Влюбись в меня заново (гет)

Я смотрела в одну точку и дрожала. Краем глаза видела всполохи, они были везде: справа, слева, сверху. Кто-то кричал, кто-то переговаривался. Ко мне подбежал уже второй колдомедик, спросил, всё ли в порядке, нет ли повреждений? Я не ответила ему, просто не была способна разговаривать. Мне казалось, что у меня отняли голос. Он снял на время тёплую шерстяную мантию, которой меня кто-то накрыл, и быстро осмотрел при свете Люмоса, целы ли ноги и руки. Царапины на лице, синяки — это всё пустяк. Без мантии я почувствовала резкий холод и начала дрожать еще больше. Колдомедик заметил это, поспешно накрыл меня мантией вновь и похлопал по плечу. Кажется, он что-то мне сказал, но я не смогла разобрать его слова. Почему никто из них не лечит душевные раны? У меня всё сжималось внутри от воспоминаний о Пенелопе, о Пожирателях. Слёзы уже перестали течь, но внутри горла застыл крик. Мне хотелось освободиться от него, но я была слишком слаба, чтобы двигаться, разговаривать, плакать и уж тем более свидетельствовать перед аврорами, явившимися сразу же после того, как в небе запылала Черная метка. Я сидела под волшебными огнями в какой-то странной прострации после того, как увидела двоих магов в белых мантиях, левитирующих носилки. Я знала, что под покрывалом лежала Пенелопа. Мимо меня постоянно кто-то бегал, все звуки я слышала будто сквозь толщу воды. Дежурные просили оставшихся волшебников-зевак покинуть палатки в срочном порядке.

— Гермиона! — ко мне подскочил Гарри. — Что с тобой? Ты как?

Периферическим зрением я увидела Рона, поёживающегося от холода, который подошел ко мне вместе с Гарри. Я не знала, что ответить друзьям. Их приход на несколько секунд отвлек меня, и мне пришлось поднять голову.

Недалеко от нас стояли близнецы и Джинни, мистер Уизли переговаривался с каким-то магом из Министерства. Они шли в нашу сторону, и я услышала обрывки их разговора сквозь чьи-то выкрики и шум, который до сих пор был в моих ушах.

— …Артур, мы не могли предвидеть…

— …погибла сотрудница Отдела тайн.

— Я видел, как это случилось. После того, как кто-то пытался спасти магловского мальчика, Пожиратели атаковали волшебников, отступающих к лесу…

— Гермиона?! — Гарри обеспокоенно потряс меня за плечи.

Я посмотрела на мальчика со шрамом. Лицо грязное, мокрая челка облепила лоб, в глазах беспокойство. Бордовый свитер порван в районе локтя и сильно испачкан.

— Ты где была? — подскочив к нам поближе, поинтересовался Джордж. — Мы тебя потеряли. Ты что, вернулась на поле?

— Нет, — испуганно прошептала я. Мой голос показался мне чужим и хриплым. Прочистив горло, я ответила громче: — Нет, я просто упала тогда… И потерялась в лесу. Наверное, побежала в другую сторону…

Мистер Уизли тем временем подошел к нам и устало вздохнул.

— Вам здесь не место. Нагрянули репортеры. Я попрошу Билла и Чарли, чтобы они аппарировали с вами в Нору. Гермиона? — мистер Уизли с подозрением посмотрел на меня. — У тебя раны на лице…

— Я упала, когда бежала в лес, мистер Уизли, — бесцветным голосом произнесла я.

Он еще раз взглянул на меня и сообщил, что пришлет к нам старших сыновей.

Миссис Уизли уже обо всём знала, когда мы прибыли. Она встретила нас чрезвычайно взволнованно, без перебоя ужасаясь вслух минувшими событиями. Нас ждали горячая еда и теплый душ. Билл и Чарли, наскоро перекусив, отправились обратно в лагерный городок — они напрямую участвовали в потасовке с Пожирателями и являлись ценными свидетелями. Перси и вовсе не явился в Нору — наверняка, промелькнула у меня мысль, он с Барти Краучем, своим начальником. Гарри звал меня к ним в спальню, ему нужно было со мной о чем-то переговорить, но Рон остановил друга, что-то шепнув. Я была благодарна ему за это.

