Личный мир (гет)

Лили прижалась лбом к холодному стеклу. Голова болела так, что даже глазами было больно вращать.

— Эй, Лили, ты в порядке? — обеспокоено спросил Джеймс Поттер, подходя к ней.

— Все нормально, Поттер. Просто у меня немного голова болит.

— Принести тебе Зелье От Головной Боли? — заботливо спросил парень.

— Да нет, я сама, пожалуй, схожу, — ответила девушка и, пройдя мимо разочарованного Поттера, направилась к выходу из гостиной. Вот не надо было вчера на Зельеварении выливать Северусу на голову Склеивающее Зелье, так, может, и сходил бы сейчас вместо нее в Больничное крыло. Но это, видимо, у всей их компании проблемы с головой насчет зелий — то Сириус со своим Зельем Пушистости, то вот теперь Джеймс.

Лили вышла из гостиной и направилась пустыми коридорами в Больничное крыло. Было уже почти полдевятого и ученики торопились попасть в свои спальни до отбоя. Лили немного сбавила шаг, чувствуя, как раскалывается голова.

В больничном крыле было спокойно и чисто, как всегда. Мадам Помфри выдавала какой-то пятикурснице Зелье От Насморка, и просьба Лили ее не очень удивила. Хорошая, хотя и строгая, женщина только поругала ученицу за то, что та сильно переутомляется.

— В вашем возрасте очень важно хорошо спать и питаться. А у шестикурсников, как известно, дел очень много — и учеба, и друзья, и любовь. А у тебя даже небольшие синяки под глазами, да и сами глаза красные. Разве ж можно так? Беречь себя надо!

— Хорошо, мадам Помфри. — кивнула головой Лили и залпом выпила безвкусное зелье.

— Хорошо! Это сейчас "хорошо", а спать ляжешь как обычно, за полночь, — буркнула дружелюбно та. — Спокойной ночи.

— И вам.

Лили вышла из Больничного крыла и направилась обратно в гриффиндорскую гостиную. До отбоя оставалось десять минут, и девушка очень спешила. Голова уже переставала болеть, настроение немного улучшалось. И было бы весьма нежелательно испортить его встречей с кем-то из учителей после девяти. Такие строгие правила — когда ни одному ученику не позволялось покидать гостиные после отбоя, были установлены уже с первого сентября — за неделю до того Тот-Кого-Нельзя-Называть напомнил о себе мощным нападением на Клинику Св.Мунго. Погибло двое человек. И хотя была очень мала вероятность того, что такое нападение будет совершено на школу, где сам Дамблдор был директором, тот же Дамблдор решил перестраховаться.

— Куда это вы так бежите, мисс Эванс? — раздался вдруг рядом строгий голос. Лили обернулась и увидела Минерву МакГонагалл, сверлящую свою ученицу внимательным взглядом.

— В гостиную. Я была в Больничном крыле, брала у мадам Помфри Зелье От Головной Боли, — честно ответила девушка.

— Ну, тогда поторапливайтесь. До отбоя осталось пять минут, — смягчилась профессор и исчезла за поворотом. Лили продолжила свой путь, удивляясь, какие нервные нынче учителя. Чтобы сократить дорогу к башне, она свернула в один из скрытых переходов за гобеленом и вышла за два коридора от портрета Полной Дамы. Девушка уже пошла туда, но тут услышала голоса. Заинтересовавшись, она подошла к не прикрытой до конца двери в конце коридора и прислушалась. В пустом классе беседовали двое людей. Лили сразу же узнала голоса — Белла Превет и Сириус Блэк.

— Белла, я всего лишь вызвал тебя на пару слов, что ты такая нервная? — голос Сириуса был бархатный-бархатный, как будто он разговаривал с котенком. Ну, просто паинька.

— Потому, Блэк, что ты сделал это за две минуты до отбоя! — в голосе же Беллы сквозили нотки досады. Лили улыбнулась — девушка просто набивала цену разговора с собой. Чтобы Блэк чувствовал себя виноватым, что из-за него она нарушает правила. В реале же Лили не раз видела, как Белла возвращалась в гостиную позже девяти, причем почти всегда с каким-нибудь ухажером. Что правду скрывать, Лили и сама позволяла себе иногда такие вещи, как прогулка с симпатичным ей парнем по вечернему замку. И, как ни странно, ни разу не попадалась учителям... Хотя вот уже почти год, как в нее влюбился Поттер — один из самых очаровательных парней Хогвартса, жуткий проказник и забияка. Так что теперь некоторые парни не осмеливались в открытую заигрывать с Лили, ведь это означало стать соперником Джеймса. На такое пошел бы разве что только какой-нибудь пылко влюбленный, но таковых пока не наблюдалось. Разве что тот же Поттер. А ведь он совсем не нравился Лили... Ну, или почти не нравился...

