись на счастливые лица, Дионис понял, что кое-что пропустил. Профессор Макгонагалл уже провожала взглядом кудрявого мальчика, увлечённо мчащегося к столу Слизерина, а потом назвала имя, заставившее всех враз замолчать.

— Поттер, Эллиот!

Внимание Большого зала остекленело, словно кто-то набросил на него жидкий хрусталь.

Из толпы выступил осанистый мальчик со светлой копной капризных волос. На кончике его носа держались круглые очки, а на лбу небольшой царапиной змеился шрам в виде молнии. Он смело прошагал к табурету и забрался на него, не забыв подарить профессору Макгонагалл вежливую улыбку. Та, растянув уголки рта в ответном жесте, опустила на его голову Шляпу и замерла в ожидании.

Спустя мгновение по Большому залу разнёсся торжественный вопль:

— Гриффиндор!

Стол названного факультета тут же разразился радостными восклицаниями и свистом, и, спрыгнув с табурета, Эллиот Поттер поспешил к его обитателям.

На протяжении долгих минут стены Большого зала то и дело содрогали аплодисменты. Порой они звучали резво и с гиканьем, а порой — с очевидной натужностью. Однако Дионису всё равно было страшно: он боялся подвести сам себя.

Наконец Шляпа выкрикнула его имя. Он подавил тугой ком и, не обращая внимания на подрагивающие ладони, направился прямо к профессору.

Оказавшись на голове мальчика, Шляпа издала тяжкий хрип и изо всех сил стала тянуться в правую сторону. Дионису пришлось немного наклонить шею, чтобы она не свалилась у всех на виду. Та же, задумчиво погрузившись в какое-то завывание — собиралась ли она повторить приветственную песнь? — и дважды заурчав, отнюдь не торопилась. От звуков, издаваемых Шляпой, желудок Диониса стал потихоньку сжиматься. Неужели ни один факультет не признает его достойным? Неужели ему предстоит отправиться домой и огорчить родителей? От одной мысли о том, что ему придётся отказаться от волшебного мира, о котором он так безмерно мечтал, его сердце содрогнулось. Разве могло всё, что происходило с ним до этой минуты, действительно оказаться ошибкой? Дионис зажмурился, стараясь унять бег тягучих мурашек по телу.

Когда он открыл глаза и начал осматривать возвышающиеся в великолепии своды, забитые ряды длинных столов, то перед ним неожиданно предстал Найджел. Он вовсю веселился. И от этой сцены Дионис ощутил яркую злость.

Найджелу доставалось всё слишком просто: письмо прилетело быстрее, палочка досталась красивее и даже на факультет его определили без трудностей и без сомнений. Судьба вела его по удачной дорожке, отчего Дионис стал дуться.

Это он мечтал о поступлении в Хогвартс! Это ему должно было всюду везти! А сейчас он сидит и будто ждёт приговор, от которого может быть стыдно.

— Твой дух полон решимости, я вижу это... Но вот готов ли ты справиться с порядком времени? Сможешь ли ты быть его частью? Не понимаю… — загудела Шляпа.

Она вновь погрузилась в задумчивое бормотание, отчего у Диониса замерло всё. Всезнающая Шляпа не может ответить на вопрос — она не понимает, как ей разгадать его качества. Наверное, ему всё же суждено вернуться домой.

— Отвага и хладнокровие, усердие и тщеславие, изворотливость… Хорошо…

Шляпа сомкнула тяжёлые веки и, едва посмаковав рвущийся наружу рык, громко крикнула:

— Слизерин!

Когда Дионис осознал, что один из факультетов всё же принял его под своё крыло, он услышал, как по залу пронёсся одобрительный свист.

Он остаётся. Остаётся! Его будут обучать магии, и ему непременно покорятся все тайны волшебного мира!

Только тогда, когда Дионис занял место рядом с другими, он понял, что сейчас произошло. Он пошёл по папиным стопам и теперь был до ужаса счастлив.

