Тьма и Свет/Darkness and Light (гет)

Трудно было сказать, когда именно произошло это изменение. Оно происходило медленно, без резких колебаний или предупреждений.

Где-то в клубящихся белых облаках «Повелитель облаков» перестал подниматься к Кринну и начал падать.

Стурм спросил Сайтера, как это работает, но астроном пробормотал что-то о «плотности вещества по отношению к воздуху» и на этом остановился. Сайтер явно не понимал сути эффекта.

Тем не менее, синее лицо Кринна переместилось от их голов прямо под ноги. Чем ближе они подлетали к родному миру, тем сильнее становился ветер и тем быстрее они летели.

По-моему, мы не можем приземлиться слишком рано, — прокомментировала Китиара. "Если мне еще хоть день придется есть розовые копья и пить воду, у меня из ушей полезут жабы!"

— Часть текста отсутствует ‑

Воздух становился теплее и влажнее. Тепло было приятно, но плотный и влажный воздух оказался для всех невыносимым, ведь они уже успели привыкнуть к разреженной атмосфере Лунитари. Тяжесть угнетала. Какое-то время было трудно делать что-либо, требующее усилий.

«Клянусь богами, — заметил Стурм, тяжело дыша, помогая Катвуду и Флэшу настраивать паруса левого борта, — я не чувствовал себя таким измотанным с тех пор, как нам с Флинтом пришлось бежать от лесных гномов, после того как Тассльхофф «позаимствовал» немного их серебра».

День и ночь снова стали более ровными, и Стурм обнаружил, что спит все дольше и крепче, по мере того как дни сменяли друг друга. Сайтер записал, что «Повелитель Облаков» находился в воздухе девятнадцать дней, и предположил, что он приземлится ещё через два дня.

Небо сменило цвет с чёрного на синий, а горизонт затянулся облаками. Сквозь просветы между ними, внизу виднелись леса, поля, горы и моря. Они всё ещё были высоко, но, по крайней мере, у них снова было ощущение твёрдой земли под ногами.

Утро их последнего дня в воздухе выдалось душным и дождливым. Паруса висели на рангоутах, а на палубе стояли лужицы росы. Легкий туман окутывал летающее судно, и в десяти футах за палубой ничего не было видно.

«Эй!» — крикнул Уинговер. «Эй!»

«Ничего не вижу», — доложила Китиара, сильно прищурившись.

«Даже не могу сказать, на какой мы высоте», — сказал Стурм. «Повелитель облаков», казалось, дрейфовал в клубке мокрой белой шерсти.

Появился Статтс с верёвкой и кошкой.

«Надо сбросить это за борт», — посоветовал он. «Может, зацепится за дерево и остановит нас».

Он спустил кошку с бушприта и привязал её.

Когда он вернулся на середину корабля, Китиара спросила его, когда им следует открыть сумку и выпустить эфирный воздух.

«Только когда мы будем уверены, что скоро приземлимся».

Она уставилась на барахтающийся над головой мешок. Грязный брезентовый мешок постепенно съеживался по мере того, как становилось теплее. Теперь он висел на верёвочной сетке, периодически переворачиваясь, словно зверь в клетке, пытающийся вырваться. Китиара потрогала рукоять своего изогнутого кинжала.

«Хватит глупостей, — подумала она. — Когда погода будет хорошей, я сама вскрою мешок!»

Уинговер, всё ещё путавшийся в снастях, указал на правый борт. «Огонь!» — крикнул он.

Сайтер щёлкнул подзорной трубой и направил её на оранжевое свечение вдали, в тумане. Его рот на секунду приоткрылся, затем он опустил подзорную трубу и закрыл её.

«Ты болван!» — сказал он Уинговеру. «Ты что, никогда не видел восхода солнца?»

«Что?»

«Восхода?» Китиара сказала: «Восход солнца мог означать лишь то, что они достаточно низко над землей, чтобы солнце выглядело как огненный шар, который они помнили, а не как жёлтый диск, который они наблюдали между красной луной и Кринном».

Солнце становилось всё жарче и ярче, а туман рассеялся.

В тысяче футов внизу лежал только океан — насколько хватало глаз, только маслянисто-зелёное море. Соленый запах поднимался, встречая их по мере того, как солнце нагревало воду.

Северный ветер нес их вперёд со скоростью шесть узлов.

