Моё проклятое дитя (джен)

Через несколько часов после драки с Пожирателями смерти Гарри, несмотря на начавшуюся мигрень (так всегда бывало, когда он засыпал в дневное время суток и просыпался на закате), спустился в оживленную разговорами гостиную, желая узнать новости.

Его ждал неприятный сюрприз. Бернд с извиняющейся улыбкой протягивал ему неаккуратное ало-белое оригами, которое, судя по виду, еще недавно было вопиллером. С различимой министерской печатью.

— Бернд в жизни не видел британских вопиллеров. Он решил, что это происки шпионов, — пояснила Зибилле. Здоровяк за ее плечом потупил взгляд.

Гарри скептически приподнял брови, прекрасно зная, что вопиллер активировался, только если его пытались вскрыть. Но фрау Фойгт абсолютно не выглядела пристыженной своим поступком, лишь излучала любопытство.

Он сломал печать и разровнял письмо, которое тут же вспорхнуло и начало натужно кашлять. Затем приглушенный женский голос просипел: 

Мистер Поттер!

Меня зовут Муфалда Хмелкирк. Я представляю сектор борьбы с неправомерным использованием магии Министерства магии.

Согласно имеющимся у нас сведеньям, сегодня в восемь часов семнадцать минут утра Вы использовали ряд заклинаний.

За это грубое нарушение Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних Вы временно исключены из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс до выяснения обстоятельств. В ближайшее время представители Министерства явятся к Вам по месту проживания с тем, чтобы проверить Вашу волшебную палочку.

Всего доброго! 

На последних словах госпожа Хмелкирк вновь закашлялась и замолкла. Гарри оторвал взгляд от строчек и перевел его на присутствующих.

— Что ж, могло быть куда хуже. Тебя могли арестовать, — пошутил Иен и вернулся на полюбившееся кресло у камина.

— Разве это не стандартная форма для малолетних колдунов? — нахмурилась Зибилле.

— Она самая, — Аттвуд призвал несколько бокалов и примостил их на столике, ломившемся от алкоголя. Похоже, в отсутствие Снейпа намечалась несанкционированная пирушка. — Знаменитое британское дружелюбие правоохранительных органов. Даже если ты используешь Аваду, они все равно желают тебе доброго здоровья, — он коротко хохотнул и передал Зибилле бокал с вином. — Наверное, в СБНИМ что-то напутали и оформили дело как административное нарушение. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем они опомнятся.

Только тогда он обратил внимание на молчаливого Гарри.

— Мерлин, Гарри, да на тебе лица нет! На вот, тут есть виски… Глоток исключительно в медицинских целях пойдет тебе на пользу, — он принялся хлопотать над столиком с легким перезвоном. Гарри опустился в кресло и вновь перечитал написанное. Он чувствовал себя так, будто его хорошенько приложило бладжером.

— Я совсем забыл… — выдохнул он и едва сдержался, чтобы не смять в кулаке ненавистное письмо. — Треклятый Запрет на использование магии несовершеннолетними!

— Приятно знать, что вы понимаете неприятность, которую навлекли на себя, — заметила Зибилле, распробовав букет вина. Ее обычно бескровные губы потемнели, а проступивший легким заревом румянец придал ей капельку той мягкой женственности, которой так недоставало «железным» дамам ее типа.

— Неприятность? Неприятность?! — Гарри вскочил и начал кружить по комнате: — Да это просто кошмар! Я уже был на одном дисциплинарном слушании, а до этого мне присылали предупреждение. О том, что присяжные решат в мою пользу второй раз, даже мечтать не стоит! Учитывая то, что… — он остановился и заглянул в письмо: — я использовал целый ряд заклинаний! Но это же… Почему здесь не сказано, каких именно? — Гарри вскинул встревоженный взгляд на присутствующих. — Они же должны знать, какие именно заклинания я использовал, это все фиксируется в каком-то мордредовом волшебном регистре! Они должны были увидеть…

— Гарри, успокойся, — Иен Аттвуд отложил зубочистку с наколотой маслиной на край тарелки и сменил тон на более серьезный. — Тебе пока не предъявляют конкретных обвинений.

— Они исключили меня из школы!

— Это стандартная форма, которая отсылается каждому несовершеннолетнему, — завладев его вниманием, Аттвуд воззвал к его благоразумию: — независимо от того, какой степени тяжести был его проступок. Эта старая перечница Муфалда даже понятия не имеет, при каких обстоятельствах были использованы заклинания и какие именно — все это еще предстоит установить аврорам. Вот когда будет дисциплинарное слушание, тогда и начнешь трястись. Сейчас твоя вина не доказана, и говорить здесь не о чем.

Гарри ответил ему свирепым взглядом и стальным голосом зачитал еще одно волнующее предложение:

— В ближайшее время представители Министерства явятся к вам по месту проживания с тем, чтобы проверить вашу волшебную палочку, — но вместо ожидаемой тревоги на лицах присутствующих проступил скепсис.

