Маловероятное 2.4.: Зелье Пандоры (джен)

Северус появился из воронки аппарации далеко не только от Хогвартса, но даже от Хогсмида. На лесной тропинке, по которой до едва ли не единственного полностью магического посёлка было почти полчаса ходьбы. Снейп был необыкновенно молчалив, и даже красно-жёлтые листья под его ногами практически не шуршали, будто мир затаил дыхание, не решаясь потревожить его мыслей. А думал Северус о смерти. О живых, о мёртвых, и обо всех, кому предстояло сменить один статус на другой. «Все мы умрём, рано или поздно», — прозвучали в ушах слова Пандоры. И всё-таки, если это правда семьдесят пятый, бездействовать Снейп не хотел. Всего два часа назад ему казалось, что он нашёл беспроигрышную формулу: говорить только с теми, чью судьбу решил изменить, не пытаться действовать за спиной и постараться не нарушить будущее слишком сильно. Но прошло совсем немного времени, и судьба вновь ударила его по носу — не всё он мог исправить. Эйфория прошла, и Снейп вдруг понял, что дико, безумно устал от разговоров с мертвецами, привидениями и галлюцинациями.

Скамандер всё это время шёл рядом, засунув руки глубоко в карманы верхней мантии и опустив взгляд к своим ярко начищенным вопреки законам физики и природы ботинкам.

Наконец, впереди показались огни, а затем и строения Хогсмида. Снейпу издалека бросилось в глаза необычайное оживление на улицах, а когда он подошёл чуть ближе — обилие чёрных ученических мантий. Сквозь его задумчивость пробилось мимолётное удивление, чтобы сейчас же схлынуть: он вспомнил, что до Войны старшекурсникам разрешалось после уроков приходить сюда и по будням. Северус рассеяно скользнул взглядом по витринам, украшенным силуэтами чёрных котов и ярко-оранжевых тыкв. До него только теперь дошло, что и в этом мире, в этом времени наступало время Хэллоуина. Опять.

— Я хочу домой, — прошептал Северус еле слышно. — Я просто хочу домой.

Он уже и не знал толком, была ли охватившая его тоска посвящена утраченному прошлому — или настоящему и будущему, оставшимся в ноябре две тысячи третьего, выглядевшего отсюда куда более далёким и неприступным, чем бледный круглый диск луны, повисшей над посёлком. Снейп прибавил было шагу, ступая с гравийной тропинки на мощёные улочки Хогсмида, но сейчас же остановился как вкопанный и поспешно отступил в тень, прижимаясь спиной к тёплой кирпичной стене.

— Что там? — впервые за время прогулки подал голос Скамандер, выглядывая из-за плеча Северуса.

На небольшой площади вокруг фонтана, в окружении фонарей, превращавших блеск её волос в ярко начищенную медь, стояла Лили. Она смеялась, быстро, возбуждённо жестикулируя и что-то рассказывая другим девчонкам, окружившим её, будто стайка чирикавших воробьёв — кто стоял, кто присел на парапет вокруг чаши фонтана, запустив руку в мерцающую, согретую магией воду. Чуть в отдалении от них ошивались Джеймс с Сириусом и другие гриффиндорские пятикурсники-мальчики. Они вроде как делали вид, что не обращают внимания на болтавших девчонок, но ни тех, ни других это не обманывало.

Северус, тем временем, продолжал стоять, обессилено прислонившись к стене, и на лице его было написано нечто совершенно нечитаемое: не то грусть, не то разочарование, не то отчаяние. Руку он прижал к груди, словно у него внезапно закололо сердце.

Сколько он так стоял в темноте, глядя на озарённую светом площадь, — будто зритель в кинотеатре или человек, по ночам подглядывающий в освещённые окна, — Снейп не знал. По ощущениям не менее получаса. Но, наконец, он медленно, неловко, будто все его мышцы за это время затекли и одеревенели, повернулся — и пошёл прочь. В ближайшем же кафе Северус попросил воспользоваться их камином — и вот он уже стоял в своём кабинете, стряхивая пепел прямо на ковёр.

На следующий день Снейп превратил Выручай-комнату в лабораторию зельеварения.

