Наследницы (джен)

В большой королевской гостиной висело тягостное молчание. Элли и Стелла даже не смотрели друг на друга. Нет, они не поссорились. Просто обе понимали: Стелла делала всё, что могла, но этого оказалось недостаточно — и обвинить её не в чем, но и результата не добились практически никакого. Элли же вообще не могла ничего сделать. Аларм это понимал ещё лучше, но всё, что мог — взглядом извиняться перед Стеллой за то, что приходится снова её о чём-то просить, и время от времени сжимать руку Элли, ободряя и поддерживая.

Наконец в коридоре послышались весёлые голоса, смех, дверь открылась, и вошла вся компания: Ланга, Энни, Том-старший и Анни. Причём Анни, едва вошла, остановилась у двери и хмуро заявила:

— А без меня вы никак не могли посоветоваться?

— Прости, Анни, никак, — сказала Стелла, подходя к ней. Анни отстранилась от её дружески протянутой руки и сказала:

— Опять я как больная на обследовании?

— Не валялась бы утром в коридоре на полу — не была бы больная, — сказал Аларм. Энни укоризненно посмотрела на него:

— Фи, папочка, разве можно так категорично разговаривать с собственной дочерью! Анни, — обернулась она к племяннице, — для твоей же пользы. Ты же не хочешь, чтобы Пакир у тебя магию вытянул?

Анни расширила глаза:

— А он может?

— Есть такая версия, — вздохнула Элли, подвинувшись на диванчике. — Иди ко мне, дорогая.

Но Анни предпочла сесть в отдельном кресле.

— А по-моему, он, наоборот, хочет, чтобы я стала сильнее в магии, — с вызовом заявила она. Все переглянулись, Аларм и Элли — с особенным ужасом на лицах. Спокойнее всех слушал Анни Том-старший — казалось даже, он вообще не слушает, а безмятежно думает о чём-то своём.

— И ты ему веришь? — уточнила Стелла. Анни пожала плечами:

— А что, нельзя?

— Конечно, нельзя! — с возмущением воскликнула Энни. — Это же тёмный маг! Он тебя только и будет, что обманывать и использовать в своих интересах.

— А потом ты станешь ему не нужна, — добавила Ланга. — И он тебя вообще убьёт. Тебе это нужно?

Аларм бросил негодующий взгляд на Лангу. Анни поморщилась:

— Подумаешь! Не убьёт. Я его и сама победить смогу. Я же всё сама чувствую. В конце концов, к кому он приходит, ко мне или к вам?

— Уж лучше бы к нам, — сказала Стелла, что вызвало новый всплеск обиды Анни:

— Ну конечно! Вы считаете, что я маленькая и слабенькая…

— Маленькая, слабенькая и глупенькая, — безжалостно припечатала Ланга.

— А все победы хотите забрать себе…

— Потому что, — повысила голос Ланга, заставив Анни замолчать, — только очень глупенькая девочка может быть столь самонадеянна, что будет мечтать победить Пакира в одиночку. Анни, ты что, действительно ничего не понимаешь? Ты не понимаешь, что он тебя убьёт? И даже не поморщится.

— Не убьёт! — крикнула Анни. — Ему нужна моя помощь.

— Так ты ему ещё и помогать собралась? — потрясённо воскликнула Ланга.

— Нет, конечно, — фыркнула Анни. — Но он думает, что я ему помогу. А я ему помогать не буду. Я отлично знаю, что он тёмный маг.

Повисла пауза. Элли закрыла лицо руками, Аларм обнял её за плечи. Стелла ошеломлённо смотрела в никуда. Ланга и Анни буравили друг друга сердитыми взглядами. Том безмятежно изучал картину на стене, словно всё происходящее его вообще не касалось.

Энни спросила:

— Сколько раз он к тебе являлся?

Анни пожала плечами. Потом всё-таки подумала и разъяснила:

— Ну, разговаривали мы с ним два раза…

— И это не считая случая в Чёрном дворце и других кошмаров? — уточнила Энни.

