Пламя моей души (джен)

— Какие тут миленькие кохаи! — воскликнул парень, сложив руку мне на голову. — В каком ты классе?

— В третьем, — чуть мрачновато обвожу их взглядом.

— Да не может быть! — широко улыбается видимо второклассник.

Поправляю сумку, старательно повторяя про себя: «Не бить никого во дворе школы.Не бить никого во дворе школы».

— Доброе утро, Савада-сан! Вам надоедают? — откуда-то появляется незнакомый парень в гакуране. Осмотрев парней, он хмурится: — Только перевелись, а уже устраиваете беспорядки? Такая дисциплина в школе Юмей?

Трое второклассников уставились на недружелюбно настроенного парня круглыми глазами. Потом посмотрели на меня. Один из них тыкнул пальцем, будто задавая безмолвный вопрос остальным.

— Простите, если мы вам надоедали, — синхронно поклонились и деревянной походкой исчезли в толпе.

Вначале провожаю их чуть удивленно, а затем окидываю оставшегося парня быстрым взглядом с начищенных туфлей до фирменной прически. О, помню! Он тот парень, который во время цветения сакуры попал под раздачу. Это я сейчас уже понимаю, что он тогда рядом со мной спрятался, чтобы на злого Главу не попасть. К слову и поведение этих новеньких странное. Что-то там Мураками все-таки творит в школе Юмей. Надо будет аккуратно и без шума разобраться.

Теперь я вспомнила, что перед тем, как меня окружило это трио переведенных учеников, я хотела найти свою фамилию на стенде и узнать в каком я классе в этом учебном году.

— Хибари и Кусакабе ведь были третьеклассниками. Кто теперь возглавляет Дисциплинарный комитет?

— Так они же и возглавляют, — моргнул парень, смотря на меня сверху вниз из-за ставшей привычной разницы в росте. — Дисциплинарный комитет средней и старшей школы Намимори объединены в один. Кабинеты остались прежними.

Парень смотрит на меня с ожиданием. Вздыхаю. Рехей на церемонии выпуска толкнул со сцены горячую речь, а потом вспомнил, что он не выпускник. Хибари должен был оставить среднюю школу, но просто объединил среднюю и старшую, хотя по сути он никогда учеником не был. Чудят оба без баяна.

— Ясно. Еще один вопрос — что это за люди? — указываю большим пальцем в сторону странной выделяющейся компании, которая подбрасывает одного парня, действительно смахивающего на школьника.

— Особые распоряжения.

Этот школьник, просто потрясающий в худшем смысле этого слова. Волосы стоят торчком, явно было использовано много геля. Стандартная школьная форма не просто находится в беспорядке — на нее нашили разнообразные финтифлюшки, которые точно запрещены по уставу школы. Про остальную компанию я вообще молчу. Там будто кто-то специально надругался над общественными правилами.

— Эй! Эй! Савада-чан! Мы в одном классе. Это точно судьба.

С содроганием поворачиваюсь и облегченно выдыхаю. Он приближается не ко мне, а к Тсуне. Все более, чем ясно, но пойду схожу к Кее. Спрошу все-таки, что он знает о нем.

— Конечно, десятый лидер Вонголы.

— ЧТО?! — вопль Тсуны слышали все, даже те, кто не прислушивался к их разговору.

— Я восьмой преемник семьи Томасо на место лидера, Найто Лонгчемп. Рад встрече! — с этими словами чудак стал радостно трясти руку Тсуны.

Какой-то он больно наигранный. Либо очень хитропопый, либо в самом деле дурак. Причем гиперактивый дурак. И компания у него явно соответствующая. Первый — толстяк ростом по пояс, принес с собой в школу гитару и огромные наушники, хотя подобные вещи запрещены. Второй — длинный, худой и прямой, как швабра мужик около сорока лет. Третий… третья…накинула школьный пиджак на пышное белое платье с оборками, а на голову надела цветочный чепчик. Я уже молчу про его… ее волосы, накрученные и зафиксированные лаком. Челка закрывает ей глаза, но я почему-то испытываю некоторые сомнения по поводу пола этого человека. Понимаю, что фигуры бывают разные, но в нашем возрасте при умении и доли фантазии, можно умело замаскироваться, тут же сразу куча мелких деталей цепляет взгляд, начиная от пышного воротника платья, закрывающего шею, заканчивая положением ног.

Если бы его не осведомленность о Вонголе, я бы подумала, что у этого Лонгчемпа синдром восьмиклассника. Впрочем, так подумали многие. Его треп никто не воспринимал всерьез, а на деле это оказывалась всамделишная правда. Но даже не это самое интересное.

Фамилия Лонгчемп показалась мне знакомой, но где я уже ее слышала, вспоминала несколько часов. Пока не увидела безделушку, висящую на шее Найто. Фирменная безделушка стоила бешеные деньги, за которые можно было полностью обновить клубную комнату. Французский бренд, специализирующийся на производстве мужских, женских аксессуаров и багажа класса люкс. Я не слишком интересовалась подобными вещами, но как-то слышала об этом. Вероятно, по телевизору.

— Семья Томасо владелец бренда, — растянул губы в улыбке Кея, когда я поделилась с ним своим открытием. — У многих семей мафии есть законный бизнес.

Я почесала пальцем щеку, внезапно сраженная догадкой.

— Ты с них деньгами ущерб взял?

— Немалыми, — кивнул он довольно. — Но они не должны наглеть.

Вскоре Реборн ошарашил меня предложением:

— Хочешь увидеть, как работает мафия?

— Что ты задумал? — сразу же спросила я.

— Мы идем сейчас же к вражеской штаб-квартире семьи Томасо. Это военный поход, ты сможешь наблюдать, что из себя представляет и чем грозит мафиозная семья.

В процессе оказалось, что мы — это Реборн, Тсуна, Гокудера и Ямамото, Хару, Ламбо и И-пин.

— Я просто хочу увидеть своего будущего мужа во время работы. Я на правильном пути, — пояснила Хару с улыбкой и направилась следом за парнями.

— Ками, эта девочка умственно отсталая, — пробормотала я едва слышно, сообразив, что пока я остановилась в шоке, все ушли вперед.

Дом семьи Томасо представлял собой дорогой особняк в старинном японском стиле. Он также, как и дом Хибари был окружен высоким забором и имел просторный внутренний дворик. Из-за этой ассоциации мне тут же перехотелось во всем этом участвовать даже краем. Свежи были воспоминаниях о настоящих хозяевах такого дома. Я бы сделала ноги сама, но увы, тут были дети и Хару, которых силой всех не так-то просто утащить, а отговорить и вовсе за гранью фантастики. Поэтому я пошла с ними, надеясь хотя бы разрулить ситуацию, ведь я, считай, единственный взрослый в этой компании… Разве что кроме Реборна.