* * *

Огромная грифельная доска перед Северусом то покрывалась формулами, то снова очищалась, когда он отвергал очередной оказавшийся провальным вариант. И только посередине оставалась небрежно начерченная схема шестиугольного кольца Кимы, чем-то похожая на гайку. Три осевых ингредиента и три связующих.

Снейп задумчиво постучал пальцем по верхней губе. Третья ось. Чего не хватало зелью? Галлюциноген, чтобы облечь мысли плотью, позволить им заместить привычный мир. Отрезвляющее средство, чтобы, когда переход закончится, «проснуться» на новом месте. Чем же мог быть третий определяющий компонент? Чего не хватало в цепочке?

Он бился над загадкой зелья уже несколько дней, посвящая ему всё время, помимо уроков и сна. Снейп забросил свои походы в Больничное крыло, не бывал на свежем воздухе, иногда забывал есть и спать. Вычислить формулу до Хэллоуина — вот что стало его навязчивой идеей. А в промежутках между сражениями с кольцом Кимы, Северус писал письма. Десять, двадцать, тридцать писем. Всем, кого он помнил, всем, кого предпочёл бы забыть. Пока не осталось одно единственное.

Тщательно выводя обращение, он сломал перо. Швырнул его на стол и снова поднял глаза к доске. Что могло быть третьим компонентом? Что?!

И здесь у него тоже ничего не выходило. Снейп уронил голову на руки и устало прикрыл глаза.

— Эй… — сначала у Северуса промелькнула мысль о домовиках, но его теребил за плечо всего лишь Скамандер. — Ты чего? Снейп, ну слушай… Может, драккл с ним, с этим зельем, а? Оставайся здесь. Попреподаёшь ещё пару лет, потом женишься на своей Эванс и свалишь вместе с ней подальше от всяких Лордов, тёмных, светлых и радужных в крапинку! А Избранного пусть Дамблдор рожает, раз такой умный…

Против воли, Снейпу захотелось рассмеяться. Он отнял ладони от лица, запрокинул голову вверх, и только уловив странный горловой спазм понял, что вышло у него скорее беззвучное сдавленное рыдание. Скамандер смотрел на него с нескрываемым беспокойством и подозрением. Всем своим видом он требовал от Снейпа каких-то ответов, будто имел на это право! Северус смерил свою галлюцинацию тяжёлым взглядом.

— Я сказал ей правду, — неожиданно даже для себя самого выпалил он. — Пандоре. Вначале я думал, что просто сгущаю краски, пытаюсь её припугнуть или отвести от мыслей о Зелье, но… — он бессильно всплеснул руками и задумчиво прижал кулак к губам. — Когда я произнёс это вслух, то внезапно понял: всё, что я говорил, не было преувеличением. Я не смогу начать жизнь с чистого листа. Не смогу остаться здесь, окончательно превратиться в «Нэша» и сделать вид, что так было всегда.

— И… — взгляд Скамандера стал ещё более встревоженным и неуверенным. — Что ты будешь делать?

Снейп глубоко вздохнул и снова уставился на доску.

— Доделаю дракклово зелье и вернусь. Меня ждут дела. И Хогвартс. Там я нужен. Здесь — нет.

— Лили будет скучать, — заметил Скамандер, облокачиваясь спиной о доску — предусмотрительно чуть в стороне от схемы кольца — и склонив голову набок. — Она вроде как влюбилась. Или ты хочешь сосватать её своей младшей версии?

Снейп в ответ на это только досадливо фыркнул:

— При всём моём уважении, не думаю, что у него есть шансы. Я очень хотел бы, чтобы они остались друзьями, что же до прочего… — он пожал плечами. — Со мной ей хотя бы льстит, что она заинтересовала кого-то, много себя старше.

«И что он у неё в кармане…»

— А даже если бы шанс был… — Северус горько скривился, — рано или поздно это привело бы к тому же, что у моего отца: дело, которое нельзя бросить, и семья, которая не совместима с делом.

Скамандер, в свою очередь, тоже хмыкнул:

— То есть, всей правды ты Пандоре всё-таки не сказал? Я про тот проникновенный эпизод, где ты признаёшься, что не знаешь, какой выбор бы сделал… — и так далее, бла-бла-бла. Припоминаешь? Я ведь почти купился.

