Луч во тьме (гет)

Письмо №1

«Цисси,

Я не верю, что увиденное в этом аду на тебя совсем не повлияло. Ты замечательно умеешь лгать, но от меня-то зачем скрывать? Меня тут неожиданно стали контролировать чуточку сильнее, хоть я никак не возьму в толк к чему такие придирки. В общем, теперь не выйдет сбегать так же часто, как раньше. Почему бы тебе не отправиться пожить у Лили? Мэнор недостаточно кардинально отличается от Азкабана, чтобы у тебя получилось быстро переключиться, а так вам обеим будет шикарная компания.

Твой,

Сириус».

Письмо №2

«Дорогая Лили,

У нас всё хорошо… хотел бы начать я, но не могу. То, что творится в Хогвартсе, не поддаётся ни одному из описаний, которые можно было бы употребить в письме тебе. К счастью, о Волдеморте ничего не слышно. Или лучше будет сказать: «и это ещё о Волдеморте ничего не слышно».

Прошёл всего месяц, а я уже устал так, как не уставал двенадцать лет назад, хотя в то время у меня не было выходных и прочих прелестей жизни. Недавно задумался, в чём же всё-таки дело: во мне или в детях, а потом посмотрел на «преисполненное кипучей жизненной энергии» лицо Люпина и понял, что я, в сущности, ещё неплохо держусь.

Заинтригована? Надеюсь, что хотя бы не напугана, потому что ничего из ряда вон выходящего не произошло, просто мне не хватает старого размеренного уклада жизни. Слишком привык, что ты всегда где-то рядом, поэтому порой продолжаю с тобой разговаривать. А ты молчишь, но даже в этом молчании есть то, что нужно именно в эту минуту.

Тот самый странноватый отпрыск бывшей пассии Люпина разбил окна в своей спальне и все подземелья затопило. Вода ещё не ушла до конца, её поддерживает странная магия подводных тварей, но, думаю, им скоро надоест. Больше всего меня заботит, что совсем рядом с очагом катастрофы витал след, который с большой вероятностью тёмного происхождения. Пока я пытался к нему подобраться, он исчез, поэтому я не могу утверждать наверняка. Но Тёмный Лорд тут очевидно ни при чём. Слишком бессмысленно. Дело в этом мальчике, которого ко всему прочему очень сложно прочитать.

Теперь весь факультет обречён временно вести кочевой образ жизни, как и его декан. Впрочем, мне хотя бы хватило ума запечатать дверь, перед тем как спасать толпу тонущих студентов. Это был, пожалуй, первый раз на моей памяти, когда я искренне порадовался, что Гарри попал на Гриффиндор. Впрочем, это чувство не прожило и полдня. Малфой, которого я очень хочу выселить с гриффиндорской башни, собрал свою личную команду великих мстителей, и они подкараулили Бэддока на опушке Запретного Леса. Гарри участвовал в акте возмездия едва ли не активнее остальных и наложил на беднягу весьма мерзкое заклинание. Честно говоря, я просто не могу в это поверить. Эта вопиющая наглость ему совершенно несвойственна. Весь вечер корю себя, что не выслушал его версию до конца. Но он прибежал с настолько довольным лицом, что я просто не смог сдержаться. Уверен, что его тут же бросился успокаивать «добрый дядюшка Рем», а я теперь главный злодей, поэтому вместо того, чтобы пойти и поговорить с сыном самому, сижу и соответствую навязанной роли. Если бы ты была с нами… ты бы, наверное, сразу поняла, что к чему. Хватило бы одного твоего взгляда, чтобы понять, как поступить.

В последний раз ты весьма прозрачно шутила о единственном собеседнике в лице Камелии. Я полагаю, тебе следовало бы пригласить Нарциссу, которая поедом себя съедает в Мэноре. Вы не очень близки, но, уверяю, что она будет очень рада твоей компании.

К письму прикреплён свёрток с небольшим сюрпризом из Сладкого Королевства для Камелии. Там всё, что обещал. Уточни, пожалуйста, всё ли я правильно запомнил. Впрочем, если это не так, то она сама об этом сообщит. И ещё, каждый раз, когда Лия ложится спать, целуй её и от меня тоже, пожалуйста. И передай, что папа с каждым днём скучает по своей девочке всё сильнее.