Напротив него сидел мальчик с леденящими серыми глазами, взирающими на него свысока. Дионис постарался вспомнить его имя, но всё же сдался, переметнув свой интерес на очередного первокурсника, спешащего к Шляпе. Не нужно было прищуриваться или пытаться приподняться из-за стола, чтобы распознать непослушные рыжие волосы и мантию, еле доходящую до колен. К профессору Макгонагалл подбирался Рон Уизли. Выглядел мальчик крайне растерянным, кусал губы и, подойдя к табурету, с трудом смог туда забраться. Однако не успел он вдохнуть, как Шляпа торопливо рявкнула:

— Гриффиндор!

Услышав её вопль, Рон с мягкой улыбкой расправил плечи, будто сбросил с себя лишний груз, и важно прошагал к столу своего факультета. Несколько рыжих голов тотчас кинулись к нему с поздравительными рукопожатиями, среди которых Дионис опять заметил Фреда и Джорджа. Когда старшие братья наконец оставили Рона в покое, мальчик оказался во внимании Поттера, радушно похлопывающего его по спине. Наблюдая за ними, Дионис внезапно почувствовал небольшой укус зависти. Когда он присоединился к слизеринцам, никто не подал ему и руки. Может быть, он просто оказался рассеянным?

Повернув голову, Дионис стал осматривать лица сидящих рядом людей.

Слизеринцы скучающе смотрели на преподавательский стол, почти не разговаривая друг с другом. Всех их, исключая нескольких первокурсников, объединяла чрезмерная горделивая стать. Они будто бы наслаждались лишь своим обществом и не желали связываться с кем-то ещё. Дионис знал, что ученики этого факультета представлялись миру тёмным и неприятным пятном, однако его папа отзывался о Слизерине с уважением и мама всегда была на его стороне.

Постепенно толпа ожидающих своё имя растаяла, и церемония распределения наконец завершилась.

— Добро пожаловать! — радостно воскликнул важный старец с бородой, поднимаясь со своего места в центре преподавательского стола. — Меня зовут Альбус Дамблдор. Я директор школы. Сегодня нас ожидает чудесный пир. Надеюсь, что вы попробуете медовые булочки! Но прежде, чем все вы вкусите любимые лакомства, я хотел бы поздравить вас с выдающейся датой! Сегодня мы чтим мою бороду, которой исполняется семьдесят пять лет. Премного всем благодарен!

Дамблдор махнул правой рукой, и столы запестрели чудесной картиной.

От возникшего аромата, приятно почёсывающего нос, желудок Диониса расцвёл в предвкушении. Он с жадностью стал осматривать блюда и внимать их манящему виду. Около него оказался клюквенный пудинг, щедро усыпанный белым шоколадом, и золотистые куриные ножки. Чуть поодаль стояли морковный пирог с брусникой и дымящиеся от сахара котелки, к которым уже протягивала ладони парочка старшекурсников. Вялые лица вокруг тут же сменились одобрением, и Большой зал торжественно погрузился в шумную трапезу.

Веселье не прекращалось весь вечер, потому что ужин действительно удался на славу. Когда Дионис понял, что больше не может смотреть на еду, слева от него вдруг мелькнула какая-то тень. Он повернул голову, но не увидел ничего необычного — все продолжали увлечённо жевать. Но когда послышался визг, Дионис понял, что не он один увидел нечто прозрачное.

Перед ним появился призрак исхудалого мужчины. Его одежда была повсюду запачкана кровью, отливающей при свечах серебром, а глаза полнились разочарованием и грустью. Привидение немного покружилось, а затем остановилось около светлокожего мальчика, сидящего напротив Диониса, и равнодушно пробормотало:

— Унынием едины, друг, да боль сия живёт под сердцем…

Заметив растерянность некоторых первокурсников, сидящая неподалёку девочка пояснила:

— Это Кровавый Барон.

Дионис понимающе качнул головой. Папа рассказывал ему об этом привидении и его славе.

— Кровавый Барон проживает в подземелье и наставляет наш факультет, — добавил юноша, чей цвет волос напоминал старый пепел. — Рады видеть вас, сэр.