— Хорошо, для начала нужно все разведать, — сказал репетитор, остановившись у ворот. — Обычно такие простые вещи выполняют шестерки, — и он без предупреждения с силой пнул Ламбо так, что тот перелетел через двухметровый забор.

Прежде чем кто-либо сообразил, что только что произошло, с той стороны кто-то наткнулся на ребенка. Ламбо принялся орать, строя из себя смелого и судя по звукам, его пытались поймать. У меня никак не выходило из головы произошедшее. Язык просто прилип к небу. Но репетитор не дурак. Он бы не отправил Ламбо на верную смерть? Это бы шокировало всех точно. Да и так, дети стояли с раскрытыми ртами, не в силах подобрать слов произошедшему.

— Он был пойман, потом пукнул, и его начали бить, — прокомментировал доносившиеся звуки Реборн.

Ворота со скрипом открылись и за ними показалась огромная толпа высоких разнообразных, но одинаково шкафообразных мужчин в деловых костюмах. Судя по взглядам, они пришли разбираться. Мужик в центре держал под мышкой вырывающегося и орущего Ламбо. Обе стороны ощутимо напряглись. Я вышла вперед, подойдя к тому мужику, что держал малыша:

— А теперь без резких движений отдайте ребенка, — ровным тоном потребовала я, смотря ему в глаза.

Гокудера уже достал свой динамит, когда Реборн попросил его подождать, и все мужики в костюмах дружно ни с того ни с сего попадали на землю. Я едва успела схватить Ламбо на руки. Попадали странно, один схватился за сердце и закатил глаза, другой просто плюхнулся лицом вниз, но тренированным глазом я опознала человека, умеющего правильно падать. Видимо, нас, а скорее Реборна, опознали, и решили разыграть заранее обговоренный спектакль. Хорошо хоть Ламбо не придавили. Ребенок тут же вырвался из моих рук и спрыгнул на землю, с любопытством рассматривая мужиков. Видимо, даже он не понимал их странного поведения.

Лонгчемп выбежал на дорожку, чтобы нас поприветствовать.

— Ох, а кто эти люди? — полюбопытствовал Тсуна.

— Это мои подчиненные. У нас сегодня был небольшой внутренний конфликт, — он смущенно почесал затылок.

Судя по двору это не «небольшой внутренний конфликт», а настоящая баталия. Из огромных камней, как из укрытий стреляли из автоматов по тем, кто находился непосредственно у особняка, а те в свою очередь отстреливались и бросали гранаты. Один мужик привлек внимание тем, как полетел вниз головой, перекувыркнулся на земле и скрылся из виду.

— Ну а теперь мы… будем веселиться, — дал команду Реборн.

— Ок, — показал ему большой палец Лонгчемп, светясь широкой улыбкой.

К счастью репетитор не потянул нас участвовать в «забавах» семьи Томасо. Мы спокойно, пусть и быстрым шагом, прошли непосредственно внутрь. Нас не задело осколками, гранаты будто взяли перерыв, взрываясь как можно дальше от дорожки, а пули продолжали тарахтеть. Мне не особо нравилось идти по такому полигону для тренировок, так что детей я держала за руки. Они, к счастью, понимали что-то и сами не рвались сбегать. Увести бы их отсюда, да остальных я оставить не могу. Я косилась на Хару, но та просто осматривала все вокруг, не выказывая признаков паники или истерики.

Когда мы шли по коридору из открытой двери одной из комнат послышался звук удара и донесся гневный голос:

— Сколько мне еще повторять, чтобы ты понял?! Си-минор звучит вот так. Повторишь? Если нет, я отправлю тебя обратно на родину!

Тсуна и Хару сунули свои любопытные носы туда. Я тоже успела увидеть карлика с гитарой и какого-то парня, который хныкал, стоя на коленях на полу:

— Пожалуйста, не отправляйте меня обратно.

Не успел кто-либо что-то сказать, как Найто закрыл дверь и с вечным выражением восторга на лице пояснил:

— Кажется, у Лунги, наконец, появился друг. Он стал более открытым.

Я бы назвала это иначе, но промолчала, лишь посмотрев на Лонгчемпа. Этот парень не так прост, как кажется.

Комната Найто представляла собой что-то среднее между свалкой и кладовой. В смысле весь мусор был растасован по коробкам и пакетам. В комнате стоял противный запашок неопределимого происхождения. Я поняла, что меня это все начинает утомлять и присела прямо на одну из коробок, надеясь, что это все поскорей закончится.

— Ох, младшая сестра Савады-чан, ты нашла мою коллекцию использованных батареек! — воскликнул Лонгчемп, вытянув коробку прямо из-под меня.

Плюхнувшись на пол, я снова вздохнула и решила не обращать внимание на происходящее. Потому что происходящее начинало выводить из себя и чем дальше, тем больше росло желание плюнуть на все и сотворить что-нибудь. Но я ведь не Хибари, чтобы так действовать. Я понимаю, что этот выход самый простой. Лонгчемп, кажется, настроен дружелюбно. У него не все получается, его дом не настолько «обычный», как того он хотел бы. Видно, что парень старается понравиться Тсуне.

И учения эти скорей всего не очень вовремя, но Найто делает вид, что так и надо. Он не грустит, не хватается за голову, не заходится в отчаянии... Интересно, зачем ему дружба с Вонголой? Нужно решить или избежать проблем с помощью влиятельных друзей?

Хорошо, я понаблюдаю еще немного. Дети принялись бегать по хламу в чужой комнате, Гокудера что-то подозрительно возился с коробками, Найто веселился, демонстрируя свои «коллекции». Ямамото обратил внимание на плакат какой-то девушки-идола — единственный нормальный элемент обстановки.

Все не переступало тонкой грани нормы до того, как Реборн не решил, что пришло время разрушить чужую базу. Он достал пару автоматов и магазин патронов к ним, повесил на себя. Так и знала, что у него та же одежда с расширенными карманами. На его призыв откликнулся Гокудера. Мнение репетитора он видимо уважал больше слова моего братца, который вошел в состояние паники, пытаясь остановить Реборна.

— А-а-а! Это плохо! — схватился за голову растерявшийся и сбросивший свою обычную маску Лонгчемп.

— Разве я не предупреждал?! — заорал его шпала-подчиненный.

— Мы должны бежать, Савада! — быстро нашелся Лонгчемп.

— Почему ты хочешь бежать с врагом?! — вышел из себя его подчиненный.

Реборн принялся палить вверх, Гокудера разбрасывать динамит. Шум стоял, как на стройке. Оставив своего подчиненного, Найто схватил Тсуну за руку и потащил за собой на выход. Следом побежала Хару. Ямамото задержался немного вместе со мной, чтобы взять на руки И-пин. Ламбо подхватила я.

Бегущие впереди почему-то замерли в достаточно просторном коридоре, будто врезались в стенку. Впереди стояла та самая девушка или парень в белом платье.

