Лис (гет)

Если бы острое слово оставляло следы, мы бы все ходили перепачканные.

У. Шекспир

Стоило признаться, что Доркас всё же удалось уснуть. Да, она долго ворочалась, мёрзла, но в конце концов усталость сделала своё дело. У До никогда не было бессонницы. Бывали дни, когда поспать совершенно не получалось, нервы были на пределе, а руки безудержно тряслись, но под утро эта проблема решалась сама собой. Ещё раз спасибо защитным функциям человеческого организма.

До привыкла просыпаться по собственному желанию, ведь только тогда она чувствовала себя выспавшейся. Даже когда началась война, к этому нашёлся другой подход. Каждый вечер Медоуз убеждала себя подняться в определённое время, и это работало: внутри словно звонил будильник, и глаза открывались сами по себе, утверждая, что они достаточно отдохнули для долгого и полного трудных дел дня. Оттого Доркас просто ненавидела, когда её будил кто-то другой. А уж Амикус Кэрроу делал это только в её кошмарах, правда говорил он нечто иное.

— Медоуз, я не буду повторять ещё раз. Либо ты появляешься через пятнадцать минут, либо я вернусь и применю Круцио. Я тебя предупредил.

Ничто так не бодрит с утра, как порция пыточного заклинания. Кэрроу умел правильно мотивировать: после таких едких слов невозможно не подняться.

В назначенное время Медоуз уже была внизу. Она потягивала кофе из чьей-то тёмно-синей чашки с треснувшей ручкой. Такие резкие перемены заставляли чувствовать себя странно, да и удивляли резкие изменения в отношении Пожирателей к ней. Утро здесь — то самое время суток, когда ощущалось, насколько большое скопление людей, проживающих в этом доме. В другое время они особо не пересекались, но вот утром кухня и гостиная полны были народу: кто-то, всё ещё заспанный, как и сама Медоуз, в одиночестве допивал остатки своего чая где-то в стороне от всех, другие живо переговаривались о чём-то своём, а третьи лишь на мгновение появлялись здесь, а затем тут же исчезали из виду. Огромное количество незнакомых лиц не внушали доверия, а вот Пожирателям, кажется, было совершенно всё равно. Они приняли появление Доркас как данное, несколько человек даже кинули пару безобидных шуток в её сторону, да и сами улыбались с самого утра. А может быть, сегодня у них всего лишь хорошее настроение, а завтра они уже не будут представлять своей жизни без того, чтобы не упрекнуть Медоуз в чём-нибудь. Лестрейндж, который сидел тут, кажется, с самого раннего утра, игнорировал все вопросы Доркас, лишь иногда поглядывал в её чашку, морщился и отстранялся: он до отвращения не любил кофе. Кэрроу появился ровно через пятнадцать минут, будто у него всегда с собой были часы, показывающие время с великолепной точностью.

— Наконец-таки доброе утро, — поздоровался Амикус и остановился напротив До, опёрся ладонями о стол. Заметно, что Кэрроу и сам не был рад раннему пробуждению: черты лица обострились, а глаза чуть покраснели. Это чуть умерило пыл Доркас: он не разбудил её лишь ради забавы.

— Оно было добрым пятнадцать минут назад, Кэрроу. Что у тебя? — До откинула волосы за спину и взяла кружку в обе ладони, переводя взгляд на Амикуса.

— Не думай, что здесь так просто. Я серьезно, каждому новичку рассказывается вроде... правил о более эффективных приемах во время дуэли, которых вы не используете.

— Что ты имеешь введу? Пошаговая методика пыток или что-то в этом роде? — Взгляд Кэрроу заставил стайку мурашек пробежаться по спине. Доркас решила больше не упоминать этого. — Ты мне снова ничего не расскажешь, верно я понимаю?

— Так и есть. — Амикус кивнул и шумно выдохнул, осматривая присутствующих. Почему-то после появления Кэрроу Пожирателей в кухне поубавилось, хотя До и не была против — будто дышать легче стало.

— Я с вами. Джо взял группу, поэтому делать мне пока нечего. Стоит хоть раз посмотреть на это, а то Кэрроу убьют, и мы начнём вымирать без новичков, — отозвался Лестрейндж с другой стороны кухни и одарил их широкой хитрой улыбкой. Доркас, с детства зная магловские сказки, не могла не ассоциировать его с Чеширским котом: точно такая же улыбка, таящая в себе какую-то тайну и усмешку.

