По прямой (гет)

Ах, эти чудесные соловьиные трели Петунии! Как можно позабыть прекрасный голосочек моей дражайшей тетушки? За долгие годы у Дурслей я запомнил и «вечную» фразу, и незабываемую интонацию, и «родные» визгливые нотки. Нахлынули чувства дежа вю и ностальгии. Не по былым временам ли? Вот ведь беззаботица была! Ни приставучего Волдеморта, ни прочих «милых» зверюшек с клыкастыми мордами и красивыми глазками… всего-то — следуй бредовым указаниям тётки, и всё относительно неплохо. Да и эмоциональных потрясений поменьше.

Не разгибаясь, застелил постель. А чего вы хотите? Пробить макушкой потолок — раз плюнуть. Кажется, Дурсли сегодня небывало щедры — часы показывали аж семь утра. Обычно как бывало: ни свет ни заря (уже в половине седьмого) нарезаешь круги по кухне с тяжёлыми сковородками наперевес и слушаешь «добродушное» ворчание дядюшки, который призывает разнообразные проклятья на мою бедную голову.

Оглянулся от двери. Какая же крошечная каморка этот «родной» чулан! А вот в детстве — целый мир. Тогда казалось, больше в нём ничего и нет. Полжизни провёл взаперти, но воображение ребёнка и тут нашло выход — так на двери и на полу появилась целая картина мелом. С каждой полоской, каждым штрихом страх темноты, грусть и одиночество отходили на второй план. Вон там (рядом с разнокалиберными ножками кровати) протекала Великая Река и огибала Роковую гору. А справа простирались зелёные равнины, величественно дышали вулканы и паслись фигурки животных. К сожалению, сейчас они погребены под ворохом тетрадей на небольшой полочке — в Мордоре. И уже несколько лет сломаны и все в чернилах… братец, сволочь, и тут напакостил. Эдакий местный Саурон. Мои единственные игрушки — и тем не выпало долгой счастливой жизни.

Интересно, как спалось девушкам на новом месте? Мда, иногда даже жаль, что воображение не атрофировалось ещё в детстве. А то оно сразу же подкинуло мне картинки определённого содержания. Я точно покраснел и поспешил отогнать неприличные мысли. Может, я визионер? Присутствие в доме двух прекрасных нимф (одна из которых никак не желает покидать мою бедовую голову) сбивает воспитанного юношу с праведного пути. Да-да, это я про себя. Правда, дорогая Долорес наверняка бы покхекала, а потом решительно возразила своим незабываемым писклявым голосочком. Но ведь нам начхать, не так ли? Кстати о жабах — надо было в болоте утопить.

Мстительный и кровожадный? Ну, есть немного. С другой стороны, Амбридж — личность психически неуравновешенная и помешана на Фадже. Подобные твари опасны для общества не меньше «милых» зверюшек Хагрида, а я — за справедливость. Ничего, рано или поздно ей аукнется. Неизвестно, удастся ли поучаствовать в экзекуции, но искреннюю радость со всеми её недоброжелателями разделю с удовольствием. А их не счесть.

Надраенная кухня уже поблескивала в солнечных лучах. Тётка, поскрипывая зубами и захлебываясь желчью, яростно тёрла раковину железной губкой и зыркала в сторону индифферентного Вернона. А тот помешивал кофе и, по обыкновению, читал газету, которую подкинул почтальон. А заметив меня, демонстративно поднял её повыше и закрылся от «паршивого шантажиста и уголовника». Вчерашний вечер до сих пор грел душу. Эх, жаль, я не провёл подобную беседу несколько лет назад.

— Тётя, вы не могли бы подвинуться? — я вполне любезно прервал её пыхтение. Сама доброжелательность, конечно. — Мне не хватает места, чтобы приготовить завтрак.

