Нумеролог (джен)

Прим. автора: Чтобы избежать недопонимания: Выручай-комната находится в Восточном крыле. Всё не настолько просто.

— Профессор МакГонагалл, — следующим утром из-за меняющих направление лестниц Гермиона с трудом смогла добраться до класса трансфигурации, — а можно ли где-нибудь ознакомиться с картой Хогвартса?

— Картой? Нет, боюсь, нет, мисс Грейнджер, — ответила МакГонагалл. — Замок слишком часто меняется, чтобы от карты был хоть какой-то толк.

— Мэм, ну а можно хотя бы отметить все места, куда может вести та или иная движущаяся лестница? Так же гораздо проще ориентироваться.

— Нет, всё несколько сложнее. Из-за огромного количества магии Хогвартс постоянно понемногу изменяет свою структуру. Но не беспокойтесь, аудитории, как правило, остаются на месте, и я уверена, через пару дней вы уже привыкнете.

Гермиона хотела сказать, что карта ей нужна не только для ориентирования в замке. И вообще, как тысячелетняя каменная громада может двигаться и меняться, пусть и с помощью магии? Но начался урок, поэтому Гермиона прикусила язык и заняла своё место. Видимо, от профессоров в этом плане не стоит ждать помощи. Может, удастся узнать что-нибудь у её однокурсников по нумерологии во время встречи в библиотеке.

* * *

— Сто сорок шесть на восемьдесят семь? — спросила Алисия Спиннет.

— Двенадцать тысяч семьсот два, — уверенно ответила Гермиона.

— Правильно, — сказала Алисия, проверив ответ.

— Вау, — выдохнул Седрик Диггори.

— Я ж говорил, что она шарит, — самодовольно произнёс Роджер Дэвис.

— Ну ладно, ладно. А большие цифры сможешь перемножить? — спросил Седрик у Гермионы.

— Ага.

— Отлично, тогда как на счёт… шесть тысяч восемьсот сорок три на девять тысяч пятьсот семьдесят два? — Он записал цифры на пергаменте, чтобы не забыть.

— Шестьдесят пять миллионов… — Гермиона отвечала также уверенно, но была вынуждена немного замедлиться. — Пятьсот одна тысяча… сто девяносто шесть.

Седрик больше минуты проверял ответ и, в итоге, удивлённо подтвердил его подлинность. Трое третьекурсников задали также несколько задач на суммирование и деление чисел, для разнообразия. Однако умножение больших чисел, казалось, интересовало их сильнее всего, также было и в средней школе. Волшебники, конечно же, не догадались о таких популярных подначках как вычисление корня тринадцатой степени из тридцати девятизначного числа (что было, на самом деле, довольно легко). И это исключительно потому, что при наличии только пера и чернил они никогда не смогли бы найти множитель для этого тридцати девятизначного числа.

Пока Гермиона в уме успешно решала многочисленные задачи (даже для неё это было несколько утомительно), вокруг их группы начала собираться небольшая толпа, состоявшая преимущественно из когтевранцев.

— Кстати, я видела такое в одной постановке, — сказала Алисия. — Какой день недели был четырнадцатого сентября одна тысяча сто девяносто четвёртого года?

— Среда, — Гермиона размышляла всего на пару секунд.

Алисия ненадолго замешкалась, а потом начала листать свой экземпляр «Истории магии». На поиски у неё ушло несколько минут:

— Да, верно.

— Ого-о-о, — послышалось вокруг.

— Двадцать четвёртое марта одна тысяча шестьсот третьего, — сказал кто-то из толпы.

— По какому календарю? — спросила Гермиона.

— Чего?

Но у неё уже был готов ответ.

— Среда по Юлианскому календарю, которым в то время пользовались в Британии, но понедельник по Грегорианскому календарю, которым пользовались на континенте.

Окружающие озадаченно переглянулись — им и в голову не пришло задуматься о таких тонкостях.

— Ладно, Грейнджер, — ядовито улыбнулся Роджер. — А попробуй-ка вот это.

Он пододвинул к ней кусок пергамента, на котором было задание по умножению двух десятизначных чисел. Он уже некоторое время молчал и усиленно скрывал, что делает, явно пытаясь сначала всё самостоятельно посчитать.

— О-оу, — выдохнули некоторые.

Гермиона тут же приступила к работе. Вокруг послышались удивлённые вздохи, когда она начала записывать по две цифры, начиная с конца и не заморачиваясь с промежуточными вычислениями, необходимыми обычным людям. Ей потребовалась целая минута, но в итоге Гермиона отложила перо и уверенно скрестила руки на груди.