— Пантера! Почему у тебя оружие?! — закричал Лонгчемп, замахав руками. — Ты что правда хочешь убить Саваду? Ты не можешь!

Ничего не сказав, Пантера взмахнул палочками, на которых крепились небольшие четырехлистные ветряки. Стальные ветряки врезались в стену возле лица отодвинувшего голову в сторону Найто.

— Испугался? — спросил с улыбкой Лонгчемп у братца. — Она всегда так непредсказуема, когда промахивается.

Пантера не промахивался. Отнюдь. Он четко бросал стальные ветряки в Найто. Кажется, это уже всерьез. К счастью, Лонгчемп ловко уклонялся и стальные ветряки все еще не вспороли его кожу. Стоило мне это представить в красках, как я опустила глаза на Ламбо в своих руках, с любопытством и полным вниманием следившим за человеком в белом платье.

— Такеши, возьми, пожалуйста, Ламбо с собой, — попросила я у удивленно посмотревшего на меня парня, — и поспешите к выходу.

— Д-да, хорошо, — кажется, он что-то понял и так и поступил.

Следом за Ямамото в обратную сторону побежали и остальные. Пантера продолжал бросать свои ножи Лонгчемпу вслед. Остался только швабра-подчиненный, который, кажется, не заметил, что я еще тут.

— Что ты делаешь, Пантера?! — заорал он. — Лонгчемп-кун, наш босс, нельзя бросать в него чем попало только из-за намека на твои предпочтения!

Пантера перевел на него свое внимание и теперь дылде пришлось бежать восвояси, уклоняясь от летящего оружия.

— Эй, зря ты это сделал, — сказала я, приближаясь к предположительно парню в платье.

Пантера перестал атаковать мужика, да тот и так скрылся, свернув в какую-то комнату. Это «чудо» в платье развернулось и вознамерилось отправиться восвояси, но теперь я уже не хотела ему этого позволить. Быстро догнала его и попыталась ударить, но он выставил блок из рук. Удар все равно сбил ему равновесие, и он пошатнулся. Я схватила его рукой за шею. Разница в нашем росте была невелика, и я даже смогла приподнять его над полом. Снизу я смогла рассмотреть его серые перепуганные глаза.

Пальцы сжимались на горле крепко, и сколько он не скребся своими пальцами, пытаясь разжать мою руку, это было бессмысленно. Я была зла, раздражена, обижена и настроение мое никак не желало улучшаться с того самого момента, как мы оказались перед воротами этого дома. А тут еще это недоразумение… которое вовремя попалось под руку. Кожа его лица бледнела. Когда она начала синеть, а глаза потихоньку закатываться, я разжала пальцы, позволив телу упасть на пол. Через какую-то секунду из его горла донесся хрип, а затем надрывный кашель. Я присела на корточки, заставив его замереть на месте. Потянула за эту финтифлюшку на резинке, которая прикрывала шею и усмехнулась. Кроме наливающейся краснотой кожи там отчетливо выпирал кадык.

— Тебе следует сейчас забиться в какой-нибудь угол и не отсвечивать, пока мы не уйдем. Если же у тебя вдруг возникнет мысль ударить мне в спину, знай, что во второй раз я могу и убить.

Следовало подстраховаться. Я уже немного жалела, что сорвалась. Сила… Она развращает. Можно ведь было поступить иначе, но я выбрала самый простой и надежный путь. Это плохо. Я замечаю, что мой разум опьяняет гораздо позже, чем что-то сделаю.

Пантера вдруг начал раскачиваться и что-то шептать. Прислушавшись, я разобрала «Ты… Это она…». Сумасшедший какой-то.

— Эй, послушай сюда! — схватила я его за платье, заставив посмотреть мне в глаза. В его глазах сумасшествия не было, пусть они и бегали по сторонам. — Что ты там бормочешь?

— Это ты... Ты — Азазель, — четко и разборчиво заявил он, заставив меня резко помрачнеть.

Неужели опять глаза? Да что за черт?!

— И что с того? Только попробуй это кому-нибудь сказать, и я тебя изобью до полусмерти… Нет. Испепелю.

Пантера все еще белый, как и его платье отшатнулся, будто хотел разорвать расстояние. Разжав пальцы, я позволила ему это. Еще немного посмотрев на продолжающего сидеть на месте парня, я поднялась на ноги и направилась по коридору в ту сторону, куда ушли ребята.

Вот чего было срываться, а? Эта, прости господи, Пантера теперь может начать копать и нароет доказательства. А там донесет отцу и Вонголе. Мои собственные действия вернутся ко мне и… Моя жизнь точно изменится.

Так, стоп. Успокойся. Если бы я убила этого «языка» на месте, у меня было бы только больше проблем.А донести мог бы и Реборн. Просто я буду готова и, если настанет момент, я не позволю управлять моей жизнью.

* * *

— Пантера! Пантера! — орал Мангуста в лицо. — Что она сделала? Что сделала младшая сестра Десятого Вонголы?!

Парень отмахнулся от него, а затем посмотрел долгим взглядом исподлобья. Парень, которому подарили имя Пантера, когда принимали в семью, всегда был молчаливым. Мангуста злился, что не может получить ответ. Он ведь видел, что произошло.

— У нее такие же глаза, как и у босса Варии, — только и сказал Пантера, заставив спину Мангуста покрыться холодным потом.

Мужчина, несмотря на прожитые годы, никак не мог собраться. Он знал, что это означает. Сила Вонголы, которой та так славится, проявилась в ней настолько же ярко. Она должно быть также опасна, как и тот парень, а возраст в этом деле не играет роли, разве что делая ее более несдержанной… и опасной.

— Надо сказать Лонгчемп-куну, — пробормотал он, посмотрев в сторону. — Надо срочно ему это сообщить. Следует быть очень осторожными. Очень! Лонгчемп-кун в опасности! Немедленно следует...!

Мангуста прервался, заметив, как блеснула сталь ветряков перед лицом.

— Нельзя, чтобы она заметила, — сказал парень и чуть закашлялся, схватившись за горло.

— Да, ты прав, — тут же согласился успокоившийся мужчина. — Но Лонгчемп-кун должен знать! Он был прав! Мы должны стать им союзниками!

* * *

Как оказалось уже дома, Реборн с Гокудерой все-таки разрушили особняк семьи Томасо до нежилого состояния и Лонгчемп со своими тремя друзьями завалился проситься к нам в дом временно пожить. Такое ощущение, что у них денег нет. Вот хватило на особняк, а теперь ни на что не хватает. Да и куда они дели всех тех мужиков в костюмах, что играли в войнушку?

— С какой стати мы должны вас пустить? — скрестив руки на груди и опершись плечом на косяк дверей, спросила я, прежде чем братец успел дать согласие.

— Именно, — неожиданно подал голос Реборн, который тоже не выглядел особенно счастливым появлению Томасо. — В этом доме иждивенцев нет. Все, так или иначе, отрабатывают свой хлеб.

