Ветер Времени (джен)

Дверь отъехала в сторону, и Соня с Элаем вошли в каюту. Фредерик спал, опершись головой на стенку. Влад, увидев подругу, вскочил на ноги, собираясь требовать объяснений, но его тут же перебила Вероника, уставившаяся на незнакомца, едва показавшегося в проёме:

— Это кто? — она всем своим видом выражала интерес. Фредерик, разбуженный её возгласом, упёрся в неё недоумевающим взглядом. Удивившись, что всё её внимание обращено не на него, он обиделся.

В момент возникшей заминки Соня попыталась решить, стоит ли говорить, кто Элай на самом деле, но увидела, что тот уже собрался с духом и раскрыл рот, чтобы начать всё рассказывать. Ткнув его в бок, она ляпнула первое, что попалось:

— Это мой кузен, Элиас, он тоже хочет поступать в Академию и решил посмотреть на мой экзамен.

Забыв об обиде на Веронику, Фред глянул на Соню и приподнял бровь, как будто что-то понял.

— Так у тебя есть кузен? — наморщил лоб Влад. — Что за бред, Соня? Этот тот самый человек на видео! Что он тут делает?

Соня осеклась — она и забыла, что Влад был тогда со стражами в кабине.

— Успокойся, Влад, это не посланник ада и не лептурианец-альбинос. Никто бы его сюда не пустил без воли капитана.

— Так это ураган Гельмут его сюда привёз?

— Да, мы его привезли…

— Мы? — ужаснулся Влад. — Так вот где ты была? Тебе мало что ли…

— Ой, перестань, я просто подошла к Гельмуту и попросила взять меня с собой, и он согласился, — соврала Соня.

Фредерик подавил смешок, но на его счастье Влад этого не заметил.

— Тогда ладно, — сказал тот и сел на своё место.

Соня тоже села, рядом с девчонками, и вдруг почувствовала, что падает. Закрыв глаза, она отклонилась назад и схватилась за голову. У неё началось головокружение. Сказывалось пребывание на Земле — её гравитация намного превышала марсианскую, к которой Соня привыкла за год, как и остальные первокурсники. Странно, но тогда она почти не заметила изменений, разве что ощутила некоторую тяжесть, но решила, что это из-за экипировки. Приподняв веки, она заметила, что Элиас до сих пор стоит, и ткнула в стенку справа от себя — из неё выдвинулось ещё одно место.

— Так и будешь стоять? — спросила Соня и вновь откинула голову. Её немного качало. — Ни у кого с собой витаминов нет?

— Нет. А что? — спросила Маргарита и только сейчас заметила, что с подругой непорядок. — Вот блин… Подожди немного, скоро прибудем, и там нам всем дадут витамины.

— Да знаю я. Поспать бы… — проговорила Соня и положила голову ей на плечо. Впрочем, заснуть оказалось невозможно — с закрытыми веками голова кружилась только сильнее, дополняя эффект водоворотом блёсток перед глазами.

— Так кто ты будешь, Элай? — вдруг спросил Влад.

— Ну, имя ты итак знаешь, — ответил тот, садясь на своё место. — Я из одноимённого района Хабаровского полиса, живу там с рождения, признаков инородной принадлежности не проявляю. Я обычный человек!

— То, что мы видели, говорит об обратном. Как ты это сделал? Это первый раз с тобой случилось?

— Я понятия не имею! — возмущённо воскликнул Элиас. — То есть, по-твоему, то, что случилось на переходе, делает меня инопланетянином? Разве лептурианцы могут управлять временем? Нет! Это вообще невозможно! — сказал он и вдруг ужаснулся своим словам. Ведь и впрямь никакого логического объяснения тому случаю не существовало. И забыть об этом, как о нелепой случайности, уж точно нельзя.

— Ладно, извини, Эл, — мягко произнёс Влад. — Но для чего ты здесь?