— Сначала пусть попробуют найти тебя, — усмехнулась Зибилле, явно оценивая шансы на такой исход как мизерные, и добавила: — А если вдруг им это волшебным образом удастся, Бернд устроит тёплый прием.

Бернд, лицо которого на протяжении всей беседы выражало лишь недоумение, услышав свое имя, заулыбался.

Поттер со стоном упал в кресло и закрыл лицо руками, пытаясь примириться с тем, что вновь так глупо оказался на крючке у министерских блюстителей порядка. В прошлый раз он даже всерьез размышлял, как будет жить отшельником вместе с Сириусом здесь, на Гриммо 12.

В этот раз идея укрыться в доме-обереге от авроров казалась еще более привлекательной.

— Я навеки пленник в этом доме.

— У вас хороший дом, Гарри, — вступилась за Гриммо фрау Фойгт, неверно поняв его эмоции. Она произнесла такие рокочущие «г» и «р», что Гарри с трудом узнал свое имя. — Нам с Берндом здесь очень нравится, — искренне поделилась она. — И хотя мы много путешествуем, иногда хочется иметь место, в котором будешь чувствовать себя в безопасности. Однако дом в неважном состоянии, вы совершенно его запустили, — негодующе закончила Зибилле таким тоном, что стало ясно: у нее накопилось много замечаний, и она только ждала удобного момента их высказать.

— Не сейчас, Зибилле, — утихомирил ее Иен, указав взглядом на понурую растрепанную макушку. Не испытывая ни малейшего сочувствия к проблемам Гарри, женщина приподняла брови в жесте превосходства и отвернулась к столику, чтобы выбрать закуску.

Иен Аттвуд присел боком на мягкую ручку кресла и наклонился к Гарри:

— Она уже утомила меня рассказами о том, какие непристойности окружают ее в спальне, — шепотом признался он. — Раз ей так неприятно… ты не мог бы поменять нас местами? Регулус в отличие от своего брата не отличался особым вкусом. В его комнате так серо и правильно, аж тоска берет.

Гарри приподнял уголки губ в намеке на улыбку, но его мысли все еще витали вокруг судьбоносного письма. Он вспомнил, как год назад точно так же переживал, что его навсегда исключат из Хогвартса, но тогда предъявить ему в вину было нечего: он защитил себя и кузена с помощью Патронуса, светлого волшебства. Особо жестокие заклиная, использованные им этим утром, назвать вынужденной защитой можно было с натяжкой, если не учитывать тот факт, что сотворить их было под силу только Тёмным магам. А такие люди — вне закона. Получив, наконец, свою волшебную палочку назад, он ни разу не вспомнил о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних, действовавшем за пределами школы. Вряд ли бы ему удалось удержаться от колдовства в той схватке, но он был бы, по крайней мере, более разборчив в заклинаниях.

Гарри не представлял, как можно выиграть слушание, когда это все выплывет наружу. А оно обязательно выплывет: министерские служащие разберутся с бюрократической ошибкой и упущенной информацией — основаниями достаточными, чтобы проверить его волшебную палочку и применить сыворотку правды.

От предстоящих перспектив по спине непроизвольно пробежал холодок, и Гарри вскочил, не в силах усидеть на месте.

— Мне нужно поговорить с Дамблдором, — не принимающим возражения тоном сказал Гарри. — Где он сейчас? Как мне с ним связаться?

— Профессор отбыл в Министерство по особо важным делам, — ответил Иен, задумчиво осматривая Гарри, вытаптывающего ковер в центре гостиной. — Но ты не беспокойся, я уверен, что Снейп устроит вам встречу, как только вернется с экстренного собрания Ордена Феникса.

— Собрания? — удивленный, Гарри остановился. — Разве оно еще не окончилось? А почему вы тогда на нем не присутствуете?

Иен на миг растерялся, а вот Зибилле Фойгт, напротив, вопрос Гарри по неведомым причинам развеселил. Она кинула торжественный взгляд на Аттвуда, словно они вели какой-то неведомый другим счет между собой. Бернд был явно не в курсе всех этих игр, поскольку сидел на диване, заняв практически все пространство — с притиснутыми по бокам подушечками, и с опаской заглядывал в саквояж Иена. Гарри догадывался, что вызвало у него такой интерес: заклятие расширение пространства для неискушенных в магии было той еще диковинкой.

— Нам велено не спускать с тебя глаз, — нашелся с ответом Иен. — Ты же должен понимать, после того, что сегодня случилось… было бы глупо оставлять тебя одного, — последнее он выделил особым тоном, который был бы уместнее, если бы они обсуждали инвалида, вынужденного быть под круглосуточным наблюдением, чтобы не навредить самому себе, чем обычный присмотр за шестнадцатилетним подростком.

Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы внутренне справиться с этим оскорблением.

«Они ни в чем не виноваты. Им приказывают — они выполняют», — напомнил он себе. Тем более, сейчас имелись куда более животрепещущие темы для обсуждения.

