Один вечер (гет)

Оставаться и смотреть на то, как Гарри читает, было бы нелепым. Гермиона медленно поднялась в спальню и села на кровать. Какой странный вечер. Гарри словно подменили. Что на него нашло? Дело, видимо, не только в Джинни — что-то сломалось в нём после победы, и немудрено: Волдеморт был его неотъемлемой частью, теперь же, после того как он исчез, Гарри, вероятно, испытывает пустоту. Так бывает у смертельно больных после внезапного выздоровления — человек долгое время готовился к кончине, и вдруг она отодвигается на неопределённый срок. Аберфорт тогда сказал про Ариану и Дамблдора: «Он дал ей всё, кроме времени». У Гарри теперь вагон времени, у него вообще есть всё что угодно, однако он не знает, как с этим жить. Он потерян и ищет точки опоры. Внешне, возможно, всё выглядит вполне благополучно, но в душе раздрай.

Джинни — да как она могла бросить его в такой трудный момент?!

Хотя одиночество иногда бывает лучшим лекарством. Гермиона сама ценила это состояние очень высоко: никто не мешает думать и не влияет на принятие решений.

Она легла на постель. В голове слегка шумело — хмель ещё не совсем выветрился. Зачем же она так напилась? Зачем позволила Гарри целовать себя? Теперь не сможет уснуть. И трусы совсем мокрые.

Когда он опустил её на ковёр, то явно хотел секса. Если бы не шахматы, точно начал бы раздевать. А ещё к груди притронулся. Притронулся ведь, не показалось!

Сама виновата: не надо было задавать тот дурацкий вопрос.

Как теперь быть? Как всё это контролировать?!

Из коридора послышались шаги. Гермиона замерла, удивляясь себе: чего так испугалась? Это, наверное, Кричер, Гарри ведь не ходит так тихо.

Да, она, действительно, легко распознаёт шаги Гарри среди прочих, и ничего странного в этом нет! Просто они знакомы уйму лет. И вовсе не из-за того, что…

В дверь тихо постучали. Сердце ёкнуло.

— Кто там?

Никто не ответил.

— Гарри, это ты?

Снова молчок.

Гермиона вскочила и припала ухом к двери, прислушиваясь к ночным звукам. По ту сторону сначала ничего не происходило, потом кто-то вздохнул.

— Гарри?

Гермиона, затаив дыхание, всё же решилась открыть — за дверью было пусто.

Кто же стучал? Призрак дома Блэков? Кричер, мгновенно удравший восвояси? Или это была галлюцинация?

Гермиона посмотрела туда-сюда и, убедившись, что в коридоре действительно никого нет, хотела уже закрыть дверь, но вдруг услышала, как Гарри что-то бормочет внизу. Сразу одолело любопытство, она украдкой спустилась на несколько ступенек и заглянула через перила. Гарри лежал на диване и читал книгу. Гермиона, тихонько присела на ступеньку, невольно засмотревшись на него. Внезапно Гарри потянулся к брюкам и стал поглаживать взбугрившийся пах.

Чёрт, он же ласкает себя, да? Гермиона резко встала и ринулась наверх, но из-за чрезмерной скоропалительности потеряла туфлю. Та отлетела на две ступеньки вниз. Гермиона, согнувшись в три погибели и схватившись за перила, неловко вытянула ногу, чтобы подцепить туфлю, но та, как назло, свалилась ещё на одну ступеньку, цокнув каблуком. Гермиона с опаской глянула вниз — Гарри уже смотрел на неё. И через пару мгновений оказался на лестнице.

— Что случилось? — удивился он.

— Кто-то постучал в дверь, я вышла — никого.

Упрямая туфля наконец-то наделась на ногу.

— Ты что, упала?

— Нет. Просто… хотела спуститься вниз, и меня немного повело.

— Хотела спуститься? Зачем?

— Э-э-э… Воды попить.

Он оценивающе посмотрел на Гермиону.

— Слушай, у тебя тут невидимые призраки, похоже? — смутилась она под его взглядом.

— Наверное, это же старый дом. Мне кажется, здесь могут витать духи домовых эльфов. Они вроде бы невидимые.

— Угу. — Гермиона стыдливо опустила глаза, стараясь не смотреть на его брюки. — Я спать.

— Подожди, ты же воды хотела!

— Ах да. Точно, — опомнилась она.

— Пойдём?

Она кивнула и пошла вслед за Гарри. В конце лестницы он вдруг остановился и повернулся. Гермиона едва не налетела на него.

— Что? — испугалась она.

Гарри шагнул на ступеньку вверх, прижав Гермиону к перилам. Вцепился двумя руками в поручень, отрезав путь.

— Ты ведь не за водой спускалась, да? — спросил он, обдав шумным дыханием.

— Нет. Я услышала, как ты говоришь, и решила понаблюдать, а потом ты начал себя гладить, и я подумала, что лучше уйти. Но не успела, — быстро проговорила Гермиона.

— Где я себя гладил? — Он склонился и притронулся губами к шее.

— Там, Гарри.