— Не знаю. Спросите у капитана-урагана, ему с Мыслителями лучше знать. Хотят установить за мной наблюдение, словно я подопытная крыса, так что не спускайте с меня глаз, а то вдруг случайно отмотаю время до Большого взрыва! — до этого момента Элай ещё пытался сохранить спокойствие, но теперь всё вырвалось наружу. — Или, не знаю, к динозаврам отправлю…

— Ты не подопытная крыса, Эл, — подал голос Фредерик, решивший, что спать уже хватит. — Да, то, что с тобой произошло, не имеет объяснения — но это не повод для волнений. Очень сомневаюсь, что это какая-то болезнь, — он улыбнулся. — Мыслители всегда стремятся к знанию, и им интересно то, что даже им неведомо. Так что не волнуйся, ты можешь даже гордиться тем, сколь ты уникален! — заверил он отчаявшегося Элиаса.

— Постараюсь, — оторопело произнёс Элай и сделал глубокий вдох. — Только эта свалившаяся на голову уникальность спокойствия совсем не добавляет.

— Неведение — это норма, — сказал Фред и добавил. — Нами постоянно движет жажда истины. Даже когда её предостаточно. — он отклонился на спинку кресла, оставив Элая думать, специально ли тот повторил слова его отца, с которым был не знаком, или это чистая случайность…

…Корабль набирал скорость, уходя с околоземной орбиты. Его постепенно окружала зеленоватая плёнка, формируя своеобразный пузырь — антипротонную оболочку. Сомкнувшись, она словно пропала, обесцветившись. Видимо, капитан корабля решил на сей раз не рисковать.

Фредерик смотрел на сине-белый шарик за окном. Земля, голубая планета, родная и перенаселённая, становилась всё дальше. Когда корабль перейдёт на околосветовую скорость, её свет останется далеко позади, и сама она на время пропадёт из виду…

Земля едва умещает на себе более двадцати миллиардов человеческих жизней. Почти вся суша теперь представляет собой огромный город, именуемый гигаполисом, поделённый на районы — полисы. Даже океаны постепенно осваиваются человеком — строятся подводные города, защищённые от толщи воды силовым полем. Практически полностью вся школа размещена именно на этой планете — а это без малого три миллиарда учащихся. Сейчас, в эпоху разума, напрочь лишённую войн и беспорядков, выше всего ценится научное сознание. Мыслители бдительно следят за тем, чтобы каждый гражданин федерации Пангея Ультима получил полное образование, и чтобы значительная часть людей были заняты в науке, дабы двигать прогресс быстрее.

«Такая политика и впрямь приносит плоды», — подумал Фредерик. — «За почти два века такой нагрузки на мозг он просто должен был эволюционировать в нечто большее», — так он объяснял свой феномен. В его власти увидеть мысли каждого человека, находящегося рядом. Такую особенность раньше называли телепатией, пока не уверились в её невозможности. Тогда она существовала лишь на страницах фантастических книг. Но теперь она возможна, и Фред — яркое тому подтверждение. И, как оказалось, не он один. — «Соня пока и не догадывается, что может лезть людям в голову — однако я ей ничего говорить не стану. Она сама должна к этому прийти — или случайно прочесть мои мысли…»

…Элай снова достал из кармана МК и включил его. Вдохновлённый видом антипротонной оболочки, он сменил надоевший синий цвет инфопотока на зелёный. А после вновь зашел на свою страничку в социальной сети и открыл почту. Новых сообщений не было — на первом месте по-прежнему стоял ответ от некой Арианы. Элай ткнул на имя отца и быстренько накатал ему сообщение — о том где он, что всё в порядке, и просьбу не отвечать, ибо сам напишет, когда что-то узнает. Причиной своего нахождения на корабле он обозначил невесть откуда взявшуюся комиссию из Академии, приглашающую выпускников провести неделю-другую на занятиях. Понятное дело, что скоро тот узнает правду — может быть, уже Гельмут Вестейр всё ему сообщил, но сам повторять весь бред, произошедший за день, Элай не хотел. Да и вряд ли отец поверил бы ему, что тот заметил отмотку времени.

Пришло сообщение от Тани: «Элай! Тимоху только что увезли в отдел эмоциональной терапии! Ты что-то об этом знаешь?» Прочитав, Элиас сначала возмутился, что слова Гельмута оказались ложью, но после только позлорадствовал, и отвечать не стал. Вряд ли Тимоха злоупотреблял искусственными эмоциями… Хотя по нему не понять. Пусть немного полечится.

Элай выбросил диалог с Таней, открыл сообщение от Арианы и настрочил ответ:

«Я не против, но ты обо мне уже многое знаешь из личной информации, а я о тебе — ничего. Расскажи о себе».