Спартанское убранство Выручай-комнаты, ставшей лабораторией, не позволяло Скамандеру на что-то сесть или даже к чему-то толком прислониться, поэтому он принялся кружить по комнате, заглядывая то в одну, то в другую пробирку. Снейп вздохнул и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову:

— Сделать выбор не сложно. Сложно его придерживаться. И да: я уверен, что рано или поздно Северус всё равно начал бы изучать опасные разделы магии. Такова сущность исследователя. Я уверен в этом так же… — он бросил на Скамандера иронический взгляд, — как в том, что Пандора не станет уничтожать свои записи по Зелью Времени. Она не сможет ими воспользоваться, но сохранит всё до последнего листочка. Дочери она тоже записи не даст, но когда эта дочь выйдет замуж и начнёт работать в Невыразимом отделе, который на том и специализируется, чтобы находить забытые заклинания и зелья и давать им вторую жизнь…

Скамандер как-то странно насупился.

— Что?

Галлюцинация натуральным образом впилась себе пальцами в волосы с выражением муки на лице:

— Если, Снейп, если. Думаешь, ты такой весь из себя хитрый: спас человека, сохранил историю, ещё и себе соломки подстелил? — чуть ли не со стоном начал Скамандер. Голос у него был едва ли не плачущий. — А что будет, если Луна теперь станет… другой? Она такая красивая, — голос его пресёкся. — Я и тогда к ней еле-еле подошёл, а что будет теперь? А если её матери я не понравлюсь?!

Он был практически в истерике, и Снейпа это странным образом успокаивало. Отвлекало от мыслей о собственной жизни. Хоть он и понимал, что цирк, разыгрываемой галлюцинацией, не имел к настоящему Скамандеру почти никакого отношения, свою долю мрачного удовлетворения Снейп всё же от этого получил. Его визави, между тем, сделал попытку взять себя в руки: глубоко вдохнул, выдохнул и уставился на Северуса относительно прояснившимся взглядом. Хлопнул себя рукой по колену.

— Ну что же, — начал он совсем другим, нарочито бодрым тоном, — если ты всё равно не собираешься оставаться с Эванс, то лучшее, что мы можем сделать — убраться отсюда поскорее. Тем более… — уже более задумчиво добавил он, — мне не нравятся твои перепады настроения и головокружения. Может быть, человек не приспособлен слишком долго находиться в перемещённом состоянии?

— Или, может быть, отправившее меня сюда зелье варили люди, у которых руки растут не из того места, — огрызнулся Снейп, массируя пальцами виски: в них действительно снова бухало и стучало, как будто его отравили. И сварливо добавил: — Я уж думал, я успею умереть, а ты так и не заметишь!

— Да что ты, — двусмысленно усмехнулся Скамандер. — Мне твоё тело дорого. Прямо как своё собственное.

Он перевёл взгляд на доску и, как бы между прочим, добавил:

— Кстати, знаешь, чего здесь не хватает? Движения! Есть точка входа, точка выхода, — он экспрессивно ткнул мелком сначала в один узел кольца, а потом в другой, — но что-то должно переместить материальный объект между двумя точками. И воплотить его в конце.

— Как аппарация или телепорт? — мгновенно подхватил Снейп. — Развоплощение в одном месте и воплощение в другом… Интересная идея.

— Только вот и то, и другое управляется заклинаниями, — развёл руками Скамандер. — А нам необходим компонент зелья. Что-то вещественное…

— Летучий порох? Но его состав засекречен… — начал было Снейп, но тут же осёкся: — Не для Невыразимого отдела, ведь так?

Галлюцинация только скромно потупилась. Часть сознания Снейпа была чрезвычайно зла, потому что разбирать по компонентам патентованный состав — задача не только граничащая с преступлением, но и дракклово сложная. Однако другая часть, разумеется, именно поэтому была в восторге и уже мысленно прикидывала, как организовать первую серию проб.

— Стало быть, мы ищем компонент Летучего пороха, — подытожил Северус. — Занятно.