Один вечер (гет)

Гарри в радостном удивлении поднялся с дивана.

— Я посижу с тобой, но недолго, — предупредила Гермиона.

— Спасибо, — широко улыбнулся он. — Пиво будешь?

— Нет. Хватит на сегодня выпивки. Чем займёмся?

— Ну… давай… в шахматы сыграем, — предложил Гарри. — У меня есть волшебные.

— Ух-ты, говорящие? — заинтересовалась Гермиона.

— Угу. Гоблины подарили. Не знаю, правда, за что. Может, потому что мы избавили их от дракона?

— Или потому что не весь Гринготтс разнесли, а только частично. Давай сыграем, — она бодро уселась на диван, Гарри вытащил из своего уродливого шкафа объёмную коробку с шахматами и стал раскладывать.

Это было настоящее произведение искусства — каждая фигура имела индивидуальные черты лица и тонко выделанное вооружение. Потрясающая, филигранная работа! Фигурки встали на свои места, некоторые приплясывали от нетерпения, кони задорно ржали. Как только построение завершилось, офицеры в высоких шлемах гордо выпрямились, пешки дружно вздыбили копья и прокричали клич, который, видимо, должен был поднять боевой дух; ферзь сложил руки, словно молясь; король величественно расправил плечи.

Гарри устроился напротив Гермионы прямо на полу.

— Белыми или чёрными? — спросил он с мальчишеской улыбкой. Предстоящая битва, будь то в шахматы или в квиддич, всегда повышала ему настроение.

— Белыми, — с азартом произнесла Гермиона и сделала ход пешкой.

— Боже, что за ход! — презрительно заметил чёрный король.

— Да она играть не умеет, — подхватил ферзь.

— Глупее я ничего не видел, — сказал слон.

— Эй, можно повежливей?! — возмутилась Гермиона.

Гарри передвинул свою пешку. Его фигуры согласно закивали.

— Это замечательно.

— Прекрасная тактика.

— Победа нам гарантирована.

Гермиона сделала ход конём. Тут уж белые фигуры вступили в беседу:

— О, нет! — воскликнул король и сделал вид, что падает в обморок.

— Нам всем крышка, — мрачно произнёс ферзь.

— Всё, господа, пора сдаваться, — офицер бросил свой меч и обречённо опустил голову.

— Да что с вами такое?! — разозлилась Гермиона. — Игра только началась!

— Не обращай внимания, — успокоил её Гарри. — У гоблинов своеобразное чувство благодарности: шахматы будут хвалить своего владельца и действовать на нервы другому игроку, — он передвинул другую пешку.

— Великолепно, — с гордостью произнёс чёрный король.

Гермиона сделала ход пешкой, та схватилась за сердце и начала пошатываться.

— Стой на месте, — приказала ей Гермиона, но пешка рухнула на колени и зашлась в плаче, оставшись, впрочем, в пределах своей клетки.

Гарри выдвинул вперёд офицера, тот грозно оглядел противников и угрожающе провёл рукой по горлу. Белые фигуры дружно выдохнули в страхе.

— Спокойно, ребята, сейчас мы их сделаем, — завелась Гермиона и протянула руку к другой пешке. Та изо всех сил упиралась, пытаясь остаться на своей клетке.

— Мною собираются пожертвовать! О горе мне! — запричитала она.

— Помолчи, — посоветовала ей Гермиона.

Гарри сделал ход: его офицер пересёк поле и свирепо пронзил белую пешку своим миниатюрным мечом. Пешка картинно выгнулась и затихла, доску оросили маленькие капли белой крови.

— Гарри, что это за варварство?! — воскликнула Гермиона.

— Да не бойся, это всего лишь иллюзия, — сказал Гарри, убирая срубленную пешку.

Та безжизненно легла, будто сломанная кукла. В стане белых фигур возникло смятение. Кто-то зарыдал навзрыд.

— Ну всё, мне это надоело! — возмутилась Гермиона.

— Они же играют, — объяснил Гарри, — как артисты на сцене.

— Я хочу, чтобы они вели себя нормально.

— Хлюздя! — вскричал чёрный офицер.