Элай в самом деле был не против поболтать какое-то время с новым человеком, к тому же впереди его ждала только неизвестность. Спрашивать, почему Ариана написала именно ему, он не стал. Да и какая разница?

«Я видела тебя недавно, а сейчас нашла твоё фото и узнала, что ты тоже выпускник. Куда собираешься поступать?»

И снова этот вопрос. Немного умерив негодование, Элай ответил:

«В Академию разума. А ты?»

«Тоже», — ответ пришёл почти сразу, словно собеседница сильно ждала его ответа, и её ничто не отвлекало. И ещё одно сообщение, — «Надеюсь в будущем полететь на Лептуриус».

Элай усмехнулся и напечатал:

«Не думаю, что это возможно».

«Но ты сам хотел бы туда полететь?»

Интересный вопрос. Да, Элай особо не любил учиться, но узнавать что-то новое — что-то вызывающее у него интерес — ему всё-таки нравилось. И, наверное, Лептуриус входил в этот небольшой список. Поэтому он написал:

«Да, наверно, хотел бы».

«Что ты думаешь о лептурианцах?»

Почему именно эта тема? Элай не знал, что ответить. С другой стороны этот вопрос напомнил ему, как он интересовался Лептуриусом в детстве. Но того интереса давно уже нет, тем более после того, что произошло. И что отвечать? Он мог бы откреститься от этой темы, написав что-нибудь недоброе в адрес этих существ, но что-то его останавливало. В конце концов, Ариана спросила именно об этом практически сразу, и, видимо, только за тем ему и написала. В любом случае, Элай так и не понял, почему она написала именно ему — её слова о том, что только из-за его нынешнего статуса как ученика, были не убедительны. Вокруг так много выпускников, что даже вероятность того, что она из одного с ним района, оказывалась слабым аргументом. О ней можно было только с натяжкой сказать, что она его младше. Кто эта девушка? Это что, какой-то социологический опрос на тему лептов? Элай ответил так:

«Честно говоря, не знаю, что о них думать. Всё, что о них рассказывали до тех событий, слишком расплывчато. Знаю только, что они похожи на нас, что их технологическое развитие пошло немного по другому пути, но в целом схоже с нашим. Знаю, что они разделены на два государства, и знаю их цвет кожи — не более. А уж о том, что произошло семь лет назад, и говорить нечего. Я плохо могу судить по голым фактам, а больше ничего в прессе тогда не обсуждалось».

На сей раз времени до ответа прошло много больше.

«Мне понятна твоя точка зрения. Кажется, мне пора уходить. С Днём Рождения, Элай!»

Он немного удивился такому скорому прекращению беседы, и начал было набирать слова благодарности, но статус профиля Арианы показал, что та вышла из сети. Элай выключил МК и сунул его обратно в карман.

— Уже прилетели? — спросила Соня, приоткрыв глаза.

— Кажется, да, — ответил Влад, заглянув в окно. — Подожди ещё пару минут, скоро приземлимся.

— Надеюсь, я не упаду в обморок к тому времени, — прошептала она.

— Чёрт возьми, знал бы я, что ты задумаешь, взял бы с собой витамины, — забеспокоился тот.

— Да ничего, — протянула Соня и повернулась к соседу. — Элиас, можешь вернуться назад во времени и отговорить меня от поездки?

Элай впал в ступор, не зная, что ответить.

— Я пошутила, — улыбнулась Соня.

— А, ну ладно… И вообще, зови меня просто Элай.

— Не прокатит, — отозвался Фредерик. — Наша Соня любит полные имена, — и пригрозил пальцем. — Только не смей её саму назвать полным именем — бед не оберёшься.

— Ну, — ухмыльнулся Элай. — Сейчас-то она не в том состоянии, так ведь, Софья?

Не успел он повернуть головы, как в воздух взметнулась её рука и отвесила ему хлёсткий подзатыльник.

— Ай! Больно же!

— Будешь теперь знать…

— Мы замедлили ход, — объявил Влад, и прения тут же прекратились — все тут же прильнули к окну, даже Соня, едва стоявшая на ногах.

Корабль приближался к месту назначения. Багровая планета становилась всё больше, постепенно захватывая площадь экрана.