— Кого-то из Пожирателей нашли? Вам что-то уже известно?

Иен отрицательно качнул головой.

— Нам непременно обо всем доложит Снейп, когда вернется.

Он внезапно наклонился к Гарри, почти касаясь его лба, и понизил голос:

— Неужели Бернд и правда убил того головореза?

Бернд в трех шагах от них кинул что-то в саквояж, всматриваясь в него, словно в глубокий колодец, затем перевернул и с силой потрусил. Оттуда ничего не выпало, и его некрасивое лицо посветлело, в равной степени озадаченное и приятно удивленное.

Образ черной фигуры с неестественно вывернутыми руками вновь предстал у Гарри перед глазами.

— Да, — коротко ответил Гарри, отводя взгляд и надеясь, что Иена удовлетворит его ответ. Он не желал вдаваться в подробности и глотнул обжигающего виски из предложенного кубка. Удивительно, но мигрень немного отступила.

Иен осуждающе цокнул языком.

— Средь бела дня… подумать только! Никакой осторожности. А если бы вас увидели магглы?

Гарри кинул на него недоверчивый взгляд. Неужели это все, что его беспокоит? То, что они могли попасться на глаза случайным свидетелям? Стало быть, он уже видел Бернда в бою, и трупы его не смущали. В принципе, хладнокровие для колдомедика-акушера не самое худшее качество. Удивляло другое. У него сложилось стойкое впечатление, что его гости если и проявляли к сегодняшнему происшествию интерес, то из праздного любопытства. Имена Беллатриссы Лестрейнж и Валентина не привели их в возбуждение, если не сказать — оставили равнодушными.

«Лестрейнж… Беллатрикс…» — задумчиво пожевала тогда ее имя Зибилле, и со стороны казалось, что она наслаждается звучанием непривычных слогов. Затем ее озарило: «Разве она не приходится кузиной вашему … Сириусу Блэку?»

— А где мистер Грин?

— Кто?

— Мистер Грин, — повторил Гарри, и его брови поползли вверх, — он помог мне, когда…

— А, он наверху, отдыхает, — поняв, о ком идет речь, тут же отозвался Иен.

— Он ведь вновь куда-то уходил, когда я вернулся утром?

— Уже вернулся. И выглядел как инфери. Я закачал в него уйму зелий. Сейчас он спит и ближайшие сутки будет делать то же самое, — Иен с наслаждением потянулся, сложив руки в замок и вытянув их назад. — Право, Гарри, давай оставим грустные темы. Пока что нам известно столько же, сколько и тебе. Уверен, Снейп поднимет градус негатива, когда вернется, так что предлагаю вознести нашу радостную атмосферу на должный уровень для такого удара. Смотри, сборная Ирландии прошла в четвертьфинал плей-оффа! — он приподнял передовицу «Спортивного обозревателя». — У них есть все шансы вновь взять кубок чемпиона в следующем году!

— Если их не дисквалифицируют, — Зибилле Фойгт неспешно отпила из бокала.— У одного из арбитров лепреконское золото чудесным образом не исчезло из карманов. Комитет по квиддичу Международной конфедерации магов должен непременно расследовать этот случай.

— Они не посмеют! Это все козни немецкого менеджера Франциска Фауста!

Наблюдая за тем, как Иен и Зибилле, живо жестикулируя, обсуждали квиддич, Гарри вдруг почувствовал себя покинутым и одиноким. Если бы тут были Найт, Рон и Гермиона и увидели, как он переживает, они бы обязательно постарались его поддержать. Возможно, Иен и Зибилле таким образом старались его отвлечь, но сейчас он не мог думать даже о спорте, который так любил.

Вскоре Гарри покинул компанию. По пути он уклонился от партии парящих в воздухе бутылок, призванных из погреба, и спустился вниз, на кухню. Когда Снейп вернется, он наверняка заглянет сюда в первую очередь, проверить свои зелья и выпить кофе. За эти дни он успел выучить некоторые его привычки.

Часы на кухне неприятно тикали, и Гарри отнес их в столовую и отставил подальше. Но оказалось, что его раздражает абсолютно все: и неяркий свет свечей, и заколдованная на мытье сковорода в раковине, и потрескивания огня под котлом, но больше всего — тягостное, нескончаемое ожидание.

Гарри не знал, сколько прошло времени, и, похоже, слегка задремал, как вдруг проснулся от чужого взгляда. Он сидел на табуретке, сгорбившись и зажав холодные руки между ног, которые теперь ощутимо покалывало от неудобной позы.

Едва он взглянул на Снейпа, остатки дремы как ветром сдуло. Гарри вскочил как ошпаренный.

Северус Снейп был сильно не в духе.

Он резким движением сбросил свою зимнюю мантию на столешницу. Гарри догадался, что тот так стремился увидеть его, что даже не задержался в гардеробной.

— Вам известно, Поттер, как волшебники наказывают детей, провинившихся в незаконном использовании волшебства? — в голосе Снейпа проскальзывали звенящие нотки, и он старался не смотреть на Гарри, пока брал бокал и наливал себе воды из графина. Магией при этом он не пользовался.