— Ну, если ты такая правильная, давай поговорим в гостиной.

— Ну, уж нет, выкладывай, что хотел. Я не собираюсь ходить туда — сюда.

— Ладно, скажи: ты на меня обижаешься?

— За то Зелье Пушистости? Что ты, Блэк, конечно нет! На больных на голову не обижаются!

— Прекрати, Белла, мне правда очень стыдно.

— Раньше думать надо было.

— Ну, не подумал. Что мне теперь сделать, чтобы искупить свою вину?

— Не знаю. Можешь, например, дарить мне каждый день цветы и конфеты. Может, спустя несколько недель, когда я растолстею от сладостей, я тебя и прощу.

— Ладно, договорились насчет конфет и цветов. Только несколько недель — это слишком долго. Может, мне сделать что-нибудь поприятней для тебя?

— Например?

— Ну, например, поцеловать тебя.

Лили услышала шаги за дверью и поняла, что Сириус подходит к Белле.

"Все, хватит подслушивать, это их личное дело", — подумала Эванс и пошла дальше по коридору. Но вдруг позади, за тем поворотом, где находилась лестница, послышался стук каблуков.

"Блин, это МакГонагалл, она как раз преодолела тот путь, что я сократила", — в ужасе поняла Лили. Она засомневалась — если поспешит, то скроется за поворотом и ее никто не поймает, но тогда профессор услышит Сириуса и Беллу и испортит им весь вечер. А если Лили вернется к ним — их могут застать втроем. Девушка глянула на наручные часики — уже пять минут десятого. Стук каблуков приближался. Лили бросилась к дверям, от которых только что отошла, и ворвалась внутрь.

Сириус и Белла, обнявшись, сидели на парте и тихо что-то говорили друг другу, обалдели при ее появлении.

— Эванс?.. — удивленно спросил Сириус.

— Лили?!.. — воскликнула Белла.

Но та уже закрыла дверь класса и приложила палец к губам.

— Тихо! Там МакГонагалл за углом. Быстро прячемся!

И трое учеников поспешили сесть за последними партами на пол. Через полминуты дверь класса рывком открылась, и ребята услышали удивленный голос МакГонагалл:

— Но ведь мне определенно слышались голоса! Надо сходить к Помфри, пусть даст успокоительное. Давно нормально не сплю, вот и слышу что попало...

Дверь закрылась. Лили, Белла и Сириус еще некоторое время сидели без единого движения, пытаясь как можно тише дышать, а потом встали с пола.

— Спасибо, Лили, — Белла обняла подругу.

— Да, спасибо, что спасла нас, — присоединился к ней Сириус.

Лили строго взглянула на них:

— Вы бы меня не благодарили, если бы не гуляли после отбоя!

— Но, Лил... — Белла слегка покраснела.

— Идем, чудики, — улыбнулась Лили. — Но в следующий раз будьте осторожнее.

— Как скажете, мисс! — Сириус шутливо отдал честь. Было видно, что он доволен, что обошлось без взбучки и чтения морали.

Однако взбучка и чтение морали ждали всех троих, когда они за поворотом неожиданно наткнулись Минерву МакГонагалл. Она тоже направлялась в гриффиндорскую гостиную, но остановилась, чтобы поправить застежки на башмаках.

* * *

— Нет, я понимаю, ОН — профессор кивнула в сторону поникшего Сириуса. — Но ВЫ! — удивленный взгляд на Беллу и Лили. — Что вы могли делать с ним после отбоя? Мисс Эванс, я была лучшего мнения о вас, ведь вы обещали мне вернуться в гостиную до отбоя, у вас было достаточно времени! Да и... Мисс Превет, вы тоже всегда казались мне более ответственной!

— Простите, профессор, — пробормотали девушки, опустив глаза. — Это больше не повторится.

— Конечно, не повторится! Я снимаю по двадцать пять баллов с каждого из вас.

Ученики охнули. Вот узнают завтра гриффиндорцы, из-за кого ночью пропало семьдесят пять рубинов из песочных часов, будет плохо всем троим...

— Но этого мало, ведь баллы вы можете заработать. Завтра в семь вечера отправляйтесь к Хагриду, он даст вам работу на целый вечер.

— Завтра? Но, профессор... — Сириус замолчал на полуслове, когда встретился взглядом с МакГонагалл.

— Раньше думать надо было. Все, спокойной ночи.

