Преступники (гет)

Железная дверь все-таки открывалась. Причем почти бесшумно. Наши новые знакомцы провели нас с Сарой темными переходами и лестницами в небольшое грязное помещение. Там было два стула, корявая, хромоногая софа и, почему-то, фарфоровый умывальник.

Берти тут же куда-то ушел, оборотень же походил по комнате, словно проверяя, есть ли у нас шанс отсюда сбежать, потом издевательски любезно махнул рукой:

— Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома. А я вынужден вас оставить. Дела.

Он направился к двери.

— Да, и без глупостей, Блэк. Здесь не все такие... любезные, как мы с Берти.

— Хм, любезные? Может, тогда отпустишь нас, — я сказал это безо всякой надежды, но, поглядев на озадаченное лицо с желтыми нечеловеческими глазами, вдруг понял, что оборотень не знает, что с нами делать. — Ты ведь не собираешься вызывать авроров сюда, верно?

— А что мне мешает отвести тебя прямиком в министерство?

— Ничего. Вопрос в том, почему ты этого не сделал раньше? Думаешь, награда за мою голову будет расти каждый день?

Оборотень ухмыльнулся.

— Шутишь, Блэк? Ты, видать, и правда крепок, если тебе дементоры все мозги не выжали. Сколько ты отсидел?

— Двенадцать лет.

Он посмотрел на меня с уважением. Я едва сдержал рвавшийся наружу истерический смех. Черт! Да ты герой, Сириус! Идол преступного мира.

— Хотелось бы узнать, как тебе это удалось. Но мне и правда некогда. Поговорим потом. Считай, что мне просто... любопытно.

— Эй, залечи хотя бы ей рану, — крикнул я оборотню, когда тот уже открыл дверь. Тот недоуменно посмотрел на меня и покачал головой.

— Если ты об этом, — он ловко подбросил палочку и поймал ее, — то это просто пугалка для простофиль.

— Фальшивка?

— Точно. Но, — он явно угадал ход моих мыслей, — если ты думаешь, что можешь выкинуть какой-нибудь фортель, советую забыть! Я справлюсь и без палочки. Я — настоящий оборотень.

Когда за ним закрылась дверь и щелкнул засов, я подошел к Саре, сидевшей на софе и напряженно прислушивавшейся к шуму за стеной. Пока я развязывал ей руки, Хиддинг молчала, потом спросила со свойственной ей прямотой:

— Мы полностью в дерьме или только по колено?

— Думаю, как минимум по пояс.

— Это обнадеживает, — она растерла затекшие запястья. — Пойду, умоюсь, а то от меня и вправду воняет.

— Болит? — я коснулся раны на щеке. Сара поморщилась.

— Терпимо.

Пока она умывалась ржавой водой, то и дело шипя сквозь зубы от прикосновении к ссадине, я оглядел место нашего заточения. В принципе, будь у меня волшебная палочка, справиться с запорами не составило бы труда. Да, в общем, и без волшебной палочки можно бы было, но куда потом... Оборотень прав: выбраться отсюда незаметно было довольно сложно. За стеной стоял неясный шум, время от времени раздавался легкий стук и едва слышные голоса. Любой мало-мальски громкий звук привлечет внимание...

— Ты тоже это слышишь?

— Что именно? — я обернулся к Саре. Умытая, без нелепой шапки и балахона, она опять помолодела до своих тридцати, коричневые глаза блестели. Она вся подобралась и даже вытянула шею в сторону стены.

— Кости.

Я не понял ее, переспросил. Сара забралась с ногами на софу и зашептала мне почти в ухо:

— Это подпольное казино, игорный клуб, называй, как хочешь. Там за стеной играют в кости и, возможно, не только в кости.

— Откуда ты знаешь?

— Бывала в таких.

— Ты хочешь сказать...

— Да. Ваш магический квартал ничем не отличается от других. То есть, не знаю, как там с лицевой стороны, а изнанка у всего Лондона одинаковая. Здесь, поди, еще и бордель есть.

Я рассмеялся, потому что кое-что вспомнил.