— Ну да, — буркнула Анни, опуская голову. Потом снова подняла: — Но когда мы разговаривали, он меня не пугал! Мы просто разговаривали.

— Как знакомо, — хмыкнула Ланга. — Со мной он тоже много раз просто разговаривал.

— Вот видишь! Ты же не умерла и тёмной колдуньей не стала от этого. Вот и я не стану, — уверенно ответила Анни.

— То есть, — снова заговорила Энни, — ты побеседовала два раза с тёмным магом и уже решила, что сможешь его победить?

— А что? Если бы ему нужно было меня убить, он бы уже меня убил, наверное, — возразила Анни. Ланга фыркнула:

— Как наивно.

Внезапно Том вышел на середину комнаты, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Внимание, вопрос, — спокойно сказал он. — Анни, ты вообще хочешь избавиться от Пакира в голове? Да или нет.

— Да, — ответила Анни после некоторой паузы. — Но сама!

— Понятно. То есть ты не хочешь, чтобы мы тебе помогали?

— Я об этом уже всем тыщу раз толкую! — затрясла руками Анни. Том пожал плечами:

— Ну и всё тогда. Можешь возвращаться на бал.

— Что? — растерялась Анни. Остальные тоже воззрились на Тома в потрясении.

— Иди, иди, — приветливо улыбнулся он. — А то там все твои друзья разбегутся… Не беспокойся. Считай, что мы усвоили основную нашу ошибку и больше не будем тебя ни к чему принуждать.

Анни встала, но стояла нерешительно. Том ещё раз кивнул ей — улыбаясь так безмятежно и участливо, что невозможно было заподозрить его в неискренности.

— Чудны́е вы все какие-то, — фыркнула Анни и бегом бросилась за дверь.

В комнате снова повисла тишина.

— Ну и что это сейчас было? — вопросила Энни. Том, мигом растерявший всю свою безмятежность, устало опустился в кресло, где только что сидела Анни.

— По-моему, всё очевидно, — сказал он. — Как вы изгоните Пакира из головы Анни, если она сама категорически против?

Все молчали. Аларм с Элли переглядывались, Ланга и Стелла сосредоточенно смотрели в пол. Энни смотрела на Тома, словно ждала от него какого-то чуда. Он взглянул на неё с сожалением и добавил:

— Основная наша проблема в том, что нам теперь приходится воевать с Пакиром через Анни. В прямом смысле через её голову. А она с ним воевать явно не хочет. Её всё устраивает. Он ей пообещал… ну не знаю, чего он ей там наобещал. Она поверила…

— Но как можно поверить Пакиру? — потрясённо выдохнула Ланга. — Анни же не последняя идиотка, чтобы его слушать!

— Она не понимает, — пробормотала Элли. — Как же ей объяснить…

— Никак, — спокойно сказал Том. — И что ещё осложняет дело — мы не можем вызвать Пакира на себя. Он ведь тоже добровольно её сны не покинет. Элли, прости. Я… я надеюсь, ты не плачешь, — он посмотрел на неё с жалостью. Элли и впрямь закрыла лицо ладонями.

— Я не плачу, — помотала она головой.

— Я надеялась, что я смогу повлиять на её сны, — сказала Стелла. — Но… — она беспомощно развела руками. — Влиять-то я могу, но в данном случае это бесполезно.

— Угу… — задумчиво кивнул Том. — Когда вы рядом с Анни, Пакир не приходит. А вы не можете быть с ней рядом постоянно.

— Да. К сожалению.

— Переселить Анни в Розовый дворец? — неуверенно предложила Ланга и тут же сама себе ответила: — Да нет, он просто выждет время… или будет днём её пугать.

— Уж лучше бы пугал, — выдохнула Элли. — Тогда она, по крайней мере, его бы только боялась! И сама бы хотела от него избавиться.

— Дайте мне время, — тихо попросила Стелла. Ланга повернулась к ней:

— И что ты сделаешь?

— Я… я знаю, что я сделаю. Но мне нужно время.