К концу дня влажность выросла, и все меха и утеплённая одежда были сброшены. Гномы разделись до подтяжек и штанов. Палуба гудела от девяти пар босых розовых ног. Чтобы защититься от солнечных ожогов, Фиттер сделал им всем банданы из рубашек, и вскоре гномы стали похожи на банду пиратов, уменьшившихся вдвое.

Китиара радостно сбросила тяжёлую одежду, оставив только бриджи для верховой езды и кожаный жилет. Один лишь Стурм отказывался снять свою стеганую тунику с длинным рукавом и сапоги. Китиара заметила тёмные пятна пота на его груди и руках. Чувство собственного достоинства, решила она, может быть неудобным бременем.

Наклонив паруса, они смогли направить корабль ближе к морю. Кошка ныряла и прыгала с гребня волны на гребень, отскакивая назад от ударов.

Сайтер усердно работал со своей астролябией, чтобы определить их местоположение. Без компаса и точных карт он мог сделать лишь приблизительную оценку, но он пытался.

Палуба, от двери рулевой рубки до ахтерштевня, была покрыта его рисунками. Пот скапливался на его кустистых бровях и раздражающе капал с кончика носа.

Китиара и Стурм наблюдали за его долгими рассчетами, и наконец Кит спросила: «Ну?»

«Мы на Кринне», — ответил Сайтер. Китиара молча сосчитала до двадцати. «Полагаю, мы где-то в море Сир-Риона, в четырёхстах, восьмистах или тысяче двухстах милях от Санкриста».

«Четырёхстах, восьмистах или тысяче двухстах милях?» — переспросил Стурм.

«Без компаса очень трудно определить точно». Сайтер смахнул каплю пота, упрямо прилипшую к носу. Уверен, что это число кратно четырёмстам».

Китиара всплеснула руками. «Замечательно! Мы можем добраться до залива Талан за четыре дня, а можем умереть с голоду, пытаясь добраться до острова в тысяче миль отсюда».

«Не думаю, что мы умрём с голоду», — говорит Уинговер.

«Да? Почему ты так уверен?

— Там корабль, — тихо сказал он, указывая на море.

Драгоценные расчеты Сайтера были затоптаны в стремлении к поручням. Со стороны левого борта они увидели носовые мачты и белоснежные паруса, торчащие над горизонтом. Появился телескоп. Китиара тут же выхватила его из рук Сайтера.

Что? — воскликнул он, но она уже поднесла подзорную трубу к глазу.

Корабль оказался двухмачтовой каравеллой неизвестного происхождения.

На баке не было ни носовой фигуры, ни надписи на ней.

На верхушках мачт не было ни вымпелов, ни флагов, хотя палуба была чистой, а блестящая отделка сияла.

«Ты можешь определить, откуда он?» — спросил Стурм.

«Нет», — ответила Китиара. — «Экипажа не видно».

«Попробуй поискать в такелаже. Они движутся по ветру, так что кто-то обязательно должен быть наверху».

«Я смотрела. Никого не видно».

«Повелитель облаков» замедлил движение, войдя в нижний слой воздуха. Направление изменилось, лоскутные паруса бессильно повисли. Пока Стурм и четыре гнома хлопотали над ними, Китиара изучала неопознанный корабль.

«Может, пираты? Или контрабандисты?» — размышляла она. Было множество причин скрывать название корабля, но среди них мало законных.

«Стурм? Стурм!» — позвала она.

«Что?»

«Можем ли мы перехватить этот корабль и взять его на абордаж?»

Он подошёл к краю рубки и прикрыл глаза, чтобы посмотреть на неё сверху вниз. «Зачем?»

«У них может быть еда и пресная вода».

Это был весомый аргумент. Стурм, как и все остальные, давно устал от бобов и лунных грибов. «Полагаю, мы могли бы попытаться», — сказал он. «Абордажный крюк всё ещё висит внизу. Но нужно быть осторожными, чтобы не запутать такелаж и не порвать паруса».

Неизвестный корабль шёл под всеми парусами. На палубе никого не было, и когда «Повелитель облаков» облетел корабль по левому борту, Китиара увидела, что штурвал каравеллы закреплён.

Кормовые огни были погашены, а все иллюминаторы закрыты ставнями. В такой жаркий и тихий день, как этот, в твиндеках, должно быть, душно, подумала она.

«Поднять паруса», — сказал Стурм. Бёрдколл и Ропериг распустили паруса, и летучий корабль рванулся вперёд. Раскачивающийся абордажный крюк зацепил цепи грот-мачты, и «Повелитель облаков» резко остановился. Они развернулись вслед за торможением и оказались летящими кормой вперед по ветру, буксируемые гораздо более тяжелой каравеллой.