— Да ну, не могла она это правильно решить, — сказал один из стоящих рядом мальчишек.

— Проверяй давай! — выкрикнул другой.

— Я это и делаю. — Роджер взял её пергамент, сверился со своими расчётами и произнёс: — Нет, ты ошиблась, — сказал он.

Народ вокруг тут же зашептался.

«Возможно, но маловероятно», — подумала Гермиона.

Она забрала оба пергамента и пробежалась глазами по вычислениям Роджера. Спустя пару мгновений она нашла ошибку.

— Ты вот здесь ошибся.

— Вот ведь! — Роджер проверил указанное Гермионой место. — А ты права!

Народ тут же начал поздравлять Гермиону, а некоторые посмеивались над Роджером, за то, что его сделала первокурсница. Всё это продолжалось до тех пор, пока на них не шикнула мадам Пинс, и все разбежались.

— Гермиона, это было невероятно, — прошептала Алисия. — Как ты это делаешь?

— Просто много практиковалась, — довольная собой, Гермиона застенчиво улыбнулась.

— Нет, здесь нечто большее, — возразил Седрик. — Я никогда о таких талантах не слышал.

— Да не то, чтобы. Это не… — она усмехнулась. — Дело не в магии или чём-то подобном. Я имею в виду, есть несколько уловок, которые я могу вам подсказать, но, честно, оно того не стоит. Это же больше для развлечения, и мало поможет в более продвинутой нумерологии.

— Да, но, всё же, как ты смогла достичь таких высот? — настаивала Алисия.

— Ну, по большей части это элементарные вещи, например я выучила таблицу умножения вплоть до сто на сто. И не скажу, что я особо сильно старалась, просто постоянно практиковалась, вот и запомнила. Вообще нужно многое выучить наизусть: таблицу логарифмов, простых чисел и ещё некоторые произведения. Вот, например, вы знаете, сколько будет тридцать семь умножить на двадцать семь?

— Хах, нет! Ты же у нас живые счёты.

— Девятьсот девяносто девять. И благодаря этому становится реально удобно умножать числа, оканчивающиеся на тридцать семь, ведь в итоге получаются близкие к круглому значения. Я много подобных множителей запомнила. Скажем, четыреста девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять — это три тысячи девятьсот тридцать семь, умноженное на сто двадцать семь.

— Да, я примерно понял, что ты имеешь в виду, — пробормотал Седрик, — но у меня в голове не укладывается, как ты, даже выучив все это, умудряешься так быстро умножать огромные числа.

— Ну, это сложновато объяснить. Я, можно сказать, вроде как… вижу ответ.

— Но как?

— Это… эм… ну смотрите, вы же все играете в квиддич, так?

— Да, — дружно ответили ребята.

— К сожалению, я плоховато разбираюсь в спорте, но у вас явно есть своя тактика и у каждого свои роли, и некоторые из них наверняка являются стандартными для этой игры.

— Ну естественно, — подтвердил Роджер.

— И когда ты впервые выходишь на поле, не так-то просто уследить за всеми игроками, да?

— Ну да, если речь о новичке, — сказала Алисия. — Но, набравшись опыта, уже начинаешь разбираться в тактике.

Седрик и Роджер кивнули, понимая, к чему она ведёт.

— Вот именно, — подтвердила Гермиона. — Если много тренироваться, начинаешь видеть не отдельных игроков, а тактические ходы, и поэтому быстрее реагируешь. Ну а если говорить обо мне, когда речь идёт об умножении четырехзначных чисел, я практиковалась так много, что перестала видеть отдельные числа, а стала видеть сразу готовый ответ.

— Это… да это же потрясающе! — воскликнула Алисия. — Не знала, что такое применимо и к числам.

— Ага, я читала, что такого виденья можно добиться практически в чем угодно. Ну, нам, наверное, стоит, все же, приступить к выполнению домашней работы.

— Точно, — согласился Седрик и потянулся к задачнику, который, судя по всему, уже успел некоторых из них изрядно озадачить. — Какова вероятность, что случайно взятая из комода пара носков будет одного цвета. И какое же отношение вот это имеет к предсказаниям?

— О, тут нужно просто рассматривать выбор двух носков как два отдельных события, — сказала Гермиона. — И предсказания полностью опираются на умение связывать воедино цепочки событий.

— Ладно, а что за матрица вероятностей? То есть, я читал про неё, но так до конца и не разобрался.