— Джо? — Медоуз ненавидела, когда кто-то задавал слишком много вопросов, но сейчас делала совершенно то же самое. Ну а что предпринять, если до безумия отвратительно чувствовать, что все знают то, чего не знаешь ты? Тем более, любая информация могла пригодиться Ордену. До никак не находила момента связаться с ними: она не могла позволить, чтобы кто-то посторонний услышал их разговор, но в то же время она и не могла просто уйти в ближайший парк, слишком уж это подозрительно.

— Позже, Доркас, вы ещё встретитесь, — кивнул Рудольф.

— Делай что хочешь, серьёзно, только обещай не мешать. — Амикус снова перевёл взгляд на Медоуз. — Допивай, у нас не так много времени. — Он ухмыльнулся. — Угроза о Круцио всё ещё в силе.

Погода просто отвратительная. Природа будто серьёзно настаивала на том, что Медоуз неплохо было бы заболеть. Всё вокруг заволокло густым Лондонским туманом. Солнце спряталось за тучами, которые предвещали скорый дождь. До совсем не хотела промокнуть. Она тащилась вслед за Кэрроу по пустой улице, а сзади что-то беспечное насвистывал Лестрейндж. До натянула рукава черной мантии до пальцев и надела капюшон на голову, складывая руки на груди: ощущение, будто вели на собственную казнь.

Что удумал Амикус? Не решил ли он таким образом просто убить Доркас, воспользовавшись той каплей доверия к нему? Может, все они уже давно узнали, что она всего лишь шпионка? Пальцы начали судорожно дрожать.

Они пришли в старый, уже давно заброшенный парк, о котором До раньше и не знала. Широкие дорожки с пожелтевшим газоном по бокам вели к каменной беседке. Она полностью развалилась, остались лишь части колонн, овитые каким-то колючим растением. Создавалось ощущение, что они простояли тут целую вечность.

— Сюда мы шли?

— Именно. — Амикус сделал несколько шагов назад, не отрывая сосредоточенного взгляда от Доркас. — Скажи мне, что отличает членов Ордена Феникса от Пожирателей смерти?

Брови Рудольфуса поползли вверх, но он продолжал молчать.

Этот вопрос заставил Доркас задуматься, но лишь на пару секунд. Она знала ответ и не хотела лукавить.

— Пожиратели смерти борются за власть чистокровных над маглорождёнными, а Орденовцы не считают чистоту крови явным различием.

— Верно, — кивнул Амикус. Заметно, что он специально растягивал время. Видимо, ему тоже не совсем нравилось то, что он собирался делать. Это начинало пугать. — Но ты точно замечала наше поведение во время битвы. Мы никогда не молчим. Вот ещё одно явное отличие — мы уничтожаем сначала душу и только потом тело. Чаще всего. — Амикус ухмыльнулся и достал волшебную палочку. — Ты должна научиться этому, Доркас. Всё не так сложно, как кажется. Тебе всего лишь нужно вслед за каждым заклинанием отправлять еще и едкое слово, дать волю своему острому языку. Боевой дух соперника тут же угаснет, а если слабеет настрой, то слабеет и сам противник. Это работает, как бы отвратительно это не звучало.

— Я не люблю разносить сплетни и подслушивать чужие разговоры. У меня не выйдет, Кэрроу. — До качнула головой и перевела взгляд на Руди, кажется, немного потрясённого данной методикой. Они же все, наверное, делали это подсознательно, без какой-либо подготовки, а Кэрроу легко выявил этот трюк и определил его значимость. Может быть, этот парень и не так глуп.

— Тебе и не нужно. Сейчас слухи разносятся быстро: стоит одному сказать слово на ухо другому, как на противоположной стороне улицы люди уже начнут это обсуждать. Тебе даже не придется подслушивать — об этом знают все, но в трезвом состоянии помалкивают. Всего лишь нужно стараться запомнить то, чего ты не брала в голову раньше, обращать внимание на каждое сказанное слово. Это просто. Давай, попробуй. — Амикус твёрдым и отточенным движением поднял волшебную палочку, отчего Доркас неосознанно, дёрнулась.

