Наставник. Охота за наследством (джен)

Среднестатистический выпускник Хогвартса, не слишком сильно утруждавший себя учебой, покинув стены школы, с уверенностью мог утверждать, что основными видами волшебства, с которыми он сталкивается на каждом шагу, являются чары и зелья. Взмахнул палочкой, выпил очередную горькую настойку и ву-а-ля, проблем нет. Вот только этот самый воображаемый ученик очень сильно удивился бы, узнав о том, что большинство магических предметов, окружающих его, создано с помощью рун.

Метлы, безразмерные сумки, самопомешивающиеся котлы, «вечные» светильники, даже известный всем Хогвартс-Экспресс были яркими примерами использования рунной магии. Нет, конечно же, все это можно было создать и с помощью чар, но… критерий эффективность-стоимость никто не отменял даже в волшебном мире. Чтобы создать светильник, который непрерывно горел бы лет двадцать, обычному магу понадобится полдня махать палочкой, и то результат будет совсем не очевиден. А если поработать всего пару часов резцом, даже обычный третьекурсник получал вполне приличную поделку. Конечно, чарами можно было сотворить что попроще всего за пару взмахов палочкой, вот только подобный фонарь проработал бы всего несколько часов. Для того, чтобы на время осветить комнату, этого было вполне достаточно, но во, скажем, освещать подобным способом многочисленные коридоры Хогвартса… б-рр, занятие не самое умное.

— Итак, мы с вами наконец изучили основные значения всех рун, — профессор Майер внимательно посмотрела на своих учеников. — И кое-кто из вас может подумать, что теперь он способен творить магию с их помощью. Так вот, могу однозначно разочаровать этих оптимистов! Одиночные руны почти никогда не используются, а для их успешного применения волшебники составляют связки рун, в просторечье называемыми словами. И вот именно взаимосвязь различных рун и представляет наибольший интерес. Та же руна Вуньо в зависимости от своего места в формуле заклинания может управлять либо силой магического воздействия, либо цветом его внешнего восприятия, либо высотой звука, издаваемого им. И магу, использующему руны, следует быть крайне внимательным, чтобы в итоге получить именно то, что он запланировал, а не что получится. Таким образом, все последующее время обучения мы потратим на то, чтобы понять принципы взаимного влияния рун друг на друга и использование этих эффектов.

«Мне кажется, что недавно я уже слышал нечто подобное, — задумчиво протянул Гарри. — Хотя и в несколько ином значении».

« Если бы в твоей пустой голове хоть что-то откладывалось, ты бы заметил, что речь этой Майер в точности напоминает вводное занятие твоей тетушки Нарциссы. Та тоже объясняла, что важны не столько правила вежливости сами по себе, а их применение на практике».

Поттер невольно вспомнил первое занятие с Нарциссой, на котором леди Малфой популярно объяснила школьникам, что между ними и тем, что должны представлять собой воспитанные люди, лежит огромная пропасть. Было несложно запомнить, что джентльмены должны уступать дорогу леди, младшие старшим, а входящие выходящим. Вот только вопрос о том, кто кому должен уступить: выходящий сорокалетний джентльмен или же входящая юная леди — поставил детей в состояние ступора. А подобных вопросов у Нарциссы хватало с избытком.

Но к счастью, мастера рун не были садистами, вроде поборников этикета, которые, видимо, считали ниже своего достоинства получше формализовать известные им одним правила и настаивали, что их надо «почувствовать». Как оказалось, волшебникам давным-давно надоело всякий раз сначала рассчитывать рунные записи, с трудом влезающие порой на огромные листы пергамента. По сути, уже никто сейчас не использовал для сотворения магии отдельные руны, а составляли конструкции из отдельных «слов», подставляя в нужные места необходимые параметры.

— На доске вы видите рунную запись простейшего светильника, — профессор Майер кивнула на лежащую на столе деревяшку, так же испещренную рунами. — В ней, как вы видите, имеются два свободных места, отмеченных троеточием, в которые необходимо подставить параметры силы и цвета света, соответственно. Такая же схема находится в приложении номер три к вашему учебнику, страница 247, коды силы в приложении 15, страница 254, а цвета в приложении 16, страница 256. К следующему занятию вы самостоятельно создадите заготовку под свои светильники, настроив ее на минимальный свет, и выучите коды основных цветов. На занятие вы закончите работу по индивидуальным заданиям, и я надеюсь увидеть у каждого из вас нечто подобное этому. — Профессор поднесла пальцы к деревяшке и та озарилась неярким синим светом.