— Нас будут убивать, а мы молчать? — скорбно произнёс белый ферзь.

— Так, заткнитесь все! — раздражённо гаркнул Гарри, и шахматы дружно закрыли рты.

Игра продолжилась. Фигуры хранили молчание, мимикой и жестами демонстрируя свирепость чёрных и ужас белых. Однако вскоре Гермиона вышла на оперативный простор и стала загонять чёрных в угол. Ей даже показалось, что Гарри специально поддаётся, чтобы сгладить инцидент в начале игры. Но его фигуры оказались себе на уме: стоило на миг отвернуться, чтобы принять более удобную позу, чёрная ладья самостоятельно перешла на соседнюю клетку.

— Это что такое? А ну марш на место! — приказала Гермиона.

— Ты о чём? — растерянно спросил Гарри.

— Твоя ладья жульничает, — Гермиона указала на ладью. — Она не там стояла.

— Она не могла.

— Серьёзно?

— Нет, если ты хочешь, я её переставлю.

— Только не надо мне одолжение делать. Она была вот здесь. Я прекрасно помню.

— Как скажешь, — пожал плечами Гарри и переставил ладью на прежнее место.

Через несколько ходов Гермиона нанесла Гарри сокрушительное поражение.

— Ещё партию? — спросил он.

— Да. Только без поддавков и жульничества.

Гарри усмехнулся, в глазах промелькнули азартные огоньки. Бросили жребий — Гермионе достались чёрные.

Пришлось попотеть, выбирая и просчитывая ходы. Гарри играл очень сильно, не оставляя шансов на победу. Гермиона на миг отвлеклась, поднимая с пола упавшую пешку, а когда глянула на доску, возмущённо воскликнула:

— Поставь на место моего ферзя!

— Что? Я не трогал его!

— Как не трогал? Он стоял здесь.

— Нет, он стоял там где сейчас, и я его не передвигал, — заартачился Гарри.

— Мы же договорились — без жульничества! — Гермиона переставила ферзя на то место, где он, по её мнению, должен быть.

— Ещё раз повторяю: я не жульничал. — Гарри поставил ферзя обратно.

Фигурка загадочно переводила глаза с одного игрока на другого.

— Может быть, спросим у него? — предложила Гермиона.

— Я приказал им всем заткнуться.

— Так прикажи снова — пусть признается, где он стоял.

— Уверена, что он скажет то, чего ты ждёшь? — саркастически произнёс Гарри.

— Да, — с вызовом ответила Гермиона. — Это же моя фигура.

— Ладно. Можешь говорить, — сказал он ферзю.

— Так. Ответь только честно: где ты должен стоять? — задала вопрос Гермиона.

— А… Э-э-э… М-м-м, — стал мямлить ферзь.

— Ну!

— Я не помню, — ответил тот.

— Гермиона, хватит. Просто признай своё поражение.

— Ни за что! В этом положении у меня был шанс на ничью. — Она поставила ферзя на нужную клетку.

— В этом — да. Но вся загвоздка в том, что ферзь стоял здесь. — Гарри вернул фигуру обратно.

— Нет, здесь! — Гермиона опять переставила ферзя.

Гарри молча схватил его и укоризненно посмотрел на Гермиону.

— Верни, — велела она.

— Нет.

— Отдай, — с угрозой проговорила Гермиона.

— А ты забери, — ответил Гарри с лукавой улыбкой.

Она протянула руку, Гарри успел спрятать ферзя за спиной.

Гермиона медленно поднялась, как воительница перед решительной схваткой, и обошла стол. Гарри развернулся к ней лицом, всё ещё сидя на полу.

— Ну?

— Что? — притворно не понял Гарри.

— Отдай его.

— Сама возьми.

— Гарри! — возмутилась она и попыталась обойти его со спины.

Он быстро крутнулся, вновь оказавшись лицом к Гермионе. Она опустилась на колени и сунула руку ему за спину. Нащупав сжатую ладонь, стала раскрывать Гаррины пальцы. Пальцы сопротивлялись.

— Мне дышать тяжело, — прохрипел ферзь.