Уверенный, что его ответ не особо требуется, Гарри отрицательно качнул головой, следя за профессором.

— Они отбирают у них палочку, лишая возможности колдовать на неделю. Что для магов считается довольно строгой мерой. Мой отец-магл занимался рукоприкладством, и, как бы плохо я о нем не думал, его методы действовали. Как думаете, я использовал все доступные мне меры, чтобы уберечь вас от неприятностей?

Гарри боялся вздохнуть, но Снейп прямо смотрел на него и ждал ответа. Это не было риторическим вопросом.

— Я думал, вы уже не злитесь. Я ведь объяснил, почему так поступил, — тихо сказал он.

Снейп окинул его взглядом, задержавшись на лиловых отметинах на шее, которые весьма ярко расцвели за несколько часов.

— Верно, — согласился он, и, кажется, немного сменил гнев на милость. — К сожалению, последствий это не отменят. У меня в голове не укладывается, как простое действие с вашей стороны способно вызвать лавину, подобную схождению снега с гор. Но довольно философии, — Снейп одернул сам себя и прислонился к шкафчику, став в свою излюбленную позу для допроса.

— Вас должны были осчастливить письмом из Министерства, — естественно, Снейп был в курсе.

Гарри тут же спохватился и полез в карман джинсов за письмом.

— Да, оно пришло … наверное, утром, но я спал, и прочел его совсем недавно. Мне правда грозит слушание?

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Надеетесь? — Гарри крепче сжал весьма потрепанную бумагу и посмотрел на Снейпа. Но похоже было, что тот и не думал издеваться над своим студентом.

— Вы, должно быть, заметили, что обвинение весьма расплывчато, и там не указаны заклинания, которые вы использовали, — продолжил Снейп, по-деловому излагая факты. Гарри был весь внимание. — Это заслуга одного из членов ордена, работающего в канцелярии Министерства. Ему удалось немного поколдовать над волшебным регистром и «случайно» перепутать пару служебных записок, чтобы не привлекать внимания к вашей персоне. К сожалению, всякое упоминание вашего имени очень интересует министра, и полностью скрыть происшествие не удалось.

— Что ему известно?

— Никаких деталей. Альбусу Дамблдору удалось подать все самым невинным образом: на вас неожиданно напали Пожиратели смерти, и вы вынуждены были отбиваться, несмотря на запрет.

— Так все и было! — возмутился Гарри.

Северус Снейп приподнял брови в притворном удивлении.

— Неужели? А ваше впечатляющее выступление перед Валентином, стало быть, выдумка? Волшебный регистр особенно чувствителен к Тёмным заклинаниям, и их полный перечень сейчас красуется на министерской бумаге под вашим именем. Такое нельзя было упрятать.

Гарри сник:

— Как же быть?

— Тёмная магия проходит по вашему делу, но точно не установлено, какие именно заклинания были сотворены вашей рукой. Причастность к вам боевых заклятий мы отрицать не будем, но что касается тёмных: настоятельно советую придерживаться версии, что вам помог незнакомец, желавший, скажем, вновь завоевать доверие Тёмного лорда, выполнив миссию по вашей поимке самостоятельно.

— Они не могут понять, какие из заклятий сотворены мной, — медленно повторил Гарри, вспомнив, как точно такая же путаница произошла летом четыре года назад, когда Добби уронил торт на голову гостю Дурслей, а в сотворении чар Левитации обвинили его.

— Если не проверят вашу волшебную палочку, но этого мы не допустим, — подтвердил Снейп. Гарри понравился его уверенный тон, и он почувствовал, что может говорить о нависшей над ним угрозе свободнее.

— Разве нельзя скинуть всю Тёмную магию на Пожирателей?

— Тогда с точки зрения логики и здравого смысла от вас осталось бы одно решето. Ученик Хогвартса не мог бы выстоять против такой мощи со своим Протего и Экспелиармусом. Я ни в коей мере не преуменьшаю ваши боевые заслуги, но поверьте, для вашего же блага вам лучше прикинуться трофеем, за который велась ожесточенная борьба. Постарайтесь свести вашу роль в этой схватке к незначительной, а еще лучше — ничтожной. Все равно «эффект Поттера» раздует этот эпизод до вселенского масштаба. Уверен, вы еще вдоволь наслушаетесь похвал и благодарностей за спасение Лондона.

Гарри едва не закатил глаза, но строгость беседы не позволяла. Просмотрев воспоминания, Снейп прекрасно знал, что чего нельзя сказать о нём и о той драке, так это о стремлении выделиться и заслужить похвалу. Напротив, немало его выдержки ушло только на то, чтобы не трястись от ужаса перед противником. Но Снейп всё равно представил все так, словно Гарри жаждал внимания.

— Я вас понял. То есть, вы склонны считать, что слушание все-таки произойдет, и мне нужно будет придерживаться изложенной версии?