— Она просто показывает всевозможные исходы события и… Это несколько запутанно, думаю, будет проще начать с создания дерева вероятностей...

При активной помощи Гермионы Алисия, Седрик и Роджер смогли почувствовать себя более уверенно в математике и разобрались в базовых понятиях вероятности и статистики. Тем временем, Седрик помог Гермионе с эзотерическими и магическими аспектами нумерологии, хотя она и так все быстро схватывала. К ужину они все смогли довольно далеко продвинуться в домашней работе. Поэтому третьекурсники были очень довольны тем, что решили пригласить в свою группу «маленькую девочку-первокурсницу».

— Кстати, — произнесла Гермиона, когда они начали собираться, — кто-нибудь из вас знает, где можно найти карту замка?

— Карту? — удивился Седрик. — Не знаю, замок слишком изменчив, и его крайне сложно воспроизвести. А в чём дело? Ты же нормально ориентируешься, разве нет?

— Не совсем. Сегодня утром, по пути на трансфигурацию, я свернула не туда и получила нагоняй от Филча за то, что оказалась возле запретного коридора.

— Ох, ну и дела, — сказала Алисия. — Хорошо, что сумела отвертеться. Не волнуйся, через несколько дней ты привыкнешь к этому месту.

— Да, профессор МакГонагалл сказала то же самое… Но мне бы хотелось найти карту или какие-нибудь изображения, чтобы у моих родителей сложилось представление о замке. Они же никогда его не смогут увидеть.

Ребята немного помолчали, переваривая услышанное. Они явно не задумывались о некоторых вещах, которые беспокоили магглорождённых.

— Ну да, это бы помогло, — произнёс Седрик, — но не думаю, что ты многое найдешь. Хотя попробуй попросить мадам Пинс скопировать некоторые изображения замка, если таковые найдутся.

— О, что ж, тогда, наверное, я так и поступлю. — Но мысленно Гермиона поклялась исправить такое упущение, как отсутствие карты школы. Нет, правда, что за оправдание такое — «замок слишком переменчив»?

* * *

После ужина Гермиона успела немного вздремнуть. А к полуночи ей предстоял утомительный подъём на вершину Астрономической башни — более двухсот футов над внутренним двором и более четырёхсот футов над Чёрным озером. Вершина башни, казалось, касалась небес, и с неё открывался шикарный вид на чистое безлунное небо, усыпанное тысячами звёзд. У Гермионы от увиденного аж слёзы на глаза навернулись, и она с радостью обнаружила, что не одна такая. Ей, как и многим детям, живущим в пригороде Лондона, никогда не доводилось выезжать за пределы городов и поселков достаточно далеко, чтобы видеть настолько звездное небо.

Профессор Синистра любезно позволила им немного поглазеть на звезды. А затем дети настроили свои телескопы и принялись рассматривать кольца Сатурна (Гермиону, посчитавшую, что кольца выглядели слишком уж идеально, позабавил Рон Уизли, который был уверен, что братья решили его разыграть и нарисовали эти кольца на линзе его телескопа). Затем профессор прочитала им лекцию про основы ориентирования по звёздам: о Полярной звезде, об эклиптике, Млечном Пути и о том, как измерять позиции звёзд на небе. На удивление, она очень много знала о новинках в маггловской астрономии и даже о полетах в космос. А ещё профессор Синистра возлагала большие надежды на американский телескоп Хаббл, пусть на его отладку явно будет потрачена ещё как минимум пара лет. «Да вы только представьте телескоп размером с вагон, летающий вокруг Земли, словно Луна!» — восхищалась она. Многие чистокровные отказались верить в подобное, хоть Гермиона и Салли-Энн пытались убедить их в обратном.

Они начали спускаться обратно, когда на востоке взошел растущий полумесяц. В четверг Гермиона умудрилась успешно проснуться к завтраку и провела день без приключений, если не считать того, что она опять заблудилась. Остаток вечера она провела за учебником по зельям. Алисия намекнула, что на этот урок лучше явиться подготовленной.

Гермиона даже и не догадывалась, насколько.

* * *

С начала занятия не прошло и пяти минут, а Гермиона уже пришла к выводу, что профессор Снейп — едва ли не самый неприятный учитель. Сначала, на потеху слизеринцам, он выделил Гарри Поттера — и не очень-то вежливо — при знакомстве с классом. А затем вышел на новый уровень, обозвав всех «стадом пустоголовых болванов». По идее, преподаватель не должен так открыто оскорблять учеников. Гермиона была сама не своя от беспокойства. Подобного от этого урока она точно не ожидала.