Все посмотрели на Стеллу с недоумением, а Ланга — и с недоверием. Стелла расправила плечи и обвела всех твёрдым взглядом:

— Я обещаю вам. Я избавлю Анни от Пакира. Навсегда. Я надеюсь… Но мне нужно время. Я не могу сделать это сейчас.

— Сколько? — коротко спросил Аларм.

— Не знаю. Я постараюсь как можно быстрее, — пообещала Стелла.

— Где гарантии, что до тех пор он не уничтожит её? — отрывисто спросила Ланга. Стелла взглянула на неё:

— Не думаю, что это произойдёт внезапно. Если я увижу, что дело к тому идёт — буду принимать решительные меры.

— Почему ты не можешь их принять сейчас?

Стелла тонко и печально улыбнулась:

— Прости, — только и сказала она.

— Так, — вмешалась Элли, — то есть, всё, что мы можем сделать — это просто ждать? Причём ждать неизвестно сколько и неизвестно чего?

Стелла не торопилась отвечать, поэтому вместо неё Ланга развела руками:

— Получается, так.

— Замечательно, — сквозь зубы процедила Элли и ударила кулаками по дивану. Аларм снова быстро обнял её за плечи. Стелла торопливо проговорила, обернувшись к ней:

— Я клянусь тебе, что с Анни не случится ничего плохого.

Элли сидела, опустив голову. Снова опёрлась лбом на руки.

— Хорошо, я вам верю, — глухо сказала она. Потом встала: — Извините. Вынуждена вас оставить.

И она торопливо ушла. Во внутренние покои. Аларм встал:

— Извините.

И ушёл вслед за ней. Стелла, до тех пор стоявшая у стены, села на диванчик. Выглядела она настолько устало, что Энни забеспокоилась:

— С вами всё хорошо?

— Да, — слабо улыбнулась Стелла. — Да, Энни. Я в порядке.

Снова повисло молчание. Никто не знал, что сказать. Ланга внезапно проговорила с грустной усмешкой:

— Да, Том, твой подвиг, получается, тоже был зря.

— Какой подвиг? — искренне удивился бывший плюшевый медвежонок.

— Когда ты вызывал Пакира на себя, — мрачно напомнила Ланга. Том легко отмахнулся:

— А, это! Ну, это когда было… Да почему же зря? Во-первых, своего младшего тёзку я всё-таки от этой участи избавил, — рассудительно заявил он, загибая палец. Энни вставила:

— Зато подставили Анни. Невелика радость…

— Согласен, — вздохнул Том. — Но всё-таки, во-вторых, мы получили отсрочку на целых одиннадцать лет…

— И бездарно её проморгали, — снова перебила его Энни.

— Ну всё-таки Анни не младенец, ей ещё можно что-то объяснить…

— Да если бы, — уныло ответила Энни.

— Будем на это надеяться, — твёрдо сказал Том.

— Мы думали, что раз изгнали Пакира, то он смирится и оставит нас в покое, — с иронией вздохнула Ланга. — Ага, как же.

— А что мы ещё могли сделать? — тихо отозвалась Стелла. — Если бы мы его убили…

— Знаю, знаю. Убивший Тьму становится Тьмой, — кивнула Ланга. — Только ты говорила мне однажды, что, может быть, я смогла бы…

— Но лучше не надо, — резковато перебила её Стелла. И мягче добавила: — Нет, я верю, что ты смогла бы… Смогла с мотивом «лишь бы никто не стал Тьмой». Но я не хотела бы, чтобы ты рисковала. Ты нам ещё нужна, — она чуть улыбнулась. Ланга смутилась и уставилась в пол:

— Вот вечно ты как скажешь…

Энни поёрзала на месте:

— Ну что? Что будем делать?

— Расходиться, что ж ещё, — сказала Ланга. — Я лично вернусь в зал. Во-первых, там Дональд остался, во-вторых, там Корина.

— Ты что, до сих пор боишься, что она его уведёт? — недоверчиво покачала головой Энни. Ланга фыркнула:

— Ну вот ещё. Так он за ней и побежит. Нет, в Дональда я верю, поэтому и хочу с ним побыть на празднике ещё немного. Вместе, так сказать, повеселиться. А Корине не верю, поэтому и хочу проследить, чтобы она ничего не натворила.