— Это все потому что Вонгола более известна? Но мы, семья Томасо, пусть менее влиятельны, хотим с вами сотрудничать! — вскинулся крикливая шпала в тюбетейке. — Мы известны также, как Ядовитый Скорпион Бьянки и Трайдент Шамал!

— Кто-то меня звал? — высунулся из кухни печальный Шамал.

— Нет, — ответила я. — Как там трубопровод?

— Пока не работает, — также печально протянул доктор и вновь осмотрел компанию Лонгчемпа. — Девушек нет…

Доктор вновь исчез на кухне, оставив семью Томасо с отпавшими челюстями.

— Это знаменитый Трайдент Шамал? — переспросил Лонгчемп. — Какой разносторонний человек!

— Великий доктор. Славится тем, что может поднять человека с того света. Чинит трубопровод, — с остекленевшим взглядом бормотал шпала.

— А что делать? — вновь высунулся Шамал. — Зато переночевать можно.

— А Ядовитый Скорпион? — вновь вскинулся шпала.

— В данный момент моет окна наверху, — ответил ему Реборн с усмешкой.

— Знаменитая отравительница, — с кислым лицом забормотал шпала в тюбетейке. — Известный создатель ядов. Специалист в слежке, проникновении и незаметном устранении…

— Да ладно тебе, — похлопал его утешающе по плечу улыбающийся Лонгчемп. — Мы будем работать со всеми! Это так захватывающе!

* * *

Как известно, бесконечно можно смотреть на три вещи: на огонь, на воду и на то, как кто-то другой работает.

Я лежала на шезлонге, потягивая прохладный сок через трубочку. Семья Томасо чинила крышу. Хотя чинили Найто и человек-трость. Девочка-мальчик в платье следил, чтобы они ничего не уронили и бросал стилеты, сбивая падающие предметы. Я отдала ему опустевший стакан, и он отправился в дом вновь его наполнить. Парень на гитаре бряцал что-то неподалеку. Да… Вот это жизнь.

Через десять минут Найто с помощником-штангенциркулем возник перед глазами.

— Все здорово! — заявил улыбающийся Лонгчемп. — Мы уже почти закончили!

Его подчиненный был более категоричен:

— Мы работаем, как рабы! Сколько можно?! Мы не самая слабая семья! Имейте совесть!

— Рабы… кха-кха, — Реборн лежащий в гамаке, сделал вид, что закашлялся. — Хорошая идея. Раз уж семья Томасо закончила с крышей и не собирается съезжать, то пусть получит следующее задание. Акира, — прозвучало требовательно.

Так, крышу они починили, все петли в доме смазали, гвозди забили, все поверхности отмыли под присмотром Бьянки. Даже не знаю, что еще тут найти. Может сжалиться над ними?

— Хорошо, все домашние дела вы переделали, больше мне пока что вам нечего предложить… — начала я, но тут появился Пантера.

В руках он нес знакомое нежно-голубое платье принцессы с пышной юбкой, как у балерин. Последний подарок отца, когда он приезжал. Я ведь его надежно спрятала!

— Я нашла это в подвале, — сказал Пантера. — Такое прелестное. Если оно никому не нужно, могу я его взять?

— … Я говорила о том, — сквозь зубы, но спокойно продолжила я, — что все дела у нас дома вы переделали. Теперь можем переместиться в другой. Моим друзьям Сасагавам наверняка тоже нужна помощь.

Все члены семьи Томасо дружно и шумно втянули носом воздух.

* * *

Я долго думала, как же мне свести вместе Реохея с Киокой, чтобы они поговорили на чистоту. В итоге, так ничего и не придумав, я поняла, что дальше тянуть нет смысла. Пусть у меня нет четкой уверенности, что следует сделать, чтобы они наверняка перестали молчать, но действовать необходимо. Придется делать то, что я не люблю, а именно действовать наобум.

Вначале, я думала, что семья Томасо, пребывающая у нас в гостях — помеха для моего плана, но с другой стороны за этими недо-мафиози вынужден был постоянно присматривать Реборн. Так что внимание репетитора было отвлечено. Думаю, у меня есть немного времени.

Завалившись поздним вечером в гости к Сасагавам, я была усажена за стол, накормлена плюшками и напоена чаем. Взрослых опять не было дома. Мы разговаривали о боксе и о школе, когда я решила взять быка за рога:

— А теперь начистоту. Мы все знаем, что ваши родители кое-что скрывают от вас, но также кое-что каждому из вас рассказали. Почему бы не поделиться своими размышлениями по этому поводу?

Да, я переступила сразу с места в карьер, поэтому на меня уставились, как на новые ворота. Я же спокойно отпила из кружки чаю, смотря на них обоих.

— Кира-чан, что ты такое говоришь? — нервно спросил интенсивно покрывшийся испариной Рехей. — Это она об университете, Киоко, — повернулся он к сестре с нервной улыбкой. — Кира-чан, спрашивает куда мы будем поступать.

— Вот как, — через секунду улыбнулась Киоко. — Кира-чан права, братик. Мы должны задуматься о будущем.

— Верно! — просветлел лицом Рехей.

Наивный. Киока отлично умеет делать вид, что все в порядке или что ничего не было. Даже в глазах беспокойство едва угадывается.

— Рехей, — выдохнула я на эту попытку оставить все как есть. Иллюзии, создаваемые в своей голове, к хорошему не приведут. — Незнание не освобождает от ответственности. Если мы хотим с этим справится, мы должны сделать это вместе.

— Кира-чан, — стукнул руками по столу боксер, приподнимаясь над ним. — Я справлюсь с этим! Киоке не обязательно вмешиваться! Я смогу позаботиться о сестре!

После этой резкой вспышки воцарилась тишина. Киока молчала, рассматривая стол. Я рассматривала друга поверх чашки.

— Киока о тебе тоже хочет позаботиться, и она это делает, — сказала я после паузы. — Твоя забота и ее забота не одно и тоже. Ты защищаешь ее своими кулаками, она делает все, что в ее силах. Вы не должны скрывать друг от друга свои проблемы. Если руки будут действовать, не взирая на состояние и движения ног, разве ты сможешь выиграть бой?

Рехей замялся. Я видела, как он сжимает кулаки, и знала, что пытается придумать ответ.

— Киоко, — обратилась я теперь к девочке, — не бойся делиться своими проблемами со мной или братом. Мы на твоей стороне и поможем тебе. Если игнорировать проблему, она сама не исчезнет. Я знаю, что тебе не хочется беспокоить брата, знаю, что ты боишься, что что-то с ним произойдет. Но поверь, он не слепой и тоже видит, что с тобой что-то не так.

— Киоко, это правда? — воскликнул Рехей, требовательно посмотрев на сестру. — Ты от меня что-то скрываешь? Расскажи мне все, я тебе помогу!