— Поттер! — неожиданно произнёс Снейп. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

Гермиона, пусть и обладала отменной памятью, не стала заморачиваться и не вызубрила «Тысячу волшебных растений и грибов», поэтому была не особо уверена в правильности ответа. Она подозревала, что речь идёт о «напитке живой смерти», а ещё это зелье, скорее всего, не из учебника для первого курса. Гермиона решила не поднимать руку, чтобы не давать профессору Снейпу повода причислить её к стаду баранов.

— Я не знаю, сэр, — ответил Гарри.

Снейп презрительно скривился.

— Так, так… Очевидно, известность — это далеко не всё. Давайте попробуем ещё раз. Поттер, если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Ну а этот вопрос уже многим известен. Вон, Малфой и даже Крэбб с Гойлом (которые, судя по внешности, явно относились к стаду болванов) посмеивались над простотой вопроса. Гермиона готова была поспорить, что мальчишка из древней и богатой семьи, как тот же Малфой, будет многое знать о ядах и противоядиях. Но, если верить словам Гарри, его-то воспитывали магглы. Да, она достаточно далеко прочитала учебник, чтобы знать про безоары, но нечестно со стороны профессора Снейпа ожидать того же и от Поттера. Гермиона несмело подняла руку, в том числе и для того, чтобы отвлечь внимание профессора от мальчика, но без толку.

— Я не знаю, сэр.

— Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер? Последний шанс, Поттер, в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

Надо отдать должное, Гарри так и не опустил взгляд. В этот раз Гермиона уверенно подняла руку, хотя и не знала правильного ответа, но она точно видела отсылки к волчьей отраве в парочке книг.

— Я не знаю, — тихо произнёс Гарри. — Но мне кажется, Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить её?

Послышался смех. Гарри оглянулся на Симуса, и тот ему подмигнул.

Гермиона покраснела. Не такого результата она добивалась, да и профессор Снейп ещё сильнее разозлился и, рявкнув «опустите руку!», продиктовал правильные ответы на свои вопросы и снял с Гарри баллы за его «наглый ответ».

«Мда, однозначно», — подумала Гермиона.

Профессор Снейп был самым ужасным учителем в её жизни. И даже не пришлось дожидаться практического урока, чтобы воочию в этом убедиться. В маггловском мире любой грубый и предвзятый преподаватель лишался должности, в лучшем случае, в течение года. Профессор Снейп же преподавал уже не менее семи лет, если судить по комментариям семикурсников. Стоит проверить, нет ли случайно какой-нибудь коллективной жалобы, к которой можно присоединиться.

Как выяснилось, Снейп — в мыслях Гермиона уже перестала добавлять слово «профессор» — не особо заморачивался с лекцией. Можно было бы добродушно предположить, что он, как и профессор Спраут, верил в обучение на практике, вот только профессор Спраут большую часть необходимых действий демонстрировала лично. Не говоря уже о том, что она ещё и была доброй. Снейп же просто сказал им сварить зелье из первой главы «Магических отваров и зелий», а затем принялся основать по аудитории и комментировать их работу. Полы его длинной чёрной мантии развевались во время движения, словно от дуновения ветра, которого явно не наблюдалось в подземелье. Что, кстати, не мешало помещению каким-то образом проветриваться от паров, выделяемых зельями. Гермиона подозревала, что в обоих случаях применялось некое заклинание. Ну или хотя бы только во втором.

Слизеринцев, и в особенности Малфоя, Снейп хвалил и давал им полезные советы. Она старательно за ним записывала — совет есть совет, не важно, как он был получен, — а вот к гриффиндорцам в целом и к Гарри Поттеру в частности он явно относился, мягко говоря, прохладно.

Гермиона работала в паре с Дином Томасом, который и сам неплохо справлялся с зельем, пусть и был магглорождённым в отличие от горе-дуэта Невилла Лонгботтома и Симуса Финнигана.

Противоожоговое зелье было не самым простым или быстрым в изготовлении (пусть и имело несколько преимуществ среди рецептов для начинающих). Но оно было включено в первую главу «Магических отваров и зелий» потому, что было одним из тех зелий, которые не требовали никакой работы с палочкой. В теории, даже маггл смог бы его сварить, будь у него рецепт и ингредиенты.