С любовью,

Северус».

Лили аккуратно сложила письмо, а затем аккуратно поместила в ящик стола к остальным свиткам. Это было удивительно. Северус словно на расстоянии почувствовал, что она затевает новую авантюру. С другой стороны, Нарцисса могла бы последить за Лией, пока сама Лили исполняла бы свою задумку.

Она повернулась к зеркалу, придавая мрачному лицу обыкновенно солнечный вид, который так всем нравился, и с готовой улыбкой принялась сочинять приглашение для леди Малфой. Перед тем как начать письмо мужу, Лили вздохнула и снова стала той, кем она и была.

Когда в первые дни свободной жизни она в ужасе просыпалась по ночам и кидалась накладывать защитные заклинания, Северус укладывал её обратно, нашёптывая, что всё уже закончилось и ей не следует больше ждать опасности. Когда ей чудилось, что за ними следят, и она продолжала запирать Гарри в пределах их нового островка безопасности, каждую прогулку вздрагивая и оборачиваясь на любой шорох, Северус говорил, что это послевоенный синдром, и он должен пройти со временем. Он и сам однажды чуть не бросился на человека, попытавшегося угостить Гарри конфетой на улице. Мальчик рыдал потом ещё четверть часа, а обычный прохожий чуть было не поседел, и только многочисленные извинения, приправленные обаятельной улыбкой Лили смогли всё наладить.

Со временем у всех это прошло. Улыбки Ремуса вернули прежнюю мягкость, только стали ещё печальней. Сириус стал заходить в их дом не только по праздникам, правда, всё равно гораздо реже, чем раньше. А Северуса изменило обустройство их нового дома.

Это был совершенно новый домик, который построили на окраине Лондона уже после окончания войны. Эти стены не видели боли, страданий и ужасов. Новые бледно-жёлтые обои ни разу не обагрялись кровью, а дерево, из которого была сделана кроватка Гарри, во время войны ещё шумело листвой. Это был дом их новой жизни. Дом, который должен был залечить старые раны, наполнить сердце спокойствием и уютом.

И он прекрасно справился со своей задачей. Для всех, кроме Лили, которая вложила больше всех усилий в его обстановку. В её душе война поселилась навеки. Маленький осколок тьмы цементом заполнил трещины в её сердце. И в этой мрачной липкой массе поселились её личные демоны. Большую часть времени они просто дремали, изредка поворачиваясь во сне, цепляя когтистыми лапами то светлое, что ещё в ней осталось, напоминая о своём существовании. Это была плата за то, что Лили была всё ещё жива. За то, что она была счастлива. За то, что самые дорогие ей люди всегда были рядом. И ради них она продолжала быть милой солнечной Лили. А ночами её кошмары обретали лица тех, кто причинил ей боль и тех, кому боль причинила она. Прошлое волочилось за ней мрачным тяжёлым шлейфом, который никак не получалось скинуть. А как можно продолжать светить, когда внутри почти не осталось огня?

Но справиться с постоянным кошмаром помог Северус. Он объяснил, что если не получается выкинуть мысли, которые душат изнутри, перекатываясь по закоулкам сознания, то можно их надёжно запереть. Запереть от себя. Спрятать за огромными массивными дверями, а затем закрыть их чугунными коваными створками и повесить огромный чёрный замок. А потом оттолкнуться от дверей и улететь далеко-далеко в каминных трубах собственного сознания, забывая обратный путь.

Поначалу кошмары выползали наружу, обходя засовы, а Лили часами рыдала на плече у мужа, чувствуя, что сил становится всё меньше и меньше. А ведь у него, несомненно, были и свои собственные демоны. Куда страшнее того, что являлось ей. Лили сквозь слёзы просила прощения, а потом засыпала пустым тревожным сном. Это была их личная тайна, которую никому не дано было знать.

Днём Лили всё также отпускала колкие шутки и ласково подбадривала кого-нибудь из гостей, играла с Гарри, вела несерьёзные споры по поводу того, чьи игрушки более познавательные и развивающие: маггловские или волшебные. Но на следующую ночь всё повторялось снова. Северус убаюкивал её, как ребёнка, уговаривая попробовать снова. И наконец, спустя месяцы упражнений Лили, наконец, справилась. Кошмар отступил. В её жизни снова появились яркие тёплые сны, и перед сном она обнимала мужа уже просто потому, что ей нравилось это делать.

