Dead Girl’s Poem (гет)

Гермиона проснулась в полдень. Солнечный свет проникал в открытое окно, от чего в комнате становилось невыносимо светло. Девушка сладко потянулась, встала с кровати и подошла к зеркалу. На неё смотрел совершенно иной человек, нежели вчера. Нет, она не стала красивой оттого, что накричала на Гарри и Рона. Девушка в зеркале выглядела очень уставшей, но свободной. Она никогда больше не заговорит с бывшими друзьями, никогда больше ей не нужно будет их спасать и читать им мораль. Всё закончилось, она теперь одна, и ей так будут лучше. Хотя, нет, она не одна; есть Снейк, который утешит и поймёт; он такой человек, что ему нельзя не довериться, ему нельзя солгать. И ты начинаешь доверять ему с первого взгляда…

Гермиона легла на пол и нашарила под кроватью карандаш, уроненный вчера. Обычно она всегда находила его на столе, но сегодня, наверное, мать забыла его подобрать. Или ей просто это надоело…и Гермиона надеялась, что матери никогда больше не придётся делать это, потому что карандаш просто никогда больше не будет уронен. Такой странный, символический карандаш…

А ещё она с нетерпением ждала вечера, ждала встречи со Снейком. За такое короткое время этот человек стал большой частью её жизни; Гермиона даже не подозревала о том, что такое возможно. Она не испытывала симпатии к самому Снейку, скорее ей было просто необходимо чьё-то одобрение, чьё-то понимание, слова утешения, дружеское похлопывание по плечу…

Гермиона не делала абсолютно ничего весь день; пару раз она пыталась сесть за книгу, но сосредоточиться на чтении просто не могла. День казался ей бесконечным, но он всё же кончился. Солнце зашло, последние светлые краски исчезли с небосвода, и на город опустился тёмно-синий саван ночи. Гермиона поспешила на кладбище. Она чуть-чуть опаздывала, поэтому шла очень быстро; сердце бешено колотилось, словно перед свиданием, и во всём её существе было предвкушение чего-то радостного, важного, прекрасного. «Два одиночества обрели друг друга» — подумала она, минуя чугунные ворота. Но всё вдруг оборвалось, когда Гермиона подошла к месту встречи и обнаружила, что там никого нет.

Сначала она думала, что Снейк просто опаздывает, но по прошествии часа эта надежда угасла. Девушка побрела домой, думая о том, почему Снейк не пришёл. Он мог забыть, перепутать время, заболеть, умереть, в конце концов…но в то, что он просто не захотел приходить, Гермиона отказывалась верить… Но на следующий день он не пришёл, и всю ту неделю, что девушка приходила в условленное время на кладбище, Снейк не появлялся.

Первым, что почувствовала Гермиона, поняв, что никогда больше не увидит этого человека, был гнев. А потом пришла ещё большая усталость, чем когда-либо раньше. Теперь у неё не было никого: ни Гарри с Роном, ни Снейка. Никого в этом мире, на кого она могла бы положиться. Хотя, она могла положиться только на Гарри и Рона, а Снейк не оправдал её доверия.

С другой стороны, Снейк ничего ей не был должен. Они познакомились, поговорили, попрощались…почему у него должно было возникнуть желание и дальше общаться с Гермионой? Зачем ему шестнадцатилетняя девчонка, помешанная на книгах, которая всё время говорит о том, как друзья её достали? Но он ведь…так её понимал, Гермиона могла подписаться под каждым его словом, настолько точно он передавал её собственные ощущения. Он нарисовал её, такой, какой она сама себя видела. Он помог ей, вдохновил её на изменение чего-то очень важного. От его слов Гермиона готова была не только поссориться с Гарри и Роном, она была готова абсолютно на всё: уйти из дома и ползти за Снейком на коленях, куда бы он ни пошёл…да, она чувствовала именно так, когда он говорил, когда он пристально смотрел на неё. А потом, когда девушка уже начала забывать его взгляд, это ощущение тоже исчезло, и она вдруг поняла, что не знает сама, что нашла в Снейке. Парень как парень, таких миллионы. Но Гермиона надеялась увидеть его ещё раз, и найти наконец в нём изюминку…понять, кто он такой…он ведь совсем ничего не сказал о себе, а только слушал её.