При изготовлении большинства зелий требовалось как минимум одно заклинание, а то и несколько, вот только многие первокурсники за пару недель явно ещё недостаточно обучились работать с палочкой, чтобы успешно колдовать. Как правило, в зельях использовались заклинания, помогающие ингредиентам эффективнее растворяться. Во всяком случае, змеиные клыки и иглы дикобраза явно сами по себе растворялись хуже. А вот в этом зелье рассеивающие чары плохо сочетались с некоторыми его составляющими, поэтому вместо заклинания в воду добавлялись концентрированные выделения бундимуна. Ещё одним распространенным заклинанием были замораживающие чары, предотвращающие дальнейшее разложение ингредиентов, когда зелье уже готово. Здесь же использовалась толчёная черника, призванная нейтрализовать действие секрета бундимуна.

Конечно же, в более продвинутых зельях применялись и другие заклинания: для вложения в раствор магической силы, для защиты живых элементов, попавших в котёл, для защиты рук, для расщепления отдельных ингредиентов, а также для ускорения или замедления их взаимодействия. К несчастью, во всём есть свои недостатки, и зелье, не требующее работы с палочкой, оказалось в некоторых моментах довольно темпераментным. Именно это на личном опыте и осознал Невилл, когда расплавил их с Симусом котёл и получил серьёзные ожоги от зелья, которое должно было, по идее, их лечить.

Поскольку Снейп просто-напросто отправил обоих в Больничное крыло без каких-либо объяснений (или сочувствия), Гермионе впоследствии пришлось покопаться в учебнике, чтобы понять, что же пошло не так. А для этого ей пришлось заставить себя забыть все знания, полученные на уроках химии и даже кулинарии, и думать — за неимением лучшей аналогии — как поэт. Секрет бундимуна вызывает коррозию и гниение. Иглы дикобраза острые и могут очень сильно что-то поцарапать (гораздо сильнее, чем змеиные клыки). Огонь оказывает влияние на порошкообразную массу. Три разных типа урона не должны, по идее, друг на друга влиять, но они влияли. И два их них магически укреплённый котёл ещё мог выдержать, но не три. Когда Невилл добавил иглы в котёл, не сняв его с огня, котёл расплавился.

К несчастью, каждый компонент взаимодействовал со всеми остальными, и за этим нужно было следить, и именно поэтому ингредиенты нужно было добавлять зелье в строго определённом порядке. Не удивительно, что новые зелья довольно сложно изобретать.

Вот только чтобы это всё начало звучать как средневековая поэма, нужно было выкинуть из головы все маггловские научные знания, и только тогда подумать, как это всё будет взаимодействовать. Очевидные действия некоторых ингредиентов не изменились: секрет бундимуна — растворитель, крапива известна своими целительными свойствами, а рогатые слизняки — отличный загуститель. А вот у некоторых свойства становились едва ли не противоположными: живые рогатые слизняки были мало чем полезны, а вот вареные особо не взаимодействовали с остальными ингредиентами. Иглы дикобраза и клыки змеи были широко известны наносимым коже вредом, и в то же время, хорошенько истолчённые, они помогали коже лучше впитывать конечный продукт. Черника отлично росла на кислотных почвах, и в то же время нейтрализовала секрет бундимуна. Подобное метафорическое значение явно влияло ещё и на то, почему для более продвинутых зелий некоторые ингредиенты необходимо собирать в определённое время года или при определённой фазе луны.

По мнению Гермионы, в «Магических отварах и зельях» все это толком не объяснялось, потому что мало было написано про свойства и взаимодействия компонентов зелья. И это ещё простительно для каталога или справочника. А вот чтобы разобраться в базовых принципах зельеварения, нужно было уметь смотреть на одни и те же ингредиенты с разных точек зрения.

У противоожогового зелья было ещё одно положительное качество, отличающее его от остальных рецептов из первой главы. По его итоговому цвету было очень легко определить, насколько качественным вышло зелье. Правильно сваренное, оно принимало нежно-голубой, слегка светящийся оттенок. Это позволяло Снейпу выставлять отметки прямо на месте, во время оценивания образцов. Надо сказать, неплохая находка для первого урока, пусть Гермиона и подозревала, что Снейп это задумал лишь для того, чтобы лишний раз до них докопаться. Естественно, Драко Малфой и Грегори Гойл (которому Малфой поручал лишь простейшие задания) получили «Превосходно». Гарри и Рон удостоились оценки «Слабо». А Гермионе и Дину он поставил (скорее всего, скрепя сердце) «Выше ожидаемого», в то время как бедным Невиллу и Симусу он влепил «Тролля».