— Не совсем. У нас нет достаточных доказательств вашей невиновности, и Альбус Дамблдор считает, что, если до этого дойдет, мы проиграем дело. Бернд как свидетель совершенно бесполезен, он только посеет подозрения и новые вопросы среди присяжных.

— Но ведь есть еще мистер Грин! — Гарри мысленно попенял себя, что позабыл о нем, а ведь старик сыграл не малую роль в его спасении. Если бы не его своевременная помощь, вполне могло случиться так, что Гарри не удалось бы вернуться домой этим утром.

— Вы никогда не должны упоминать о существовании этого человека, — строгим тоном предупредил его Снейп.

Гарри досадливо вздохнул:

— Он Тёмный. Это я уже понял. Но ведь можно представить все так, словно он оказался случайным свидетелем…

— Исключено.

Слова замерли у Гарри на губах. Лицо Снейпа было непроницаемо, но скрещенные руки и взгляд из-под лба говорили о том, что он категоричен в своем решении. И все еще на взводе после того, что ему пришлось расхлебывать.

Наверное, эмоции Снейпа были заразны, потому что Гарри почувствовал ответное закипающее раздражение.

— Может, вы еще и Пожирателям смерти рот заткнете? Будет забавно, если на суде они вдруг расскажут, как Гарри Поттер упражнялся в Тёмной магии. Мое слово — против их. И кому, интересно, поверят? — голос Гарри сорвался на издевательский тон, но и Снейп в ответ не стал делать вид, что все в порядке.

— Вы думаете, все так просто? — змеей взвился он. — Считаете, что удастся спрятать все концы в воду? Вынужден вас разочаровать. Мне известно, что вы уже были на дисциплинарном слушании, и поверьте, нынешнее слушание не было бы похоже на ту клоунаду, которую устроил Фадж. Допрос подозреваемого в Тёмном колдовстве ведется совершенно иначе, и если у вас нет дюжины надежных свидетелей, готовых с пеной у рта доказывать, что это все какая-то чудовищная ошибка, то и шансов на благополучный исход дела у вас нет. Вас возьмут на измор бесчисленными проверками, приставят круглосуточный надзор… Вам это нужно? Нет? Тогда будьте любезны вытащить изо рта золотую ложку и делать то, что велят вам умудренные опытом люди, которым, между прочим, ваша ночная прогулка влетела в галеон.

Снейп наверняка имел в виду Дамблдора, которому пришлось похлопотать за Гарри в Министерстве.

— У директора, — Гарри было очень неловко спрашивать, но он должен был знать: — из-за меня проблемы?

Снейп с наслаждением потомил Гарри минутой молчания, но мальчик, на удивление, выждал спокойно. Он вдруг понял, что Снейпу не все равно. От этого что-то теплом расцвело у него в груди, и он впервые подумал о том, что всегда лукавил, утверждая, что присутствие Снейпа под крышей Гриммо невыносимо. Как бы тот его не раздражал, Гарри готов простить его за эти минуты своего рода поддержки.

— Если опустить рассказ о том, как многих вы лишили сна сегодня, — медленно произнес Снейп, и Гарри это напомнило самодовольных близнецов, прицеливающихся, прежде чем кинуть навозную бомбу: — директор вынужден был сделать некую услугу нашему бравому министерству, стоящему на страже порядка и безопасности волшебного мира. Он отдал им одного пленного. Беллатриссу Лестрейнж.

— Что?! — Гарри ахнул. — Но вы же… Орден Феникса успел допросить ее? Где скрывается Волдеморт, что он задумал?..

— Не называйте его имени.

— … Почему о нем самом практически ничего не слышно? Она — одна из его приближенных слуг, она должна знать…

— Беллатрисса Лестрейнж не пользуется доверием Темного Лорда с прошлого года, и она не допущена в круг обсуждения его планов. Это известно даже мне, — добавил Снейп, и Гарри озадачено моргнул: каким-то образом он успел позабыть, что на руке у его преподавателя имелась Тёмная метка. — Скорее всего, этой ночью ей, как и другим слугам, выпал шанс поправить свое положение. Но она его упустила, — без тени сожаления промолвил Снейп. — Вряд ли она сможет прояснить ситуацию с Тёмным Лордом, но у Ордена Феникса, конечно, были на нее виды. Мы могли обменять ее или использовать в других целях. Но не сложилось.

— И Дамблдор согласился отдать ее в обмен на… — Гарри уже примерно догадывался о действиях директора.

— Министр пообещал не предавать дело огласке, вытребовав условие побеседовать с вами с глазу на глаз. Если его удовлетворят ваши объяснения, то дело, скорее всего, закроют. Но сам факт того, что министр будет копаться в вашей жизни, не идет вам на пользу. Могут возникнуть сложности… Есть огромный риск, что у него появятся подозрения… — по непривычно колеблющемуся тону Гарри понял, что министр действительно представлял собой огромную угрозу. — Как бы там ни было, вы оказались в очень неприятной ситуации. Руфус Скримджер добивался возможности поговорить с вами, как только заполучил пост, и директор всячески ограждал вас от его внимания. Теперь вам придется встретиться с ним.