— Сядь, — сквозь зубы процедила Петуния и с утроенными усилиями продолжила драить раковину. Без особого труда изобразив пай-мальчика, я устроился напротив Вернона. А тот, бедняга, уже расправился со сводкой новостей и теперь не знал, куда глядеть.

Да-а, запугал так запугал! Давил и именем Дамблдора, и крёстным-маньяком-убийцей-чернокнижником… короче, в ход пошло всё. А окончательно их добила вскользь брошенная фраза о скором совершеннолетии и, следовательно, о возможности безнаказанно пользоваться небезызвестной палочкой.

Наконец на кухню при полном параде прошествовали свежие и умытые девушки. На лицах — сплошная жизнерадостность, приветливые улыбочки — там же. Одеты по-домашнему.

И одна, и другая — в шортиках почти до колен. На Дафне — рубашка персикового цвета с коротким рукавом, а завязанные узлом полы нахально открывали пупок. Светлые волосы стянуты резинками, и в результате — два пушистых хвоста.

Астория ограничилась светлой маечкой с блёстками. К счастью, по сравнению с тем ужасом в кабинете зельеварения, одета весьма неброско. Ни бугорков на груди, ни прочих изгибов и прелестей женского тела. Ну и ладно — спать буду крепче.

Вслед за слизеринками косолапил Дадли, устремив взгляд чуть ниже поясницы Дафны. Ну да, чтобы двоюродный братец упустил такое зрелище? По крайней мере, на чашечку чая должен заглянуть Тёмный лорд. Вчера вечером этот бугай в очередной раз погрузился в мир компьютерных стрелялок, и потому не присутствовал на расширенном семейном собрании. Интересно, он сам сообразит, откуда в его доме взялись две девицы и что они из себя представляют?

Я и раньше подмечал, что Дадли не дружит с серьёзной аналитикой. Что поделать — не его конёк. Но чтобы всё было настолько запущено! Не постеснявшись стремительно покрасневших родителей, он гоготнул, легонько размахнулся, и…

ШЛЕП!

Звук раскатился по кухне, а следующее мгновение наверняка навеки отпечаталось у всех в памяти. Оказывается, Петуния опрометчиво оставила на столе кое-какую кухонную утварь, чем не преминула воспользоваться Дафна. Тем более, когда рукоятка подвернулась под руку как нельзя кстати. Использовав разворот и «докрутив» кистью словно заправский баскетболист, девушка влепила сковородкой точнёхонько Дадли в лоб. И если чугунный котелок чемпиона по боксу выдержал испытание с блеском, то последующим пинком в пах Даф окончательно отправила несостоявшегося мачо в нокаут.

События разворачивались столь стремительно, что я умудрился прозевать момент, когда худенькая Петуния (не дожидаясь мужа) с ужасом на лошадином лице угребла бабуиноподобного сыночка подальше от мстительной ведьмы. И вскоре мы остались втроём — дядюшка, на удивление резво перебирая ногами-тумбами, не решился держать оборону в одиночку.

Да уж! Маленькая хрупкая девушка за пару секунд уложила здоровенного бугая. Лишний раз убеждаюсь — не всё так просто, каким кажется на первый взгляд. Порой и прекрасный цветок оказывается хищником, а кровожадный с виду великан — лучшим другом всякой живности. Как говорится, в тихом омуте…

Тем временем Дафна вновь мило заулыбалась и принялась поправлять розочки на резинках. Ну а Астория вообще уселась завтракать как ни в чём ни бывало.

Можно сказать, Дадличка легко отделался. Заостри он своё внимание на Астории, получил бы и от неё самой, и от сестры, да и я бы добавил щедрой рукой. Когда сносит башню, я кидаюсь и на василиска, и на Волдеморта, и на Беллатрикс. Что мне какой-то там Дадли Дурсль? Огромная туша с хорошо поставленным ударом, но я — вёрткий и ловкий не хуже Даф. Знаю, о чём говорю — в памяти до сих пор свеж увлекательный квест «Охота на Гарри».