— Бордель есть точно.

— А ты бывал?

— Нет. Но... интересовался. Понимаешь, я ведь не просто так переместился в этот двор. Я его помнил. Это было много лет назад. Мы с Джеймсом... с другом узнали адрес. Случайно. И по дурости, на спор сунулись. Нас тогда шуганули, и мы удирали, как сегодня с тобой. Я в собаку превратился, а Джеймс... Ну, в общем, видимо, ситуация аналогичная, вот мозг и выдал информацию. Я сообразил это, когда уже аппарировал.

— Не напоминай мне, — поморщилась Сара. — Ненавижу летать на самолете, а это в сто раз хуже.

Она устроилась на продавленном лежаке, подперев рукой голову.

— Ну, и что будем делать?

— Не знаю. Но думаю, надо попробовать прощупать оборотня.

— Ты уверен, что он тебя не сдаст?

— Уверен.

— Вы ведь не знакомы, — это был не вопрос, но я тем не менее кивнул.

— Тут есть важный момент: он оборотень. Их в волшебном мире терпят, но не любят. А у этого еще и волшебной палочки нет, значит, он — вне закона. Я вообще склоняюсь к мысли, что здесь все по тем или иным причинам скрываются от правосудия. Так что в аврорат не сунутся.

— Но это не мешает им прикончить нас. Хотя я согласна с тобой, без необходимости они этого делать не будут. В преступном мире тоже есть неписанные правила...

— Полицейский опыт?

— Считай, что так. Я два года работала под прикрытием. Банкомётом вот в таком казино.

Я уставился на Хиддинг, так что она даже попыталась улыбнуться. Правда, уголки рта снова быстро опустились. Видимо, это не самая светлая страница в ее биографии.

— Мне тогда несладко было, а уж после того как пришлось раскрыться — и подавно. Я уверена, что мое нынешнее положение если не напрямую, то косвенно связано с этим... Так-то, Блэк. Говорят: от судьбы не убежать. И я, мать твою, начинаю в этом убеждаться.

— Боишься, что тебя узнают?

— Нет, Блэк, боюсь, что это я кого-нибудь узнаю.

Мне были не понятны ее страхи. В конце концов, кого интересует маггла, пусть и полицейский, здесь? А уж узнать кого-то... Мое недоумение было, по-видимому, так явственно написано на лице, что Сара «снизошла» до подробностей.

— Понимаешь, все эти люди: и этот Берти, и оборотень твой — так... мелкие сошки. Управляющие, менеджеры, охрана, да бог знает, кто еще. Они ничего не решают. У всего этого есть... покровители, скажем так. Игорный бизнес очень прибыльный, а подпольный — вообще золотое дно. Полностью его истребить никому не под силу. Его терпят, пытаются держать под контролем. Но время от времени его воротилы начинают зарываться, считают себя безнаказанными. И вот сейчас это самое и происходит. Но что хуже всего, игорный бизнес начинает срастаться с наркобизнесом, а это уже дрянь-дело. Не знаю, заметил ли ты, но этот Берти... Он не показался тебе слишком веселым?

— Да, но...

— Я почти уверена, что это кокаин или какая-то синтетика, — произнесла Сара, не глядя на меня, словно рассуждала сама по себе.

— Подожди, ты хочешь сказать, что Берти — маггл.

— Этого я не знаю. Но то, что он наркоман со стажем, это точно.

— Но я считал, что только магглы... Черт!

— Что только низкие людишки «сидят на игле»? — в голосе Хиддинг была неприкрытая насмешка. — Что ж, половина моих добропорядочных соседей тоже считает наркотики уделом отребья. Пока их родное чадо не словят с дозой... Так-то. Ты, кстати, тоже не шарахнулся от слова «кокаин». Пробовал?

— Нет. В книжках прочитал.

Хиддинг не смотрела на меня, словно над чем-то усиленно размышляла, потом помотала головой и пробормотала: «Бред!»

— Блэк, — обратилась она ко мне после паузы, — если ты сможешь вытащить нас отсюда, клянусь, я сделаю для тебя все, что угодно!