— Братик! — воскликнула девочка, прижимая руки к груди и заглядывая заблестевшими глазами в лицо Рехею.

Следующие полчаса, я пила чай и пыталась держать себя в руках, пока эти двое трепетно обнимались на фоне красного заката. Закат услужливо дорисовало воображение, и это был самый безобидный фон по сравнению с радугой, которую создавала кошка, и прыгающими единорогами.

Нового я ничего не услышала, лишь подтвердила догадки. А вот для Рехея и Киоки прописанная судьба друг друга была сюрпризом. Вдоволь наповторяв имена друг друга, эти двое неожиданно вспомнили обо мне.

— Кира-чан, Тсунаеши ведь твой брат! Я сейчас же пойду к нему и поговорю по-мужски!

Рехей шумно отодвинул стул, чтобы сорваться с места и немедленно отправиться ко мне домой, но я была готова. Едва не расплескав остатки чая, я схватила его за руку, останавливая.

— Постой! Немедленных действий не требуется. Тсуна не такой человек, который заставит Киоку. Он к ней очень хорошо относится.

— Кира-чан! — воскликнула Киока уже со слезами на глазах.

— А если кто-то другой попытается тебя заставить, — взглянула я на девочку, — мы быстро объясним ему, что так делать не следует.

Рехей еще попытался упираться, ведь вся его натура требовала врезать вероятному обидчику младшей сестры, но вскоре мне удалось убедить его, что Тсуна просто крайний.

Киоку я также успокоила, что за ее братом присмотрю. Теперь я со спокойной совестью, могла вернуться домой. Но на всякий случай, я решила остаться на ночь. Киока слишком скрытная, она много держит в себе и молчит. Воспользовавшись тем, что мы с ней ночевали в одной комнате, я начала с аккуратных вопросов и вскоре вслушивалась в сбивчивые переживания и самобичевания. У меня дома не лежит на полке диплом психолога, но я как могла, пыталась поддержать ее и вселить уверенность, что у нее есть кому довериться и на кого положиться.

Следующий день был выходной. Я вернулась домой утром, громко оповестила о своем приходе и прихватила яблоко с корзинки в гостинной.

— Имото! — сбежал по лестнице Тсуна. — Имото! — заметил меня на диване, жующую яблоко. — Сделай с ними что-нибудь!

— В смысле? — переспросила, вновь откусив кусочек.

— Лонгчемп-кун уже достал со своими порно-журналами, — пожаловался громко братец. — А тот парень с гитарой вчера допоздна играл на ней. Я не знаю, как ты не проснулась! А еще!...

Договорить братцу не дали. Семья Томасо видимо все слышала или шла прямо за братцем, поэтому тут объявилась.

— Все не так плохо! — воскликнул человек-кран. — Лунга очень сложный человек, который отдает всего себя музыке! Вы должны сделать для него скидку, ведь он творческий человек!

— А то, что вы с ванной сотворили! — повысил голос до глубины души ужаленный братец.

— Ох! — заулыбался Логчемп. — Это все я! Я играл в морской бой с Ламбо-куном.

— Поэтому затопило всю ванную и подвал?! А убирать это все мне пришлось. Это действительно было так, просто ты уходила куда-то. Имото, скажи им! — обернулся ко мне братец и требовательно уставился.

Тщательно прожёвывая яблоко, я придумывала особо изощренное дело, которое можно поручить этой команде рабов. А что? Пришли в дом, надеясь получить знакомство с Вонголой и согласились на условия. За еду и крышу над головой только рабы и работают. Кстати, жевать надо тщательно. Поэтому я жую неторопливо и смотрю на них. Смотрю и жую.

Семья Томасо, включая неунывающего Лонгчемпа, бледнеет и начинает истекать потом.

— Я вспомнил! — воскликнул громко шпала. — Лонгчемп-кун, нам пришло письмо. Необходимо срочно отправляться по делам семьи.

— О, Мангуста! — оживился и широко заулыбался Найто. — Я отправляюсь сейчас же!

Семья Томасо довольно быстро собрала вещи. Им понадобилось всего лишь пять минут и этот табор покинул наш дом.

Нана провожала их, вместе с нами выйдя во двор.

— Ох, они уже ушли? — спросила она, вытирая руки о полотенце. — Кто они все-таки были?

— Рабы, — донёсся снизу голос Реборна.

— Угу, — согласилась я, смотря, как оседает облачко пыли от стартовавшей черной машины с затонированными стеклами.

— Ох, не надо так с друзьями Тсу-куна, — она шутливо замахала на нас полотенцем и, напевая какую-то надоедливую мелодию, вернулась в дом.

* * *

Третьего мая Нана внезапно обрадовала нас тем, что выиграла три билета на круиз в лотерее, вложенной в упаковку чая. Она была в состоянии аффекта от выигрыша, находилась в сладких грезах о первоклассном отеле на море и тропическом рае. Даже немного подпрыгивала на месте и уже планировала поездку.

Мы уже давно никуда не ездили семьей отдыхать, поэтому разделяю ее нетерпение… Вот только не верилось мне в такую удачу. Впрочем, Нана была так взбудоражена, что твердо вознамерилась поехать на курорт со мной и Тсуной, несмотря ни на что.

Даже Тсуну, которого мучила морская болезнь удалось убедить поехать. Оставался вопрос с другими домочадцами, но Бьянки просила об этом не беспокоится и обещала присмотреть за всеми. Мне не очень ей верилось на слово, но выбора особого не было. Убедить Нану перепродать билеты, не оглашая своих настоящих мотивов, было невозможно, как невозможно просто выставить всех гостей на время поездки из нашего дома.

Чемоданы были собраны довольно быстро. Я исследовала тот купон, что нашла Нана и получалось, что мы дольше будем добираться, чем на самом деле отдыхать на острове. Судя по фотографии лайнер действительно огромный, чтобы в него сесть придется вначале добраться до порта, который может его принять. Поэтому я поискала на карте адрес порта, указанный в билете.

Первые образцы напитанного пламенем Киоки крема лучше не буду брать. Толку с них пока мало, слишком мало пламени содержат, а внимание репетитора могут привлечь. Аптечка — это само собой. Купальник был в порядке. Комплект одежды и белья. Стоп, если лайнер дорогой, то в обычной одежде вечером по палубе не походишь. Будут смотреть, как на нищебродов, а ведь достаток нашей семьи, благодаря перечислениям Емитсу, где-то даже выше среднего. С этим вопросом я обратилась к Нане и обнаружилось, что у нее тоже нет ничего соответствующего. Конечно, ей не нужен был шикарный наряд с бриллиантами, но и прилично выглядящего платья уже было бы достаточно. Причем лучше бы это было платье, не десять лет пролежавшее в шкафу. А если еще и туфли найти, да без стоптанных каблуков…

В Намимори одежды подобного класса было не отыскать, хотя Нана не жаловалась на отсутствие вкуса и с первого взгляда видела то, что ей подойдет. Мы поехали аж в самый центр префектуры. Тсуна услышав о цели поездки, быстро открестился, отлично представив, насколько скучно это будет.