«Прекрасная тренировка для подготовки к использованию беспалочковой магии, — довольно заметил Гарольд. — Здесь, конечно, вообще не требуется чувствовать свою силу, но не требуется — не значит нельзя. И если не будешь лениться, научишься со временем обходиться без своей любимой деревяшки».

«Гарольд, а ты ведь знал, что руны окажутся гораздо проще, чем кажется на первый взгляд? — с подозрением поинтересовался Поттер, собираю сумку. — Но ничего мне не сказал».

«Мог бы и сам внимательнее учебник читать, — безмятежно заметил Наставник. — А тебе следует закалять волю. К тому же ты так прикольно вздыхал все лето…»

То, что Гарольд любит поиздеваться над своим учеником, Гарри знал давно, но каждый раз ощущал некоторую досаду, попадаясь на подначки Наставника. Тем более что всерьез обижаться на него не получалось, учитывая, что подобные шуточки были едва ли не единственным развлечением засевшего в голове темного мага.

* * *

На третьем курсе в Хогвартсе по планам уроков ЗОТИ шло изучение опасных магических существ, кроме совсем уж откровенных монстров, вроде драконов, и методов противодействия им. Конечно, когда преподавателем по этому предмету стала столь легендарная личность, как Аластор Муди, школьники предположили, что тот не станет особенно замарачиваться подобной ерундой, как гриндиллоу, фонарщики и прочая мелкая нечисть, и сразу станет учить их бороться с вампирами и оборотнями, но они жестоко ошиблись. Движимый своим неизменным правилом «Постоянная бдительность», профессор полагал, что безопасных существ не существует в принципе, и старательно вбивал в головы учеников сведения обо всех известных в Британии волшебных монстриках.

Вот, правда, с методами борьбы с этими существами профессор и школьный учебник несколько расходились во мнениях. Если учебник рекомендовал для каждого существа свои специализированные заклинания, то Муди считал, что ребятам будет достаточно и парочки универсальных, зато отличающихся повышенной мощностью и убойной силой.

— Разумеется, все вы должны знать рекомендованные заклинания и суметь показать их на экзаменах, — на первом же занятии заявил им профессор. — Но мой опыт подсказывает, что в реальной жизни полезнее всего оказываются взрывное и режущее проклятие. И если заклинания из учебника вы просто должны уметь хорошо применять, то эти два заклинания вы должны блестяще исполнить, будучи внезапно разбужены посреди ночи.

«То, что со взрывным у тебя все в порядке, мы и так знаем, — Наставник напомнил Гарри о судьбе Квирелла. — Да и режущее ты неплохо отработал. Думаю, проблем у тебя на этих занятиях не предвидится».

Как ни странно, но на этот раз Гарольд для разнообразия ошибся. Разумеется, Аластор Муди по достоинству оценил уровень навыков Поттера, но сделал не совсем те выводы, на которые рассчитывали юный хаффлпаффец со своим учителем. Судя по всему, старый аврор считал, что предела совершенства не существует, а поэтому Гарри на его уроках доставалось с удвоенной силой. Во всяком случае, количество мишеней, которые ему приходилось изничтожать на каждом занятии, раза в три превышало число целей того же Невилла.

Уроки защиты шли своим чередом, причем профессор не забывал часть каждого урока посвящать схваткам учеников друг с другом. Как он неоднократно заявлял, самым опасным существом в этом мире является человек, а никакой не дракон. В противном случае, сейчас в заповедниках сидели бы не эти огнедышащие рептилии, а сами люди. Впрочем, порой профессор Муди мог и по-настоящему удивить ребят.

Вначале никто не заподозрил ничего особенного, когда одно из занятий по ЗОТИ было перенесено на поздний вечер, и ребят даже не смутило то, что здесь присутствовали сразу все четыре факультета. Школьники, посплетничав друг с другом, пришли к выводу, что Муди хочет проверить их боевые навыки в условиях недостаточной видимости. В принципе, тот же Сириус Блэк периодически занимался подобными вещами, хотя по большей части предпочитал делать это днем, воспользовавшись чарами искусственной тьмы. Но полностью чары не могли заменить естественную среду, и приходилось время от времени изменять распорядок дня учеников.