Те, кто видел Венеру на старых картинках и фото, сейчас бы её не узнал, ведь именно на эту планету пал выбор, когда планировалась самая первая попытка терраформирования. Всё просто — Венера тогда не имела стратегического значения для землян, в отличие от Марса, поэтому неудачный исход никого не пугал. Процесс стартовал больше века назад. Сначала на планете был откачан углекислый газ из атмосферы с помощью мощных аппаратов, на что ушло около пяти лет. После Венеру атаковали осколками льда из пояса Койпера (несколько осколков сместились с пути и упали на Землю, в Тихий океан) — но на тот момент никто не знал о ядовитых образованиях под корой планеты. В десятки раз уменьшившееся атмосферное давление запустило ряд непредвиденных реакций: венерианская кора дестабилизировалась, образовав лавовые озёра, многие из которых возникли прямо под землёй и часто рвались наружу подобно гейзерам; ядовитые вещества вырвались из-под коры, заполнив атмосферу, вновь сделав её непригодной для жизни. Теперь именно Венеру можно по праву называть Красной планетой.

Возможно, в сложившейся ситуации существовал выход, но Мыслители решили не вмешиваться. К тому моменту уже был относительно успешно изменён Марс, а Венера в будущем могла понадобиться для других целей, да и за какое-то время условия на ней бы немного стабилизировались, предоставив возможность для вероятного второго терраформирования. Но позже, когда учёные Земли методом синтеза кварков создали новый элемент — гравиум, открывающий возможности для сверхсветовых перелётов, в Палате Мыслителей затеяли реформу системы образования. Оставив начальную и основную школы на Земле, Академию разума, состоящую из четырёх курсов, перенесли на другие планеты. Первый курс — на Марс, ассоциирующийся с лёгкостью благодаря своей более слабой гравитации, а второй курс — на Ньютерру в системе Альфа Центавра, планету, притяжение на которой немного сильнее земного, что наводит на мысли о сложности. А в переходе на второй курс поставили самый сложный экзамен Академии — по выживанию в сложных условиях. Из года в год в начале лета сотни кораблей перевозят сотни тысяч первокурсников на Венеру, одну из самых опасных планет в Солнечной системе, не считая газовых гигантов, чтобы студенты показали свои знания на практике.

На этой планете, однако, остались небольшие участки спокойствия, равнины — этакие миражи посреди беснующегося Ада. На них и построены укреплённые базы для долгого проживания, куда прилетают корабли.

Pangaea Ultima 501 приблизился на минимальное расстояние к ангару и завис над ним: капитан корабля устанавливал синхронизацию с его автоматикой. Через три минуты створки ангара распахнулись, открыв абсолютно пустую посадочную площадку — все люди покинули её, прежде чем ядовитый воздух планеты успел хлынуть внутрь. Корабль медленно приземлился на нижние гравиумные панели, и ножки, крепящиеся к ним, просели под тяжестью машины. Створки ангара сомкнулись; открылись шлюзы в стенах помещения, и через них хлынул синевато-белый газ, нейтрализующий ядовитые отложения в воздухе. Едва пролетев метра три, газ рассеивался в пространстве и полностью терял оттенок. Когда воздух в ангаре стал безопасным, звук моторов стих.

— Вот мы и на Венере, — произнесла Соня и вдруг добавила. — Мне нужно в уборную…

— Я тебя отведу. Обопрись на меня, — тут же сказала Маргарита и повела её из каюты.

— Так вот куда мы летели?! — не в силах скрыть воодушевления воскликнул Элай. — Я столько читал про экзамен по выживанию… Надеюсь, мне можно будет посмотреть?

— Не знаю, — протянул Влад уже на выходе. — Спроси у капитана — только не потеряйся потом.

— Я с ним схожу! — вызвалась Вероника к неудовольствию Фредерика. — Я всегда хорошо ориентировалась на местности.

— Ну… хорошо, — голос Влада не внушал уверенности.

— Пошли, — бросила Вероника Элаю и повела его по коридору в командный блок. — Держись за мою руку.

В их сторону направлялись сотни студентов — кто-то из них был на подъёме, кто-то побледнел от страха, а кто-то уже хватался за голову, почувствовав изменение гравитации — и все норовили пробиться вперёд. Элай ухватился покрепче за руку Вероники и старался не отставать.