«Что теперь?» — спросил Уинговер, перегнувшись через борт.

«Кто-то должен спуститься и привязать нас», — предложил

Стурм. «Я бы спустился, но абордажный канат слишком тонкий для меня».

«Не смотри в мою сторону», — сказала Китиара. «Я уже столько лазила по канатам, что мне уже достаточно, в этом походе».

Фиттер согласился, поскольку был маленьким и ловким. Он спустился по канату к топу мачты. Встав на мачту, он помахал друзьям.

«Найди канат потолще и привяжи нас!» — крикнул Стурм. Фиттер кивнул и спустился по такелажу на палубу корабля.

Толстый канатный канат лежал, свернутый за фок-мачтой. Фиттер взвалил на плечи эту ношу и вернулся на «Повелитель Облаков». «Это мой ученик», — гордо заявил Ропериг.

«Ты видел там внизу какие-нибудь признаки жизни?» — спросила Китиара.

Фиттер сбросил трос с плеча. «Нет, мэм. Всё в идеальном порядке, но вокруг ни души».

Стурм спустился в рубку и вернулся с мечом. Он закрепил канат и перекинул ногу через перила. «Лучше мне первым осмотреться».

«Я пойду за тобой», — сказала Китиара.

«Я тоже», — вызвался Фиттер. Остальные гномы быстро подхватили его.

«Кто-то должен остаться на борту», ​​— сказал Стурм. «Вы, гномы, разберитесь, но не все».

Сто футов — долгий путь, чтобы спускаться по верёвке. Жара была такой, что у Стурма закружилась голова еще на полпути, и ему пришлось остановиться, чтобы вытереть пот со лба. «Как я тогда поднимусь обратно?» — подумал он.

Он испытал облегчение, когда тёмный лакированный дуб реи коснулся его ног. Китиара обхватила трос голыми ногами и начала спускаться.

Состояние корабля был именно таким, как описывал Фиттер: опрятным и в полной исправности. У Стурма было дурное предчувствие. Моряки не бросают хорошо обустроенное судно без веской причины.

Китиара спрыгнула на палубу. Стурм развернулся, со свистом выхватив меч.

«Спокойно!» — сказала она. «Я на твоей стороне, помнишь?»

Извините. Этот корабль пугает меня. Пройди по правому борту на нос. А я осмотрю левый борт."

Они встретились на носу, не обнаружив ничего подозрительного, кроме полного отсутствия видимого экипажа. За бушпритом был люк. Китиара предложила спуститься под палубу.

«Пока нет», — сказал Стурм. «Давай сначала проверим корму».

Сайтер и Статтс появились на палубе. Сайтер нес плотницкий угольник, а Статтс — молоток. Это было единственное «оружие», которое им удалось найти. Больше, чем когда-либо, они напоминали маленьких пиратов, берущих на абордаж с воздуха неудачливый корабль.

«Н-нашли что-нибудь?» — спросил Статтс.

«Ничего».

Штурвал был надёжно привязан. Он со скрипом поворачивался на дюйм-два влево или вправо, когда ветер и волны бились о руль. Стурм пытался определить, как долго штурвал был закреплен, когда Китиара резко вздохнула.

«Смотрите!», — сказала она.

К стене кормовой башни была прибита Ворона. Чучело мёртвой вороны с расправленным хвостом и крыльями.

«Я уже видела таких. Кто-то наложил заклятие на этот корабль, и, чтобы отогнать злую магию, они поместили сюда ворону», — сказала Китиара. «Нам нужно выбираться отсюда».

«Не волнуйся», — тихо сказал Стурм. «Мы не видели никаких признаков магии. Давай войдем внутрь и попробуем хотя бы опознать это судно».

Дверь с жалюзи со скрипом открылась на блестящих латунных петлях.

В кормовой рубке было жарко и темно. Блики проникающего снаружи света отбрасывали причудливые тени по комнате.

«Статтс, открой ставни, пожалуйста?» Гном направился к ряду окон справа от него. Раздался шорох, пока он сражался с задвижкой. Ставни распахнулись, наполнив каюту светом.

«А вот и капитан», — мрачно сказала Китиара.

Капитан каравеллы всё ещё сидел за столом, устремив вперед невидящий взгляд из пустых глазниц. Его череп был чист и сух, а костяные пальцы, лежавшие на столешнице, всё ещё были соединены.