Привидение скользнуло по нему взглядом и сухо кивнуло в ответ.

— Если вы заблудитесь, Кровавый Барон поможет вам отыскать нужную дорогу, — продолжал слизеринец. — Если, конечно же, вы не разозлите профессора Ядвара.

— Это наш декан? — поинтересовался один из первокурсников, шумно отпив из кубка.

— Разумеется. Советую вам вести себя соответствующе, чтобы профессор Ядвар был вами доволен. Он крайне строг и всегда держит слово, но если узнает, что вы в чём-нибудь провинились, то будет докучать вам нотациями весь оставшийся год.

— Он преподаёт зельеварение? — спросил Дионис, мечтая как можно скорее попасть на первый урок.

— Да. А ещё профессор Ядвар постоянно участвует в знаменитых конгрессах, посвящённых проблемам своей дисциплины. Если вы хотите его удивить, то вам потребуется невероятный талант. Но для хороших оценок достаточно просто уметь варить зелья и ответственно подходить к выполнению домашних заданий.

Выслушав эти требования, Дионис едва усмехнулся: он был уверен, что произведёт на декана небывалое впечатление и станет его лучшим учеником. Он рос вместе с зельями и знал, что такое конгресс.

— А когда мы с ним познакомимся? — подал голос кудрявый мальчик.

— Завтра утром он раздаст нам с Джеммой — она представится вам после пира — ваше расписание, — неторопливо пояснил пепельноволосый юноша. — Затем мы отдадим его вам. Когда вы увидите в нём урок зельеварения, тогда и познакомитесь с профессором Ядваром ближе. Хотя сегодня он обязательно придёт в гостиную, чтобы сказать несколько приветственных слов. Кстати, — он вздрогнул и чуть не выронил из рук мятный кекс, — я совершенно забыл о том, что не представился. Меня зовут Мартин Сафферс. Я отвечаю за соблюдение порядка, потому что являюсь одним из двух старост нашего факультета.

За столом раздались одобрительные возгласы, а кое-кто даже протянул Мартину руку. Он, отряхнувшись от кекса, с гордостью ответил на признательный жест и продолжил:

— Если вам пригодится какая-либо помощь, то обращайтесь ко мне или к Джемме. Не стоит решать проблемы самим, иначе можно всё только ухудшить. Поверьте мне, я знаю, о чём говорю.

Общаться с Мартином Дионису очень понравилось, поэтому он и не сразу заметил, как директор поднял свой кубок и, дождавшись тишины, объявил:

— В этом году вас, как и раньше, будет оберегать мистер Филч — всеми уважаемый смотритель нашей школы. Он вновь напомнил мне о необходимости предупредить вас о том, что один из коридоров на третьем этаже Хогвартса будет закрыт. И если вы не желаете встретиться со страшной смертью, то прислушайтесь к моим словам и запомните: посещать это место строго запрещено.

По Большому залу пробежал невидимый шёпот, после чего Дамблдор продолжил:

— Представители каждого факультета должны доверять своим старостам и воздерживаться от нарушений правил. За различные заслуги вы будете получать очки. Факультет, набравший больше всего очков, в конце года забирает Кубок школы. А сейчас вы можете отправляться в свои гостиные и отдыхать. Доброй всем ночи!

Дорога до подземелья, где обитали ученики Слизерина, петляла длинным лабиринтом, стены которого охватывал жуткий холод и мрак. По пути их встречали старинные факелы, из которых то и дело вырывалось белое пламя. Вход в общую гостиную перекрывал символ, нанесённый на камне, — на мужской ладони гнездилась большая змея. Когда перед ним оказались все слизеринцы, Мартин огладил змеиный хвост и громко выкрикнул:

— Благородная кровь!

Символ слегка дрогнул и уполз во тьму, открыв коридор в зелень бликов.

