Между небом и землей (гет)

На перепутье двух дорог, морщин пути на двух овалах,

Зачем мне жить?.. Когда я знала моих мужчин, что я люблю.

И что себя я отдавала, но каждый раз всё не тому.

Когда же выбор пал на свет, я в преисподние страдала,

И тьма не жаждала меня, лишь в омут боли окунала.

Порочна и грешна с столь юных лет — я жадно страсти возжелала.

Нет той любви конца, и где ее начало?

И как бы сердце не металось, не жди у врат судьбы ответ...

...На перепутье двух мужчин, на перекрестке той любви, в которой счастья нет...

(Да-да, это факин щит, но писалось туеву хучу лет назад. Пускай лежит.)

Волдеморт завладел палочкой! Слишком поздно! Что же ты натворил, Снейп? Почему ты не остановил его? Келпи тебя дери, о чем ты только думал?

Нужно выбраться из этого дома и встретиться с ним любой ценой. Мои мысли прервал голос, от которого я вздрогнула:

— Ночь на дворе, а ты сидишь в компании камина, — Сириус улыбнулся.

Он еще не ахти как себя чувствовал даже посое вмешательства моих сил, но уже твердо стоял на ногах. Мягкий свет камина освещал его уставшее лицо, постаревшее еще на пару лет, благодаря пыткам сестрички-Беллатриссы.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась я.

— Уже намного лучше, — ровным тоном произнес он, не желая признаваться в своей слабости.

Его лицо, обрамленное не слишком темными волосами, с аккуратной бородкой и усами... лицо с выразительными усталыми глазами, морщинками, которые заставляют меня трепетно вздыхать при появлении их хозяина... Сириус до сих пор не верил, что я здесь. Сегодня нам так и не удалось остаться наедине из-за бесконечных разговоров о крестражах, о том, как пробраться в Гринготтс и Дарах Смерти. Он занял кресло напротив.

— О чем размышляешь?

— О том, как мы проберемся в Гринготтс, и, честно говоря, идей на этот счет, кроме как вломиться туда при помощи эльфийской магии, нет, хотя, думаю хранилища защищены настолько, что, возможно, мои чары не подействует.

На самом деле мысли мои были увлечены тем, как сбежать из этого дома, и как оповестить Снейпа о встрече. Около месяца я не слышала всеобщих рассуждений о проблемах насущных, и обсуждение этого с Сириусом не доставляло мне никакой радости.

— Давай не будем об этом, — предложил он своевременно.

Но желания продолжать у меня вовсе не было.

— Хочешь чего-нибудь горячего? — предложила я.

— Лучше горячительного.

Сириус встал с кресла, открыл шкафчик около окна достал оттуда бутылку с жидкостью, похожей на чай.

— Надеюсь, Билл не обидится, что я потревожу его запасы.

— Ты уверен, что виски тебе не повредит? — обеспокоенно спросила я.

Сириус лишь ухмыльнулся — моя забота больничной сиделки, кажется, его забавляла.

— Не думаю, что мне сейчас что-то может навредить, — скривив губы, сказал он.

Сарказм в мою сторону?

— Я буду тоже, — вредность говорила во мне.

Без лишних вопросов, он достал два бокала из буфета и поставил на прикаминный столик. Его глаза в это время сверлили меня. Что-то было не так, его эмоции, хоть они были скрыты, но от них тянуло гнильцой, неприятной такой...

— И всё же, я не могу поверить, что ты нашла нас в поместье так быстро, — наконец, произнес он, выдав себя.

Холодный нож вонзился в моё сердце, вот сейчас может всё раскрыться, да я и сама расскажу, но после встречи со Снейпом.

— Просто везение, удача.

— Это верно, — успокоился он, но это спокойствие показалось наигранным.

Я сделала слишком большой, жадный глоток, огненный виски обжог моё горло, и я прокашлялась, а из глаз брызнули слезы. Сириус усмехнулся.

— Зачем пьешь, если не умеешь?

— С каких пор ты начал язвить мне, Сириус? — глотая воздух, произнесла я.

Он поднял взгляд к потолку.

— С тех пор, как ты начала врать мне, — его холодный тон испугал меня, я пыталась скрыть шок за маской наивности...

Взглянула на него вопросительно, игра в непонимание — сложная вещь, но я не имею права проиграть, любой ценой должна оставить все тайны тайнами.

— Не поняла, — сказала я, все еще приводя дыхание в норму.

— Как ты нашла нас? Кто был тот человек? — жестко спросил он.

Меня словно выбросили с Астрономической башни Хогвартса, и вот я начала свой полет к неминуемой гибели.

— Я не знаю, — я старалась сделать реакцию как можно естественнее, и, кажется, даже сама начала верить в свою непричастность.

— Не ври, я слышал последние слова, когда вы уносились от того места: «Это...».