Когда они пробились через основную гущу людей, Элай спросил её:

— А тебя как звать?

Вероника представилась и добавила:

— Кстати, я живу не так далеко от тебя: в Амурском полисе, это около часа по главному шоссе.

— Понятно… И как тебе Академия?

— Да неплохо. Вроде бы даже легко. Хотя я не парюсь — ты видел, я всю дорогу в интернете сидела.

— Э-эм, ясно, — промямлил Элай, отпустив её руку — толпа рассеялась, и они шли свободно. — Перед экзаменом волнуешься?

— Совсем немного, — ответила Вероника, улыбнувшись. — По основным предметам у меня хорошие оценки, очень сомневаюсь, что меня выгонят, если завалю этот.

— Я не об этом, — пояснил Элиас. — Это ведь опасная планета. Если вдруг что…

— Да не волнуйся за меня! — воскликнула та. — Ты же знаешь про костюмы — в них ничего не страшно. Знай себе, иди вперёд, да и всё.

— Так почему ты со мной пошла? — как бы между прочим спросил Элай.

— Не надо быть таким подозрительным, Элай, — возмутилась Вероника. — Пошла, потому что захотела. Всегда интересно познакомиться с новым человеком. Тем более, когда у нас одинаковый цвет волос.

Парень подавил смешок, а рука сама дёрнулась пригладить волосы. И тут он вдруг ляпнул не к месту:

— А тот, твой друг… Он вроде был недоволен, что ты со мной пошла.

Вероника остановилась.

— Фредерик мне просто друг, — уверенно произнесла она, подняла глаза и сообщила, — Вон он, ураган Гельмут. И давай скорее, я не хочу, чтобы меня до столовой вывернуло наизнанку.

Элай зашагал в сторону капитана корабля. Тот стоял и наблюдал через камеру, как все студенты потихоньку выходят наружу, но сам уходить не спешил.

— Простите, сэр, — обратился к нему Элиас.

Гельмут отвлёкся от наблюдения и, заметив его, спустился с капитанского мостика.

— Что такое, Элай?

Тот заколебался — он мог просто спросить о том, зачем пришёл, но на языке вертелось совсем другое.

— Как за мной будет осуществляться наблюдение? Когда вы привезли меня сюда, так ничего толком не объяснили. Просто я не дурак, понимаю, что время человеку неподвластно, и даже если я совершу что-то, вы этого не сможете заметить, а ведь суть наблюдения именно в том, чтобы что-то замечать.

Гельмут вздохнул и сложил руки на груди.

— Пока я и сам не знаю, как это будет происходить. Но это решать Мыслителям. Будь моя воля, отправил бы тебя домой.

— Я надеюсь, вскрывать меня не станут?

— Нет, что ты? — изумлённо спросил Вестейр. — Это противоречит всем моральным принципам…

— Но не логике, — прервал его Элай. — А Мыслители всегда руководствуются только ею.

— История знает случаи, которые это опровергают, — отрезал ураган Гельмут, но взгляд почему-то отвёл в сторону.

Элай заметил это и понял, что какая-то информация у капитана корабля всё же имеется. Но какая? Вряд ли такой, как он, девятнадцатилетний юноша, мог вытянуть хоть что-то у Гельмута Вестейра, которому ещё пятнадцать лет назад, при завершении учёбы в Академии, прочили место в Палате Мыслителей.

— Хорошо, сэр. Можно спросить ещё кое-что?

— Спрашивай, только скорее. Мне сейчас нужно кое-куда отлучиться.

— Вы не будете присутствовать на экзамене?

— К сожалению, нет.

— Собственно, о нём я и хотел спросить: можно ли мне там быть? То есть посмотреть, как всё будет происходить?

— Конечно, можно, Элай, — заверил его Гельмут и тут же отвернулся ещё раз посмотреть на монитор. — А теперь поторопись, твоя новая знакомая уже заждалась.

— Спасибо, сэр, — сказал Элай напоследок и направился к Веронике, которая стояла, прислонившись к стенке, не в силах сфокусировать взгляд, отчего постоянно моргала.

— Чего ты так долго?.. — вяло спросила она.

— Ты как?