— Это пароль от гостиной, — уточнил староста, встав вблизи камина, испещрённого серебром. — Поскольку ученики других факультетов редко пытаются пробраться сюда, то он меняется лишь раз в месяц. Не забывайте узнавать у меня или Джеммы, когда нужно запоминать новую фразу. Надеюсь, что никто не хочет спать в коридоре и тем самым нарваться на штрафные очки.

Он пристально осмотрел юные лица, а затем, позволив другим курсам идти к себе, произнёс:

— С минуты на минуту явится профессор Ядвар. Он намерен выразить вам почтение, что вы оказались именно здесь.

Так и случилось.

Как только Мартин закрыл рот, то в гостиную вошёл статный мужчина. На нём была строгая мантия, вытканная из тёмно-синего сукна, в карманах которой скрывались руки. Когда он остановился, Дионис смог разглядеть изжелта-зелёный отсвет глаз, ровные брови и необычайно острые скулы. Он никогда раньше не встречал этого человека, но был убеждён, что если бы его попросили вообразить декана Слизерина, то лицо профессора идеально бы соответствовало его детской мысли.

— Добрый вечер, — деловито высказался мужчина. — Меня зовут Драгослав Ядвар. С этого дня я буду вашим деканом. В ваши обязанности входит беспрекословная дисциплина и проявление достаточного ума. Разумеется, я не ожидаю от вас великих свершений, однако каждый из вас должен знать, как себя вести и к кому обратиться в случае непредвиденных обстоятельств, — он головой указал на Мартина и стоящую неподалёку девушку. — Перед вами стоят старосты факультета. Они постоянно будут контролировать ваши действия. Если же случится что-то из ряда вон, то мой кабинет, как и мои покои, располагаются напротив гобелена Даяды Мечтательной. Можете отыскать меня там.

Профессор Ядвар немного огладил аккуратную бороду и, остановив Мартина, которому не терпелось что-то сказать, серьёзно добавил:

— Возможно, наши встречи будут не столь регулярными, но это не значит, что я не буду знать, что у вас происходит. Раз в месяц вы будете присутствовать на назначении штрафных очков за ваши проступки. Тот, кто решит похвастаться первой сотней, отправится домой на следующий день.

Виновато опустив глаза в пол, Дионис отчего-то почувствовал себя неуютно. Он не успел ничем выделиться, но почему-то знал, что всё ещё впереди.

— Сейчас вы послушаете своих старост, а потом можете идти спать, — заключил профессор Ядвар, тяжело выдохнув. — Увидимся в Большом зале завтра.

Вручив Мартину какой-то свиток, он спешно покинул гостиную, даже не пожелав никому доброй ночи.

Второй старостой Слизерина оказалась миловидная девушка шестнадцати-семнадцати лет. На её голове танцевали пышные тёмные кудри, а тонкий нос кривой линией походил на совиный клюв. Она несколько раз провела им из стороны в сторону, пересчитывая собравшихся, после чего уверенно произнесла:

— Рада приветствовать всех на лучшем факультете Хогвартса. Меня зовут Джемма Фарли. Если у вас будут какие-то вопросы или вам потребуется любая помощь, то обращайтесь ко мне.

Пока остальные ребята внимательно слушали, Дионис устало зевнул, прикрыв лицо маленькими ладонями.

— Расписание занятий вы получите завтра утром. Опаздывать — строго запрещено. Но если вы всё же захотите нарушить это правило, то имейте в виду, что наш декан лично распределяет штрафные очки. Не думаю, что разумно испытывать его терпение в первую же неделю.

После этих слов послышался заговорщицкий кашель, который, к удивлению Диониса, староста проигнорировала.

— Подземелье станет для вас вторым домом. Некоторые из вас будут проводить здесь не только учебные дни, но и каникулы. Поэтому будьте бдительны и осторожны. И помните: каждый день вы обязаны доказывать, что попали сюда справедливо. Представлять наш дом — великая честь.

Джемма немного рассказала о территории замка, уроках и преподавателях, а также о зеркальных чарах, наложенных в каждой спальне, чтобы сообщить декану о грозящей опасности. Она показалась Дионису довольно приятной, но слишком занудливой. По его мнению, с ней без труда бы подружилась Гермиона Грейнджер, потому что обеих влекла правильность и скукота.