— Отпусти, ты его задушишь! — потребовала Гермиона.

— Ничего, он заслужил, маленький мошенник, — ответил Гарри, неотрывно глядя Гермионе в глаза.

Она двумя руками схватила его за руку и с усилием дёрнула к себе. Ферзь жалобно пискнул. Гермиона высвободила фигурку из ладони и внезапно осознала, что оказалась с Гарри лицом к лицу. Он смотрел так, будто ждал чего-то, и вдруг взял её за руку.

— Ты обещал не прикасаться ко мне, — проговорила Гермиона, но руку не отняла.

— Ты первая начала. Я просто сопротивлялся.

— Сейчас тоже сопротивляешься?

— Сейчас ещё больше. Даже не представляешь как.

Он вдруг приблизился — Гермиона испуганно отпрянула.

— У тебя здесь что-то прилипло. Кажется, крылышко докси, — невозмутимо сказал Гарри и снял что-то с её волос. — Мы с Кричером потравили их пару дней назад, но следы встречаются в самых неожиданных местах: на полу, на кроватях, даже в вазах.

Он показал ей похожее на стрекозиное, полупрозрачное крылышко.

— Наверное, прилипло, когда я лежала на кровати.

— Наверное, — кивнул он.

— Больше ничего не прилипло?

— Давай посмотрим, — Гарри оглядел её со всех сторон. — Подожди-ка.

Он завёл руку ей за спину и коснулся шеи. Гермиона вздрогнула от неожиданности.

— Что там? — спросила она.

— У меня не дом, а свалка, — сокрушённо произнёс он, вытаскивая из волос Гермионы перышко.

— Нормальный у тебя дом. Мне нравится.

— С каких это пор?

— С тех пор как ты здесь поселился.

Гарри с любопытством посмотрел на неё.

— Правда. Я с большим удовольствием сюда прихожу, — призналась Гермиона.

— Из-за меня?

— Не обольщайся, — саркастически ухмыльнулась она. — Просто я восхищаюсь этой старинной атмосферой, а твоё присутствие делает её не такой… готичной.

— А мной?

— Что?

— Мной восхищаешься? — спросил Гарри.

— В каком смысле?

— В каком-нибудь, — пожал плечами он.

— Конечно. Ты смелый, мужественный… привлекательный.

— Вот как? — заинтересовался он. — С этого места поподробней, пожалуйста.

— Ну-у, — Гермиона сконфуженно отвела взгляд и замолчала.

— Я тебя слушаю, — Гарри вдруг растянулся на ковре, подложив руки под голову.

— У тебя… красивые глаза. И волосы. И фигура тоже ничего.

— Фигура? — удивился он.

— Я хотела сказать, ты хорошо сложён, — уточнила Гермиона.

— Круто. Я прям по-другому себя ощутил. А что в моей фигуре тебя привлекает больше всего?

— Гарри, что за вопросы?!

— Ответь. Мы же друзья.

— Ладно… Мне нравятся твои плечи и руки. Они такие… сильные.

— А знаешь, что мне нравится в тебе?

— Занятно было бы услышать, — пробормотала под нос Гермиона, нервно убрав волосы с лица.

— Всё, — твёрдо заявил Гарри.

— Хорошо, что обошлось без подробностей, — снова пробормотала она.

— Ты очень красивая.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Если кто-то станет уверять тебя в обратном, отправляй его сразу ко мне. Я открою глаза этому болвану, кем бы он ни был.

У Гарри был такой самоуверенный тон, что Гермиона невольно засмеялась. Он улыбнулся в ответ.

У Гермионы потеплело на сердце, и неожиданно для себя она спросила:

— А ты когда-нибудь думал о том, что мы с тобой могли бы быть вместе?

Гарри перестал улыбаться и внимательно посмотрел на неё.

Гермиона вдруг опомнилась, что разговор зашёл слишком далеко, и стала оправдываться:

— Чёрт, я не подумала. Это был глупый вопрос, и не надо на него отвечать.

— Я могу ответить, — Гарри сел, вновь оказавшись лицом к лицу.

— Не надо, — упрямо возразила она.

— Как скажешь.