Я не могла уснуть, слушая, как Джинни ворочается, громкие мысли в голове накладывались одна на одну, путаясь. Правой рукой я сжимала в ладони свой импровизированный хроноворот, и все мысли крутились только вокруг безумной идеи вернуться на поле и не дать Пенелопе умереть. Но подспудно я понимала, что время могло наказать меня сильнее, забрав жизни других людей. Я откинула одеяло и встала. Не могла лежать, ничего не делая. Сна не было ни в одном глазу. Только тревога, которая заставляла мое тело мелко вздрагивать. Переодевшись, я осторожно спустилась по узенькой лестнице, стараясь не создавать шума, но доски подо мной то и дело скрипели, и мне приходилось замирать на месте, когда это случалось. Входная дверь была заперта, я вылезла через окно, чтобы не использовать магию — я боялась, что стандартные заклинания как-то не так отреагируют в хитросплетении бытовых чар, наложенных Молли на Нору. Аппарировав возле окрестностей Хогвартса, я бегом направилась в замок в предутренней мгле, лишь частично отдавая себе отчет в своих действиях.

Остановившись перед входом в замок, я замерла. Совсем не подумала, как попаду внутрь. Неужели мне придется идти обратно в Хогсмид, чтобы оттуда попасть в Хогвартс через тайный ход? Я дернула тяжелую ручку, но тщетно — парадные двери были закрыты. Мелькнула безумная мысль своровать метлу возле квиддичного поля и залететь на одну из башен, чтобы с нее попасть внутрь замка.

— Алохомора! — скомандовала я, но двери оказались неприступны.

— Мисс Грейнджер, что вы делаете?! — это был голос Северуса. Он больно схватил меня за предплечье и круто развернул к себе лицом. — Вы что, с ума сошли?!

Северус вгляделся в мои воспаленные глаза. И чего он не спал в три ночи?

— Что случилось? Почему вы здесь?

Ответом на его вопросы были крупные слезы, которые мгновенно полились из моих глаз.

— Идемте! — скомандовал он, наложив на меня дезолюминационные чары.

Мы вошли в парадные двери, которые отреагировали на палочку профессора, и устремились в подземелья. По дороге нам никто не встретился. Я сильно жалела, что какое-то чувство внутри не давало мне сбежать от Северуса, ведь я пришла не к нему, а к директору.

В кабинете у профессора было промозгло и холодно. На его рабочем столе я заметила «Ежедневный пророк» с огромной переливающейся колдографией Черной метки. Меня передернуло от ее вида.

Снейп одним взмахом палочки зажег огонь в камине, после чего снял с меня чары невидимости.

— Мисс Грейнджер, у меня к вам слишком много вопросов, — устало сообщил он, садясь за свой стол. — Но знаете, несмотря на все, я ни капельки не удивлен вас тут видеть, ведь вы уже давно себе на уме. По порядку?

Я кинула на него взгляд исподлобья и резким движением села напротив на мягкий стул. Говорить ни о чем не хотелось, как и выслушивать нотации. Мне сейчас нужен был Дамблдор. Даже не думала, что в душе будет теплиться надежда на этого человека.

— Как вы сюда попали? — озвучил первый вопрос Северус и сложил пальцы в замок, внимательно рассматривая меня.

— Аппарировала.

Профессор Снейп, хоть и сказал, что больше удивляться не будет, все же изменился в лице, с подозрением глядя на меня.

— Аппарировали? — переспросил он, делая вид, что не удивлен. При всей его выдержке получилось не очень хорошо.

Я кивнула.

— И кто вас научил? Хотя, не отвечайте. Ваш ответ очевиден — обстоятельства, правда, мисс Грейнджер?

— Правда…

— Почему вы не под чарами и не под Оборотным зельем? А если бы вас кто-нибудь увидел?

Только сейчас я оглядела себя. Действие Оборотного зелья давно закончилось. Я даже и не подумала над тем, чтобы замаскироваться, прежде чем прибыть в замок, мне было попросту не до этого и мысленно, и физически. Шумно вдохнув носом, я опустила взгляд.

— Грейнджер, я так и буду из вас тянуть ответы? — спросил Снейп, но в голосе его не чувствовалось раздражения. — Рассказывайте. Всё.