* * *

В субботу утром Гермиону разбудила оживленная болтовня соседок по комнате, радовавшихся долгожданному выходному. Конечно, понятие «выходной» было довольно относительным, ведь нужно было ещё выполнить домашнюю работу, но Парвати и Лаванда, судя по всему, планировали отложить все это назавтра. Гермиона, в свою очередь, по максимуму выложилась вчера в образовавшееся после обеда свободное время. Поэтому сегодня она планировала немного отдохнуть от уроков, но совсем по другой причине.

— А что насчёт тебя, Гермиона, какие планы на сегодня? — спросила Парвати.

— Я? О, я просто хотела немного побродить по замку, — невинно ответила она.

— Оу, что ж, будь осторожнее. Постарайся не заблудиться, — сказала Лаванда. — Я слышала, что неиспользуемые части замка иногда меняют расположение, и можно попросту не найти обратную дорогу.

— Что? Где ты такое услышала? — удивилась Гермиона.

— Мне сказали близнецы Уизли. То есть, они явно это выдумали, но рисковать не стоит.

Услышав это, Парвати закатила глаза и сказала:

— Во всяком случае, днем мы хотели немного прогуляться на свежем воздухе. Присоединишься?

— Может быть, — уклончиво ответила Гермиона. — Посмотрим, как пройдёт утро.

Позже, вернувшись с завтрака, Гермиона достала мини-набор и кипу бумаг для черчения. Она ими толком никогда не пользовалась, кроме занятий геометрией, но и для создания карты это все отлично подойдёт. Она докажет всем, что это возможно — создать план замка. Нужно лишь просто все тщательно измерить.

— Салли-Энн, я собираюсь нарисовать карту Хогвартса. Хочешь, ну, пойти со мной? — немного подумав, спросила Гермиона, прежде чем начать.

— Нет, извини, у меня куча домашней работы, — ответила девочка. — Я не знаю, как тебе удалось так быстро со всем этим разобраться. Очень сложно изучать все с нуля.

— О, ну тогда ладно, — слегка разочарованно ответила Гермиона, но тут же выкинула это из головы и приступила к работе. Начав с собственного общежития, она шагами измерила спальню, уборную и спиральную лестницу, ведущую в гостиную. Гермиона была почти уверена, что комната мальчиков является зеркальным отражением комнаты девочек, то же самое и на остальных этажах. Поэтому она быстро накидала небольшой набросок, изображающий восемь этажей гриффиндорской башни. Затем Гермиона тем же способом измерила Общую гостиную, заработав пару удивленных взглядов. А когда и с этим было покончено, она с бумагой в руках вышла в коридор через портретный проем.

В первую очередь, Гермиона решила измерить Западное крыло. Она посмотрела на длинный коридор, ведущий к башне Когтеврана, выбрала в качестве начала отсчёта шов между камнями на полу и мелкими шажками двинулась вперёд, приставляя пятку одной ноги к носку другой. У неё ушло минут пять на то, чтобы дойти до конца коридора и вернуться обратно, но необходимые данные она получила. Размер кроссовок Гермионы составлял девять и три четверти дюйма в длину, поэтому протяженность коридора в сто семьдесят два шага составляла сто сорок футов (ладно, сто тридцать девять футов и девять дюймов). Следующий коридор, ведущий от башни Когтеврана до лестницы в Большой зал, был сто тридцать восемь шагов или примерно сто двенадцать футов. Неплохо для начала.

Чисто для проверки предыдущих расчётов, Гермиона решила измерить ещё два коридора: до Северной башни и обратно до башни Гриффиндора. Вот только с каждым шагом приближаясь к Северной башне, она все сильнее беспокоилась. Что-то было не так, и, пройдя последнюю пару футов, Гермиона поняла, что. Коридор был всего лишь сто пятьдесят девять шагов в длину. Тогда она измерила четвёртый коридор. Сто сорок семь. Определённо, Западное крыло не было идеальным прямоугольником.

Но ведь со стороны-то этого не видно. Гермиона посмотрела на каменный пол коридора. Швы между камнями были идеально прямыми. На некоторые она поставила транспортир. Все углы были одинаковыми, или, по крайней мере, максимально близкими по значению, так что и длины не должны были отличаться. Строение выглядело прямоугольным, но противоположные коридоры отличались примерно на десять футов.

Гермиона решила ещё раз измерить весь этаж, на этот раз максимально близко прижимаясь к внешней стене на протяжении всего пути по седьмому этажу Западного крыла. Она сосредоточилась на том, чтобы как можно аккуратнее ставить одну ступню впереди другой, чтобы вышла прямая линия. Гермиона получила те же значения с точностью до трёх шагов.