— Боже, я сегодня веду себя как идиотка. То ли из-за виски, то ли из-за…

— Моих поцелуев?

— Ну, скажем так, твои поцелуи выбили меня из колеи.

— То есть после поцелуев со мной ты стала задумываться о том, что мы могли бы быть вместе?

— Нет! — воскликнула она. — Я об этом совсем не думала! Просто сглупила вот и всё.

— Бывает, — кивнул Гарри. — От поцелуев ещё не то бывает. Плюс к тому виски и старинная атмосфера, которая тебе так нравится.

— Да. Вот именно, — согласилась она.

Гарри снова кивнул. Помолчали. И вдруг он обхватил ладонями её лицо и впился в рот. Гермиона едва не задохнулась от его напора.

«Нет, нет, нет, нет, нет!» — мысленно вопила она.

Руки, которыми Гермиона только что восхищалась, внезапно стиснули в объятиях, а потом Гарри, не разрывая поцелуя, опустил её на ковёр.

Это уже было ни на что не похоже! Гермиона запаниковала и оттолкнула от себя Гарри. Он оторвался и посмотрел как безумный.

— Прекрати это, — выдохнула Гермиона.

— Тебе не понравилось?

— Мне… Не в этом дело! Просто ты не должен.

— Но ведь тебе понравилось?

— Нет.

— Ты врёшь, — он проницательно посмотрел ей в глаза.

— Не вру.

— Я вижу, что врёшь. У тебя зрачки расширены.

Гермиона нахмурилась, Гарри склонился к её уху и прошептал:

— А мне очень понравилось. Даже больше, чем раньше, — и поцеловал её в мочку.

— Гляньте, чего они делают! — вдруг послышалось сверху.

Гарри с Гермионой ошеломлённо повернулись и увидели, что на них пялятся шахматные фигуры.

— А ну отвернитесь! — гаркнул на них Гарри.

Те дружно послушались. Гермиона в смятении стала выбираться из-под Гарри, он попытался её удержать:

— Куда ты? Не уходи!

— Я не могу, Гарри.

— Ты что, из-за шахмат? Не волнуйся, они никому не разболтают.

— Причём здесь шахматы? Мне не нравится сама ситуация. Как я посмотрю в глаза Рону? А ты — Джинни?

Она встала и поправила одежду. Гарри тоже поднялся в задумчивом молчании.

— Я знаю, ты зол на Джинни и, возможно, даже хочешь ей отомстить, но я в этом участвовать не собираюсь.

— Ты всё не так поняла! Я вовсе не собирался ей мстить!

— Тогда что это было? А?

— Просто ты мне нравишься.

— Вот как? И ты говоришь об этом сейчас?

— Почему нет? — не понял он.

— Гарри, у нас с Роном всё серьёзно, и я не хочу портить отношения из-за того, что тебе вздумалось потешить своё эго.

В его взгляде чувство вины перемешалось с болью от обиды.

— Я вовсе не хотел использовать тебя. Но ты права: наверное, со стороны оно так и выглядит. Прости.

— Снова извинения, — уже тише проговорила Гермиона. — Сколько раз за сегодня ты просил прощения?

— Ровно столько, сколько был виноват.

Гермиону вдруг охватило сочувствие.

— Мне жаль, что Джинни уехала, и что у вас всё так сложилось.

— А мне нет, — Гарри с горечью посмотрел ей в глаза. — Чёрт с ней.

— Не говори так.

Гарри небрежно отмахнулся и стал собирать шахматы. Гермиона принялась ему помогать.

— Уже полночь, — заметила она. — Пора спать.

Гарри молча кивнул. Гермиона хотела сказать, что могла бы побыть с ним ещё, но завтра рано вставать; однако слова показались ей неуместными. Гарри убрал шахматы в шкаф, взял оттуда подушку, одеяло и бросил на диван.

— Ты здесь будешь спать?

— Попытаюсь, — мрачно ответил он.

— Спокойной ночи, Гарри.

Гермионе вдруг до смерти захотелось, чтобы он взглянул на неё, но Гарри просто кивнул, взял с письменного стола книгу и устроился на диване.