* * *

— Полнолуние. Сегодня полнолуние, — пробормотал Сириус, глядя на смутные очертания Луны, появившейся над Запретным лесом, куда он, Лили и Белла шли в сопровождении МакГонагалл. Солнце еще не зашло, но уже касалось веток деревьев на горизонте. Казалось, что светило живое и старается оттянуть момент своего исчезновения, будто предчувствуя, что ночь будет неспокойной.

— Чего ты такой напряженный? — спросила Белла, легонько касаясь его руки своей. Сириус улыбнулся, беря ее ручку в свою.

— Нормально все, крошка. Не беспокойся, — уклонился от ответа парень, сам с ужасом вспоминая, как прошлое полнолуние чуть не закончилось трагически — они с Лунатиком гоняли тогда лесом и чуть не наткнулись на Хагрида. Оборотня едва удалось сдержать. Тогда утром они еще шутили над этим, правда, немного нервно. А сейчас у Сириуса по спине бежали мурашки, когда он представлял себе, что может произойти, если трое Мародеров очутятся вновь в лесу, в то время как там будут Лили с Беллой. За себя и Хагрида парень переживал не сильно, а вот за двух хрупких девушек, одна из которых была его любимой, а вторая — любимой его лучшего друга, он жизнь бы отдал, не задумываясь. Ведь даже выдающиеся колдовские способности хороших учениц вряд ли сильно помогли бы им в борьбе с оборотнем.

Каким бы сорвиголовой не был Сириус, это никак не повлияло на его моральные ценности. За вечной слегка снисходительной улыбкой можно было различить благородство, а в глубоких синих глазах — мудрость. Белле несказанно повезло, что в нее влюбился такой парень, в свое время ей предстояло быть одной из самых счастливых и очаровательных девушек в школе. Правда, за счастье это придется заплатить потОм, сполна испив чашу горестей, которая выпала почти всем, кто жил во время той проклятой войны. Она будет благословлять тот день, когда падет лорд Волдеморт. Но и будет проклинать его, потому что в этот день она навсегда потеряет любимого.

Однако никто из них еще не подозревал о предстоящих бедах. Они были веселыми, славными подростками, которые до конца своей жизни смогли пронести огонь добра, искры которого всегда теплились в их душах, не зависимо от того, что происходило вокруг — была ли это хмурая камера Азкабана, или детская спальня, где в колыбельке сидел маленький Гарри, а красные безжалостные глаза, казалось, смотрели насквозь, и холодный высокий голос приказывал отойти, или уютные, но чужие, комнаты родового поместья будущего мужа. Добро всегда рождает добро. И готовность трех людей всегда прийти на помощь своим друзьям, пройдет сквозь годы, сплетаясь в узкие цепи, которые в будущем станут опорой для Мальчика-Который-Еще-Только-Выживет.

— Итак, Хагрид, я оставляю этих проказников на твое попечение. Можешь держать их у себя, сколько потребуется для выполнения работы, которую ты им придумал, но все же в разумных временных пределах, — сказала профессор МакГонагалл леснику, когда вместе с тремя учениками дошла до его хижины.

— Конечно, профессор, не беспокойтесь, — ответил Хагрид и МакГонагалл пошла обратно к замку.

— Значит так, ребята, вот что вы должны будете сделать, — сказал лесник, призывая подростков за собой на участок между лесом и хижиной, где был разожжен костер и лежали связки хвороста. Хагрид продолжил: — Берете хворост, и начинаете плести корзины. Хворост уже отмяк в специальном отваре, так что гнется суперски. Чем больше корзина, тем лучше, каждый должен сплести хотя бы одну. Чем быстрее справитесь, тем быстрее пойдете домой. Магией пользоваться нельзя, если схитрите — я узнаю, — Хагрид махнул головой в сторону розового зонтика, прислоненного к стене. — Петь песни разрешаю. Не надо так хитро улыбаться, Сириус, я буду следить за тем, чтобы в песнях была цензура. Приступайте, ребята.

Работа оказалась интересной. Сириус мысленно ликовал, что наказание они отбывают у Хагрида — им не придется драить котлы или перебирать какую-нибудь дрянь для зелий, например, жабьи кишки. Но с другой стороны, лес был слишком близок и Блэка мучили дурные предчувствия.

Девчонки весело лепетали, Сириус иногда вставлял какие-нибудь фразочки и все громко хохотали. За углом было слышно как Хагрид бодро полет грядки. За два часа солнце полностью скрылось за лесом, и луна покрыла землю своим серебристым светом. Как назло вокруг не было ни одной тучки на небе, тени от предметов стали короткими и черными, школьная территория приняла какой-то нереальный вид. Вдруг из леса послышался далекий тоскливый вой.

— В лесу есть волки? — опасливо глядя на темные деревья, спросила Лили.