— Профессор Снейп, — устало протянула я. — У меня правда нет времени… Я… я аппарировала из Норы, точнее, дома Уизли. Я не могла спать… Там, в лагере… — мой взгляд вновь упал на газету, и я сглотнула подступивший ком к горлу, — убили человека, — глухим голосом сообщила я. — Мне нужен директор.

— Зачем?

— Извините, я не могу вам сказать.

— Уже так, мисс Грейнджер? — Северус встал и обошел стол, опираясь на него. — То есть, я вам помогаю, спасаю от Непреложного обета, мы оба делаем незаконные вещи втайне от директора, а сейчас вы вновь решили Дамблдору довериться?

— Не обижайтесь, профессор, — я подняла на него умоляющий взгляд. — Ничего я не скрываю. Я хочу, чтобы он… Неважно. Извините.

— Нет уж, говорите, Грейнджер, раз начали.

— Чтобы он спас этого человека от смерти, — на одном дыхании пробормотала я, зная, что Северус просто так не отвяжется. Мозг отказывался врать по причине перегруженности и усталости.

— Что?! — искренне удивился Северус. — Вы в своем уме? Как это он вернет жизнь кому-то? Не существует на свете таких заклинаний, вам ли не знать? Вас там приложило чем-то во время чемпионата? — зельевар небрежно кивнул на газету.

Я видела, что несмотря на его язвительные вопросы и комментарии, он с волнением смотрел на меня, видимо, решив, что мой рассудок помутился, и сейчас в моем взгляде и в реакции на его слова он искал подтверждение своему предположению. Но я молчала, угрюмо уставившись на него, поэтому он взмахнул палочкой, и передо мной на столе появился поднос с пышущим чайником и чашкой. Северус заботливо сделал мне чай, невозмутимо добавив что-то в него из склянки, взятой им с ближайшей полки. Затем протянул горячий напиток мне.

— Опять хотите напоить меня веритасерумом? — усмехнулась я, но чашку взяла. Она обожгла мне пальцы, и я, натянув рукав кофты на ладонь, взяла её через ткань.

— Нет, Грейнджер. Это не вариант, — с какой-то ироничной печалью произнес Северус. — С вами все не так, как со всеми. Опять будете нести бред, как в прошлый раз.

— Я говорила правду в прошлый раз, — выпалила я с какой-то злостью, на миг замерев от произнесенного. Сердце забилось чаще, но уже через несколько секунд, в то время, как Северус молчал, изучая меня, успокоилось. На меня навалилась такая дикая усталость, что я не чувствовала себя скованно в его кабинете, сидя перед ним. Зная, что он на меня смотрит. Мне хотелось заснуть и проснуться в нашей с ним постели, с радостной улыбкой поняв, что всё ЭТО было просто сном. Жутким кошмаром, который развеется от теплых объятий и горячего кофе. Я почти в это поверила, потому что время не переставало меня удивлять. Оно могло, жестоко подшутив надо мной, внезапно сделать мне подарок. Я жаждала этого и позволила себе поверить в это. Конечно, на мое меланхоличное состояние повлияли бессонная ночь и все эти ужасные события, оттого-то я перестала отдавать себе отчет в том, что говорю и что делаю. Но сказанного уже не вернуть. Внезапно мне захотелось, чтобы он обо всем узнал, чтобы помог, как в случае с Непреложным обетом. Чтоб защитил меня, успокоил, сказав, что все можно исправить. Что не случилось ничего страшного, и Пенелопу можно вернуть к жизни.

Северус молча разглядывал меня, когда я подняла на него взгляд. Уставший, но теплый, с толикой надежды.

— Грейнджер, с вашей психикой сейчас всё в порядке? — вернул на землю меня он своим вопросом. — Вы утверждаете, что веритасерум подействовал на вас… как надо? — осторожно подбирая слова, осведомился Северус, скептически глядя на меня.

— Да, — тихо произнесла я, почувствовав, как руки задрожали, и из чашки жидкость норовилась выплеснуться мне на коленки.

— А вы точно помните, что вы говорили в прошлый раз?..