— Сам видишь… Я читала, что у всех симптомы разные, но такого не ожидала. Как бы зрение не потерять…

— Пошли скорее, — обеспокоенно сказал Элай, резко ощутив свою вину.

— Только теперь тебе придётся меня вести… Смотри, может где-то есть указатели, или спроси кого по дороге…

— Не волнуйся, я, как и ты, совсем неплохо ориентируюсь на местности. Держись за меня, — сказал Элай и буркнул вдобавок. — Во времени бы научиться…

Вскоре они дошли до выхода из ангара, облицованного полимерным сайдингом под металл. Двери, из настоящего металла, открылись, и Элай с Вероникой оказались посреди длинного коридора. Одна половина уходила вправо, а другая — влево, но с уклоном вниз.

— В моей школе столовая находилась под землёй, — сообщил Элиас и пошёл в левую сторону. — Так что, думаю, туда нам и надо.

— Ну вот, теперь и голова закружилась…

— Вот чёрт… Только не упади, — произнёс Элай и повёл её дальше, закинув её руку себе на шею, чтоб той было за что держаться, и придерживая за спину.

— Я тебе завидую, — вдруг прошептала Вероника.

— Почему это?

— На Венере притяжение слабее земного: тебе сейчас должно быть даже легче.

— Серьёзно? Я как-то не заметил… О, вот и столовая.

Они вошли в огромное подземное помещение, занятое длинными столами, уставленными тарелками с едой. За ними кое-как умещалось огромное количество студентов — все, как один, одеты в чёрную с синим форму первого курса. Это одеяние похоже на маут третьего и четвёртого курсов — только форма больше напоминала пиджак, нежели пальто, и называлась «минимаут» — но застёгивалась так же на молнию, спрятанную под синей полоской.

Девушка с чёрными вьющимися волосами помахала им рукой, Элай узнал в ней Соню, и они с Вероникой заспешили к ним.

— Где вы были? — спросила Соня, когда те уселись на свои места.

Вероника сразу набросилась на картофельное пюре с котлетой, уплетая его с некоторым остервенением — Элая чуть не пробило на смех, но он понял, что это вряд ли уместно, после того, что она перенесла. Вместо этого он повернулся к своей тарелке, взял ложку и начал объяснять, где был, как вдруг Соня его перебила:

— Не смей это есть!

— Почему это?! — оторопело спросил Элай. — Я голоден, как волк!

— В ней стабилизаторы организма для отвыкших от сильной гравитации! Ты же с Земли, на тебя это подействует, как отрава! Иди, попроси что-нибудь нормальное.

Закатив глаза, Элай встал со стула и двинулся к раздающему роботу. Тот оказался стареньким, состоящим из прямоугольного туловища, оформленного в ярко-оранжевый цвет, шарообразного подобия головы и хватательных механизмов. Надо сказать, робот этот стоял здесь только для красоты — или скорее для чувства некой эстетической завершённости. За ним стояло то, что уже на протяжении нескольких лет рушит карьеры шеф-поваров и пиццмейкеров вроде Рубина — пищевой 3D-принтер, в котором можно напечатать практически что угодно — и оно не только будет съедобным, но и удивит вполне реальным вкусом. Можно просто принимать еду из принтера, но всегда приятно взять поднос из рук железного повара.

— Картошка с котлетой, без стабилизаторов, — отчеканил Элай, и процесс сразу запустился. Еда в принтере почти мгновенно распечаталась, вместе с чашкой, робот схватил её своими металлическими руками и протянул ему.

— Приятного аппетита! — прозвучало из его оранжевой головы, к удивлению Элая. В его школе роботы стояли безмолвные и уж точно не такие яркие.

— Спасибо, — улыбаясь во весь рот, сказал Элиас, взял тарелку и пошёл к своим новым знакомым. — А где тот страж? — осведомился он, устроившись удобнее.

— Влад? Со своими, наверно, — с набитым ртом ответил Фредерик. — Или готовит оборудование к экзамену.

— Он сейчас начнётся?

— Конечно! А ты думал, нам дадут отдохнуть? Само влияние притяжения на организм — уже часть экзамена.

— Понятно, — с лёгкой тенью удовлетворения проговорил Элиас и взялся за еду. «Что ж, сегодняшний день может выдаться не таким уж и плохим», — воодушевлённо подумал он, уплетая распечатанную котлету.