Однако на этот раз ребята пошли не на полигон, доставшийся Аластору в наследство от Блэка, а вслед за профессором направились в подземелья замка. Перед массивной дверью, обитой железом, Аластор Муди остановил учеников.

— Мы с вами находимся в той части замка, которую обычно посещает лишь мистер Филч, проверяя здесь порядок, — на лице старого аврора появилась нехорошая улыбка. — Эта старая традиция идет с тех времен, когда в Хогвартсе в ходу были телесные наказания и содержание провинившихся учеников под стражей. С тех пор та часть замка, где находятся камеры, пользуется дурной славой и считается среди школьников плохим местом. Так было в мое время, и насколько я знаю, так же дела обстоят и сейчас. И хотя последние полвека эти камеры обычно пусты, сегодня вас ждет сюрприз.

Когда школьники с некоторой опаской вошли в камеру, они смогли оценить ее внутреннюю обстановку. Большая мрачная комната была разделена мощной металлической решеткой на две части. Сейчас в той половине комнаты, что примыкала к двери, столпились ученики, стараясь держаться подальше от решетки, за которой на табурете сидел закутанный в потертую мантию человек, чье лицо было скрыто под черной шелковой маской.

— Как я слышал, среди вас было много желающих поближе познакомиться с опасными волшебными существами, — мрачный голос Муди как нельзя больше соответствовал тяжелой атмосфере этого помещения. — Поэтому сегодня у вас появится возможность на практике увидеть преображение оборотня. Это редкостное зрелище, которое доводилось видеть лишь немногим волшебникам, причем еще меньше из них сумели пережить данное событие, дабы поведать о нем другим людям.

Дети тут же зашушукались, вспоминая все, что знали об оборотнях. В данном случае, в выигрыше оказались, как ни странно, именно маглорожденные ученики, которые знали об опасных волшебных существах исключительно из учебников. Конечно, информации там было не так чтобы много, но зато она, по крайней мере, была проверенной и довольно точно отражала реальное положение дел. Те же истории, что ходили среди обитателей магического мира и которые с раннего возраста слышали ребята из волшебных семей, далеко не всегда могли похвастать подобной достоверностью.

Гермиона, стоявшая за плечом Гарри, тихонько коснулась его руки и вопросительно посмотрела на него, почти незаметно кивнув на оборотня. Поттер поняв ее вопрос, согласно кивнул, одновременно сделав губами знак молчать. Впрочем, это было излишним, так как оба они понимали, что не стоит хвастаться перед всеми знакомством с их сегодняшним «учебным пособием». Даже если бы Гарри и не обратил внимания на знакомую позу, сидящим в которой он много раз видел мистера Люпина, то не надо было быть гением, чтобы понять, кого из оборотней Муди мог найти себе в помощь. Нет, скорее всего, у многоопытного аврора было достаточно знакомств в их среде, но вряд ли он потащил бы кого-то из них в Хогвартс, имея возможность воспользоваться достаточно приличным волшебником. Все же, что ни говори, но социальное положение оборотней превращало большинство из них в малоприятных людей.

Аластор Муди дал детям возможность вдоволь нашептаться, впрочем, скорее всего, эта «доброта» объяснялась тем, что в камере с Люпином в это время ничего не происходило. Но, естественно, преподаватель привел их в это помещение не для того, чтобы они мило общались друг с другом.

— Внимание, начинается, — каркающий голос Муди обратил все взгляды на «учебное пособие». И, надо сказать, очень вовремя. По телу спокойно сидящего до этого момента оборотня пробежала резкая судорога, потом другая. Гарри знал из рассказов самого Люпина, что в первые секунды перерождения оборотень еще может контролировать себя, поэтому не удивился, когда тот, медленно встав, снял с себя мантию и аккуратно положил ее к решетке. Сам Ремус остался в обтягивающим тело тонком трико и маске, скрывавшей лицо.

— Ой, а почему он так одет? — удивилась Лаванда Браун. — Это прямо как в театре.

— Чтобы вы лучше видели, как именно происходит преобразование, — Муди наклонился и ловко перетащил мантию на внешнюю сторону камеры. — Все равно он порвет всю одежду, но любоваться на голое мужское тело вам пока еще рановато.

— А смотреть на это не рановато, — недовольно проворчала Гермиона, видя, как ставшие непрерывными судороги корежат тело оборотня. — Не удивлюсь, если утром никто не сможет нормально позавтракать.