— Как трогательно, — хмыкнула Энни. — Ты так заботишься о том, чтобы Корина нам не напакостила.

— Просто мне нравится её бесить, — коварно улыбнулась Ланга. Энни засмеялась:

— Веская причина.

— Ну, и потом, если она действительно напакостит, у меня будет повод ей вломить… А вломить ей я мечтаю каждый раз, как её вижу, — добавила Ланга.

— Господи, Ланга, откуда в тебе столько злорадства, — улыбнулась Стелла. Но улыбнулась мягко, даже отчасти шутливо. Ланга усмехнулась в ответ:

— А то ты не знаешь, откуда.

Она прошла к двери и, уже открыв её, оглянулась назад, на двери во внутренние покои.

— В такие моменты начинаю радоваться, что у меня нет детей. Ещё из-за них такую нервотрёпку выдерживать… Бедная Элли, — она с искренним сочувствием покачала головой. — Но не будем отчаиваться. Стелла, мы на тебя надеемся, — она посмотрела на фею Розовой страны. — Уж извини, что всё это на тебя взваливаем, но ты, кажется, сама вызывалась.

— Всё нормально, — кивнула Стелла. — Я всё понимаю и действительно сама вызвалась.

Энни с Томом тоже отправились к двери.

— Может быть, вас Анни послушает, — сказала Энни Стелле. — Ну должен же кто-то быть для неё авторитетом. Я уже не знаю, кто.

— Возможно, дело не в авторитете, — сказала Стелла. — Просто она не настроена никого слушать. Так бывает.

— Да уж, особенно у подростков, — вздохнула Энни.

Стелла осталась одна.

Ей на бал возвращаться не хотелось. Снова накатило…

Две белокурые девушки, неразличимые, в одинаковых платьях…

Глинда сидит в углу и что-то сосредоточенно вычерчивает, Ириния у окна вертит в руках свой серебряный обруч с головы. Открывается дверь…

— Учитель! — обе радостно вскакивают.

Обе давно уже вышли из возраста учениц, но учитель к ним по-прежнему приходит. Уже скорее для того, чтобы обменяться опытом. Сегодня, например, Ириния демонстрирует ему создание волшебных облачков: небольших, но достаточных для того, чтобы на них можно было летать. Он вникает, даже что-то себе записывает. Потом поворачивается к Глинде:

— Ну а у вашей компании как дела?

Глинда долго и с энтузиазмом описывает планы «их компании» — нескольких фей, задумавших создать чудесную страну, отрезанную от всего мира.

— И всё это придумала та юная фантазёрка? — улыбается учитель.

— Озма талантливая феечка, хотя и рождена от человека, — возражает Глинда. — Она не только фантазирует. Лорилина говорит, что по силе Озма превосходит даже меня. Хотя мы не соревновались, — она смеётся.

— Ну, Лорилине видней…

— А какие новости о войне? — спрашивает Ириния с бьющимся сердцем. Учитель хмурится:

— Ну какие могут быть новости…

— Ничего хорошего, да? — в беспокойстве уточняет Глинда. — Вовремя мы страну придумываем…

— Вы сбежите в свою благодатную страну, а человечество останется во власти тёмных магов? — упрекает её Стелла. — Со стороны Лорилины это просто удивительно, учитывая, что она любит короля людей.

— Она заберёт его с собой.

— Его одного? А как же остальные? Мы должны бороться, а не сбегать.

Это не первый раз, когда сёстры расходятся во мнениях. Но с каждым разом это расхождение выражается всё более категорично и всё более повышенным тоном.

Глинда краснеет и готовится что-то сказать возмущённое в ответ, учитель их успокаивает:

— Каждый делает то, что в его силах. Нам нужна и та страна, которую задумали феи, и борьба.

