О дивный новый мир (джен)

Вы аккуратно распаковываете пачку, достаёте оттуда две сигареты. Одну зажимаете зубами, а другую протягиваете Рин. Она берёт её, слегка касаясь губами ваших пальцев. Вы подходите к окну и прикуриваете ваши с ней сигареты.

Вы стоите возле окна, наблюдая за закатом, а ветер колышет сдвинутые в стороны занавески. Вам приходится помогать Рин курить, вынимать у неё изо рта сигарету и стряхивать пепел. Выражение её лица всё это время не меняется, оставаясь задумчивым и немного грустным. Она как будто набирается решимости для того, что хочет сделать, не глядя при этом на вас. Её настрой словно передаётся и вам, и всё нетерпение уходит, а остаётся лишь спокойствие. Вы хотели бы узнать, что у неё на уме, но, глядя на неё, так и не решаетесь спросить.

К счастью, вас никто не замечает.

В итоге, когда сигареты догорают, вы спрашиваете: «Ты всё?» — и, дождавшись кивка, вынимаете изо рта Рин её бычок и вместе со своим щелчком отбрасываете их подальше от окна её комнаты.

Вы возвращаетесь к картине, и художница садится напротив неё.

— Сейчас всё будет готово, — хрипло говорит она.

Она берёт ногой кисть и некоторое время словно раздумывает, не нуждается ли картина в каких-либо дополнительных мазках, разглядывая её под разными углами. Однако удовлетворённая тем «оком бури», что сейчас имеется на холсте, она переводит взгляд на книгу, лежащую рядом.

Вас охватывает любопытство — что Рин собирается сделать теперь?

И тут перед вами начинает происходить настоящее чудо. Рождение картины — само по себе явление удивительное, но это...

Рин некоторое время водит кистью над книгой, словно не решаясь прикоснуться к ней. Затем она всё-таки касается её обложки... и книга исчезает! Она словно «всасывается» в кисточку, которую держит художница, и на её кончике повисает крошечная тёмно-синяя капелька краски. Словно хирург, держащий в руках сердце для пересадки, Рин осторожно несёт эту капельку к холсту и опускает её в самом центре вихря.

Мгновение спустя перед вашим поражённым взором картина оживает. Вихри начинают кружиться на холсте. Самый крупный остаётся на месте, а те, что помельче, то уплывают за его пределы, то возвращаются обратно. Это просто поразительно. Вы задумываетесь, не было ли чего-нибудь добавлено в сигареты Рин, но не похоже на то.

Наконец художница откладывает кисть и поворачивается к вам.

— Это... невероятно, — с искренним восхищением произносите вы.

Рин улыбается.

— Осталась только маленькая деталь, которая зависит от тебя.

— Так что конкретно делает твоя картина? — спрашиваете вы. — Можешь объяснить?

— Это несложно. Дело в том, что ты — мозговой слизень. Это тело не принадлежит тебе. Значит, я могу отделить тебя от тела и перенести его в другое на твой выбор. Я могу смешать краску, которая соответствует «цвету» того человека, в которого мы тебя переселим. Но придётся ограничиться теми, кто учится или работает в этой школе и кого ты знаешь, потому что они ближе всего. До остальных могу не дотянуться.

Такого вы не ожидали.

— Это какая-то магия, Рин?

Она улыбается.

— Я польщена тем, что ты так думаешь.

Больше она это никак не комментирует.

— Ну, мне надо подумать. И я же могу отказаться от этого?

— Можешь. Правда, получится, что мои усилия пропали даром.

— Эй, ну ты же не сказала мне сразу, что я попаду в другое тело.

— А ты бы отказался? — ехидно улыбаясь, спрашивает она.

— Н-наверное, нет...

— Я тоже подумала, что нет. Но своё тело я не предлагаю, надеюсь, ты понимаешь.

— Эм, ну да, конечно, понимаю.

— И ещё. В учителя Муто переселиться тоже не получится.

— Почему?

— Он уже немного... занят.

— Ясно, — в принципе, вы об этом догадывались. По вашей спине бегут мурашки.

Рин пару мгновений смотрит на вас.

— Ну что, ты решил?

— А? Что?

— Я же спросила. В кого тебя переселяем?

— А, ещё нет, мне нужно подумать.

— Хм. Хорошо. Не затягивай.

Вам нужно выбрать новое тело? Безумие, конечно, но это открывает множество новых возможностей для рассинхронизации. Всё это не укладывается у вас в голове, но Рин ждёт вашего ответа.

Выбран вариант «Фельдшер».