Капитан был одет в богато сшитый кафтан из синей парчи, украшенный золотыми кистями и галуном. Последним жутким штрихом был скелет его последнего обеда, всё ещё лежавший на тарелке перед ним. Статтс провёл пальцем по крошечным косточкам.

«Цыплёнок», — объявил он. «Курица, я бы сказал».

Стурм понюхал оловянный кубок у правой руки мертвеца. В пустом кубке не было никаких явных следов яда. Он поставил его на стол и заметил тонкое серебряное кольцо на одной из костяшек пальцев. Он осторожно поднял руку скелета.

Несмотря на осторожность, кости рассыпались от его прикосновения. Стурм поднёс кольцо к свету, пытаясь разглядеть надпись или клеймо изготовителя. Это было простое серебряное кольцо с бусинами, слегка закопченное. Его могли сделать где угодно и кто угодно.

Китиара заглянула под стол. «О!» — воскликнула она. «Что это?» Она встала, держа в руках второй череп. «Это было между ног капитана Костлявого». Она перевернула череп. «Кто-то отрубил этому парню голову. Видите след от топора?» Она поставила ужасную реликвию на стол и снова наклонилась. «Хорошие сапоги», — сообщила она. «Серебряные пряжки, голенища из оленьей кожи. Он был щеголем».

«Интересно, кто это был», — сказал Стурм.

«М-м-м!» Статтс стоял у кормовых огней. Он нашёл большой кожаный сундук и открыл простой замок.

Внутри были золотые монеты и разбросанные драгоценности. Китиара присвистнула и вытащила особенно красивый изумруд.

«Теперь понятно», — сказала она. «Это, должно быть, пиратский корабль».

«Ты так уверена?» — спросил Сайтер.

— Ты не станешь таким богатым, торгуя рыбой и галантереей! Она распахнула второй сундук. Он был доверху набит маленькими деревянными ящичками. Она открыла крышку одного из них и наклонилась, чтобы посмотреть, какие там сокровища. Китиара скривилась и громко чихнула.

«Боже мой!» — сказал Статтс. «Что это?»

«Специи… перец!» — прохрипела она, захлопывая крышку.

Стурм заглянул ей через плечо.

«Специи дороже золота», — сказал он. «Этот сундук, наверное, ценнее предыдущего».

«Всё равно, когда будем делить, я возьму свою долю золота и драгоценностей», — сказала Китиара.

«Делить? Я думал, ты беспокоишься о проклятии».

«С достаточным количеством золота в кармане я встречусь со всеми проклятиями мира». Подкрепляя свои слова действием, она начала набивать карманы драгоценностями и золотом.

Дверь каюты распахнулась, и все подскочили. Это был всего лишь Рейнспот.

«Я подумал, что должен спуститься и предупредить тебя», — сказал он.

«Надвигается буря. Похоже на сильный циклон».

«Как раз хватит времени, чтобы немного привести себя в порядок,», — сказала Китиара.

Она прислонилась к сундуку с сокровищами и попыталась подтолкнуть его к двери. Он чуть-чуть сдвинулся с места. «Не стой просто так, помоги мне!» «У нас нет времени на сокровища», — сказал Стурм. «Нам нужно вернуться на «Повелитель облаков».

Она перестала толкать сундук и встала. «Должны ли мы?» — спросила она.

«Что должны?»

«Должны ли мы вернуться на летающий корабль. Почему мы не можем остаться на борту этого?»

«Мы ничего о нём не знаем», — возразил Стурм. «Насколько нам известно, он может затонуть при первом же шквале, в который мы попадём».

«Так же, как и «Повелитель облаков».

Статтс ёрзал, пока двое людей спорили. «П-пожалуйста! Я возвращаюсь сейчас же». Он поспешил к двери.

Сайтер пожал плечами. «Я бы хотел ещё раз осмотреть это судно, но моё место — с коллегами». Он поклонился и вытолкнул Рейнспота вперёд себя за дверь.

Оставшись наедине с Китиарой, Стурм раздраженно спросил: «Ты уходишь или остаёшься?»

Она упрямо скрестила руки. «Остаюсь».

«Тогда ты останешься одна». Стурм вышел на палубу. С юга дул прохладный ветер, и каравелла под парусами кренилась к северу. Чёрно-фиолетовые тучи опустились к морю и поднялся ветер. Через несколько минут оба корабля окажутся в эпицентре шторма.

Сайтэр и Статтс без труда поднялись по канату.