На самом деле вышло нескучно. Мы с Наной погуляли по городу, как мать со взрослой дочерью. Пожалуй, в этот день, когда не нужно было срочно что-то делать по дому или куда-то спешить, дети не орали, грозя расшибить обо что-то голову, не просили есть, поиграть и тому подобно, можно было просто разговаривать и шутить, поддаваясь женским слабостям. Ощущая, что ко мне относятся, как к равной, я почувствовала, что эта женщина стала моей семьей… Это странное признание будто сняло тяжесть вины, которая висела надо мной долгие годы. Пожалуй, я могла сравнить себя с приемным ребенком, усыновленным сразу после рождения и всю жизнь знавшим об этом. Я принимала ее, как дорогого человека, но искренне матерью так и не могла назвать. А сейчас вдруг поняла, что она ничуть не хуже и достойна этого звания. Для Акиры — девочки, о которой она все это время заботилась.

Одежду для меня подобрали первой. Для Наны это кажется была жизненная необходимость одеть сначала ребенка.

Затем мы купили один комплект платья и туфель для нее, но потом, по закону подлости, Нана обнаружила идеально сидящее платье, в котором она превращалась из обычной домохозяйки в роковую женщину. Она вышла из примерочной к зеркалу. Я смотрела и глаз не могла оторвать.

Ей будто снова стало двадцать лет, как тогда, когда мы с Тсуной были еще маленькими. Если бы можно было сделать что-то с короткими волосами и наложить едва-заметный макияж, она отлично бы вписалась в высокое общество. Я знала, что до замужества она работала обычной официанткой, но сейчас она выглядела что надо.

— Мне идет, Кира-чан? — хихикнула она в ладонь, увидев мое лицо.

— Да, очень.

— Жаль только оно слишком дорогое, — с искренней печалью сказала она, еще раз посмотрев на ценник. Впрочем, она тут же улыбнулась: — Ничего страшного, мне хватит и одного платья.

Когда она вешала его обратно у меня сердце разрывалось. Магазин был действительно недешёвым, и сумма впечатляла. Но все равно не заоблачная и эта сумма у меня была. Отправив Нану в другой отдел, я вернулась и достала платье, оплатив его из счета, который мне сделал Мураками. Покажу его потом, когда выйдем из магазина и сядем в кафе перекусить. И лучше не думать о том, что эти деньги могут оказаться когда-нибудь жизненно необходимыми.

Как я и думала, Нана заволновалась и захотела тут же его вернуть назад.

— Откуда у тебя такая сумма, Кира-чан? — взволнованным голосом спросила она.

— Насобирала. Из карманных и подарков на праздники — пожала я плечами и как ни странно расспросов больше не последовало, хотя она и хотела как-то то ли отблагодарить меня, то ли вернуть деньги.

Думаю, не расспрашивала она потому, что на праздники Емитсу часто пересылал денег на подарки. Что на них купить решали уже мы сами. Сошлись на том, что мне также будут куплены какие-то обновки. А к этому платью надо еще найти туфли и сумочку.

* * *

Все было уже сделано, все предупреждены об отьезде, плита выключена, холодильник набит едой, парни из Альянса предупреждены, что меня не будет несколько дней.

Как только мы поднялись по трапу и оказались внутри лайнера, сразу стало ясно, что мои опасения были не зря. Хорошо, что мы купили Тсуне костюм, который, как оказалось потом, сидел не совсем идеально, ведь выбирали мы его на глаз. Но он хотя бы был, пусть Тсуна примеривал его с таким лицом, будто его пытают. Следующим вечером надо будет заставить братца надеть его. Сейчас-то ничего страшного, только зашли, да и на обед народ не так дружно собирается, как на ужин.

Мы спустились в обеденный зал, где сновали официанты с перекинутыми через руку полотенцами. Наша семья и так выглядела простовато, но, когда я разглядела на столах три ложки, два ножа, две вилки и три разных бокала для каждого я поняла, что проблемы все-таки будут.

— Я Савада, — на японском представилась Нана администратору, быстро оказавшемуся у нас.

— Хм… Разве вы только что тут не были? — недоуменно посмотрел на нас он и указал на стол.

Пожалуй, это был единственный стол, на котором поела какая-то свинья. Но этой свиньи не было видно рядом.

— Это должно быть какая-то ошибка, — нахмурилась я, подозревая, что из-за простоватого вида, нас могут сделать крайними.

Официант отправился к администратору выяснять подробности и свои действия.

— Я больше не могу, — донесся сдавленный голос Ламбо, лежащего на полу прямо у стола округлившимся пузом к верху.

Его-то мы сразу не заметили. Виной тому скатерть, наполовину стянутая на пол.

— А? Это Ламбо? Что он здесь делает? — тут же подхватила его на руки засюсюкавшая Нана.

— Я сказала тупой корове, что мамы нет, и он начал плакать, — пояснила появившаяся следом из-под стола Бьянки. — Так что я пригрозила, что, если он не перестанет, мама никогда не вернется. После этого она тоже начала плакать, — итальянка указала на И-пин.

— Ай-яй! Вы все здесь? Что за дилемма, — покачала головой Нана, которая казалась совсем не опечаленной и даже не слишком удивленной.

— А Реборн тоже?!... — сразу же уловил главное Тсуна и завертел головой.

— Ренессанс, — сказал репетитор, обращая на себя внимание.

Я остолбенела. Привыкла видеть его в костюме, хотя он, конечно, иногда переодевался во что-то, но кленовый листочек и венок из лавровых листьев это как-то совсем… Хотя даже в таком виде, я не сразу заметила, что его, что Бьянки. Надо быть внимательней, зря меня что ли итальянка мучила со всякими тестами?

— Как вы сюда попали?! — схватился за голову братец.

— Естественно проникли через другой вход и избили охрану, — в своем стиле ответил Реборн, продолжая наблюдать за метаниями Тсуны.

Очевидно, прятаться в широком понимании этого слова все эти зайцы не желали. Разбежались кто куда, под заяву репетитора, что скорее убьют охрану, чем будут скрываться. Тсуна побежал останавливать их, а Нана просто улыбнулась:

— Определенно веселее, когда они здесь.

— Давай просто попросим другой столик, — сказала я, еще раз посмотрев на испоганенную скатерть.

К счастью, питание входило в билет, и нам удалось избежать трений с администрацией. Сидеть за подобным столом было немного неловко. Ощущения были новыми и, видимо, Нана испытывала нечто похожее, косясь по сторонам. Точно! Надо просто внимательно наблюдать и повторять за остальными, иначе с тремя ложками не разобраться. Принесенное меню поражало витиеватостью названий блюд. Порой в нем было знакомое слово, вроде отбивная или кальмары, но тут же шел какой-то непонятный соус или гарнир. Выручила опять же Нана, обсудившая с официантом, как с коллегой, самые популярные блюда.