— Ну, желудки у народа крепкие, — Гарри с сомнением покосился на резко побледневшую Ханну Эббот. — Во всяком случае, у большинства.

Через пять минут Поттер уже не стал бы с подобной уверенностью оценивать своих товарищей, так как некоторым из них пришлось спешно расстаться с ужином. Что ни говори, но зрелище преобразования человека в оборотня оказалось, мягко говоря, малоаппетитным. Картинки в учебнике не передавали и сотой доли реальности, во всяком случае, когда Гермиона увидела лезущую сквозь прорехи в трико Люпина шерсть, всю спутанную и покрытую отвратительной даже на вид слизью, то Поттеру пришлось срочно поддерживать подругу за талию, давая ей возможность облегчить свой желудок.

Но, безусловно, самым захватывающим моментом шоу стал бросок на решетку свежепреобразовавшегося оборотня. Почуяв находящихся рядом людей, тот в полной мере показал, что является опасным существом, попытавшись сходу добраться до детей. Вопли ужаса, издаваемые вжавшимися в стену учениками, могли бы быть услышаны даже в Хогсмите, не будь древние стены этой камеры зачарованы на поглощение всех звуков. Ну а тот факт, что школьники не удрали из помещения в ту же секунду, объяснялся не их повышенной храбростью, а предусмотрительно запертой Муди дверью.

— Всем молчать! — проревел профессор, разом заглушая вопли учеников. — Помните, вы сейчас находитесь в абсолютной безопасности, так что не стоит изображать из себя трясущихся от страха сусликов.

То ли уверенность, которой был наполнен голос преподавателя, то ли очевидная надежность решетки, которая даже не шелохнулась под напором оборотня, несколько успокоили учеников. Во всяком случае, крики прекратились, и дети с опаской смотрели на существо, с которым многие из них еще недавно так хотели сразиться, дабы показать во всей красе свои магические способности.

— Сэр, а как же с ним бороться? — неуверенно произнес Дин Томас, глядя на огромную фигуру волка, который, даже стоя на четырех лапах, был выше ростом любого из учеников. — Вы говорили, что заклинания на него действуют слабо, а вступать в рукопашную схватку… по-моему, не слишком разумно.

— Хороший вопрос, парень, — одобрительно прогудел Муди. — Итак, если вы встретили оборотня, лучшим средством защиты будет попросту удрать от него, если, конечно, получится. Взрослые маги могут аппарировать, а вам, гуляя в ночь полнолуния, рекомендуется иметь с собой аварийный портал. Ну и, конечно, самым надежным средством защиты является не бродить где попало по ночам. Но если все же придется биться с ним… кто вспомнит наиболее эффективные средства против оборотней?

— Зачарованное оружие, сэр, — Малфой, скривив губы, наблюдал за злобствующим за решеткой оборотнем. — Желательно гоблинской работы.

— Ну да, средство действительно верное, — усмехнулся Муди. — Особенно если учесть что вряд ли кто-то из учеников хотя бы раз держал нечто подобное в руках. Так что это, скорее, персональный бонус для отдельных магов, а не массовая возможность противостоять темным созданиям. Еще кто вспомнит что-нибудь полезное?

— Косвенное использование чар, сэр, — выступила чуть вперед Гермиона, уже оправившаяся от зрелища преобразования мистера Люпина. — Бить магией не по самому оборотню, а создавать с ее помощью преграды и ловушки. В идеале так можно задержать оборотня до рассвета, пока он вновь не станет человеком.

— А после обратного преобразования с ним справится и ребенок, так как оно отнимает у него все силы, — закончил Муди. — Это был традиционный способ борьбы с оборотнями в прошлые века. Однако же он требует мастерского владения чарами и трансфигурацией, до которого вам еще учиться и учиться. Но на время отвлечь противника будет по силам и вам.

«Как думаешь, твое «нанесение вреда внешним рецепторам» в данном случае подойдет?» — поинтересовался Гарри у Наставника.

«Вполне, только рекомендую пользоваться своими словами, — хихикнул Гарольд. — А то еще Муди решит, что вид оборотня слишком сильно повлиял на твои мозги».

— Сэр, удар магией конкретно по чувствительным местам оборотня, таким как глаза и нос, должен все же быть эффективным, — Поттер решил последовать совету учителя и не употреблять излишне заумных терминов, к которым Гарольд питал некоторую слабость. — Например, заклинанием «Коньюктивитус».