— Ты о чем, Хиддинг?

— Я наивно думала, что здесь только ты в опасности. Но теперь вижу, что не только.

— Не понимаю.

— Ты меня что, не слушал? Я два года работала в таком месте. Знаю всю их систему, половину персонала. И, черт побери, знаю их хозяев. Да, Блэк, именно тех больших боссов, что все покрывают и получают львиную долю дохода, оставаясь при этом чистенькими. Не смотри на меня как на помешанную. Я собрала такой материал, что, когда начнется процесс, это будет просто бомбой.

До меня, наконец, дошло. Давид замахнулся на Голиафа. Так, кажется, было в той «самой важной книге магглов». Хотя там малыш все же победил... по-моему.

— Только без тебя этот процесс не начнется, так ведь?

— Тонко подмечено, Блэк, — горько усмехнулась она.

— И тебя решили нейтрализовать? Могли бы просто убить.

— О! Это слишком очевидно. Лишнее доказательство правильности моих выводов. А тут все до мерзости банально. Муж спутался с девицей. Жена узнала и в припадке ревности прикончила. Как в сопливой мексиканской драме. Истеричную дуру поднимут на смех с ее доказательствами, даже если их вынесут на процесс.

Мне вдруг стало жаль ее. Не за ее мытарства, не за положение беглого преступника, а за то, как равнодушно она повествовала о личном. Словно это было лишь досадным сбоем в работе, обвалившейся ступенью карьеры. Как можно быть такой... черствой? Равнодушной? Я прежде не встречал таких женщин. Всю жизнь я полагал, что девушки от пеленок и до старости существа эмоциональные и чувствительные, даже излишне чувствительные, на мой взгляд. Я помню, как высокомерно выговаривал своим «дамам сердца» за недостаток логики, тонущей в эмоциях. И вот теперь я повстречал живое воплощение моего идеала: холодная логика, железная воля, дозированность чувств. И что? Мне... нет, не противно... мне страшно.

— Сара, скажи, ты его любила?

— Нет.

Она лежала на спине, прикрыв глаза. Готов поспорить, винтики в ее мозгу шевелились с удвоенной силой. Женщина-машина.

— А что ж не разошлись?

— Привычка. Мы друг другу не мешали.

В этот момент шум за стеной вдруг усилился. Голоса зазвучали громче, раздался грохот и стена дрогнула. Я даже, грешным делом, подумал, что она вот-вот обрушится. Стена уцелела, а вот за ней вовсю разгоралась драка — по крайней мере, набор звуков, доносящихся оттуда, вполне соответствовал. Мы оба, как дети, прильнули к стене, пытаясь понять, что там происходит. И что это происходящее сулит лично нам.

— О! Кажется, наш знакомец Берти пришел наводить порядок, — едва слышно прошептала Хиддинг.

Я кивнул. Знакомый громкий баритон звучал так отчетливо, что стена казалась сделанной из пергамента. Все стихло, как по мановению волшебной палочки. Потом привычный тихий шум возобновился.

— Кому-то не понравилось, как закончился раунд, — равнодушно прокомментировала Сара, опять повалившись на софу. — Через минуту все будет в порядке. У игорных заведений план, они никогда не прекращают работу, даже если кто-то кого-то убьет.

Через минуту я получил подтверждение сариным словам. В нашу комнату ввалился знакомый оборотень. В дверях он обернулся и коротко бросил кому-то в коридоре: «Обожди, я все улажу!»

— Блэк, — обратился он ко мне прямо с порога, — ты играешь в покер?

Я машинально кивнул.

— Хорошо. Сейчас я тебе кое-что расскажу, но это — между нами.

— Ты прекрасно знаешь, что выболтать кому-то что-то я не смогу при всем желании.

Оборотень гадко оскалился.

— Я знал, что на тебя можно рассчитывать, — потом перешел на серьезный тон. — У нас убили подсадного. Один очень нервный тип не поверил, что продул все свои галеоны. Стол простаивает, а это непорядок. Сможешь заменить его?