Она попробовала в третий раз, на этот раз по внутренним стенам коридоров. С чрезвычайной аккуратностью она записала измерения, и снова получила те же цифры с точностью до одного шага.

Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы осознать: подобное физически невозможно. Если замок не был идеальным прямоугольником, между сторонами коридоров должна была быть более существенная разница, независимо от углов. Единственное объяснение — и то, потому что Гермиона заглядывала в книги Лавкрафта, которые до сих пор вызывали дрожь — Хогвартс был построен не по евклидовой геометрии.

Гермиона Грейнджер не собиралась сдаваться. Да, из-за этого открытия создание карты будет более сложным, но разница составляла не более десяти процентов. Можно брать просто усредненное значение, чтобы начертить прямоугольник, а затем подписать реальные числа. По крайней мере, больше не надо настолько аккуратно делать точные измерения. Точность до пары футов будет приемлемой, учитывая, что замок, видимо, сопротивляется точным вычислениям.

С тех пор, как она начала рисовать карту, прошло почти два часа, но Гермиона решила, что можно над нею поработать и до обеда. Она спустилась на шестой этаж, чтобы и его измерить и выяснить, есть ли разница. И хорошо, что она решила это сделать, потому что, добравшись до южного коридора, длина которого составляла сто тридцать восемь шагов на седьмом этаже, Гермиона насчитала сто сорок пять шагов на шестом. Все оказалось несколько сложнее, чем она ожидала.

Она начала измерять северный коридор шестого этажа, когда услышала за спиной шаги.

— О, что же мы видим, Фред?

— Маленькая первокурсничка гуляет совсем одна, Джордж. Я очень надеюсь, что она не заблудилась. Доброе утро, мисс Грейнджер, — сказал Фред, когда близнецы Уизли поравнялись с ней и пошли дальше спиной вперёд, чтобы видеть её лицо.

Гермиона подняла взгляд и посмотрела на мальчиков.

— Привет, Фред и Джордж, — произнесла она, пытаясь скрыть волнение от встречи с этими пресловутыми хулиганами.

— И что же ты задумала? — спросил Джордж.

— Ну… — В самом деле, в этом же нет ничего плохого. — Я пытаюсь нарисовать карту замка. Поэтому я измеряю длину коридоров, — Гермиона подумала было спросить, что же они задумали, но тут же решила, что не хочет этого знать.

— Карту замка, Фред, — близнецы обменялись многозначительными взглядами и рассмеялись.

— Что? Что смешного?

— О, ничего, — ответил Фред. — Просто ещё ни разу за все наше пребывание здесь мы не слышали, чтобы этим кто-то занимался.

— Или измерял шагами коридоры, — добавил Джордж. — Полагаю, это требует определённой концентрации, да, Фред.

— Определенно, Джордж.

— Мисс Грейнджер, вы все ещё считаете шаги?

— Ну конечно же, — ответила она. — Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три…

— Пока мы разговариваем? — удивился Джордж.

— Да.

— И не сбиваешься? — добавил Фред.

Гермиона не смогла сдержать ухмылку. Плохая идея, учитывая, что они приняли это за вызов.

— О, ну тогда ты не будешь возражать, если мы назовём несколько случайных чисел, скажем...

— Сто шестьдесят два!

— Сто пять!

— Сто тридцать девять!

— Семьдесят семь!

Но она даже не замедлилась. Гермиона Грейнджер не сбивается со счёта.

— Сто тридцать пять, сто тридцать шесть, сто тридцать семь…

— Думаю, нас только что сделали, Дред.

— Ну, Фордж, мы же слышали, что про неё говорила Алисия. Рядом с ней нужно быть начеку.

— Да уж, мозги у неё точно есть.

— Сто сорок семь, — произнесла Гермиона, добравшись до конца коридора. — Хм-м, а этот такой же, — пробормотала она, делая пометки в записях.

— Такой же, как что? — спросил один из близнецов, она уже запуталась, который.

— Как седьмой этаж.

Они озадаченно посмотрели на Гермиону.

— Южный и восточный коридоры другой длины на седьмом этаже, — пояснила она.

— Что? — хором спросили близнецы.

— И все четыре отличаются по длине, хотя форма у крыла прямоугольная.

— А такое вообще возможно? — Один из близнецов выхватил у неё из рук карту и просмотрел все результаты измерений. — Не может быть. Мы бы заметили на… — Он остановился, когда его брат кашлянул. — Нет, я начинаю подозревать, что нас разыгрывают, Джордж.

