Лягушка Двупланетная (джен)

Колобок в руках Демиурга оказался раза в три меньше, чем до отправки в этот мир. Маленький, как будто от него отрывали кусочек за кусочком, потерявший форму сгусток болтался над тем, что можно было посчитать ладонью. Создатель миров осторожно погладил сгусток, проверяя, всё ли в порядке с заключённой в него личностью. Удивительно было, сколько энергии забрал новый мир — дубликаты как будто использовали меньше. Демиург подумал, что та созидательная энергия, которую таскали из изначального мира, была потрясающей. Как вода, залитая в банку с камнями и песком, она заполняла каждую щёлочку, не оставляя пустот. Не то чтобы миры выходили идеальными, но подобный мир не каждый Демиург способен был создать. По крайней мере, этот Создатель не мог припомнить никого, кто был бы способен на это.

Вытащив из нового мира и Франкенштейна, Демиург обратил внимание на Призрака и Радужное Существо. Они всё ещё сидели на сотворённых им стульях, заворожённо глядя на экран. Создатель миров оставил огрызок колобка на парящей панели и подвесил сопутешественника в состоянии стазиса, а затем плавно приблизился к спинке своего трона. На экране не происходило ничего, что могло бы намертво приковать взгляд, и Демиург издал звук, похожий на покашливание.

— Ваше-ство? — разом повернулись к нему Призрак и Существо.

— Да вот думаю, не слишком ли удобную сделал для вас мебель, — изрёк Демиург и пристально посмотрел на стулья по обе стороны своего трона.

— Всё, что сотворит ваше-ство, безупречно, — хором отозвались они.

— Может, убрать их, чтобы вы вспомнили, что надо сделать? — саркастически заметил Создатель миров.

— Мы мигом, ваше-ство! — и оба тут же исчезли, как будто их никогда и не было.

Решив, что для создания мира не обязательно нужна та самая энергия, которую носили из изначального мира эти двое, Демиург захотел попробовать обойтись тем, что есть. Вот только мир должен был быть лёгким и не дырявым. Или дырявым, но так, чтобы дыры легко из чего-то латались. Так что Создатель миров протянул конечности в своё хранилище и вытащил оттуда несколько шаров разной степени живости. Он осмотрел их и рассортировал на те, которые по его мнению сочетались вместе, и те, которые в эту кучку не подходили. И пока Призрак и Существо занимались порученным им делом, Демиург ненадолго толкнул в слепленное из разных миров место Аиду и Франкенштейна. К его удивлению, история вышла забавной, пусть и двигалась с большими временными скачками и закончилась довольно быстро. Настолько, что он успел снова выдернуть своих путешественников за мгновение до того, как Призрак и Существо вернулись. Теперь он знал о своих подопечных кое-что, чего не знала эта парочка. Это создавало внутри него некое необъяснимое приятное чувство.

Призраку и Существу при каждой вылазке в изначальный мир казалось, что там время идёт как-то совершенно не так, как в пространстве Демиурга. Не таким же гладким путём. Хотя там время вообще двигалось так, как того желал Создатель миров — он вполне мог как ускорить его, так и замедлить вплоть до полной остановки. Однако на этот раз особой созидательной энергии собрать удалось меньше, чем в прошлый. Хотя видимых причин для этого вроде бы и не было. Призрак и Существо молчаливо решили, что это их вина, и на этот раз с большим прилежанием облетели всех творцов, подпитывая каждого на пути созидания. Они старались дать силы не только тем, кто уже бежал по нему, шагал, полз или хотя бы лежал, но и тем, кто ещё только заглядывал туда одним глазком. На последних в плане генерации особой энергии определённого свойства Призрак и Существо возлагали особые надежды. Наконец расправившись с делами, они отправились назад к ожидавшему их Демиургу.

Особая энергия на этот раз была похожа моток боа из разноцветных перьев в блёстках. Место обитания Создателя миров не слишком радовало глаз красками, отчего комок казался кричаще ярким. Благоговейно передав энергию Демиургу, Призрак и Существо отошли на пару шагов, чтобы не путаться под ногами, но на свои стулья не пошли. Создатель миров бережно вылепил колобок заново и некоторое время задумчиво смотрел на него. Форму шара он находил близкой к идеалу, а потому каждый раз стремился сформировать из энергии именно его. А потом он протянул конечность в своё хранилище и непостижимым образом достал оттуда сразу два оригинальных мира. На несколько мгновений это озадачило его, а потом он заглянул в оба. Они оказались на удивление совместимыми, и Демиург решительно слепил из них общий дубликат. Теперь всё было готово для новой серии путешествия.

— Как-то Аида упоминала, что не очень ей нравится быть в центре внимания… — задумчиво протянул Создатель миров. — Думаю, ей понравится на этот раз оказаться за сценой.

И Демиург решительно запихал её в новый мир, а следом за ней и Франкенштейна. На экране через мгновение появилась картинка. Несуществующая камера будто прорезала облака и чуть ли не камнем понеслась к порту, где швартовалось парусное судно. Матросы в кадре сбросили трап на причал, и через пару минут по нему на берег спустился Франкенштейн с небольшим саквояжем в руке. Промозглый утренний ветерок заставил его поёжиться и придержать шляпу. Осмотревшись, он направился прочь от причала, и камера последовала за ним. Миновав непрезентабельную часть порта, Франкенштейн взял кэб с немолодой, но бодрой лошадью и приличного вида извозчиком и поехал в юго-западную часть города.