— Ну что же, действенный метод, — одобрил его профессор. — Но требует твердой руки и железных нервов. Когда на тебя прет такой монстр, нанести точный удар непросто. Хотя крепкому духом магу такое по силам.

В подтверждение своих слов, Аластор вскинул палочку и, четко произнеся «Люмос Соларус», ударил ярко вспыхнувшим лучом света точно в глаз все еще боровшегося с решеткой оборотня. Тот взвыл от боли и отскочил на пару метров, злобно ощерившись.

— В принципе, в сочетании с методом, предложенным мисс Грейнджер, подобные удары будут весьма эффетктивными, — Муди критично посмотрел на монстра, который опять пробовал решетку на прочность. — Но окончательно добить его подобными методами довольно тяжело.

— Ага, бить заклинанием в упор нужен твердый дух, а вот зачарованным мечом необязательно, — недовольно пробурчал Рон Уизли. — Да тот же Малфой описается, попытавшись сделать это.

Драко, который прекрасно слышал слова Уизли, уже собрался что-то ответить, взяв палочку наизготовку, но ему помешал насмешливый голос Муди.

— Ну, если вы, мистер Уизли, полагаете, что зачарованное оружие это исключительно мечи и кинжалы, то должен вас разочаровать, — усмехнулся профессор. — Основным средством уничтожения оборотней являлись и до сих пор являются наконечники для стрел и арбалетных болтов, изготовленные из сплава серебра с железом. И не удивлюсь, если в закромах мистера Малфоя найдется пара десятков подобных игрушек.

— Двадцать три, сэр, — с гордостью произнес Малфой, надменно оглядев других учеников. — Причем все гоблинской работы.

— Ну, больший запас найдется, пожалуй, только в аврорате, — Муди почесал несуществующую щетину. — А чтобы пополнить запас, придется ждать очередного восстания гоблинов. Они-то не разбирают, кого бить: оборотней или обычных волшебников. Так что после боев удается собрать приличное количество подобных боеприпасов.

С точки зрения Гарри, подобный способ приобретения боеприпасов имел некоторые недостатки, особенно учитывая весьма ограниченное число магов, но Гарольд его «успокоил», сообщив, что наверняка большая часть гоблинских наконечников получена еще до того, как был принят статут секретности. А в те времена в первых рядах против воинства зеленых коротышек наверняка шло «мясо» из числа обычных людей. А к их потерям маги всегда относились довольно наплевательски.

— Сэр, но ведь в аврорате существуют еще специальные стальные стрелы, которые гарантированно поражают оборотней, — заметила Сьюзен Боунс. — И насколько я знаю, они создаются не гоблинами, а волшебниками.

— А именно мастерами рунной маги, — подтвердил ее слова Муди. — Вот только каждая такая стрелка требует примерно месяц работы мастера. Наши британские артефакторы «добровольно» предоставляют министерству по одной стреле в год, вместо налогов, поэтому мы и имеем кое-какие запасы. Но скажем прямо, этого вполне достаточно, чтобы иметь возможность держать оборотней в страхе, но откровенно мало, чтобы всерьез бороться с ними, если они решат восстать.

Когда наконец Аластор Муди отпустил учеников, ребята ожидали, что профессор вместе с ними покинет негостеприимное крыло замка, однако преподаватель ЗОТИ вместо этого демонстративно уселся перед дверью камеры на заранее приготовленный табурет.

— Сэр, а зачем вы будете сторожить оборотня, если он все равно заперт? — осторожно поинтересовался Гарри. — Все равно он до утра никуда не денется из камеры.

— Может, и не денется, — проворчал Муди — Да только раз уж я привел опасное существо в замок, значит, и полностью отвечаю за него. Так что лучше я тут просижу до утра и пойду затем домой с чистой совестью, чем буду вскакивать ночью с мыслью, что какой-нибудь «шутник» из числа учеников решит пробраться поближе к интересному объекту.

«Вау, второй здравомыслящий волшебник, после твоих опекунов, — восхитился Гарольд. — Такую находку следует пометить табличкой типа «историческая редкость, руками не трогать». А я еще удивлялся, как Мак-Кошка решилась допустить в Хогвартс оборотня».

«Ну, Дамблдор-то обходился без подобных предосторожностей, — заметил Гарри. — И вроде бы все обошлось».