— Я думала, как раз Ири будет переживать за своего принца, — заявляет Глинда слегка насмешливо, но уже успокаиваясь. — А она всё про борьбу…

— Я и переживаю, — буркнула Ириния. — Но я разве буду его останавливать? Он непременно хочет биться в первых рядах и вызвать на поединок самого злобного тёмного мага. И надеется, что победит.

Учитель с беспокойством смотрит ей в лицо, потом качает головой:

— Опасное это желание…

— Вот и у меня предчувствие, что оно опасное. Учитель Торн, но что же мне делать? Я как будто предчувствую, что это добром не кончится. Но не могу его отговаривать… — Ириния растерянно вздыхает, опуская руки. — Если он не пойдёт в битву, будет считать себя трусом. А я… боюсь его потерять, — шёпотом признаётся она. — Да и вообще не хочу, чтобы кто-то погиб…

Торн мрачно кивает.

— Никому этого не хочется, Ири. Но есть вещи страшнее гибели… Биться с тёмными магами в поединке… Послушай, — он вдруг порывисто смотрит ей в лицо, — постарайся его отговорить хотя бы от этого.

— Я постараюсь, но… как?

— Видишь ли, я не знаю, поймёт ли тебя Баккар… Он молод и порывист, его тянет на подвиги и геройства. Он может тебя просто не послушать, но — вдруг ты ему действительно дорога? Вдруг он всё-таки задумается? Просто объясни ему… Биться с тёмным магом крайне опасно не для жизни. Просто… Я знаю, как это происходит. Убивший тёмного мага поначалу радуется и гордится собой. Потом эта гордость перерастает в гордыню. Потом ему мало славы и мало почестей. Становится нужна власть, много власти. Кто не согласен принять его власть — того запугивают. Власть основывается уже не на любви людей, а на их страхе. Несогласных убивают. Каждое убийство всё больше разжигает жажду крови. И победитель тёмного мага сам становится тёмным магом…

Голос Торна то и дело срывается на шёпот — отчаянный, даже какой-то болезненный. На Иринию и Глинду он не смотрит.

— И так… бывает всегда? — голос Иринии тоже дрожит. — Не бывает исключений?

— Мой брат стал тёмным магом именно так, — говорит Торн и наконец-то смотрит на девушек. — Именно с ним мы сейчас и воюем.

Ириния и Глинда молча переглядываются — у каждой глаза стали огромными. Они не знали.

— Но Баккар не такой… — неуверенно шепчет Ириния и понимает, что просто успокаивает сама себя. Пытается.

— Мой брат тоже был не таким, — глухо отвечает Торн, отворачиваясь. — Он был самым лучшим, самым могущественным и самым светлым магом из всех, кого я знал в юности. Именно то, что он был лучшим, его и погубило…

Ириния опускает голову. Торн смотрит на неё, касается руки через письменный столик:

— Не пожелаю никому видеть, как близкий человек превращается в монстра, — говорит он. — Постарайся уговорить Баккара. Это действительно опасно. Опасно не для жизни — для души. Понимаешь? Ты же понимаешь…

— Но ведь… Если он не убьёт тёмного мага — кто-то же должен будет это сделать… — вдруг растерянно замечает Глинда. — Его же невозможно не убивать.

Торн пожимает плечами.

— Я верю, что есть другой способ. Но я его пока не нашёл, — с тяжёлым вздохом признаётся он. Чуть улыбается: — Может, кто-то из вас найдёт.

Стелла смотрела невидящим взглядом в стену.

Найти способ — это ещё не всё. Надо его ещё как-то применить. В прошлый раз она не решилась… А интересно, если бы решилась? Было бы сейчас всё это? Наверное, нет… Абсолютно точно — нет.

Но ещё не всё потеряно.

Но нужно время. Ещё немного времени. Если бы не маленькая Дарина… Да нет, хорошо, что есть маленькая Дарина, что она существует, и у Стеллы на неё большие надежды. Если бы не было Дарины, она бы даже и не решилась на то, что задумала сейчас.

И если бы не было Дарины, она бы сделала это, возможно, прямо сейчас.

Как же всё сложно!