— Почему он добивался возможности меня увидеть? — немного помолчав, полюбопытствовал Гарри.

Снейп удивился, так как считал это очевидным:

— Вы же знаменитость, любимец волшебного общества. Заручившись вашей поддержкой, ему бы удалось поднять свой рейтинг в глазах избирателей. Он вступил в должность не в самое лучшее время, когда народу требуются эффективные меры и качественные результаты по поимке преступников, но он в этом не очень преуспевает.

Гарри невольно поморщился. Мальчик для рекламы. И в этот непростой период у министра действительно было время, чтобы придумать такой изощренный пиар ход?

— Мы еще обсудим в деталях вашу линию защиты перед предстоящим разговором с министром, — пообещал Снейп.

— А что с остальными Пожирателями смерти? — Гарри мысленно пересчитал всех участников лондонского происшествия. — Мистеру Грину удалось оглушить еще одного.

— Он исчез, — мягко сказал Снейп: — как и труп Валентина. Мы прочесали несколько кварталов, но не нашли никаких следов ваших новых знакомых. Естественно, они аппарировали и почистили за собой, — профессор едва заметно скривил губы. — Лестрейнж удалось удержать лишь потому, что мистер Грин волоком оттащил ее в штаб.

Повисло тяжелое молчание, во время которого Гарри пытался осмыслить, что Беллатрисса Лестрейнж, убийца его крёстного, наконец, была поймана, но Орден Феникс вынужден был передать ее Министерству в обмен на поблажки в деле Гарри. Это казалось невероятным. В его мыслях мелькнуло другое развитие событий: если бы он сдержал свою магию и сумел каким-то образом ускользнуть от Валентина, и судьба Беллатриссы Лейстренж зависела бы полностью от главы Ордена Феникса… Возможно, Дамблдор позволил бы побеседовать с ней с глазу на глаз, хотя Гарри не был уверен в том, что вообще хочет с ней разговаривать. Он спросил бы ее… каково быть в задних рядах у своего обожаемого Тёмного Лорда, и она бы огрызнулась в ответ, а потом он бы показал ей, на что он стал способен, и ей от этого было бы уже не смешно. Удалось бы ему заставить ее плакать? Увы, этого он не узнает. Не в этот раз.

В его сердце вновь полыхнула тлевшая уже полгода жажда мести, но чувство упущенной возможности загасило ее, оставив горькое разочарование.

— Вы же понимаете, что то, что нам удалось взять Беллатриссу Лестрейнж — счастливая случайность? — как бы между прочим, заметил Снейп. Подвижная мимика лица мальчика по-прежнему оставалась для него уязвимым местом: — Мистер Грин мог бы и не справиться с ней, и вообще для вас все могло окончиться куда печальнее. Но беря во внимание то шаткое положение, в котором вы сейчас оказались, ее появление оказалось как никогда кстати — она послужит отличной разменной монетой.

— Вы считаете, стоило отдавать ее министерству? — Гарри с вызовом посмотрел Снейпу в глаза. — Многие в Ордене сочли бы такой обмен не равноценным: отъявленную преступницу на избежание несовершеннолетним законного наказания.

— Орден Феникса верит, что ваша жизнь — превыше всего, — безлико возразил Снейп. — Они готовы пожертвовать большим ради вашего благополучия.

— Они бы поменяли свое мнение, если бы знали правду, — скривил губы Гарри.

Снейп не стал тешить его бесплотными надеждами: — Скорее всего. Но, повторюсь: на тот момент нужно было действовать быстро и предложить министру то, что поднимет его рейтинг в глазах волшебного общества. Беллатриса Лестрейнж казалась самым беспроигрышным вариантом, и горевать о ее утрате не стоит. Она ведь не на свободе, верно? Ее вновь ждет Азкабан. Еще вчера мы о большем и мечтать не могли. Так или иначе, мы заплатили хорошую цену, и будем надеяться на хорошее качество ответной услуги.

— Пришло махом — ушло прахом, — тихо пробормотал Гарри известную английскую пословицу, но чувство досады не стало меньшим. — И что теперь? — он потер переносицу под оправой очков и опустился назад на скрипнувший под его весом табурет. Несмотря на то, что Снейп удовлетворил его любопытство, чувствовал он себя еще более запутавшимся.

— Теперь, Поттер, будет то же, что и до этого, — Снейп поддернул рукава мантии и поставил чайник на плиту. — Сама жизнь. Чаю?

— Вам, наверное, крупно влетело от Дамблдора, что вы не смогли за мной уследить, — подавая коробочку с заваркой, высказал Гарри давно крутившуюся в голове мысль.

— Он был очень разочарован. Но я бы не сказал, что это стало для него полной неожиданностью.

— Он не… — Гарри немного поколебался, — он не спрашивал, почему я сбежал из дома?