Теперь от Дурслей можно ожидать чего угодно — вплоть до вызова SAS, чтобы спасли от террористов. Они непредсказуемы, и тем страшны. Я ещё в детстве нахлебался, когда после малейшей провинности приходилось гадать, чем всё обернётся. А в итоге: «пс-с, парень». Да-да, именно так меня окликнул из-за двери сжавшийся в комок Вернон (представляете зрелище?). Ну а дальше меня поджидало самое шокирующее заявление Дурслей за всю мою жизнь.

И вот два дня спустя тётя, дядя и кузен, спешно покидав манатки в чемоданы, резво укатили в неизвестном направлении, оставив мне связку ключей. Я просто впал в ступор: раньше родственнички опасались оставлять «дрянного мальчишку» одного на час в запертой комнате, а теперь — в моём распоряжении целый дом, причём на неопределённое время. Очевидно, до дрожи опасаясь трёх несовершеннолетних магов, они решили поберечь нервы. Как же они перепугались! Впрочем, это не помешало Вернону прочесть целую лекцию, насколько сильно они пекутся о своем гнёздышке.

Терроризировать Тисовую, крушить мебель, бить посуду, раскачиваться на люстрах и водить проституток? Да, весело, но я, дядюшка, в обществе двух дам из благородного рода, поэтому собираюсь блюсти приличия. И если последние два слова вам незнакомы, извините, это ваши проблемы.

Вряд ли он мне поверил, но ограничился «всего лишь» матерным бурчанием.

И чем дальше от дома, тем сильнее розовело бледное лицо Дадли в заднем стекле автомобиля. Скоро, скоро уже его цвет будет снова напоминать о здоровом поросёнке. Он будто машет Смерти из окна стремительно набирающей ход электрички, пока та любовно зачехляет косу на перроне. Вот бы Волдеморт с такой же прытью сиганул в арку Смерти! Мечты, мечты…

— Скучновато будет, — протянула Даф. За пару дней она успела по-своему привязаться к этой троице. А теперь… некого пугать одним своим видом, некому отпускать полные яда фразочки... Дадли, да и Вернон с Петунией, боялись её как огня и шарахались при каждой встрече. — Ладно, чем займёмся?

— Мне кажется, твой дядя подал парочку первоклассных идей, — радостно вклинилась между нами Астория. Прищуренные серые глаза лукаво сверкнули в полумраке, а широкая улыбка окончательно дополнила сходство с лисицей.

— Закатим вечеринку? — Дафна радостно ухмыльнулась. — Я на все согласна! Только без Пожирателей, пожалуйста — они наклюкаются и станут бузить. А Волдеморт, весь в красном кружеве, поведёт меня танцевать танго. Мрак!

Задумчиво бросаю взгляд на её хрупкую шейку. И вообще она крохотная. Боюсь, Волди её сломает ненароком.

* * *

— Теперь ты мой, мальчик! — голос доносился словно из ниоткуда. Ледяной и низкий, он сжимал моё сердце когтистой лапой и катал его между пальцами. От последующего взрыва хохота меня прошиб холодный пот. От бесконтрольного страха подгибались колени, и волочить бренное тело становилось всё труднее.

Без толку стирать ноги и бежать дальше — ещё минут пять назад я отказался от бешеной гонки с бесплотным голосом. Или десять — давно потерял счёт времени. Впрочем, здесь оно, похоже, не подчиняется обычным законам — я будто выпал из реальности. Разобраться бы, где я. Ясно одно — меня окружает смешанный лес. Посмотрите направо — танцующие деревья, изгибающиеся под самыми невероятными углами; посмотрите налево — прогнившие полые дубы; и только впереди непроглядная темень — там стеной стоят хвойные. Вернуться по своим следам? От стаи красноглазых волков удрать получилось, но повторить на бис — увольте.

— Ты ещё не понял? Тебе некуда бежать, дурачок! — неизменно издевательски насмехался голос. — Ты в самом центре порождения моего разума — в моей клетке. Клетке для тебя!