Пока остальные первокурсники не спешили подниматься в комнату, Дионис, оказавшись там первым, стал осматривать восемь кроватей в поисках лучшего места для сна. Каждая из них была аккуратно застелена тёмно-зелёным покрывалом и дремала под тенью лёгкого полога. Самые дальние места располагались у большого деревянного комода и овального зеркала, рама которого, доставая до пола, превращалась в змеиный хвост. Потолок комнаты был охвачен серебряными линиями, извивающимися в бесконечных кругах, а под ним горел витраж, составленный из тусклых красок.

Остановившись у ближайшей кровати, Дионис услышал, как комнату начал заполнять оживлённый гул. Он не обращал на него внимания, но когда дверь захлопнулась, то услышал, как кто-то издевательски выплюнул:

— Посмотрите-ка, кого по дурости отправила к нам эта старая безмозглая Шляпа…

Дионис обернулся.

Его окружили другие ребята, самонадеянно пристроившись у стены. Впереди всех стоял тот самый сероглазый мальчик, что сидел напротив Диониса за ужином, и кривил губы.

— Сынок предателя… — многозначительно фыркнул он. — И как тебе жилось в мире бездарных маглов? Твои родители наверняка пользуются их барахлом, чтобы вас не раскрыли.

Собравшиеся за его спиной слизеринцы издали противный смешок.

— Какая тебе разница? — не остался в долгу Дионис. — Зачем ты оскорбляешь мою семью?

— Твой отец — жалкий трус, а мать и вовсе родилась грязнокровкой. Ты думаешь, что мы захотим с тобой общаться?

— Я ничего вам не сделал. Чего вы хотите?

— Драко, — вмешался голос одного из его приятелей, — вообще-то, я хотел занять эту кровать.

— Так забери её, Крэбб, — довольно растолковал ему зачинщик ссоры.

Он неопределённо повёл подбородком, после чего два круглолицых мальчика, стоящих позади него, вдруг вышли вперёд. Они надвинулись на Диониса и грубыми движениями плеч заставили его испуганно пятиться, чтобы наконец упасть у самой дальней кровати, расположенной около зеркала. На мгновение ему показалось, что эти два великана даже начнут стискивать кулаки, но те, лишь безобразно шмыгнув носом, вернулись к остальным.

— Держись от нас подальше, поганое отребье, — услышал Дионис чью-то угрозу. — Глядишь, может, тогда мы не станем тебя обижать.

По комнате пробежался смех, переходящий в глумливое передразнивание. Понуро сглотнув ком досады, Дионис поднялся на ноги и почувствовал, как в правом глазу что-то щиплет. Он старательно утёр его мантией и под непрекращающийся хохот забрался прямо под одеяло.

Когда голоса утихли и послышались редкие хрипы сна, Дионис наконец решил, что можно выбраться. Его лицо горело от пережитого унижения, а внутри угрюмо стонало сердце.

Как они могли так поступить? Почему они считают его родителей мерзкими предателями?

Конечно, Дионис понимал, что жизнь в магловском районе далека от жизни обычных волшебников, но разве это повод вести себя так? Ни мама, ни папа ни разу не предупреждали его о том, что люди станут смеяться.

Подобрав колени, он вдруг вспомнил о Найджеле. Интересно: хорошо ли его приняли ученики Хаффлпаффа? Ведь семья Блумфилдов никогда не была в родстве с магией и не знала, что её младший сын рано или поздно получит письмо из Хогвартса. Может, было бы лучше появиться на свет маглорождённым и не стесняться того, кто ты есть?

Эти мысли совершенно расстроили Диониса, и, к его огорчению, он не знал, как их прогнать. Если бы только здесь оказалась мама…

Но её не было. Не было тут и папы. Рядом не было никого.

Окончательно испортив себе настроение, Дионис укрылся одеялом и впервые за вечер подумал о том, что вернуться домой, пожалуй, было бы не так уж и плохо.