— Всё я помню! — вспылила я, немного раздраженная от того, что он переспрашивает. Мне и без того было тяжело. — Не делайте из меня дуру, профессор! То, что вам показалось всё бредом, не значит, что это так на самом деле, — я вскочила со стула и с громким звяканьем поставила чашку на поднос, разлив из нее чай. — У меня был сложный день, меня прокляла ведьма… На меня напали Пожиратели и убили… убили человека. Они издевались над маглами. Они сражались с моими друзьями. Со мной. И мне нужен чёртов Дамблдор, чтобы он всё исправил! — сорвалась я, не сдержав слёз. Я закрыла глаза руками, всхлипывая, но быстро отняла ладони от лица, пытаясь успокоиться. Задрала голову вверх, смаргивая слезы. Северус стоял в двух шагах, как статуя. Он явно был растерян. Я выдохнула, затем шумно втянула носом воздух, приводя дыхание в порядок. Схватила чашку и залпом выпила содержимое, не обращая внимание на то, что обожгла себе нёбо. — Вы не ослышались, — с какой-то злой усмешкой произнесла я, глядя в настороженные черные глаза. — Всё, что я тогда говорила — правда. И то, что я вас люблю… — голос дрогнул. Фраза, выскочив, прозвучала как-то скомкано и неуместно в этом монологе. В этой комнате. При нём. Почему-то мне стало обидно от того, что я это сказала, от того, что Северус не двигался, как-то странно и испуганно разглядывая меня. От того, что он молчал. Я шмыгнула носом и вытерла рукавом непрерывно льющиеся слёзы. — Мне надо к Дамблдору. Извините, — нервно улыбнулась я и поспешила на выход.

Северус по-прежнему молчал.

* * *

— Почему вы не можете помочь? — кричала я в кабинете директора. — Вы же сами были за то, чтобы я ничего не меняла в прошлом. Сами исправляли за мной. Почему сейчас вы бездействуете?!

Директор сидел в своем кресле и, отвернувшись от меня, смотрел в окно, где сквозь утренние сумерки пробивалась яркая оранжевая полоска на горизонте. Смотрел долго. Я чувствовала себя беспомощной и лишней в этом большом, просторном кабинете. Казалось, что время вокруг меня замерло — директор, не сводящий взгляда с восхода солнца, Фоукс, мирно дремлющий на жёрдочке, звенящая тишина, переполняющая помещение. Я замолчала, становясь частью этой безмолвной картины. Усталость, внезапно накатившая на меня, погружала в полудрему. Я ждала ответ, но мой воспаленный мозг уже не мог припомнить, задавала ли я вопрос. Первый лучик света ворвался в окошко, немного изменив цвета этой композиции, через несколько секунд присоединившись к нам в нашем молчаливом сонном царстве. Единственное, что выдавало движение, что сигналило о том, что мы всё ещё живы, а не замурованы в этой комнате и обездвижены, — это мелкие пылинки, медленно танцующие в этом робком утреннем солнечном лучике. Должно быть, Северус мне подлил что-то в чай… Или всё же усталость так навалилась, резко, безжалостно, отодвинув все острые, волнующие меня проблемы на задний план? Я опустила голову, а затем, почувствовав, что погружаюсь в сон, резко дернулась и открыла глаза, чувствуя, что они болят, а щеки неприятно стянуты от многочисленных слез.

— Мисс Грейнджер, идите спать, — мягко произнес директор, повернувшись ко мне, нарушив молчание и эту идиллию, которая успела успокоить мои нервы.

— Я не могу спать, — пробормотала я, с силой зажмурившись, чтобы прогнать сон. — Не могу. Морально. Я должна её спасти.

— Механизм уже запущен, мисс Грейнджер. Если вы вмешаетесь, он может сломаться окончательно. Не забудьте наколдовать чары.

— Чары?

Быстрый испуг пронзил меня. Я совсем забыла, что предстала перед директором в своем истинном обличье.

— Вы не удивлены, — произнесла я, сама удивляясь этому факту.

— Я давно уже заметил, что вы под чарами, мисс Грейнджер, — спокойно ответил мне Дамблдор. — Что бы вы ни делали, что бы ни говорили и о чем ни думали — я буду знать об этом.

Слезы вновь застлали глаза, но сил плакать не было. Прямо перед директором я наспех наколдовала себе уже ставшую привычной внешность подростка.

— Я не понимаю все-таки. Разберусь без вашей помощи.

Директор хмуро взглянул на золотую цепочку у меня на шее.