— Я передал ему, что вы были слишком пресыщены спокойной обстановкой и жаждали развеяться. Или вам есть что добавить? — Снейп взглянул на него через плечо.

— Нет, — тут же откликнулся Гарри. — Я просто… Ну, я не хочу, чтобы у него сложилось впечатление, что я не ценю всего, что он для меня делает.

Лицо Снейпа приняло довольно забавное выражение, словно его терзали противоречивые чувства. Гарри был почти уверен, что сейчас наткнется на саркастическое замечание о том, что Поттерам не знакома благодарность как явление или что-то в этом роде, но профессор промолчал.

После того как чайник прорезал свистом тяжелую тишину, Снейп поставил перед Гарри дымящийся кубок.

— Приятного. И еще кое-что. Молли Уизли грозилась примчаться на Гриммо и убедиться в том, что вы живы и здоровы своими глазами, если вы не дадите знать, что с вами все в порядке.

— Я напишу ей завтра, — пообещал Гарри. — А вы… — Гарри выразительно посмотрел на Снейпа, который разгладил поднятую со стола мантию и аккуратно перекинул ее через руку.

— Мне надо работать, — сухо отрезал Снейп и покинул помещение.

Гарри невидящим взглядом смотрел ему вслед. В его голове, как это часто бывает, роились припозднившиеся вопросы, а грудь сковывала тревога: как же ему выйти сухим из воды? Для слизеринца вроде Драко Малфоя это было бы несложной задачей. Теперь предстояло выяснить, выветрились ли его скользкие качества, высмотренные в нем Волшебной Распределительной Шляпой, за шесть лет под крышей честного добропорядочного Гриффиндора.

* * *

Назначенная встреча с министром, как бы Гарри к ней не готовился, застала его врасплох. Руфус Скримжер пожелал встретиться с Гарри прямо здесь, на Гриммо 12, и это так же не добавляло душевного равновесия. Если бы его слово что-то значило, Гарри бы никогда не пустил его на порог своего дома.

— Он пожелал встретиться здесь?

— Именно. Не забудьте прибраться в гостиной, — наставлял его Снейп. — Уберите с глаз долой все, что хоть как-то может кинуть на вас подозрение.

— Почему нельзя было выбрать другое место?! — негодовал Гарри.

— Потому что условия диктуем здесь не мы, Поттер, и ваш отказ министр может понять так, будто вас есть что скрывать. Очень важно не дать ему повода усомниться в вашей непричастности, — Гарри слышал эту фразу столько раз, что его это начало раздражать.

Поттер свирепствовал, убирая оружие Бернда с гостиного столика и стараясь найти для кое-каких фамильных реликвий более незаметное место, что было довольно трудно: вся обстановка, от дверных ручек в форме змей до вышитого на пледах слогана про чистоту крови кричала о том, что тут живут тёмные маги. Он не сомневался: едва переступив порог, министр поймет сущность дома так же быстро, как в свое время это понял Гарри.

Его беспокоило — на что будет похож разговор с министром? Будет ли это формальный допрос с ведением протокола, какой уже приходилось проходить в Гарри в Хогвартсе? Или, беря во внимание договоренность между министром и Дамблдором, все будет не так уж страшно?

Предупрежденные заранее Бернд и Зибилле Фойгт испарились из дому, а Иен Аттвуд остался наблюдать за мистером Грином, укрывшись в одной из верхних комнат. От назначенной встречи министра и подозреваемого отделяли несколько часов, но Гарри обуревала такая неуемная энергия и волнение, что он готов был явиться в министерство и покончить со всем прямо сейчас. Бестолково покружляв по дому, он, в конце концов, сел за домашнее задание, но не мог сосредоточиться ни на одном задании.

Плюх! Гарри поспешно взмахнул палочкой, пока пролившиеся из баночки чернила не достигли учебника и свитков с записями о крещении тёмных магов, лежавших рядом.

«Нечего так переживать» — сказал себе Гарри. Он постарался представить, что встреча с Министром значит не больше, чем контрольная по трансфигурации. Он получит оценку. А плохую или хорошую — тут уже все зависит от его умения лгать и уклоняться от каверзных вопросов. До непрошибаемого Снейпа ему, конечно, далеко, но кое-какой опыт все же имелся.

Гарри дотянулся до упавшего пера, оставившего на полу кляксы, и тут ему на глаза показались маленькие предметы, россыпью застывшие под кроватью.

Хлам из комнаты Регулуса, припомнил Гарри и выманил чарами из-под кровати ворох жемчужин, перстней и медальон. Найдя джутовый мешочек, он осторожно покидал в него детали некогда целого ожерелья, бегло осмотрел вензеля на перстнях, и замешкался, взяв в руки медальон.

Он был правильной овальной формы, и, судя по тяжести, складным. На серебряной крышке латинской буквой выгравирована змея. Крышка не поддавалась. Внимательно оглядев его, он отметил, что застежка отсутствовала как таковая. Значит, его было запечатано заклинанием. Но самое удивительное было не это: медальон был холодным, словно находился все это время не в теплом помещении, а лежал на улицах заснеженного Лондона.