Я растерялся, но старался не подавать виду, что у меня вдруг появилась надежда. Оборотень меж тем нетерпеливо прохаживался по комнате.

— Тебе не придется особенно стараться. За тебя все сделают «тень» и крупье. Нужно просто выполнять их указания. Ну, ты согласен?

— А что мне за это будет? — боковым зрением я поймал одобрительный взгляд Хиддинг.

Оборотень понимающе кивнул.

— Один процент от выигрыша тебя устроит? Это неплохие деньги.

— Давай так, — сказал я самым «блэковским» тоном, моя матушка бы мной гордилась, — я играю, пока ты не скажешь «довольно», а потом... ты нас отпускаешь. Как тебе такое предложение?

Оборотень склонил голову и пристально смотрел на меня, наверно, полминуты. Потом кивнул:

— Идет.

В этот момент дверь раскрылась. На пороге стоял Берти. Веселости у него на лице поубавилось. «Действие снадобья пошло на убыль?» — мне вспомнились подозрения Хиддинг. Он поманил нашего собеседника и, когда тот подошел, что-то быстро зашептал ему на ухо. Оборотень так же быстро отвечал, потом внезапно со всей силы стукнул кулаком по дверному косяку. По древесине пошла трещина. Мне подумалось, что старина Берти только что счастливо избежал нокаута.

— Похоже, Блэк, наша игра отменяется...

— Ваш крупье пошел в расход?

Трое мужчин с потрясением обернулись на полулежащую на софе женщину. Сара медленно села и холодно улыбнулась своими тонкими, сейчас почти бескровными губами.

Первым вышел из оцепенения оборотень.

— Ммм... скажем так: у крупье небольшие проблемы с головой.

— Обширная модификация памяти? — не мог я удержаться от ехидства. Оборотень бросил на меня быстрый взгляд, а Берти хохотнул.

— Нашему Поликсену теперь больше подойдет имя «Патиссон». Он теперь необычайно похож на овощ.

— Заткнись, Берти, — зло прикрикнул на весельчака оборотень и подошел к Саре, глядя на нее сверху вниз. Хиддинг пронзительный, нечеловеческий взгляд, казалось, совсем не пугал. Она сложила руки на груди и ждала вопросов. И они последовали.

— Ты что-то знаешь об этом, маленькая маггла? — оборотень присел на корточки и гадким жестом взял женщину за подбородок, принуждая смотреть в глаза. Хиддинг не отвела взгляд. Ее лицо было бесстрастно, а слова звучали сухо, как протокол.

— Три камеры: над столом, напротив сдающего, за жертвой. Звуковой канал у крупье и куклы. Магнит под рулеткой, активируется вручную кнопкой под столом. Куклы меняются два раза за смену. «Тени», по одной на каждый стол, в комнате за спиной у крупье. Я ничего не пропустила?

— Все верно, малышка, все верно. Только вынужден спросить. Откуда такая осведомленность?

— Игорный дом на Парк-лейн, Роял-роуд и еще парочка по мелочи.

— Так ты из «наших»? Но ведь ты больше не работаешь, верно?

— Уволилась... по собственному желанию.

Оборотень позволил себе рассмеяться. Я понял, что он уже построил игру с нашим — моим и Хиддинг — участием. Это был шанс. И, черт возьми, неплохой.

— Хорошо. Ты сядешь за третий стол. Только на один вечер. Согласна?

— На моих условиях.

— И?

— Три процента с ночного выигрыша. Плюс ты нас выводишь в безопасное место.

— А не слишком ли много, куколка?

— Я профессионал.

Оборотень еще раз внимательно посмотрел на Сару, потом на меня и обернулся к Берти.

— Дай девке шмотки, пусть переоденется. И Блэку тоже. Через пять минут начнется игра. Ты должна быть уже за столом. А ты, — он ткнул в меня своей палочкой-фальшивкой, — подойдешь через минуту.

Оборотень открыл дверь.

— Да и, Берти, кликни Аптекаря, пусть девочке мордашку подправит.