Последовав примеру Ламбо, я наелась от пуза и еле переставляла ноги, пытаясь все растрясти во время прогулки по лайнеру. Нана отправилась в номер, чтобы переодеться в купальник и позагорать на лежаке у бассейна. Тсуна вроде бы все еще искал разбежавшихся детей. Ну и ладно. Не думаю, что с ними что-нибудь случится. Ламбо по виду переел и бегать много не станет, И-пин девочка умная и лезть куда не надо не будет, а остальные и не дети вовсе.

Во время ужина мне на мгновение почудилось использование пламени, но я не слишком придала этому значения. Тот же Реборн убегая, постоянно использовал пламя, поэтому на корабле вполне могли быть еще пользователи пламени. Не говоря уже про то, что Реборн мог выстрелить в Тсуну пулей.

Жаль, что в Японии мясо особенно дорогое и много его не поешь. Хотя у семьи Савад хороший достаток, и мы можем включать его в блюда каждый день, но пресловутая экономия не позволяла этого делать. Нана хотела попробовать отбивную, и она оказалась действительно нечто! Хотя и кальмар в каком-то сладко-кислом соусе мне понравился тоже. В этом определенно что-то было.

— Босс!

Я вздрогнула от этого выкрика, как от выстрела и быстро проверила, кто это сказал. Ожидая увидеть какого-то дородного усатого дядьку в костюме с кем-то таким же доставучим, как Гокудера, я удивленно уставилась на какого-то по виду бомжа с черной повязкой на одном глазу. Он выбрался из-под тента, накрывавшего спасательные шлюпки, подбежал ближе и замер. С его одежды закапала вода. Непонятного цвета волосы спутались и закрывали лицо, одежда скомкалась и измочалилась, повсюду то свисали водоросли, то темнели черные пятна ила, про запах я вообще молчу, но теперь я уже поняла, кто передо мной.

— Я же предупреждала тебя, не появляться передо мной минимум год, — прищурилась я, напрягшись всем телом для атаки или защиты.

Тяжелый живот немного мешал, но я постаралась не обращать на это внимания. К счастью, эта часть корабля, похоже, была малопосещаемой и никого из людей не было видно.

— Так мы же говорили про тот город, а не корабль, — оскалился Конрад, откинув с лица слипшиеся рыжие пряди.

Я в ответ одарила его мрачным взглядом. Сказать на это мне было нечего, разве что достучаться до него самым прямым способом и в буквальном смысле.

— Босс, до меня дошел слух, что знаменитый киллер Реборн несколько дней будет в Мафия-лэнде. Я подумал, что ты обязательно будешь на этом корабле! — как всегда он был слишком уж переполнен напором, энергией и уверенностью. — Мафия-лэнд условно нейтральная территория. Там запрещены убийства. Меня там трогать не будут.

Ух ты. Мафия-лэнд значит? Это так называется курорт, да?

— А лайнер? Тоже условно нейтральная?

— Нет. Но я готов переждать плавание в грузовых отсеках. Повезло, что увидел тебя сейчас!

Я еще раз окинула взглядом его промокшую насквозь одежду, с которой уже накапала приличная лужа. Не думаю, что грузовые отсеки не проверяют хоть иногда, но сомневаться в его навыках не приходится. И все же прятаться так близко от Реборна опасно, не говорю уже про лайнер, где вероятно, большое количество вооруженных мафиози и отличная охрана.

— Зачем ты сюда забрался? — сердито спросила я.

— Я хочу узнать тебя лучше, босс!

Мне захотелось помассировать переносицу. Ради такой цели, такой риск, я не понимаю. Хуже того — что, если еще немного и преграда на очередном источнике окончательно упадет? Я не знаю, что мне делать тогда. Возможно, это событие даст мне какие-то права или, что хуже, обязанности перед рыжим.

— Ты меня не понял? — позволила я появиться в голосе гневным ноткам. — Если ты считаешь меня боссом, почему не понимаешь приказа? Я сказала, что не хочу тебя видеть некоторое время.

— Это твой приказ? — зубастый оскал пропал с его лица.

Долгое мгновение мы смотрели друг другу в глаза, прежде, чем я кивнула.

— Хорошо, я понял, — сказал он… и закинул одну ногу на ограждение, спрыгивая за борт!

Подняв брызги и уйдя под воду, он тут же всплыл обратно. Все еще не веря, я какое-то время наблюдала за медленно удаляющейся головой, выглядывающей из воды.

— Да б##ть!

Завертела головой, ища спасательный круг. Потом побежала вдоль лайнера, увидела наконец белый круг и тонкий канат, связала их и бросила в воду. С меткостью у меня все еще оставались некоторые проблемы, не смотря на посещаемые занятия стрельбы из лука, еще и высота корабля над водой была огромной. Рыжая дурная голова в воде казалась совсем миниатюрной, и я попала кругом метрах в пятидесяти от него. Как можно быстрее вытащив круг обратно, я снова побежала в сторону кормы. Во время второй попытки я учла ветер, которым сносило круг и на этот раз он не долетел каких-то двадцати метров. Второй раз его вытягивать не пришлось. Рыжий заработал руками и довольно быстро догнал спасательный круг, который тоже приближался к нему. Привязав конец веревки к бортику, я перегнулась через перила, наблюдая за тем, как он взбирается по канату. Повезло, что никто из команды или пассажиров так и не попался по пути. Видимо, основная масса все еще обедает.

Сидящий на палубе Конрад тяжело дышал, но раздражающе скалился, победно смотря на меня, пока с него снова усиленно стекала лужа. Он по-быстрому отжал волосы и темную клетчатую рубашку плохо различимого цвета.

— Пошел отсюда, пока никто тебя не заметил, — практически прорычала я, — И чтоб до прибытия я больше тебя не видела.

Надо было попытаться хотя бы красиво уйти, ведь на этот раз он получил, что хотел.

Наверное, это было слабостью бросить спасательный круг, понимая, что с такой скоростью движения лайнера, он скоро остался бы один в открытом океане, а то, если совсем не повезет, сразу утонул бы от волн, которые поднимал движущий винт.

* * *

Где-то в грузовом отсеке корабля.

— Эй, пацан! — Гокудера дернулся и потянулся за динамитами.

— Да не дергайся ты! Я тоже безбилетник. Чего варишь? Пахнет вкусно!

Незнакомый рыжий парень плюхнулся рядом с небольшим котелком, который стоял над переносной горелкой. Гокудера немного расслабился, сообразив, что это не охрана и не из корабельной команды. Но далеко убирать динамит не стал.

— Консервы? — снова спросил незнакомец, рассматривая этикетку на открытой консервной банке.