— В смысле, ты хочешь, чтобы я что-то сказала о тебе? Мерлин. — Медоуз тут же замешкалась, медленно вынимая волшебную палочку. — Я не знаю ничего такого о тебе и... почему прямо сейчас?

Нет, это неправильно. До не чувствовала, что это дуэль. Кэрроу лишь пытался её научить, а от этого она просто не могла ему навредить, не имела на это права. Амикус на её слова закатил глаза.

— Черт возьми, почему ты не можешь ничего сделать, когда я просто прошу? Твой братец тоже так делал? — От неожиданности и резко возникшей боли внутри До не успела отбить полетевшее в нее заклинание. Оно безобидное: лишь ощущался легкий разряд электрического тока на коже. У Доркас пропал дар речи, она лишь продолжила глядеть на Кэрроу, широко распахнув глаза. — О, наверное делал. Я видел его пару раз. Парни говорили, что он забавно вопил, когда его матери вырывали волосы.

Еще одно заклинание, и оно тоже не было отбито. Кэрроу действительно начинал злиться, он хмурился, крепче сжимая пальцами палочку.

— Очнись, Медоуз! Я убил тебя уже два раза! Ты не настолько слабая, чтобы расчувствоваться от неприятных воспоминаний.

— Амикус... — Лестрейндж впервые за всё время подал голос, его слова звучали слишком предостерегающе. Он поджал губы — явный жест, показывающий, насколько ему неприятно это видеть.

— Я просил тебя молчать, Руди! Это моя работа, а не твоя.

Еще одна яркая вспышка полетела в сторону Доркас, но на этот раз она не чувствовала боли, заклинание отлетело в сторону. Амикус довольно ухмыльнулся.

— Включай мозг, Доркас, работай головой и не занимайся глухой обороной. Твои родители сопротивлялись бы больше.

Очередное заклинание ушло в ближайшее дерево. Кэрроу добился своего, теперь Медоуз действительно хотелось ему навредить настолько, чтобы он еще месяц валялся в постели от физической боли, а затем провёл всю свою оставшуюся жизнь в психушке от боли душевной.

— Это тебе стоит заниматься обороной, Кэрроу, а не вымещать на мне свои эмоции. Должно быть, жутко обидно жить не в собственном доме, а со сборищем убийц. — Заклинание. — А где твоя сестрёнка, м, Амикус? Неужели нарушила ваш немой договор и оставила бедненького братца одного? — Заклинание. — Где Алекто, Амикус? Где она?

Она видела, как Лестрейндж еще более напрягся. Последнее заклинание попало точно в цель. Кэрроу поморщился, но опустил волшебную палочку. Его взгляд стал слишком пустым. От этого взгляда вся злость, а точнее те капли, что от неё остались, тут же испарилась.

— Ты поняла. Молодец, — кивнул Кэрроу и убрал волшебную палочку в карман мантии. — Через час вернется группа Джо, нужно возвращаться. К тому же, скоро начнётся дождь. — Амикус направился к Медоуз и обошёл ее, чуть коснувшись пальцами ее плеча и бросив пару слов через плечо. Он направился обратно по дорожке. — Извини, если что. Ничего личного, верно?

Уже через несколько секунд он исчез за деревьями. А Доркас всё никак не могла сдвинуться с места. Перед глазами стояло то резко сменившееся выражение лица Амикуса. Кажется, она ненароком задела какую-то очень тонкую и болезненную струну в его душе (в её существовании она уже была точно уверена). Рудольф тоже уходить не собирался. Он молчал какое-то время, а затем всё же заговорил. Его голос звучал неожиданно хрипло, будто за то время, что они стояли в парке, он успел простудиться.

— Больше не говори об этом.

— Почему? — Ещё одной тайны Доркас просто не выдержала бы.

— Я не могу сказать. Правда, хотел бы, но не могу. Он сам расскажет, если захочет этого. Могу лишь дать наводку.

Доркас в ожидании приподняла брови. Это количество тайн уже просто не помещалось в её голове. Вот-вот что-то внутри щёлкнет, и мозг разорвётся на части. Слишком много недосказанностей за эти пару дней.

— Алекто ты больше не увидишь.