Зал, где велась игра, оказался довольно большим прокуренным помещением. Посредине на небольшом возвышении была рулетка. Зеленый стол обступила разномастная публика, по большей части из магического люда, по крайней мере, если судить по одежде. В углу несколько пожилых мужчин бросали кости. За одним из столов в форме полумесяца играли во что-то мне незнакомое. Посетители там сидели прямо со стаканами, наполненными резко пахнущей, зеленоватой жидкостью. Еще за двумя столиками люди просто пили и тихо беседовали, видимо, ожидая своей очереди или пропивая скудный выигрыш.

Покерных столов было три. Я лениво огляделся и медленно направился к тому, за которым уже восседала Хиддинг. На ней была немного потертая на локтях зеленовато-серая мантия, на фоне которой черный галстук-бабочка смотрелся весьма странно. Это была, вероятно, какая-то разновидность униформы. Подобные галстуки были на всех работниках «зала развлечений». Даже на официантках, больше походивших на шлюх. «Оборотень экономит на персонале», — подумал я, созерцая, как рыжая девица потрепанного вида кокетничает с парнем за одним из неигровых столиков.

Хиддинг с каменным лицом незнакомки была со мной формально любезна. Она указала мне на место справа от себя. Игра началась.

Когда Сара говорила, что профессионал, она не врала. Я был не слишком большим мастером маггловского покера, но даже я смог оценить ее виртуозность. Бесстрастный холодный голос, резкие, быстрые движения просто завораживали. Ей ни разу не пытались возражать, хотя публика за столом была весьма азартной. Хиддинг, повинуясь команде своей «тени», сдавала нужные комбинации да так, что придраться было просто невозможно. Если б я не знал, что она маггла, то решил бы, что без колдовства не обошлось.

Мне самому, разумеется, везло. Берти вложил мне в ухо маленький предмет, напоминавший речную гальку, из которого постоянно несся тихий голос «тени» — наблюдателя, сидевшего за стеной и видевшего с помощью камер — а может, какого-то их магического аналога — карты моих соперников. Пару раз «тень» позволил мне проиграть, что в конечном итоге почти не отразилось на суммарном выигрыше. Под утро я мог считать себя богачом.

Собственно, о том, что наступило утро, я узнал, заметив, что зал опустел. Персонал, позевывая, начал расходиться. А за нами явился Берти, на этот раз хмурый и какой-то помятый, и буркнул что-то про выигрыш. У двери в знакомую комнату он распрощался со мной и Сарой.

— Эй, Берти, — остановила его Хиддинг, которая выглядела сейчас как больной кролик со своими красными от напряжения глазами, она взяла крепыша за рукав и с некоторой издевкой проговорила вполголоса: — Мой тебе совет — не сиди на том, чем торгуешь.

Мужик скривил рот, сплюнул на пол.

— Поздняк, малютка, я уже влип по самые ноздри.

И зашагал прочь.

В комнате нас ждал оборотень. По его виду было понятно: парень доволен, что все закончилось благополучно. Спросил, не хотим ли мы остаться и поработать на него. Я напомнил ему про договор. Судя по тому, что нашу долю выигрыша он выдал нам фунтами, а не галеонами и сиклями, он и не ожидал другого ответа.

— Пошли! — буркнул он, когда мы рассовали деньги по карманам, а Сара опять напялила свою маггловскую одежду. В местной мантии, надо сказать, она смотрелась нелепо.

Мы снова петляли по коридорам и лестницам, пока не выбрались в длинный тоннель, по которому протекала река. О том, из чего состояла эта река, можно было догадаться по удушливому зловонью, которое ударило мне в нос, едва я шагнул вслед за оборотнем на узкий каменный парапет.

— Надо же, — сказал я, чтобы хоть как-то отвлечься от мерзкого запаха, — всегда считал, что Дрянной переулок это только название. Но, судя по тому, в какие места оттуда можно попасть...

