Конец академии и первый полет (джен)

Коммандер Спок с первых же дней службы зарекомендовал себя как обязательный и исполнительный офицер, что немало помогало ему продвигаться по карьерной лестнице, однако, видимо, никакая исполнительность все-таки не могла до конца перевесить в глазах командования его вулканское происхождение.

Окажись на месте Спока человек, наверняка испытывал бы сейчас нерациональное чувство обиды. Спок человеком не был и потому испытывал лишь легкое недоумение из-за столь странного решения адмиралов.

Джеймс Кирк, несмотря на положительные характеристики, данные ему Комаком, не обладал достаточным опытом для того, чтобы руководить подобной миссией. Куда логичнее было бы назначить на его место самого Спока или же одного из старших офицеров с «Энтерпрайза», если капитану Пайку необходимо было остаться на борту своего корабля…

Правда, то, что сам капитан хоть и нехотя, но поддержал кандидатуру кадета Кирка, однозначно говорило в пользу последнего. Способность Кристофера Пайка трезво оценивать потенциал подчиненных сомнению не подлежала, Спок не раз удостоверялся в том, что суждения капитана всегда попадают в цель.

И все же он чувствовал потребность лично убедиться если не в компетенции, то хоть в приемлемых индивидуальных качествах своего будущего командира.

Запрошенное личное дело Джеймса Т. Кирка пришло оперативно и оказалось весьма содержательным.

Сын героя Федерации Джорджа Кирка был личностью неординарной. Пожалуй, это оказалось единственным фактом, подлежащим однозначной трактовке.

Его личное дело пестрело замечаниями и выговорами, однако, несмотря на это, Джеймс Кирк считался первым на своем курсе. За годы учебы он получил две с половиной сотни внеочередных нарядов, что являлось бесспорным рекордом Академии, но в то же время ни один из кадетов, безусловно, не обладал столь впечатляющим багажом благодарностей от руководства: за оперативные действия во время боевой тревоги, за инициативность, за изобретательность, за смелость…

Судя по полученной информации, капитан из кадета Кирка должен был выйти достойный, однако в том, что они сумеют сработаться, Спок сильно сомневался.

Впрочем, с учётом того, что они были назначены на один корабль, возможности выбора не стояло, и потому логично было бы приложить все усилия к тому, чтобы стать достойной командой.

Сам Спок в любом случае сделал бы это, но за годы, проведенные в Звёздном флоте, он не раз убеждался в том, что люди далеко не всегда действуют так, как диктует логика. Обратное, должно быть в силу их эмоциональной зависимости, происходило куда чаще.

Джеймсу Т. Кирку кроме того, без сомнения, также не чужда была некоторая импульсивность и несдержанность, что грозило ещё сильнее затруднить их взаимодействие.

Но все же, несмотря на подобный не самый благоприятный прогноз, составленный на основе полученных из личного дела сведений, Спок не хотел делать окончательные выводы до тех пор, пока лично не переговорит со своим временным командиром. И сделать это было желательно ещё до вылета на миссию.

Джеймс Кирк, видимо, придерживался подобного же мнения. Иначе Спок не в силах был объяснить его появление в командном корпусе общежития, а точнее в коридоре, в который выходила дверь его комнаты и в посещении которого лейтенант ранее замечен не был.

* * *

Выяснить, где проживает коммандер Спок, оказалось совсем не трудно. Стоило лишь, подойдя, отдать честь, а потом широко улыбнуться дежурной на проходной и с умильным видом уточнить «номер комнаты, в которой проживает самый исполнительный офицер звёздного флота». Дежурная оказалась с юмором, о ком шла речь — отгадала мгновенно, номер комнаты назвала и, не задавая лишних вопросов, за что Джим был очень ей благодарен, пропустила посетителя к точке его назначения.

Лейтенант сразу, даже не взглянув на номер, понял, где нужная ему дверь. Она, казалось, была на вид куда строже, чем соседние, хотя, конечно, странно было говорить такое о стандартной двери, объективно ничем не отличающейся от всех других дверей общежития.