Опушка, куда я выбрел, оказалась не лучшим местом перевести дух. Мёртвая чёрная земля, где копошились могильные черви. Пара смельчаков сразу же интересуется моими ботинками. Отведя взгляд от этой мерзости, замечаю, как сплетаются ближайшие деревья. Поздно — я в ловушке.

— Хватит! — я сплюнул. На камень упала тонкая льдинка и рассыпалась мириадами крошек. Студёный воздух по-прежнему обжигает лицо, пальцы деревенеют, а футболка да шорты припорошены инеем. Дьявол, ну почему я не укутан в меха? Или, на худой конец, на мне нет куртки? — Я уверен — ты уродина почище гибрида дементора и Грюма. Ну что, не побоишься высунуть нос?

Губы омертвели и двигаются с трудом, а зубы отбивают чечётку. Холод адский. Обнимаю себя и продолжаю дрожать. Интересно, больше от страха или от холода? Вот тебе и гриффиндорец! Впрочем, Годрик тоже был человеком, а абсолютно бесстрашных людей не бывает. Либо непроходимые тупицы, не желающие этого признавать, либо гниющие в земле трупы. Окружающий мрак слегка расступается перед тусклым полумесяцем, однако пугающие дебри не добавляют ни храбрости, ни решительности. Где-то неподалёку затянули «песню» волки.

— Самокритика — правильный старт на пути к совершенству, — отсмеялся голос. Внезапно из пустоты появляется тёмная фигура, хватает меня за горло и заглядывает в глаза. Хватка железная — ни вздохнуть, ни шеей крутануть.

Безжизненные пустые зрачки, где не отражается ничего, за стёклами очков-велосипедов. Хищная усмешка и чётко вырезанный шрам-молния на бледной коже мертвеца. Знакомое лицо, но едва заметные детали его искажают.

— Не ожидал? — понимающе прошептал двойник. Я захрипел и забился. Сизифов труд. Сейчас я способен лишь наблюдать, как это постепенно выдавливает из меня жизнь. — Мы стоим у истоков, Гарри! У начала твоего конца.

Он притянул меня ближе, и только тогда я заметил явное и существенное отличие — мой alter ego разлагался. Свежий труп. Вот из уголка глаза показался упитанный червь. Меня чуть наизнанку не вывернуло — до чего омерзительно!

— Смерть слишком стара для догонялок. Она не рада, ой как не рада твоим играм, Гарри. С какой стороны не посмотри, ты всего-навсего шмат мяса. И твоё время истекло… сейчас!

У меня в буквальном смысле опустились руки. Я полностью парализован. Ни капли сопротивления — покорно ожидаю своей участи. Холод и страх отступили — важен только приближающийся безразмерный рот с острыми дюймовыми зубами. Мысли застыли словно мухи в янтаре — редкие, неторопливые...

— Ш-ш-ш.

Горло нещадно першило. Я закашлялся и попытался сесть, но чьи-то руки требовательно надавили на плечи. Бесконтрольный страх уступил место спокойствию. Впрочем, воспоминания о жутком кошмаре до конца оно не стёрло. Видение настолько яркое, что не грех спутать с явью.

— Лежи спокойно, не дёргайся, — прошептал чей-то голос. И только теперь до меня дошло, что голова лежит на коленях у Астории, и девушка ласково ерошит мои волосы. До чего приятное чувство! — Вот, выпей. Полегчает.

К сухим губам аккуратно приставили стакан, где оказался чай с гибискусом. Впрочем, это поначалу я так думал. И только ускользая в дрёму, вспомнил, у какого зелья такое же послевкусие. Зелье сна без сновидений — полезное, но немного токсичное и вызывающее привыкание (если верить мадам Помфри).

Засыпая, чувствую тёплые живые пальчики Асти. И ощущаю почти детскую светлую радость. Наступает полная идиллия.