К тому времени, как Стурм добрался до вершины грот-мачты, они уже перелезали через поручни летающего корабля. "Повелитель Облаков" метался, как рыба на крючке, и Стурм наблюдал за подпрыгивающим канатом. С трепетом. Он ухватился за него.

Дождь, лёгкий и тёплый, начался перед штормом. Стурм стряхнул его с лица. Гномы убрали все

паруса «Повелителя Облаков», но сама воздушная подушка ловила порывы ветера, увлекая за собой летающий корабль.

Стурм, быстро перебирая руками, подтягивался к качающемуся судну, стараясь не думать о бушующих волнах в восьмидесяти футах внизу.

Первый порыв ливня обрушился на Стурма стеной, в мгновение ока промочив его до нитки. Он продолжал подниматься, но «Повелитель Облаков» почти не приближался к нему как бы он ни старался.

«Эй, Штурм! Эй, ты там?»

«Уинговер, это ты?» — крикнул он в ответ.

«Стурм, слышишь меня? Канат мокрый и растягивается под твоим весом! Слишком сильное натяжение!» — крикнул невидимый гном.

«Я вернусь!»

Стурм едва различал серые очертания «Повелителя облаков».

«Мы постараемся вернуться за тобой!» — затем тихо прошептал: «Да хранит тебя Реоркс!» — крикнул Уинговер.

Стурм едва сумел сползти по тросу к колышущейся мачте.

Крепкий дубовый рей обрушился на него, сильно ударив по рёбрам. У него перехватило дыхание, и он выпустил канат.

Стурм приземлился на парус и вцепился в него изо всех сил. Мягкий, покрытый пылью парус поддался под его хваткой и медленно полетел на палубу. Стурм, слепой, мокрый и бездыханный, приземлился в шкафуте каравеллы. Гномы перерезали канат.

«Повелитель Облаков» взмыл в клубящиеся облака и скрылся из виду.

Китиара перевернула Стурма. «Ты сможешь встать? Ты сможешь идти?» — крикнула она, перекрывая завывание ветра. Он молча кивнул. Она подняла его на ноги, и вместе они, пошатываясь, направились к корме, к кормовому мостику. Стурм рухнул на палубу у капитанского стола, чтобы отдышаться. Китиара обошла каюту, закрывая ставни и плотно закручивая жалюзи.

«Ты в порядке?» — спросила она из темноты.

«Да».

«Гномы ушли?»

«Им… пришлось отцепиться, чтобы спасти корабль». Он болезненно закашлялся.

Китиара высекла искры из кремня капитана и зажгла толстую свечу на столе. Колеблющееся пламя отбрасывало причудливые блики на череп мёртвого капитана. Стурм выжал платок и накинул его на череп. «Он и правда на меня пялился, да?» — спросила Китиара.

Она вытянула руку, чтобы удержать равновесие. Палуба поднималась и опускалась с размеренностью водяного колеса.

«Нам придётся убрать паруса», — сказал Стурм. «Если порыв ветра настигнет нас, мы перевернёмся».

«Я не собираюсь подниматься на такелаж в такой ветер», — ответила она.

Он выхватил меч. «Тебе не придётся. Я обрежу все штаги на нижних парусах. Их сдует, и это должно помочь». Он подошёл к двери каюты.

«Подожди», — сказала она. Она нашла фалинь в капитанском рундуке и принесла его. «Подними руки». Он послушался, и Китиара обхватила его грудь и завязала линь.

"Не вздумай купаться, без меня", — сказала она.

Он опустил руки. "Я постараюсь этого не делать".

Стурм распахнул дверь и принял на себя всю мощь шторма. Он, пошатываясь, добрался до грот-мачты и перерезал лини грота. Разорванный парус трещал, словно живой, с треском вырываясь из грот-рея. Он нырнул под него и перелез к фок-мачте, также обрубая там штаги. С поднятыми только марселями и шпритселем идти стало легче. Стурм добрался до кормовой рубки.

«Судно стало устойчивее», — сказала Китиара.

«Что нам теперь делать?» — спросил Стурм, пока вода капала с его одежды и волос.

«Давай осмотримся внизу», — предложил Кит.

«Ты забыла про проклятие?»

Её веселье испарилось. "Я не забыла. Но если это все из того, что находится на борту, я не очень беспокоюсь.

Она похлопала капитана по покрытому платком черепу. Голова свалилась с шейных позвонков и с грохотом ударилась о стол. Череп лежал, подняв пустые глазницы, уставившись на смертных захватчиков на своём корабле.