— Дрянной переулок только вершина айсберга, — произнес оборотень, шагавший прямо передо мной. — Ты хоть знаешь, скольких людей наше чистоплюйское общество вышвырнуло за борт, подвесив между магами и магглами? Их тысячи.

— Это ты о себе?

— Ну, я то еще неплохо устроился. Я ведь тоже в каком-то смысле чистокровный. Чистокровный оборотень. Могу перекинуться в любой момент. Потому в полнолуние страдаю меньше. А тех, кого обратили, то есть покусали? Что им делать? Они ведь себя совсем не контролируют.

— Я знаю это.

— Хм, откуда? — по голосу чувствовалось, что он не поверил.

— Один из моих лучших друзей — из обращенных. Рем Люпин, может, знаешь.

— Кто ж не знает Люпина? Великое исключение из правил. Любимый герой юных волчат, — он рассмеялся. — Надо же, учился в Хогвартсе! Не знал, что он твой друг.

— Но ты говорил о тысячах... А кто остальные?

— Разные есть. Сквибы, просто слабые маги. Магглы иной раз захаживают, — я приподнял бровь. — Удивлен? Наш «город» открыт для всех изгоев, у магглов тоже ведь не все так мило.

— Преступники?

— Да какие там преступники. Так, мелкая шушара. Хотя кто-то действительно дрянь. Осужденные, лишенные палочки, просто любители незаконных экспериментов.

— Темные маги?

— Блэк, поражаюсь твоей наивности. Ты точно двенадцать лет был в Азкабане? Все темные маги живут в дорогих особняках и едят с серебряной посуды, если не идут на корм дементорам, конечно. Но таких меньшинство. У нас в основном неудачники, которым не посчастливилось найти себе работу. Ну, плюс все эти «полу». Полутролли, полувеликаны...

— Я знаю одного полувеликана. И тоже считаю своим другом.

— Вот как? — оборотень замедлил шаг и повернул голову. — Скажи, Блэк, как же ты пошел на службу Лорду, имея такие знакомства? Или ты и впрямь предатель?

— Я никогда не служил Волдеморту и никого не предавал. А влип я, и тут ты абсолютно прав, по своей глупости и наивности.

— А теперь поквитаться решил?

Да, в проницательности оборотню не откажешь. Я осознал, что постепенно, еще в процессе наших «переговоров» в игорном притоне, начал проникаться к нему симпатией, а сейчас это чувство только усилилось.

— Так я и думал, — изрек он, правильно истолковав мое молчание. — Ты про «холодное блюдо» слышал? Так вот, хоть мудрость и банальна, она не перестает быть мудростью. Кстати, мы пришли.

Он указал на стену, где были ввинчены металлические скобы, образующие некоторое подобие лестницы. Сара, которая все время плелась за нами и благоразумно не вмешивалась в нашу беседу, подошла ближе и взглянула вверх.

— Мы где-то возле Темзы?

— Да. Как вылезете наверх, отдайте хозяину вот это, — он протянул небольшой кругляш, в котором я опознал фишку из «казино», — он поймет.

Сара полезла первая.

— Дамы вперед, — хохотнул оборотень.

Я тоже схватился за первую скобу, когда он меня остановил.

— Блэк, вот что... — он слегка помялся, а потом протянул руку. — Если что, спроси Вóлчека, я помогу.

— Волчек? — переспросил я, отвечая на рукопожатие.

— Это мое имя. Я родился в Карпатах. И еще, — он кинул взгляд наверх, где в полумраке виднелись сарины кроссовки, — береги свою подружку. Она в большой опасности.

Я отпустил ступеньку и, приблизившись, заговорил вполголоса:

— Ты узнал ее?

— Нет. Но догадаться не трудно. Земля слухами полнится.

— Постой, и ты ее не заложил?

— А какой смысл? Сара Хиддинг охотится не за мелюзгой, вроде нас с Берти. Ей нужна крупная рыба. А мне на этих толстосумов, что из нашего Министерства, что из маггловского, глубоко наплевать. Уйдет один, другой появится. Может, не такой жадный будет. Да и вообще... Она хорошая женщина. Тебе повезло.