Рождение Камелии должно было ознаменовать окончательное начало новой жизни. И, возможно, так и оно было те несколько лет, пока Гарри не столкнулся с душой Волдеморта в конце первого курса.

Все выстроенные преграды рухнули, разбиваясь вдребезги. Лили наполнилась тем мрачным удовлетворением, которое испытываешь, когда твои самые главные страхи и опасения оказываются правдой. Значит, всё это время она не зря боялась. Зло просто выжидало своего часа. И он настал. Пока все ещё пребывали в растерянности, Лили уже знала, что надо делать. Она была уверена, что в первую очередь им нужно было узнать, с чем они имеют дело на этот раз. Как Волдеморт смог остаться живым, несмотря на смерть своего тела. Очевидно, что это не могло быть обычной случайностью. Дело было в той стороне магии, которую Лили всегда избегала, испытывая почти суеверный ужас, при одном её упоминании. Но в этот раз она была готова заглянуть в самые глаза тьме, но найти ответ на свой вопрос. Другое дело, что Северус был совершенно противоположного мнения. Это было и первое серьёзное разногласие за все двенадцать лет совместной жизни.

Они то спорили до хрипоты, то не разговаривали неделями, улавливая из-за плеча опасливые печальные взгляды друг друга. Потом мирились и снова никак не могли прийти к решению, которое устроило бы обоих. В итоге Лили решила пойти на попятную. Она согласилась, что для неё копание в тёмной магии будет равносильно забрасыванию клерка в тропические джунгли с твёрдым убеждением, что он там не только выживет, но и построит мегаполис.

Северус вёл какое-то собственное расследование, рассказывая Лили, по её личным ощущениям, далеко не всё. Она как будто изучала верхушку айсберга, а основная его часть в это время скрывалась в толще тёмной ледяной воды мыслей мужа. Но его решение бросить все свои дела и заказы и отправиться преподавателем в Хогвартс не стало для Лили неожиданностью. Оно было весьма закономерным следствием тех размышлений, которые они провели вместе. Но Лили всё равно не покидало чувство, что всё куда глубже, чем ей кажется. Поэтому-то она и решила начать своё собственное тайное расследование.

Приезд Нарциссы очень удобно вливался в планы Лили, но нельзя было не забывать, что леди Малфой, по сути, единственный человек, которого Северус мог бы попросить последить за ней. Лили не отпускала эту мысль до тех пор, пока не увидела перед собой женщину, для которой война тоже никогда не заканчивалась.

— Я рада, что Драко и Гарри ладят и в школе, — улыбнулась Нарцисса. Она весьма экзотично смотрелась в окружении простой полумаггловской обстановке дома. Наверное, даже английская королева и та влилась бы куда более гармонично, чем леди Малфой.

Лили кивнула.

— Эта дружба полезна для них обоих.

— Прекрасно, что ты так считаешь и после того случая, который произошёл в замке, — в глазах Нарциссы блеснуло уважение. — Я получила две совершенно противоположные версии и думаю, что каждый из пишущих оказался далёк от истины.

— Теперь остаётся только надеется, что остальные тоже смогут прийти к нашим мыслям, — Лили поставила на стол две чашки.

Домашний эльф Нарциссы, растерянно топтавшийся в коридоре, ахнул, поведя острыми ушами, и закрыл выпученные глазищи ладошками.

— Добби должен готовить чай, а не хозяйка дома, — виновато проговорил он, бросаясь вырывать чайник из рук Лили. Носик накренился, и струя кипятка пролилась на пол, едва не обжигая ноги Лили.

В ужасе эльф выронил чайник из ручек и запричитал, что должен себя наказать.

— Добби, немедленно прекрати, а то отошлю тебя обратно! — Нарцисса даже слегка приподнялась на стуле, увидев, что тот собрался придавить свои босые ступни горяченным чайником.

Лили успела перехватить опасный предмет прямо из-под вздёрнутого носика эльфа, а затем разлила остатки воды по чашкам.