К концу июля она находилась в отчаянии: поговорить было совсем не с кем. С Гарри и Роном она больше не разговаривала, Снейк исчез, а со всеми друзьями детства она поссорилась давно, когда уезжала в Хогвартс пять лет назад… Мириться с кем бы то ни было Гермионе не позволяла гордость: девушке казалось большим унижением подойти к человеку и сказать «прости», когда ты на самом деле ни в чём не раскаиваешься. «В ванной лежат лезвия от отцовской бритвы…» — подумала она, но тут же посмеялась над собой. Гермиона не хотела стать самоубийцей, но ей почему-то всегда казалось, что в таком состоянии принято думать о самоубийстве. «Джейн бы точно наложила на себя руки!» — сказала она вслух и опять засмеялась. Её было приятно сознавать, что она сильнее своей соседки…

От раздумий Гермиону отвлёк лёгкий шум: школьная сова стучала клювом в окно. Девушка открыла его, впустила птицу в комнату и взяла письмо. Сова села на подоконник, а Гермиона открыла конверт и начала читать:

«Мисс Грейнджер!

Администрация школы сочла нужным сообщить вам, как лучшей ученице школы, о вакансии на место научного сотрудника в экспедиции в Румынию. Вакансия только одна, поэтому среди шестых и седьмых курсов будет проведён конкурс на место. Вам обеспечено участие в конкурсе. Руководители экспедиции гарантируют прошедшему конкурс научную карьеру, и, зная, что вы заинтересованы в этом виде деятельности, мы решили сообщить вам о проведении конкурса, чтобы вы потратили свободное время на подготовку. Для победы в конкурсе вам будет необходимо знать трансфигурацию, зельеварение и историю магии на уровне седьмого курса. Мы верим в вас.

Также хотим предупредить, что научная деятельность делает для вас невозможным обучение в школе, и в случае победы в конкурсе вам придётся уйти из школы.

Напишите, пожалуйста, о вашем решении.

Директор Хогвартса Альбус Дамблдор и заместитель директора Минерва МакГонагалл.»

Гермиона села на кровать и тяжело вздохнула. Письмо было столь заманчивым, что она непременно подумала бы, что оно послано Волдемортом, если бы не была уверена в том, что находится под защитой Дамблдора. Когда девушка в последний раз задумывалась о будущей профессии, держа в руках разноцветные брошюрки, повествующие о прелестях различных видов деятельности, она так ничего и не выбрала. Конечно, она говорила о своих планах на собеседовании, выбрав наиболее приемлемую из предложенных профессий, но в глубине души Гермиона чувствовала – среди брошюрок не было той, которая действительно была ей нужна. Девушка тянулась к знаниям, ей было интересно заниматься исследованиями, и научная карьера казалась ей идеальной, особенно после этого письма. Предложение участвовать в конкурсе выбило из её головы мысли и Гарри, Роне и Снейке. Гермиона читала в газетах о том, что в Румынии нашли что-то очень интересное: в одних источниках писали, что это был скелет первого дракона, в других – что нашли настоящую могилу Дракулы, в третьих сообщали об оружии против тьмы, а четвёртые упоминали о портале в другое измерение. Очевидно, правду всё же удалось сохранить втайне от репортёров, и она будет объявлена непосредственно победителю конкурса. Для Гермионы не имело значения то, чем она будет заниматься в Румынии, над чем ей придётся работать. Главное – победить в конкурсе, потому что Дамблдор и МакГонагалл возлагают на неё надежды. И она должна их оправдать, во что бы то ни стало.

Гермиона примерила на себя докторскую степень и улыбнулась, а затем, отправив письмо с утвердительным ответом, впервые за последние несколько недель села за учебник…