— Мисс Грейнджер… Не хотел я вам говорить, надеясь, что в этот раз вы образумитесь, но придется, видимо, чтобы вы не натворили глупостей вновь.

Я внимательно посмотрела на него, почувствовав учащенное сердцебиение.

— Мисс Грейнджер, — снова обратился ко мне директор, явно медля. Он сцепил пальцы в замок и серьезно посмотрел на меня. — Я уже был в прошлом сегодня. Два раза. Я спас вашу жизнь.

Первая реакция — это отрицание. Я не могла поверить своим ушам. Мне казалось, что директор просто жестоко пошутил надо мной, чтобы я не воспользовалась своим хроноворотом. Я открыла было рот, чтобы сказать ему об этом, но быстро закрыла, помотала головой и потерла усталые глаза.

— В вас попали третьим непростительным, когда вы решили вернуться, — продолжил Дамблдор.

Я зажала уши. Что он такое говорит? Я умерла? Он спас меня? Мозг не сразу предоставил мне нужное воспоминание — после того, как я аппарировала из леса к лагерям, то моментально упала, и надо мной пролетел зеленый луч. Это работа Дамблдора? Он сбил меня с ног?

— Когда? — глухо спросила я.

— Сразу же, как вы аппарировали, — спокойно ответил мне директор. — Вам нужно поспать. Гермиона?.. Воспользуйтесь моим камином. Я надеюсь, вы поняли, что вам нельзя возвращаться туда?

Теперь я ему почему-то верила. Он действительно был там. Знал, должно быть, что я натворю глупостей. Получается, что расплата за моё необдуманное решение — смерть Пенелопы?

— Почему вы не спасли её? — замерев перед выходом из кабинета, спросила я, не оборачиваясь на директора.

— Это был наилучший исход. В первый раз погиб магловский мальчик, когда вы пытались его поймать. Убили его отца. И не только. Нельзя баламутить время. Я уже и так нарушил все его правила. Как и вы, отправившись туда спасать её. Оно забрало у нас плату за вмешательство, мисс Грейнджер.

Я с силой толкнула дверь, проигнорировав предложение директора воспользоваться его камином, — хотелось побыстрее уйти из его кабинета, но я подспудно понимала, что это проявление моей трусости. Я просто боялась услышать ещё чьи-нибудь имена. Директор уже два раза перекроил тот отрезок времени. Своим возвращением я сделала только хуже. Убила других невинных, спасая Пенелопу. Умерла сама.

Я устало плелась по ещё тёмным коридорам замка прямо к выходу. Миссис Норрис, принюхавшись ко мне и не найдя ничего интересного для себя, отвернулась, принявшись вылизывать свой бок.

— Мисс Грейнджер, — окликнули меня, но я продолжила идти. Мне казалось, что если я остановлюсь, то просто упаду на месте и разрыдаюсь. Оклик повторился, назойливо отдав приказ моему мозгу, а тот в свою очередь скомандовал моему телу. Я всё-таки остановилась.

Меня догнал Северус. Видно было, что он немного запыхался. Он с беспокойством оглядел меня и вкрадчиво произнес:

— Я хочу, чтобы вы мне объяснили… Свои слова… Тогда, в Выручай-комнате… Вы сказали о Непреложном обете, что директор должен был спасти меня от смерти…

— Не берите в голову, профессор, — устало попросила я. — Разве можно спасти кого-то от смерти? Просто, знаете, я нагадала несчастье вам на уроке Прорицаний… И попросила Дамблдора мне помочь. Историю с Сириусом вы знаете. Я действительно лезла не в свое дело. Вы же сами видели. Вот мы и обменялись с директором рукопожатиями…

— Вы думаете, я поверю? — строго спросил он. — Звучит нелепо. Из-за какого-то гадания давать Непреложный обет, вам так не кажется?

— Не хотите — не верьте, — пожала плечами я.

Северус немного растерялся.

— И что же вы нагадали?

— Что вас разорвёт на части оборотень.

— Как мило с вашей стороны, — сыронизировал он. — Вы потребовали от директора спасти меня от оборотня? Зачем это вам?

— Вы же помните, что я вам сказала… — растерялась я. Голос вновь сбился от учащенного сердцебиения. — Тогда, в Выручай-комнате. О своих чувствах к вам…

— Вы… влюблены?