Так кто это был?

— Сириус, ты верно с ума сошел, не перегибай палку, я ведь сказала тебе, что не знаю.

— Тогда как ты объяснишь эту последнюю фразу? — отступать он не собирался.

— Да мало ли, что тебе могло послышаться! В чем ты меня обвиняешь? — вскочила я с места. — Я спасла вас всех, и вот твоя благодарность?

Никогда я не кичилась своими поступками или действиями, но он вынуждал, давил на меня, а я давила на него.

— Как ты можешь обо мне так плохо думать, я искала вас месяц! Черт подери, целый месяц подвергала себя опасности, следя за Пожирателями, и вот ты... Ты... — повышала голос я.

Ярость сжигала все внутренности, а огонь в камине увеличился и задрожал. Вселенская обида питала силу пламени. На мои слова Сириус лишь холодно ответил:

— Не кричи, весь дом разбудишь.

Зачем он меня провоцирует? Почему сейчас, когда целый месяц мы не видели друг друга, убивались из-за страха, что что-то может случиться. И теперь он выливает на меня котел грязи, откуда этот негатив?

— Сириус, почему ты... — успокаивая себя, вновь произнесла я. — За что ты так со мной?...

Он изменился в лице, почувствовал, что перегибает палку. Я потянулась за стаканом с виски и выпила до конца, даже не поморщившись. Напиток снова обжег внутренности, но расслабил, давая возможность отступить пламени, что поднималось внутри. Я взяла графин с виски, откупорила крышку и налила себе полный стакан.

— Тебе не будет плохо? — спросил Сириус уже мягче, облокотившись на локоть, стоявший на подлокотнике кресла.

— Сомневаюсь, что эльфы вообще болеют! — злобно кинула я. — Или я что-то упустила в книге Ангелины Файнс.

Он проследил за тем, как я, поморщившись, сделала еще один серьезный глоток и села обратно на место. Его взгляд буравил меня, просверливая дыру между глаз. Чем я заслужила подобное отношение? А хотя, конечно, заслужила... Но еще несколько часов назад он обнимал меня в неверии, что я снова с ним, и мы все в безопасности. Ярость отошла на задний план, уступив место непониманию и какой-то тупой боли в области души. Он ведет себя хуже Северуса, главное — эффект неожиданности, подействовавший словно разрыв осколочной Бомбарды в моём сознании. Ну вот, опять в голове Снейп, даже в этой ситуации сравниваю их. Имею ли я право вообще о них думать? Я чувствовала, как мои мысли становятся всё более заторможенными, а глаза, "перемещаяя взгляд", только потом подтягивали за собой картинку. Внезапно на меня накатило расслабление, руки и ноги не хотели двигаться, а сознание ловило разбегающиеся в разные стороны мысли, говорить что-то было бесполезно.

— Да, немного тебе надо для счастья, никогда не видел, чтобы кто-то так быстро напивался, — произнес Сириус, уже улыбаясь.

— Не т-в-в-воё-ё дело! — огрызнулась я, заплетающимся языком.

— Тссс...

Он встал, подошел ко мне и протянул руку к моему стакану, который я тут же резко отнесла в другую сторону, немного расплескав содержимое.

— Тебе хватит, — строго произнес он, вырывая виски из моей руки, яростно борющейся за последние глотки, оставшиеся в стакане.

Все же Сириус справился со мной только спустя какое-то время.

— Пошли, я отведу тебя спать, — его голос стал внезапно спокойным.

— С чего ты взял... Что я х-хочу спа-ать? — все так же скрипя зубами произнесла я, злясь на саму себя, потому что заслужила подобное отношение.

Сириус опустился передо мной на колени. В его лице что-то изменилось. Он сожалел... Сожалел о сказанном. Мне удалось обмануть его, сердце едва не разорвалось от вступившей боли, посланной вездесущей совестью.

— Энни, — его голос совсем перестал быть строгим и холодным, — прости меня за этот разговор, прости, что не поверил тебе сразу, — тихо произнес он, беря мою руку в свои ладони.

Не может быть, на меня накатила новая волна вины... Лучше бы ты мне не верил, Сириус. Прости меня...

Вместо ответа я просто встала и, вытащив свою недостойную конечность из его рук, попыталась пойти к лестнице наверх в свою комнату, на удачу комнат в этом доме хватало всем, и только Гарри с Роном спали в одной. Кажется, я шла довольно прямо, но внезапно на меня накатило сильнейшее опьянение, я запнулась о коврик перед самой лестницей, и откуда-то подлетевший Сириус едва успел меня подхватить, чтобы я не просчитала челюстью нижние ступеньки.

— Идти ты, кажется, уже не можешь, — улыбнулся он, держа меня за плечи.