— И что ты почувствовала? — шепнул он ей в ухо.

— Мне стало неловко.

— Я тебя смутил?

— Да, Гарри. Такое бывает, когда застаёшь кого-то за занятием подобного рода, — менторским тоном произнесла Гермиона.

Он заглянул в глаза.

— Извини, что выбрал не совсем подходящее время для подобного рода занятий. Думал, ты спишь и больше не выйдешь.

— А я вышла. Так уж совпало, — сконфуженно улыбнулась она.

— Вполне удачно для меня.

— Отпусти, — мягко попросила она.

— Не могу, — прошептал он и вдруг обхватил её за плечи, а потом стал целовать так неистово, что у Гермионы подкосились ноги.

Это был настоящий, любовный поцелуй. Гарри сжимал Гермиону в объятиях, и не осталось сомнений, чего он на самом деле жаждет. Потом он оторвался и посмотрел в немом ожидании.

— Что?

— Я хочу безотлагательно заняться с тобой любовью, — ответил он.

— Нельзя потакать своим внезапным желаниям, иначе потом придётся пожалеть.

— А если не придётся? — спросил он.

— Ну, кто-нибудь всё равно пострадает.

— Плевать на это!

Гарри вдруг подхватил её на руки и понёс наверх. Ногой открыл дверь спальни и положил Гермиону на кровать. Не дав опомниться, опустился сверху, стал покрывать поцелуями лицо и шею, руки потянулись к её джинсам и стали судорожно возиться с застёжкой.

— Нет, Гарри, пожалуйста, — жалобно взмолилась Гермиона, стараясь выскользнуть из-под него.

Он схватил её за бёдра и припал ртом к животу. Гермиона вздрогнула всем телом, когда его губы стали ласкать живот, попыталась оттолкнуть от себя голову Гарри. Он упрямо стянул с неё джинсы вместе с трусиками, раздвинул ноги. Расстегнул свои брюки и навалился сверху. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что это происходит не по-настоящему: тяжесть его тела, лихорадочное дыхание, член, такой твёрдый и напористый; что Гарри сейчас отступится, и ситуация перестанет быть абсурдной. Но всё случилось настолько стремительно, что Гермиона не успела проанализировать обстоятельства и найти им разумное объяснение.

А потом Гарри вошёл в неё легко и резко — она была совсем мокрой от возбуждения. В полутьме Гермиона различила его болезненно сосредоточенный взгляд.

Это было странно, немыслимо: Гарри был в ней, трахал её, а Гермиона позволяла. Лежала под ним распластанная, словно безвольная кукла. Боже, как так вышло? Гарри запустил руки ей под лифчик и сжал грудь, соски затвердели под его тёплыми ладонями. Внезапно стало хорошо — волна удовольствия разлилась по животу, а Гарри продолжал двигаться, добавляя к этому удовольствию приятные оттенки. Гермиона безотчётно подалась ему навстречу, он простонал, сильно толкнулся несколько раз и замер.

Потом Гарри в изнеможении повалился на кровать. Гермиона растерянно наблюдала себя будто со стороны: вот она лежит полуобнажённая, с задранным лифчиком, соски изумлённо таращатся вверх, а между ног сочится тёплая влага. Как, чёрт возьми, это вышло?!

Гарри тяжело дышал, от него пахло сексом и потом. Она села, поправила лифчик и опустила ноги на пол.

— Куда ты? — спросил Гарри.

— Я ухожу.

— Подожди! — он поспешно натянул брюки и сел рядом.

— Чего ты хочешь: чтобы я опять рассказала о своих ощущениях?

— Нет, я… просто не хочу, чтобы ты уходила. Ты злишься на меня?

Гермиона посмотрела на Гарри — он что, правда чувствует вину?

— Ты сделал это, хотя я сказала «нет».

— Сделал, — кивнул он.

— Почему, Гарри?

— Потому что твоё тело твердило «да».

— Это неправда! — возмутилась Гермиона.

— Правда.

— Даже если это так, ты поступил неправильно.

— Я часто не понимаю что правильно, а что нет. Но я точно знаю одно — ты хотела меня. И ещё, — поспешно добавил он, — ты самая прекрасная девушка из всех.

— В тебе говорят гормоны, — усмехнулась Гермиона.

— Они не просто говорят. Каждый мой гормон при виде тебя готов вопить от восторга.

— Ты понимаешь, о чём говоришь? Что я делаю тебя сексуально озабоченным!

— Как будто это плохо, — пожал плечами Гарри.

— Всё-таки ты болван, Гарри Поттер!

Гермиона вскочила, раздражённо стащила с кровати простынь, заставив Гарри подняться, и завернулась в неё.

— Куда ты дел мои джинсы?!

Он вдруг подошёл, обнял её за талию и прижал к себе.

— Останься.

— Гарри, мы и так натворили дел. Не стоит усугублять.

— А я думаю, стоит. Давай усугубим вместе.

Гермиона возмущённо фыркнула, намереваясь высказать всё, что думает об этом, но Гарри накрыл ей рот поцелуем.