— Извини, Добби, но вряд ли ты умеешь управляться с электрическим чайником, — под преисполненным отчаянья взглядом глаз эльфа Лили чувствовала себя так, словно села на качели вместо Камелии, а её усадила смотреть.

— Мама, я хочу такого же, — захихикала Лия, подходя поближе к неизвестному ей существу. — Он смешной.

Добби часто-часто заморгал, пятясь назад.

— Леди Малфой привела Добби в дом очень добрых волшебников. Для Добби честь сопровождать свою хозяйку в такое прекрасное место.

— Лия, покажи своему новому знакомому, где он будет жить, — предложила дочке Лили, а затем обернулась к Нарциссе. — Я так и подумала, что на длительное время ты, скорее всего, возьмёшь с собой кого-нибудь из эльфов. К сожалению, я не очень знаю, в каких местах они обычно живут, но у нас есть замечательная небольшая комнатка на чердаке, которая должна ему понравиться. Ну не в чулан же под лестницей его селить! Мы думали сделать там ещё одну игровую для Камелии, но никак руки не дойдут. Я поставила туда диванчик из гостиной и ещё несколько разных мелочей. Эльфы же спят на диванчиках?

Нарцисса вздохнула.

— У него начались настоящие каникулы, — улыбнулась она.

Ближе к вечеру все нейтральные темы уже исчерпали себя, и Лили почувствовала, что можно попробовать задать один из волнующих вопросов.

— Я не хочу показаться бестактной, но ты же согласна с тем, что дух Волдеморта всё ещё жив?

Нарцисса ответила не сразу, но также спокойно, как и всегда.

— Да.

— Я ни в коем случае не подозреваю, что ты или Драко как-то с этим связаны, — поспешила добавить Лили. — Мне очень неловко говорить о таком, но всё же: вдруг у тебя есть мысли как он мог это сделать? Почему он всё ещё не в аду?

— Если бы у меня был ответ на этот вопрос, я бы сейчас здесь не сидела, — ответила Нарцисса. — Я не уверена, что такую тайну Лорд раскрыл даже своим самым близким соратникам.

— Он не мог сделать это в одиночку, — покачала головой Лили. — Волдеморт, конечно, довольно могущественный волшебник, но не всесильный. Магглы сказали бы, что он продал душу дьяволу.

— Возможно, кто-то призвал его дух, — предположила Нарцисса. — Но я не представляю, как это вообще можно сделать. А главное зачем. Даже если и существует достаточно способный тёмный маг, то почему он возвращает душу мёртвого человека, а не пытается сам захватить власть? Особенно, если у его предшественника это так и не вышло.

— Значит, Волдеморт действовал сам. И скорее всего ещё при жизни. Возможно, что он и не был мёртв вовсе, — Лили высказала самую невероятную свою мысль.

Нарцисса переплела пальцы на коленях.

— Самый простой способ воскреснуть — это не умирать, — произнесла она.

* * *

Когда Камелия уснула в своей кроватке, Лили решила, что время пришло. Она аккуратно постучала в дверь гостиной. Когда её пригласили войти, Лили аккуратно высунулась из-за порога. Леди Малфой в роскошном ночном платье и халате сидела в кресле с книгой.

— Мне нужно будет наведаться в старый дом Северуса. Забрать одну вещь, — Лили внимательно наблюдала за лицом Нарциссы. — Лия уже спит, так что вряд ли возникнут какие-нибудь проблемы.

Леди Малфой приподняла голову от книги и с улыбкой кивнула. Лили пожелала ей доброй ночи и поспешила на улицу. Конечно, она могла бы воспользоваться камином, но он явно был защищён следящими и защитными чарами. Пройти в дом совершенно незаметно мог только волшебник со знанием маггловского подхода к делу.

Лили аппарировала в парк, а затем быстрым шагом спустилась на нужную улицу. Она чувствовала себя супершпионом из новых боевиков, которые крутили в маггловских кинотеатрах. Она настолько увлеклась этой мыслью, что в какой-то момент у Лили возникло чувство, что за ней следят.