Как странно, подумал Гарри и потер выпуклое тело змеи большим пальцем. Ему показалось, что маленькие глаза-изумруды засияли в ответ на простую ласку, и он усмехнулся.

«А почему бы и не попробовать» — решил он с некоторым весельем.

— Откройся, — язык непривычно вился у него во рту, создавая гладкое непрерывное шипение. Словно забытая музыка: специально и мелодии не вспомнишь, но в нужный момент мотив приходит сам и легко напевается.

Крышка послушно отворилась, и вырвавшийся на волю подобно взрыву звезды свет ослепил Гарри глаза. Он отбросил медальон и приложил пальцы к закрытым векам, ожидая, пока утихнет резь и исчезнут крутящиеся разноцветные круги.

С опаской приоткрыв глаза, Гарри огляделся: теперь комнату заливал естественный, не слишком яркий январский дневной свет, в лучах которого купались пылинки. Медальон откатился к двери и лежал полуоткрытой ракушкой, но не он привлек внимания Гарри.

В дверях его комнаты стояло что-то. Вернее, это был человек, очень плотный, словно сотканный из дыма и тумана, но недостаточно осязаемый, чтобы принять его, допустим, за боггарта.

А в том, что это не человек, Гарри не сомневался: в мире не может быть двух Гарри Поттеров, и тот, что стоял сейчас перед ним, был не самой лучшей его копией.

Его обнаженное тело, постоянно меняющееся, словно волнующееся море, светилось изнутри чернотой. Немного усовершенствованное тело, машинально отметил Гарри, — у него самого не было такого четкого рельефа мышц на руках и животе. Постоянно находясь в гибком движении, словно только так оно могло поддерживать свою форму, чтобы не рассеяться в воздухе, — оно завораживало своей грацией. А лицо…

Гарри не удержался от потрясенного вздоха.

Не глаза. Черные дыры, притягивающие малейшие крупицы света. И они бездушно смотрели на него с гладкого, красиво очерченного, словно воскового, лица.

А потом оно заговорило.

— Взгляни на себя, — собственный замогильный голос заставил даже волоски на шее Гарри встать дыбом от неправильности происходящего.

— Разве ты этого хочешь? Таким ты видишь себя в будущем? — существо склонило голову, и челка сгустком черноты упала на лоб, затем, всколыхнувшись, развеялась от нового движения. Гарри-незнакомец медленно приближался, не делая шагов.

Поттер машинально отступил, не в силах оторвать от черных дыр взгляда.

— Убийца. Ты ничем не отличаешься от него, — и, едва эти слова сорвались с поблескивающих лакричных губ, за спиной возникла новая фигура, такая же жуткая, с пустым безразличным лицом. Вот только Лорду Волдеморту было сейчас не больше лет, чем Гарри, он предстал таким, каким был в выпускных классах: молодым, не обезображенным змеиной кожей и отсутствием носа. Том Риддл положил свою ладонь на призрачное плечо спутника в покровительственном жесте. От его касания вверх взвилась черная пыль.

— Я горжусь тобой, Гарри, — ласково улыбнулся Риддл, и голос эхом повторился у Гарри в голове. Его призрачная копия стояла рядом и лишь смотрела своим пугающим туннельным взглядом. Там, где соприкасались их туманные тела, черты менялись, смешивались, и рука Тома стала рукой Гарри, а плечи Гарри подались вширь. Если бы не рост и разные прически — их почти не отличить. И то, как они стояли вместе, словно они за одно, словно они одно целое, заставило что-то в глубине задрожать от отвращения и страха. Их присутствие действовало подавляюще, их было слишком много в этой комнате, они казались ему такими большими и сильными, что Гарри волей подавлял инстинкт, требовавший немедленно отползти в самый дальний угол. — Ты заслужил подарок, — добавил Риддл, и его рука скользнула вниз, обхватив чужое предплечье.

Когда он убрал руку, вызвав маленькую песчаную бурю, на предплечье у Гарри проступил рисунок. Угольные, словно прочерченные чернилами линии лениво извивались, и череп с выскользнувшей изо рта змеей казался даже более живым и подвижным, чем тело, носившее его. Раздвоенный язычок ловил черные пылинки, витавшие в воздухе.

Гарри пробрала дрожь, и он вскинул палочку. — Иммобулюс!

Заклятие прошло сквозь сияющие темные фигуры, лишь всколыхнув их.

— Тебе не убежать от самого себя, — припечатал холодным голосом Гарри.

«Что они такое?» — пронеслась в его голове мысль, но он оставил ее на потом, кинувшись к забытому медальону у двери. Он тут же развернулся, стараясь не терять своих противников из виду, прежде чем ему удаться его уничтожить. Но тех и след простыл. Едва крышка медальона захлопнулась, тени Волдеморта и Гарри исчезли.