Он был немного взволнован, это чувствовалась. Я молчала, не зная как лучше всё преподнести. От его близости и его вопроса у меня перехватило дыхание, и сон уже не настолько сильно интересовал меня. Не думала я, что всё произойдет… вот так вот. Когда я в первый раз сказала ему о своих чувствах, стояла весна. Я была переполнена любовью и чувствовала взаимность. Слова сами сорвались тогда с губ. Их хотелось повторять и повторять. Об этом хотелось кричать миру. Сейчас же всё было иначе. Но я уже не могла забрать свои слова обратно. Слишком поздно.

— Да, — потому бесхитростно призналась я. — Извините, мне нужно к Уизли, а то они меня хватятся…

— Уж не аппарировать ли вы собрались? — строго спросил Северус, не переставая с волнением оглядывать меня. — Идемте ко мне в кабинет, там есть камин…

— Нет, профессор, спасибо.

— Грейнджер! Это не обсуждается, — тоном, не терпящим возражений, сказал он, взмахнув мантией.

Судя по его реакции ничего понять было нельзя. Я, повинуясь, последовала за ним. Если миссис Уизли застукает меня, выходящей из камина, то можно будет соврать про Косой переулок или родителей.

— И давно это у вас? — тихо спросил Северус, не доходя до своего кабинета.

Я вынырнула из мыслей о Норе.

— Что? — не поняла я. От прохлады подземелий вновь потянуло в сон, стало зябко.

— Не тупите, — немного раздраженно произнес он. — Чувства ваши давно?

— Давно, — ответила я ему в спину, шмыгнув носом.

Не верилось, что мы сейчас обсуждали мою влюбленность. Казалось, что всё это — предрассветное видение. Конечно, не каждый день признаются в любви. Наверное, Северус этих слов никогда и не слышал. Но его настороженный взгляд на меня и напряженный голос не сулили ничего хорошего. Наверное, он видел, в каком я состоянии нахожусь, и потому не стал говорить ничего о невозможности наших отношений. Это, наверное, по его мнению было и так само собой разумеющимся. Он просто распахнул дверь своего кабинета и впустил меня, протянув летучий порох.

— Вы уверены, что вам не нужна медицинская помощь? — как-то жестко спросил он, скосив на меня взгляд.

Я утвердительно кивнула, вцепившись в мешочек с порохом, протянутый мне. Перед камином я остановилась. Хотела повернуться, но вся смелость во мне куда-то испарилась. Проще было сделать шаг вперед. Войдя в камин, я бросила щепотку, произнеся: «Нора». Сквозь языки зеленого пламени я увидела растерянное выражение лица профессора.

На кухне никого не было, я благополучно вылезла из камина и отряхнулась. Очевидно, все спали, потому что дверь на улицу всё ещё была заперта. Я осторожно прокралась в спальню. Джинни спала на спине, и её ярко-рыжие пряди раскинулись по всей подушке. Я забралась под одеяло и почти моментально провалилась в сон.

* * *

Следующую неделю я решила провести в Норе, как и планировала ранее, потому что чувствовала, что с родителями мне будет только хуже. Когда они будут уходить на работу, я останусь одна и стану съедать себя изнутри, мучаясь мыслями о недавних событиях. В шумном доме Уизли можно было абстрагироваться, так я думала поначалу, но не учла того факта, что Перси и мистер Уизли работали в Министерстве, а все остальные, кроме Молли, своими глазами видели нападение Пожирателей, а это означало только одно — каждый день будут вопросы и обсуждения. И я оказалась права. За ужином Артур, тряся свежим выпуском «Пророка», во всю поносил Риту Скитер. Перси поддакивал, а затем вступал с отцом в диспуты по поводу эльфа Барти Крауча.

Гарри и Рону удалось рассказать мне о событии в лесу. Они поддерживали Перси, только не признавались вслух. Не мог домовой эльф наколдовать страшную Черную метку. И они были правы.