Мрачный, несуразный покосившийся дом чёрным уродцем возвышался на самой окраине. Вокруг него мерцал купол чар, рассеивающих внимание простецов. На своей памяти Лили тут бывала всего пару раз: один раз в детстве и второй уже после замужества, и оба визита ей хотелось закончить как можно скорее. Но сейчас был совершенно другой случай. Она обошла дом полукругом и, оказавшись с ещё более неприглядной задней стороны строения, нащупала на мокрой земле камень и, примерившись, изо всех сил запустила им в окно на втором этаже. Раздался звон разбившегося стекла и на землю посыпались мелкие осколки. Как Лили и ожидала, на этом всё закончилось. Обычному волшебнику никогда не придёт в голову лезть к кому-то через окно, если есть столько заклинаний, отпирающих двери. А через окно на верхнем этаже и подавно.

Лили аккуратно зацепилась за водосточную трубу, проверяя её на прочность. Сама труба жутко скользила, но её крепления выглядели всё ещё надёжно. Лили поставила ногу на первый ободок и, приподнявшись, зацепилась пальцами за верхний. Оттолкнувшись, она вскарабкалась наверх, подползая выше. Забравшись на подоконник, Лили коленом сбила торчащий острый край разбитого стекла и запрыгнула внутрь, поднимая вокруг себя клубы пыли.

Комната, в которой она оказалась, была пуста. Точнее так можно было подумать на первый взгляд. То, что Лили приняла за пыль, на самом деле было пеплом. Стены были выжжены до кирпичей, за исключением нескольких почерневших клочков обоев, на полу валялись остатки обугленной мебели и металлический карниз с прищепками. В углу грудой лежали обломки разбитого телевизора. Одна его антенна была сломана, а вторая ещё торчала вверх, словно пытаясь поймать сигнал.

Казалось, кто-то хотел стереть с лица земли всё содержимое этой комнаты, выжечь из неё саму память о том человеке, который раньше в ней жил. Лили стало не по себе от этого зрелища. Она в несколько широких шагов добралась до вполовину сгоревшей двери и выбралась в коридор.

Где Северус мог хранить что-то важное для себя? Вряд ли он выбрал бы гостиную или кухню. Возможно, он бы оставил записи в своей старой комнате, но Лили сомневалась, что он вообще туда заходил. Скорее, это была бы библиотека или комната его матери. Лили больше склонялась к первому варианту.

Про библиотеку она знала только, что таковая существует, но дом был не такого большого размера, чтобы в нём можно было долго плутать. Учитывая уже известные ей комнаты, нужная находилась на первом этаже сразу за гостиной.

Лили аккуратно спустилась по скрипучей лестнице, испытывая невероятное облегчение, что она отдалялась всё дальше и дальше от безмолвного свидетельства былой ярости её мужа. Она спокойно пересекла гостиную, ехидно взглянув на мерцающие чары перед камином.

Библиотека оказалась самой обжитой и светлой комнатой во всём доме. Между ровными подписанными стеллажами книг стоял стол и кресло с пледом, накинутым сверху. На столе аккуратными стопками лежали книги, а также перо и чернильница. Пергамента же не было вовсе. Видимо, самую ценную вещь хозяин дома забрал с собой. Сами записи, скорее всего, сейчас лежали где-то в подземельях Хогвартса.

Но Лили была готова к такому повороту событий. Главное, нужный набор книг, из которых можно было достать нужную информацию, лежал прямо перед ней. Она зажгла настольную лампу и уселась в кресло, с любопытством рассматривая заголовок верхнего тома. Это была четвёртая книга из сборника особых рун. Содержимое Лили благоразумно смотреть не стала, потому что единственное, что она знала об этих рунах, было то, что они вызывают болезни, несчастья и проклятья, если читать их неправильно. А при каких условиях злой рок не обрушивался на плечи книгочея, им так и не стали рассказывать. В Хогвартсе Лили вполне хватило и этой информации, а Северус с его душой исследователя, определённо, озадачился этим вопросом.

В общем, сборник рун категорически не подходил. Под ним лежали ещё шестая и девятая его части, но их Лили даже не трогала. Затем был какой-то зашифрованный трактат на древнескандинавском и латино-древнескандинавский словарь.

«Весело же он тут время проводил, — с усмешкой подумала Лили. — Если ваш муж где-то пропадает вечерами, не спешите думать, что у него завелась любовница. Возможно, он просто коротает часы за переводами с древнескандинавского языка на латынь».

