Говорить (гет)

Что бы Барти ни делал, этого всегда было недостаточно. Отцу всегда было слишком мало. Его похвалы Барти мог бы счесть по пальцам, а вот горькое разочарование в глазах помнил отлично — видел уж слишком часто.

На пятом курсе он не стал старостой, вместо него назначили Регулуса Блэка. И в какой-то степени Барти радовался: должность старосты возложила бы на его плечи ещё большую ответственность, а он и без того терялся во времени, стараясь успеть посетить все предметы с помощью маховика. Но холодный взгляд отца заставил его почувствовать себя ничтожеством.

— Значит, старостой ты не будешь? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он. Барти ненавидел то ли себя, то ли его в этот момент, больше — себя. — Понятно.

Отец отвернулся, мама положила Барти руку на плечо и ободряюще улыбнулась. Она любила его таким, какой он есть, но Барти отчаянно хотелось увидеть гордость и во взгляде отца. Он всегда всё делал ради этого. И в тот день начал готовиться к СОВ, которые ожидали его в конце пятого курса; лето было в самом разгаре.

— Тебе нужно сходить в Хогсмид, — говорил Регулус на выходных в бесполезной попытке отвлечь его от книг. — Тебе нужно больше спать, — повторял он, тайком пронося ему кружку кофе в библиотеку. — Тебе нужно меньше думать об учёбе. Ты и без того похож на привидение. Сходи хоть на квиддич. Слизерин играет с Гриффиндором.

Барти лишь рассеянно кивал и вновь склонялся над учебниками. Регулус тяжело вздыхал.

— Ты себя этим убьёшь, — качал головой он, и Барти знал, что он был прав. Но друг не мог понять до конца, как Барти надо было доказать отцу, что он достоин похвалы. Что он хороший сын. Родители Регулуса гордились им, хотя у него отнюдь не всегда были высшие баллы за экзамены. И Барти отстранённо думал, что ему нужен такой же непутёвый старший брат, как Сириус.

— Все СОВ на отлично? — отец дернул краем губ, и это было похоже на улыбку. Сердце Барти радостно забилось. — Так ты лучший на курсе?

Барти не был. Что-то внутри оборвалось. Он покачал головой.

— Ясно, молодец, — равнодушно сказал отец; в его голосе не было ни толики тепла. — Что ж, СОВ — не ЖАБА. Тебе пора начать к ним готовиться сейчас, раз ты не можешь стать лучшим, не прикладывая к этому особых усилий. Или даже не пытаешься. Ты меня разочаровываешь.

Барти лишь тяжело вздохнул.

— Твой отец требует слишком многого, — сказал Регулус, когда на следующий день он вытащил Барти на Косую Аллею купить учебники и выпить кофе. — У меня вообще Удовлетворительно по Зельеварению. Но мама вчера устроила праздник в честь того, что я хорошо сдал экзамены. Мерлиновы панталоны, прости! Но твой отец…

— Я знаю, — Барти кивнул, слабо улыбаясь. — Но я хочу доказать ему, что я чего-то стою. Понимаешь?

Регулус кивнул и сделал жест официанту.

— Принесите нам, пожалуйста, вина, — он показал фальшивое удостоверение личности. Барти удивлённо изогнул брови. — Тебе нужно выпить. А это досталось от Сириуса. Забыл его дома, когда сбегал. Грех было бы им не воспользоваться, верно? — Регулус усмехнулся, но улыбка у него была невесёлой. — А тебе действительно нужно выпить, Барти. И съездить ко мне в гости на недельку, а то если будешь с отцом, совсем зароешь себя в учёбе.

Регулус оказался прав.

— Этого всегда будет недостаточно, что бы ты ни делал, Барти.

Барти мог глотать кофе кружками, не спать ночами над учебниками, от усталости забывать, какой из выбранных предметов он уже посетил, а на какой нужно прийти, не бывать в Хогсмиде ни разу за год — всё ради того, чтобы и на ЖАБА получить высшие баллы. Но этого было мало.

Отец посмотрел равнодушно, даже когда Барти объявил, что он лучший на курсе.

— Хорошо, — сказал он. — А теперь скажи мне, куда ты намерен поступать дальше.

Барти хотелось зарыдать. Всё это ради безразличного «хорошо»? Регулусу родители разрешили устроить вечеринку дома в честь окончания школы, даже выделили на это деньги, ещё не зная его результаты. Да дело даже не в этом, они им гордились — Барти видел и тоже этого хотел. Но получил лишь холодное «хорошо».

— Я намерен пойти на вечеринку к Регулусу, — сказал он и, выходя, улыбнулся матери. Он был намерен не возвращаться домой. Никогда.