Говорить я тоже уже не могла, Огненный виски полностью завладел сознанием, передо мной, кажется, было два Сириуса. Я лишь резко, неадекватно помотала головой из стороны в сторону.

— Келпи тебя дери, Анна! Как можно было так надраться за пятнадцать минут! — выругался он негромко, поднимая меня на руки.

В виду всех проблем, что словно непрошенные гости задержались на ночлег, может, и можно. Сириус отнес меня в Белую комнату и, не зажигая света, уложил в постель. Сознание ускользало в небытие, я держалась из последних сил, не хотела отпускать Сириуса, не могла физически и морально позволить ему уйти, поэтому вцепилась в его руку, когда он повернулся к двери, думая, что я уже в отключке.

— Сириус... — невнятно произнесла я. — Останься, прошу...

Я приподнялась в сидячее положение, борясь с алкоголем в крови, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Ты нужен мне... — тихо пробормотала я.

Он не стал спорить, просто присел на краешек кровати.

— Ложись, — произнес он, видя, как мой разум борется со сном.

— Не хочу... Не хочу, чтобы ты уходил. Мне было так плохо без тебя, — из моих глаз потекли слезы, омерзительные пьяные слезы девушки, жутко жаждущей внимания любимого человека. Любимого? Виски заставило чувствовать дикую привязанность — то, что я хочу чувствовать всегда по отношению к нему. Мне так хотелось сейчас быть любимой и желанной.

— Хорошо, только ты ложись, — повторил Сириус.

Послушавшись, я легла на подушку и смотрела на него в темноте, глаза слипались, нет, только не сейчас... Сознание рухнуло в нетрезвый сон каких-то животных переживаний, в которых постоянно мелькало лицо Снейпа и погибшая Лили... Простые переживания переросли в кошмарное сновидение, где Северус отвергает меня, а Сириус не хочет меня видеть. Я проснулась, захлебываясь слезами, рвано глотая воздух. За окном была ночь, неизвестно, сколько я проспала. Присев на кровати, я наколдовала стакан воды, кажется, алкоголь еще действовал на меня, турбуленция не давала держать свои мысли под контролем.

Сириус накрыл меня одеялом, и, несмотря на вечерний разговор, он все еще заботится обо мне и любит. Одеяло было немного скомкано, но вздернуть его не удалось, словно его подо что-то подоткнули. Я стала вглядываться в темноту и увидела на втором краю большой кровати возвышающийся "ком" одеяла. Не может быть! Сириус остался! В голову словно ударили Бомбардой. Я не могла поверить в это, а, собственно, почему? Он любит меня, и я попросила его остаться. Почему я смотрю на это так, как будто это что-то нереальное?

Как тепло стало на душе, словно в ней загорелся огонек надежды, что мое разбушевавшееся сознание вернется в норму, словно оно уже вернулось к человеку, лежащему со мной в одной постели. Хватит метаться! Я снова прилегла на подушки и приблизилась к Сириусу, на моих устах застыла бесконтрольная улыбка, его лицо было всего в паре сантиметров от моего. Я чувствовала его дыхание на своих губах. Нечто, какой-то порыв нежности, неподвластный разуму, потянул меня ближе к нему. Ощутить тепло его кожи — словно наркотик, его губы притягивали мои. Зачем? Потому что люблю... Всё так же люблю, несмотря на демонов в своей голове, несмотря на предательство.

Северус, изыйди! Нет, я не хочу думать о тебе, когда я с Сириусом. Почему ты мучаешь мою голову? Нет, я не представляю тебя на его месте, а лишь боюсь однажды назвать его твоим именем. Персонаж моих кошмаров и самых лучших снов, умоляю, отойди на задний план, исчезни, не вмешивайся в эту утопию, превращая ее в руины. Мои губы приникли к губам Сириуса, а рука потянулась гладить волосы. Он не просыпался, лишь немного дернулся от первого прикосновения. Глаза, привыкшие к темноте, изучали его лицо в блеклом свете облачного неба. Коснувшись его губ нежным поцелуем, мне вдруг неистово захотелось отправиться к его шее, свободной от волос. Не в силах отказать желаемому, я поцеловала его шею, отчего по его телу прошла небольшая дрожь. Даже сквозь сон он откликался на мою ласку. Мое тело согревалось, словно это его ласкали и целовали. Рука сама собой оказалась на вороте его рубашки. Верхние три пуговицы были уже расстегнуты, я освободила еще пару и аккуратно провела рукой по его груди, по самой большой рунической татуировке.

Дыхание Сириуса прекратилось, я знала, он проснулся.

— Тебе не спится? — прошептал он, не открывая глаз.

Как я могу спать, когда лихорадочно желаю тебя?...

— Нет, прости, что разбудила, — вместо этого ответила я и убрала руки от его тела..