Я всерьёз задумывалась над тем, чтобы помешать планам Барти Крауча-младшего. После того, что произошло в ночь чемпионата мира по квиддичу, я сильно боялась, что время раньше положенного заберет чьи-то жизни, и большие опасения у меня вызывала жизнь Гарри. Нельзя было полагаться только на директора. Всех ему все равно не спасти, как уже показала практика. Проще просто не провоцировать время. До поздней ночи я ежедневно размышляла, что я могу сделать, чтобы предотвратить жертвы. Каждый раз в процессе обдумывания у меня рождался всё более рискованный и отчаянный план, заключающийся в том, чтобы помешать Гарри участвовать в Турнире.

Молли Уизли купила на всех учебники и школьные принадлежности, когда мы были на чемпионате мира по квиддичу. Она нам отдала их на следующий день. Для меня полезно было в который раз повторить программу четвертого курса. Всё-таки статус всезнайки нужно было поддерживать, хотя бы на зло Северусу, который на каждом дополнительном занятии по зельям искал в моих работах ошибки и недочеты.

К концу недели я обнаружила, что у меня подходила к концу порция оборотного зелья, которую мне выдал этим летом Северус. Между тем закончились и мои волосы для зелья. Оставалось только одно — по нескольку раз в день накладывать на себя чары изменения внешности. В любом случае, мне уже пора было отказываться от оборотного — время шло, и мой организм должен был расти, внешность меняться. Потому в конце недели я стала привносить какие-то изменения в свой облик, чтобы было правдоподобно. Приходилось опираться на память. Джинни первая заметила это и высказала мне, что я как-то изменилась. В тот день я периодически подбегала к зеркалу, придирчиво себя рассматривая.

За день перед отбытием в Хогвартс Чарли отправился в Румынию, а на следующий день Нору решил покинуть и Билл. Перед отправкой он поймал меня, прогуливающейся в саду, и вручил свой адрес в Египте на клочке пергамента, поцеловав меня в щеку. Я замерла, не успев ничего ответить, потому что он стремительно ушел, и решила остаться в саду, пока он не аппарирует. Мне было бы неловко смотреть ему в глаза. Я искренне верила, что его внимание ко мне имело чисто дружеские намерения, но где-то в глубине души понимала, что, скорее всего, я ошибалась с выводами.

Наравне с Барти Краучем-младшим, нападением Пожирателей и смертью моей знакомой меня мучила мысль о моём необдуманном признании в любви Северусу. Я постоянно анализировала его движения, слова и взгляды, каждый раз трактуя их по-разному. Сердце заходило в бешеном ритме, стоило мне о нём подумать. Не находя себе места, я решила послать профессору весточку со Стрелкой, прося о встрече. Мне важно было знать, что он обо мне думал на самом деле, а не по моим предположениям, и как воспринял мои слова о влюбленности в него. Ответа всё не было, и я, отчаявшись, начала потихоньку мириться с той мыслью, что он не ответит мне по причине занятости. По крайней мере, я искренне пыталась себя в этом убедить, тогда как анализирование этой ситуации привело к тому, что в моем сознании прочно укоренилась мысль, что он меня не хотел видеть и избегал из-за моего поспешного поступка.

Как-то в один из дней Фред обозвал меня аутисткой за мою любовь к прогулкам по саду и долгое сидение в комнате Джинни с блокнотом в руке, куда я записывала планирование четвертого курса. Близнецы, с рождения обладая веселым нравом и нескончаемым оптимизмом, первее всех оправились от той злополучной ночи, поднимая настроение всем своими шутками и безобидными выходками. И мы все были очень им благодарны за это.

Утром, когда мы поспешно завтракали, собираясь в Хогвартс, пришёл ответ от Северуса со Стрелкой, который чуть не перехватил Рон.

— Кто это тебе там пишет? — с подозрением уставился он на желтоватый конверт, обидевшись, что я выхватила письмо из лап уставшей совы перед его носом.

«Мисс Грейнджер,

Вы решили систематически портить мои нервы, в этот раз придумав что-то более изощренное, чем обычно? Ещё раз увижу у себя в комнатах эту неадекватную сову — попрошу домовиков закатать её в пирог. Не вижу смысла нам с вами встречаться, через два дня вы будете в Хогвартсе».

Я с беспокойством посмотрела на старую неясыть. Понятно было, почему ответ от Северуса шёл так долго.

Между тем все уже сидели на чемоданах, дожидаясь, пока миссис Уизли даст команду двигаться на выход. Наш ждал четвертый учебный год в Хогвартсе.