Да куда бы я без Марины-то? (джен)

Лена вернулась из «Артека» всего три дня назад, но дом уже наполнился её смехом и бесконечными историями. В субботу, пока Марина ушла к подруге, Аркадий Петрович, вдохновлённый возвращением дочери, внезапно решил устроить праздничный ужин. А какой праздник без торта?

— Лена, тут тонкий технологический процесс! — важно говорил он дочери, рассыпая муку на пол и пытаясь раскатать первый корж для «Наполеона» по видеорецепту.

Лена, сидя на кухонном стуле, тихо снимала всё на телефон. Она тоже соскучилась и теперь с особым теплом наблюдала за папиными стараниями.

— Пап, а корж точно должен быть таким? Он у тебя в виде материка Пангея, — заметила она.

Через час кухня напоминала филиал пекарни после урагана. Мука покрыла все поверхности, включая Мрачного, который сидел в углу, превратившись в серо-белого меланхолика. Тесто то рвалось, то пригорало, крем сворачивался. Аркадий Петрович, потный и растерянный, в фартуке с надписью «Главный по борщу» (подарок Лены), с тоской смотрел на своё творение — нечто бесформенное, подгорелое и тонущее в недособранном креме.

В этот момент дверь открылась. На пороге застыла Марина. Её взгляд скользнул по Аркадию, по кухне, по торту, по коту-привидению.

— Мы… экспериментировали, — слабо прошептал Аркадий Петрович, чувствуя себя так же нелепо, как когда-то с фиолетовыми усами.

Но Марина не стала ругаться. Она улыбнулась. Затем сняла пальто и обувь, помыла руки, закатала рукава и сказала всего три слова:

— Давай наводить красоту.

И пошло-поехало! Она не отбирала у него скалку, не выгоняла с кухни. Она встала рядом.

— Аркаш, этот корж — отличная основа, просто срежем подгорелые края. Лен, крем мы сейчас спасём, добавь немного холодных сливок.

Она направляла, подсказывала, смеялась, вытирала ему муку со лба. И кухня волшебным образом преобразилась. Не сразу, не мгновенно, но торт постепенно стал напоминать торт, а не геологическую формацию.

Когда «Наполеон» (теперь почти настоящий) красовался на столе, Лена сказала:

— Пап, а ведь без мамы мы как это тесто — рвёмся и растекаемся.

Аркадий Петрович смотрел на жену, которая уже мыла посуду и напевала что-то под нос. И поймал себя на мысли, которая приходила к нему всю жизнь в самые разные моменты — и когда с фиолетовыми усами в офисе сидел, и когда косу Лене плел, и когда Мрачного промокшего домой принёс.

«Да куда бы я без Марины-то?»

Не потому, что без неё он пропадёт. А потому, что с ней даже провальный торт становится историей, которую захочешь вспоминать. Потому что с ней хаос превращается в уют, а неудача — в смешную семейную легенду. Потому что она — тот самый волшебный ингредиент, который скрепляет его мир, не давая ему рассыпаться, как тот первый корж. Как зелёная лента, что спасла корону.

Он подошёл, обнял её сзади, пока она возилась у раковины.

— Спасибо, — сказал он просто.

— Да ладно тебе, — она обернулась, улыбаясь. — Просто в следующий раз зови сразу. Вместе веселее.

Мрачный, вылизывая свою шерсть и возвращаясь к привычному чёрному цвету, мурлыкал в такт её словам. Казалось, даже он соглашался: да, куда вы без неё. Куда бы любой из вас без своей Марины.