— Определенно , Фред, — недобро улыбнулся Джордж. — Если вы хотите войну шуток, мисс Грейнджер, мы только «за».

— Э-э-это не шутка, — взволнованно пискнула Гермиона, делая шаг назад. — В-вы можете и сами все измерить.

Фред и Джордж посмотрели друг на друга уже без озорства, но с искренним удивлением.

— Думаю, это стоит проверить, братец, — сказал Фред.

— Определённо согласен. Если уж мисс Грейнджер смогла обнаружить в замке что-то, чего не заметили мы за целых два года…

— Она может оказаться ценным союзником.

— Ну, я не хочу никого разыгрывать, если вы об этом. — Фред и Джордж, видимо, ей не поверили. — Можно мне мою карту, пожалуйста? Хочу проверить ещё несколько коридоров перед обедом.

— Конечно, — Фред вернул ей наброски.

— И удачи с твоей… картой.

— Спасибо… — Гермиона попятилась, не желая спускать глаз с этой парочки, пока не достигла лестницы, ведущей вниз на пятый этаж. И продолжила своё занятие.

У маленьких окошечек по периметру коридора не было стекол. Гермиона сумела выглянуть в одно из них и пробежаться глазами по нижней части стены. Идеально прямая. Она обвязала ниткой ластик из набора так, что получился грузик. Гермиона проверила стены на шестом и седьмом этажах. Абсолютно вертикальные. Получается, каждый этаж Западного крыла должен быть одной формы и размера. Вот только мало того что измерения на каждом этаже давали разный результат, но и периметр каждого этажа отличался от верхнего примерно на десять футов.

Когда Гермиона измеряла четвёртый этаж, пытаясь разобраться с ним быстро, чтобы не опоздать на обед, её заметил очередной нежелательный визитер. Она постаралась проигнорировать угрожающее мяуканье всклокоченной полосатой кошки. Когда Миссис Норрис убежала, Гермиона уж было подумала, что проблема миновала, но невероятным образом всего лишь несколько секунд спустя из-за угла показался Аргус Филч. Она только однажды сталкивалась со смотрителем — в среду, на третьем этаже. И встреча эта была далеко не приятной, так что всё, что Гермионе доводилось слышать от других учеников, оказалось лишь цветочками.

— Эй, ты, чего это ты там делаешь? — проскрипел Филч.

В этой ситуации лучше уж ответить честно.

— Я измеряю коридоры, сэр.

— Это я вижу. Что ты замышляешь? Запустить самонаводящиеся фейерверки? Разлить зелье скольжения? Раскидать эти проклятые рикошетящие шары?

— Н-нет, сэр, я просто пытаюсь нарисовать карту замка, — с этими словами Гермиона показала ему бумагу с чертежами.

— Карту замка? Значит, карту замка? — с подозрением проворчал Филч. — Нет, не рисуешь. Я видел, что близнецы Уизли делают то же самое на шестом этаже. Вы явно что-то задумали. Что же? Ищете секретные проходы? Я не позволю.

— Пожалуйста, мистер Филч, я не нарушаю никаких правил. Я просто пытаюсь научиться здесь ориентироваться. Я только сказала Фреду и Джорджу, что мои измерения на каждом этаже дали разные результаты. Я не спрашивала, чем они занимаются.

— Результаты разные… — Филчу явно потребовалось время, чтобы переключиться на эту мысль. — Естественно, они разные! — воскликнул он. — Чего ещё ты ожидала от замка, настолько наполненного магией?

— Пожалуйста, сэр, я ведь всего лишь несколько недель назад узнала о существовании магии.

— Лучше научись держаться подальше от этих двоих, — проворчал Филч. — От них одни только проблемы. Вот повисели бы они подвешенными за лодыжки пару дней… Ладно, тогда продолжай. Давай быстрее заканчивай свои дела и иди на обед, — сказал он, явно не найдя повода и дальше к ней придираться.

— Эм… хорошо, сэр.

— Ох уж эти мне сосунки, — бормоча себе под нос, начал удаляться Филч. — Бродят по замку, будто это их собственность. Лучше бы вообще не вылазили из своих гостиных...

Гермиона как можно быстрее закончила измерять четвёртый этаж и кинулась к лестнице, ведущей в Большой зал, едва не забыв перепрыгнуть через исчезающую ступеньку. Вот вам и защита жизни и здоровья учеников. Почему нельзя починить эту ступеньку? В любом случае, пусть Филч и не смог ей ничего предъявить, приятным в общении человеком он явно не был. Чем дальше от него, тем лучше.