— Есть, раз воют, — ответила Белла. Девушка не выглядела напуганной. — Не бойся, они к огню не подойдут.

"Эти подойдут",— подумал Сириус и напряженно сказал: — Девочки, я отойду под кустик на минутку.

— Давай. Но в лес не заходи.

Сириус заглянул за угол хижины, где лесник заканчивал при свете факелов чинить заборчик.

— Хагрид, я отойду на минутку, побудь с девчонками.

— Давай, Блэк, но быстро, а то подумаю, что ты сбежал, — лесник шутливо погрозил ему кулаком. — Много у вас еще?

— Почти доделали, одни ручки остались.

Сириус отошел за деревья и прислушался к лесу. Где-то пробежала мелкая зверушка, неподалеку скрипнула старая ветка. Все.

Не доверяя человеческому слуху, парень перекинулся в большого черного пса.

"Через три минуты меня кинутся искать. Успею..." — подумал он и бросился в лес. Сириус решил оббежать ближайшие окрестности и проверить, не бродят ли где-то неподалеку Мародеры. Джеймс обещал не подпускать Ремуса к лесу сегодня, но все же стоит перестраховаться.

Огромные лапы мягко и без единого звука касались первой облетевшей листвы, а ветер приятно развевал загривок. Сириус получал кайф от быстрого бега ночным лесом. Слух и нюх компенсировали недостаточное зрение, и черный пес легко ориентировался. Дерево, дерево, легко перепрыгнуть кусты, вон пробежала белка, дерево, дерево... Он уже почти добежал до опушки, когда вдруг повеял западный ветер, принося из глубины леса свежие запахи. Сириус остановился и принюхался. Ветер принес далекий, едва различимый запах псины, грязи и крови в одном. По спине Сириуса пробежались мурашки — он знал, что это за запах. Так пахнут только оборотни.

Но это не был Ремус. Своего друга Сириус узнал бы сразу. Милях в пяти от опушки, в глубине леса, бродил какой-то незнакомый ему, чужой оборотень. Сириус бросился обратно к хижине Хагрида.

— Где ты так долго был? — игриво спросила Белла, чмокая его в щеку. Сириус прикинулся смущенным, при этом с радостью отметив, что девочки уже начали плести ручки к своим корзинам. Парень с удвоенным рвением бросился плести свою и через десять минут работа была окончена.

Намного ближе в лесу послышался волчий вой.

— Молодцы, ребята, — похвалил подростков Хагрид, когда они уже прощались. Лесник провел их аж до Главного входа. Сириус пожал ему руку.

— Спасибо. Береги себя, Хагрид, — парень постарался как можно больше смысла вложить в эти слова. Хагрид немного удивленно кивнул и удалился.

* * *

— Мы вчера всю ночь просидели в Визжащей хижине, как ты и просил, — тихо пробормотал Джеймс, накладывая себе на тарелку овсянку.

— Спасибо, парни, — так же тихо ответил Сириус. — Но вчера мне все же было тревожно. И не зря — я, когда отошел на минутку, успел пробежаться немного лесом. И унюхал чужого...

Ремус и Питер вскинули головы.

— Чужого? В окрестностях появился еще один оборотень? — ошарашено переспросил Люпин. Как раз прибыла совиная почта, и он отвязывал от лапки рыжей совы свежий номер "Ежедневного пророка".

— Да, он бродил по лесу, милях в пяти на запад. Я еле его запах различил, и то благодаря ветру. Думал, что чокнусь вчера. Только когда девчонки уже в замке очутились, тогда немного облегчение почувствовал.

Джеймс с благодарностью посмотрел на друга.

— Спасибо, что приглядел за Лили.

— Обращайся, — напряженно улыбнулся Сириус.

— О нет, парни, смотрите! — вдруг очень громко, с нотками паники в голосе, воскликнул Ремус. Сириус, Джеймс и Питер в шоке уставились на титульную страницу газеты, которую положил перед ними на стол Рем.

Там была большая черно-белая фотография маленького, покрытого простыней, тела в темной луже. Заголовок гласил "Вчера ночью в Хогсмиде побывал Грейбек. Был укушен маленький мальчик. Ребенок не выжил".

Никто не проронил ни слова. Весь Хогвартс притих, получив это известие. Ученики ошеломленно перечитывали статью и не могли прийти в себя.

— Это ты Грейбека учуял, — почти беззвучно прошептал Ремус после нескольких минут тяжелого молчания. Сириус кивнул.

— Что произошло? — спросила Белла, только что пришедшая на завтрак. Сириус не ответил, а только крепко сжал ее руку своей. Девушка бросила взгляд на лежащую на столе газету и вскрикнула. Сириус опустил голову.