«Вот именно, обошлось, — фыркнул Наставник. — А у Муди не было бы даже повода волноваться. А это, поверь, дорогого стоит».

* * *

Нежданный стук в дверь заставил Северуса Снейпа напрячься. Сегодня он не рассчитывал принимать гостей и мог лишь предположительно выбирать между клиентом, которому внезапно известно что ударило в голову, и Аластором Муди, у которого с мозгами вообще были проблемы и от которого можно было ждать чего угодно. Впрочем, ни одно, ни другое не предвещало ему серьезных неприятностей. Открыв дверь, Северус с некоторым недоумением оглядел представительную фигуру незнакомого волшебника.

— Я полагаю, что вижу перед собой мистера Северуса Снейпа? — вежливо поинтересовался незнакомец.

— Да это я, а кто вы сами такой? — не слишком культурно поинтересовался хозяин квартиры.

— Меня зовут Геллерт Гриндевальд, — представился незнакомец, одновременно нанося добротный боковой удар в челюсть Снейпа. — И это тебе, кстати, за Альбуса.

Очнувшись посреди гостиной, Снейп ощутил некоторое чувство дежа-вю, невольно вспоминая первый визит Муди. Впрочем, старый аврор был злом уже известным, и зельевар очень хотел, открыв глаза, увидеть перед собой недоброго знакомого, но увы, его надеждам не суждено было сбыться. Сидящий в хозяйском кресле элегантный мужчина мог быть кем угодно, но не старым параноиком. К тому же он назвался Гриндевальдом и хотя на первый взгляд производил впечатление адекватного человека, но его действия и явная мания величия однозначно говорили о том, что с мозгами у незнакомца не все в порядке.

— Вижу, юноша, вы все-таки соизволили очнуться, — констатировал возвращение Снейпа к реальности волшебник, небрежно поигрывающий палочкой зельевара. — Как я понимаю, ни у вас, ни у меня нет особого желания затягивать нашу встречу, поэтому сразу приступим к делу.

Незнакомец направил на голову Снейпа палочку, и в тот же миг зельевар погрузился в воспоминания, причем в далеко не самые приятные. До этого момента экс-профессор Хогвартса с полным основанием считал, что обладает почти совершенной защитой разума. Но теперь ему стало ясно, что он был просто самонадеянным юнцом перед этим монстром. Невольно, к ужасу Снейпа, он начал подозревать, что к нему в гости действительно пожаловал Гриндевальд собственной персоной, незнамо как удравший из Нумергарда.

— Кто… ты…? — сумел выдавить из себя Северус, когда безжалостные тиски перестали терзать его разум. Результатом воздействия гостя оказалась дикая головная боль, которой вроде бы вовсе не должно было быть после чтения мыслей.

— Ну вот, а еще считаешь себя умным человеком, — усмехнулся пришелец. — Я же, кажется, уже представился, так что мог бы и проявить минимум уважения к старику, запомнив мое имя. И не стоит принимать меня за самозванца, думаю, полученного урока тебе хватило. А то следующего, боюсь, ты не переживешь.

— А что тебе от меня надо? — сообразив, что гость не собирается его убивать, во всяком случае, прямо сейчас, Снейп почувствовал себя чуточку лучше.

— Что мне было надо, я уже получил, — жестко отрубил Гриндевальд. — А сейчас я лишь отдыхаю после копания в твоих грязных мозгах. Хотя, пожалуй, стоит действительно подумать над тем, не стоит ли использовать тебя. А то шпионом Дамблдора был, Волдеморта был, Аластора Муди был, а моим нет. Другой бы уже убил тебя от подобной обиды, но я, как и мой бывший друг Дамблдор, склонен видеть лучшее в людях. Поэтому так и быть, весьма скоро ты станешь шпионом самого Гриндевальда!

— Как я понимаю, моим согласием вы не слишком озабочены, — скривился Снейп. — И абсолютно не волнуетесь, что я доложу о нашей встрече Грозному Глазу?

— А как ты о ней доложишь, если даже не будешь помнить о событиях сегодняшнего вечера? — удивился гость. — Да и вербовать тебя лично слишком много чести, поручу это кому-нибудь из моих сотрудников. А они умеют подбирать ключики и не к таким слабакам. Впрочем, хватит болтать, меня ждут дела. Обливиейт!