Она уже взялась за словарь, чтобы начать переводить подозрительный свиток, когда на краю стола увидела книгу на обычном английском языке.

Жизнь вне тела. Призрак о призраках. Записки Дороти Уолпол*

Лили удивлённо взяла том, выглядевший вполне новым. Обложка ещё хрустела при открытии.

«Подробное описание того, как без проблем прожить пару веков бесплотным духом».

Фразы были громкие и завлекающие, напоминающие скорее статью жёлтой газетёнки, нежели сухой научный стиль. Что же в этой ерунде так могло заинтересовать Северуса, что он поместил эту книгу в одну стопку с замудрёнными томами на мёртвых языках?

Одна из страниц была заложена обрывком пергамента. «Душу в подлунном мире должно удержать лишь тяга к тому, к чему при жизни душа была вложена, будь то дом, мастерская или же человек. Существуют души, которые преследуют драгоценности, за которые они пролили кровь свою или чужую». Фраза была переписана на пергамент, а рядом с ней была зарисована странная закорючка, которую Лили вначале приняла восклицательный знак.

Она отложила книгу и поднесла листок поближе к лампе. Кажется, там было что-то нацарапано, а потом зачёркнуто длинной чертой. Или это была дезактивированная руна. Лили решила подложить сверху ещё один листок пергамента и заштриховать его поверх надписей, чтобы скопировать изображение. Но когда она выдвинула ящик стола в поиске карандаша, Лили услышала странный треск из гостиной. Запахло дымом и палёной тканью. Она распахнула наружу и увидела, что прямо за ней высится горящий диван. В гостиной тоже всё пылало.

Как можно было не заметить, что кто-то перекрыл проход мебелью и поджёг её? Когда он успел? Не могло же оно загореться в один миг?

Лили захлопнула дверь и отбежала обратно к стеллажам. Рама уже начала заниматься пламенем. Да и сама дверь задымилась. Лили обошла книжные шкафы и упёрлась в глухую стену. В библиотеке не было даже намёка на окно. Балка дверной рамы обрушилась на пол, по паркету со стуком покатились раскалённые гвозди.

Становилось всё жарче и жарче. Лили схватила листок пергамента, а затем зажмурилась и аппарировала наружу.

Не удержав равновесия, она, тяжело дыша, рухнула на колени на мокрую траву. Её подхватили чьи-то руки, а затем слишком знакомый голос произнёс:

— Ты что творишь?

Лили вздохнула. Шпионская миссия была полностью провалена. За её спиной на первом этаже со звоном разбилось окно гостиной.

— Я просто хотела узнать, что ты тут прячешь. Поджёг дом кто-то ещё, клянусь, — она виновато посмотрела в глаза Северуса.

— И на том спасибо, — выдохнул он, слегка её приобняв. — Сработал отслеживатель магии, и я сразу же пришёл через камин твоего дома. Пришлось даже аппарировать: дым уже и оттуда видно.

— А нельзя узнать, чьё именно заклинание его спровоцировало? — уточнила Лили. — Тогда бы сразу стало ясно, кто решил меня зажарить.

Северус заклинанием отворил входную дверь.

— Через неё никто не заходил, — он, прищурившись, повернул голову к Лили. — Как ты обошла все сигнальные чары?

— Очень просто. Разбила камнем окно на втором этаже, — гордо улыбнулась она.

— Такой вариант никому не должен был прийти в голову, — язвительно ответил Северус, чертя что-то палочкой в воздухе. — Кроме тебя, разумеется.

Затем в воздухе раздался противный писк, похожий на звук телевизора, который показывал шум на волне канала. Северус неожиданно развернулся и быстрыми шагами двинулся к той стороне дома, где Лили как раз и влезала внутрь. Он постучал палочкой по стене.

— Это была твоя магия, — строго заявил он.

Лили широко распахнула глаза.

— Я бы точно запомнила, если бы подожгла целую комнату в доме! — воскликнула она.

— Ты колдовала в библиотеке? — Северус резко обернулся прямо к ней.

Лили нахмурила брови.

— Только когда мне пришлось аппарировать, — ответила она.

— А до этого? — настойчиво уточнил Снейп.

Лили замотала головой, чувствуя себя как на допросе.

— Ни одни другие сигнальные чары не сработали, — объяснил Северус. — Значит, кроме тебя, в доме никого больше не было.