Он как раз занёс руку для того, чтобы постучать, когда дверь вдруг распахнулась и на пороге комнаты вырос коммандер Спок собственной персоной: спина прямее палки, на повседневном мундире ни складочки, не то что какой-то там пылинки, на лице пустота — то ли безразличие, то ли полнейшая невозмутимость, кто этих вулканцев разберёт?..

Джим механически отсалютовал, отметив, что тот сделал то же самое. М-да, веселая ситуация — и кто кому должен «вольно» скомандовать? Ждать не стал — просто опустил руку и, к удивлению своему, заметил, что вулканец поступил так же.

— Вы что-то хотели, капитан? — Вежливо. Джим весело улыбнулся. Кажется, это будет легче, чем представлялось.

— Не совсем, — честно признался он. Спок недоуменно приподнял бровь. — Мы с вами почти не знакомы, я подумал, что было бы неплохо перекинуться парой слов. В менее официальной обстановке, — Джим развел руками и посмотрел на собеседника в ожидании реакции.

На лице Спока застыло какой-то странное выражение. Невозмутимость стала какой-то… Шокированной? Или он это себе придумывает?

— Простите? Каким образом вы собрались кидаться словами, капитан? — наконец произнес вулканец. Теперь настала очередь Джима застыть в полнейшем недоумении. Впрочем, уже через секунду он кое-что вспомнил и чуть не хлопнул себя по лбу за излишнюю забывчивость — вот же балда!

— Прошу прощения. Я имел в виду поговорить, познакомиться, — быстро поправился он. Спок кивнул, видимо ожидая продолжения речи. — Нам предстоит трудная миссия, и я подумал, что перед тем, как отправляться на нее, не помешало бы немного познакомиться.

Да, если подобные ощущения испытывает каждый, кто говорит с вулканцем, то Джиму теперь хорошо понятно, почему люди с ними почти не пересекаются нигде, кроме рабочей сферы. Как со стенкой болтать, не лучше.

— Логично, — произнес вдруг его собеседник. Джим даже с мысли на секунду сбился, настолько неожиданно это было. Ну что же… Его не игнорируют, уже хороший знак. — Однако не думаю, что это удастся осуществить. У нас слишком мало времени для подобных бесед. — Вряд ли Спок вкладывал в свои слова подобный смысл, но прозвучало почти наставительно. Джим лишь усилием воли остановил себя от того, чтобы не начать спорить просто из принципа. Всё-таки объективно коммандер был прав, да и противоречить — значило ещё усложнить эту странную ситуацию.

— В самом деле. Но ничего не мешает нам хотя бы попытаться, правда, коммандер? — Показалось или во взгляде старпома мелькнуло любопытство? Лицо-то невозмутимое, аки маска каменная…

— С удовольствием выслушаю ваши предложения, — после минуты каких-то своих раздумий чопорно вымолвил тот наконец.

— Можно, например, обсудить любимые цвета или сравнить курсы, которые мы проходили в академии… — Джим сделал вид, что задумался, и искоса поглядел на вулканца. Тот вновь приподнял бровь.

— Капитан? Я не понимаю, каким образом информация о любимых цветах может поспособствовать нашему дальнейшему успешному сотрудничеству.

— Ну как же… А вдруг ленточка на подарке не такая будет. На такое можно и обидеться, — усмехнулся Кирк, но тут же махнул рукой. Не стоило особо усердствовать в деле подшучивания над самыми серьезными в галактике существами. — Не берите в голову, коммандер. Шутки — неотъемлемая часть культуры Земли. Я бы предложил все же поговорить о курсах…

* * *

Когда лейтенант Кирк после получасовой беседы о сходствах и различиях преподаваемых им в бытность кадетами курсов наконец удалился, Спок испытал почти облегчение. Почти. Слишком велик был напор этого человека.

Его желание исполнилось: беседа с капитаном состоялась и прошла вполне приемлемо, однако теперь, когда Спок знал, чего можно ожидать от Джеймса Т. Кирка, он поневоле испытывал некоторую тревогу относительно того, как будет происходить их дальнейшее взаимодействие. Причем по причинам уже противоположным тем, что предполагал ранее.

Теперь Споку было доподлинно известно, что его будущий капитан не из тех, кто избегает трудностей или бросает дело на половине, а значит, можно было ожидать от него продолжения попыток установить с членами своего экипажа нежелательно близкие отношения…