Я отлегла от него подальше и смотрела в его закрытые глаза. Опять уснул? Почему? Но внезапно Сириус открыл глаза и в них отразился слабый блик ночного неба, он поднялся на одном локте и посмотрел на меня. Моим легким что-то мешало ровно дышать — словно наваждение, это поднималось и раскатывалось по всему телу ноющей приятной... нет, не болью, чем-то, что невозможно описать — нега? Вожделение? Страсть... Рассудок уступил место глупому своенравному телу, кое-как сдерживающему желание вцепиться в Сириуса и дарить ласку, целовать до потери сознания. Сириус взял мою руку и почувствовал дрожь.

— Тебе плохо?

— Не то что бы плохо... — невнятно произнесла я.

Смысл фразы он понял и потянул меня за руку, тесно прижимая к себе.

— Я так скучала...

Он гладил мое лицо ладонью, а после нежно поцеловал в лоб и спустился ниже. Внезапно в бесконтрольном порыве я оказалась на нем, продолжая целовать губы, переходя к шее, к уже голой груди, в то время как мои руки справлялись с последними пуговицами его рубашки. Пальцы жадно скользили по мужскому телу. Почему я так хочу его? Словно бес вселился в мой разум, заставляя делать подобные вещи. Моя рука уже спустилась к застежке на его штанах, а губы жадно впивались в шею, прикусывая, едва ли не причиняя боль. Сириус поднялся в сидячее положение и, обхватив меня за талию, точно так же грубо обнимал меня, вторил моему спятившему от желания телу. Майка полетела на пол. Все больше и больше возбуждаясь, он целовал мою грудь, неистово, грубо; не церемонясь с тем, что мне может быть больно, сжимал в стальных объятиях, цеплял пальцами кожу, заставляя меня дергаться. Эта сцена была дикой, животная страсть завладела мной, нами, беспорядочно путая сознание, воссоздавая тот роковой вечер, изменивший всё моё существо, сломивший рассудок, спутавший все карты, уничтоживший идиллию... Но только сейчас это был не Северус...

Эта мысль заставила меня на мгновение отпрянуть от мужчины, который грубо брал меня, доводил до нестерпимой дрожи, болезненные ощущения внизу живота только добавляли этой нечеловеческой страсти накал. Мои жестокие руки не оставляли живого места на его спине, раздирая кожу чуть ли не до крови. С такой силой он сжимал мои плечи, волосы, грудь, что хотелось кричать, кричать от боли и неестественного удовольствия...

* * *

Ночь, а быть может, совсем раннее темное утро, едва различимая комната слабом свете облачной луны. Я боялась смотреть ему в глаза, боялась увидеть то же непонимание того, попытку найти причину того, что сейчас произошло.

— Прости, — произнес он.

Я через силу повернулась к нему и в таком же трансе сказала:

— Это всё моя вина...

Коснувшись рукой его спины, я почувствовала шероховатости от порезов, которые залечила в ту же минуту.

— Что это было? — спросил Сириус.

В голове что-то помутилось, я представляла на его месте другого... Подло? Моя совесть рвала и метала проклятия. Жестоко, я хотела Сириуса, а получила Снейпа. Поступила с ним так, как когда-то Северус со мной...

— Без понятия... — тихо ответила я.

Жизнь и судьба связала меня с Сириусом, мысль, что это было решено еще до моего рождения преследовала и создавала оазисы в моей пустынной голове, в которой от жестокости внешнего мира подохли все ростки эмоций. Что это? Любовь? Привязанность? Нет, это какая-то связь, похожая на Непреложный Обет, откажешься — умрешь... Но я приношу ему боль, которую он не заслуживает, о которой даже не догадывается, боль, что отражается во мне, усиливаясь в десятки раз, разрушает мой скомканный мир, от которого остались похоже одни руины.

Утро я встретила в кровати одна, может так лучше. Эта ночь... Мы запомним ее надолго, жестокое совокупление, животная агрессия, принесшая фантастическое наслаждение и некрологи для похороненной заживо совести. Не стоит винить Сириуса, он просто отдался на волю инстинктам, он, словно и я когда-то, загорелся чужими эмоциями, пропустил их через себя... Может, он тоже эмпат? Но эту мысль я сразу же выкинула из головы, как занимающую лишнее место на полочках моей памяти. Вставать не хотелось, я глядела в окно, за которым валил пушистый снег. Наудачу голова совсем не болела, и, отгородив себя от стыдливых мучений, я начала обдумывать план встречи со Снейпом. Решение как ни странно нашлось почти сразу...

Отправить говорящего патронуса... надеюсь, у меня получится его сотворить, правда, я даже никогда не пробовала вызывать простого, так как во время практики потеряла свою силу. И я даже не просила Сириуса научить меня...

Но сначала нужно придумать как незаметно улизнуть из дома.