— Но гостиная же не могла сама загореться! — Лили скрестила руки на груди.

Северус покачал головой.

— Не могла. Только если… — он двумя пальцами вытащил сложенный кусок пергамента у неё из кармана брюк. — Что ещё ты там трогала?

— Словарь, вот этот листок и книгу про призраков, — честно перечислила Лили.

— А такой толстый чёрный том с рунами на обложке? — мягко поинтересовался Северус.

Лили решила опять принять виноватый вид.

— Разве только чуть-чуть приподняла, — она печально наблюдала за тем, как муж складывает пергамент в нагрудный карман мантии.

— Тогда всё вполне объяснимо, — задумчиво проговорил Северус. — Тебе повезло, что не загорелась сама.

Лили вспомнила свои мысли о том, что всё неожиданно странно вспыхнуло одновременно, и поняла, что версия Северуса вполне отвечает на этот вопрос.

— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что тебе не следует пытаться этим заниматься? — спросил он голосом, которым обычно говорил с Камелией, когда она пакостничала.

Лили ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

Они потушили пожар ещё до того, как второй этаж обрушился вниз, оставляя от некогда уродливого дома вполне обыкновенные обгорелые обломки. Северус тоскливо проверял, что осталось от его библиотеки.

— Зато в Министерстве все обрадуются. Все опасные книги, которые я якобы уничтожил, теперь, действительно, сгорели. Даже врать больше не надо. Пойдём домой? — предложил Северус, устало убирая палочку в рукав.

Лили улыбнулась.

— А тебе разве не надо обратно в Хогвартс? До выходных ещё целых три дня.

Северус вздохнул.

— Разумеется. Но сегодня там творится такой хаос, что я, пожалуй, пережду его вместе с тобой.

— Опять наводнение? — шутливо уточнила Лили.

— О нет, — недовольно проворчал он. — Гораздо хуже.

* * *

Они тихо прокрались к себе в комнату, чтобы не разбудить Нарциссу и Камелию, которые уже давно спали.

— Ещё раз прости, что спалила твой дом, — шепнула на ухо Северусу.

Он аккуратно поцеловал её в висок.

— Он мне всё равно никогда не нравился, — ответил Северус. — Главное, сама выбралась. Обещай, что больше никуда не полезешь без меня, хорошо?

— Больше никуда, — повторила Лили.

Засыпая, она мысленно повторила в голове название книги, которую листала в библиотеке, и пообещала себе непременно её отыскать и изучить поподробнее. Перед тем, как окончательно погрузиться в сон, Лили неожиданно вспомнила про диван, оказавшийся прямо перед дверью. «Его же там до этого не было? Неужели и его руны сами переместили?»

*Другое название этого призрака — «Коричневая леди», так как он одет в классическое коричневое платье. Привидение даже смогли заснять на пленку в 1936 году владельцы английского дома Рейхам Холл. Непонятно, кто именно эта женщина, но предполагается, что это Дороти, сестра Роберта Уолпола и бывшая жена маркиза Таунсхенда. В 26 лет она вышла замуж за героя своей детской любви, оказавшегося к тому времени вдовцом. Согласно легенде Таунсхенд узнал, что Дороти изменяла ему с лордом Вартоном, и запер ее в собственных комнатах. Вскоре она скончалась при непонятных обстоятельствах, очевидно, что ее смерть каким-то образом оказалась связанной с этим домом. О встрече с «коричневой леди» существует много свидетельств. Самым известным стали воспоминания Георга IV, бывшего тогда регентом. В начале XIX века он ночевал в Рейхам Холле и проснулся ночью, увидев стоявшую рядом с кроватью бледную женщину с растрепанными волосами. Другим известным случаем стала встреча с призраком полковника Лофтуса в 1835 году. Он встречал в Холле Рождество и вдруг ночью увидел призрак. Военный погнался за ним, однако призрак сбежал по лестнице и исчез. На следующую ночь состоялась новая встреча — Лофтус встретил «коричневую леди» на лестнице, призрак нес лампу. Полковник вспоминает, что женщина была одета в роскошную парчу, а ее волосы были спрятаны в чепец. При этом глазницы были темными и пустыми. (с) Журнал "Дилетант".