Рядом в клетке хрюкнула свинья, содержащаяся на убой, и Гокудера поскорее запихал динамиты обратно, взявшись за ложку.

— Не думай, что я отдам тебе больше трети, — намеренно сердито проворчал он.

— Спасибо, братан! — оскалился одноглазый парень.

Никто из этих двоих не заморачивался. Двумя ложками они быстро взялись за консервы, проваренные в воде. Оба были голодными и не стали дожидаться, пока еда остынет.

— А тебе зачем в Мафия-лэнд? -заговорил Гокудера, когда первый голод был утолен.

— Я иду за своим боссом, — усмехнулся непонятно чему незнакомец.

— Я тоже! — просветлел лицом Гокудера и выплеснул наболевшее: — В Мафия-лэнде куча всяких недобро настроенных мафиози! Я просто обязан быть рядом с ним! Жаль, что билета не досталось, — вздохнул он.

— Так и я о том же, — снова усмехнулся незнакомец. — Не лучшее место отдыха для молодого босса. Больше подходит для того, чтобы показать себя и посмотреть на других. Мой босс сильная, но мало ориентируется в этом мире, я должен быть рядом.

— Я тоже так подумал, — озабоченный этими мыслями, подметил Гокудера. — Мой босс сильнейший, а рядом с ним лучший киллер, но я, как его правая рука должен находиться рядом с ним! Как этого не понимает его учитель?! Я же не стану правой рукой, если буду оставаться дома,как остальные!

— Правой рукой, да? — протянул, как показалось Гокудере насмешливо его собеседник.

Хаято это не на шутку разозлило. Он-то думал, что этот парень может его понять, а он насмехается!

— Ты считаешь это смешным?! — набычился он, готовый вступить в драку.

— Да не, я бы тоже не прочь стать правой рукой. Придется постараться, я видел только одного своего конкурента, а он довольно силен и уже немного меня обогнал.

— Вот-вот, бейсбольный придурок постоянно пытается занять место правой руки, — согласился Гокудера, немного успокоившись. — А в голове у головы-травы один только бокс, он тупой, как пробка, но хотя бы не метит на это место. А третий вообще делает, что ему вздумается! Как будто кто-то забыл ему сказать, что он подчиненный. Он даже может напасть на босса! На месте Реборн-сана, я бы уже давно исключил его из семьи!

Собеседник Хаято снова улыбался одними губами, с интересом слушая его, поэтому Гокудера решил не обижаться на этот раз, хотя и чувствовал, что незнакомец веселится.

— Похоже, у тебя есть все шансы действительно стать правой рукой своего босса, — заметил он. — Какой он? Твой босс?

— Очень сильный! — мгновенно выдал Гокудера, даже не задумываясь. — Он спас мне жизнь.

— И после этого ты решил, что он станет твоим боссом?

— Да! — сказал, не сомневаясь, Гокудера. Вот сейчас он как скажет! — Мой босс станет Десятым лидером Вонголы!

— Вау, — недостаточно восхищенно, по мнению Гокудеры, откликнулся незнакомец.

Хаято хотел было ответить что-то колкое, но, подумав немного, рыжий выдал:

— А я, когда своего босса увидел, с первого взгляда понял, что вот — оно. Хотя вру — со второго. Но тут сам виноват, чуйку свою не сразу послушал. И до сих пор босс меня не разочаровывает. Думаю, наконец, дела мои пошли как надо.

Гокудера неодобрительно отметил, что слишком уж этот рыжий восхищается женщиной-боссом какой-то второсортной семьи. Тем более, что сам Хаято далеко не с первого взгляда разглядел босса.

— Что с первого взгляда разглядеть-то смог?— поинтересовался он, не скрывая раздражения.

— Глаза.

— Что глаза? — спросил он, начиная терять терпение.

— Сила и решительность действовать. Вот что там было, — спокойно пояснил незнакомец.

— Считаешь, если старше меня, то можешь строить из себя умного?! — с вызовом спросил Гокудера. — Знаешь что? Иди-ка ты отсюда, мне самому еды мало!

— Да ладно тебе! Ты же мне рассказал, как своего босса встретил, я тоже с тобой поделился.

— Ладно, — согласился Гокудера, посчитав себя победителем. — Как вообще можно было решить за кем-то следовать после всего лишь одного взгляда?

— Ну, — протянул рыжий, — вначале я хотел ее убить. Если бы она мне сразу доверилась, то я бы не пошел за ней дальше. Смысла больше ни в чем не было бы. Доверчивые дураки долго не живут. Я надеялся, что она хотя бы не сразу захочет меня убить в ответ и ее отношение меня больше радует, чем огорчает. Значит, у меня есть шанс последовать за таким человеком. Ну, а отношение к себе сам заслужил.

— Десятый более великий босс, — не смог сдержаться на эти слова Гокудера. — Он спас мне жизнь, даже несмотря на то, что я хотел его убить! Он ценит меня и доверяет мне, как своей Правой Руке!

Рыжий снова как-то обидно хмыкнул, сверкнув глазами:

— Что же в этом великого — спасти своего убийцу, еще и подставить ему спину?

— Ты ничего не понимаешь! — вскочил на ноги Гокудера. — Он поступил не так, как твоя женщина-босс. Десятый смог простить меня и довериться, я ему нужен, а твоя босс тобой пренебрегает, ведь так? — победно продолжал он взирать на него сверху вниз.

— Ей! Это не доброта, а глупость! Пренебрегает, потому что я еще не заслужил доверия, — недовольно заметил одноглазый.

— Так делают все мафиозные семьи. Ты к ним приходишь, а они тебя шпыняют, как шавку! — Гокудера чувствовал свою правоту и всем своим видом демонстрировал это. — И твоя женщина-босс и в подметки не годится величию Десятого, которое тебе никогда не понять.

— Собираешься доказать мне это своим динамитом, дымовая бомба?— неожиданно также поднялся на ноги рыжий. В голосе его появились угрожающие нотки: — Я тебя пристрелю раньше!

Казалось бы, только что бывший спокойным и расслабленным, рыжий мгновенно вошел в боевую готовность, готовый ударить как следует из своего оружия. Слишком быстрая перемена немного привела в себя Хаято. Он не был дураком и понял, что взрывы, равно как и выстрелы, привлекут внимание охраны к его укрытию. А собеседник явно не из тех, кто впадает в панику лишь увидев динамит в его руках.

— На этот раз закончим, но только до прибытия на остров, — напряженно и вынужденно признал он. — Только потому, что ни тебе, ни мне не нужно, чтобы сюда пришла охрана.

— Окей, — осклабился громкий рыжий. — Мне вот интересно, а так же бы ты был верен своему боссу, если бы он не был Вонголой? Можешь не отвечать. Я хочу вздремнуть, советую тебе не приближаться ко мне в это время.

Посмотрев вслед уходящего коллеги, Гокудера сплюнул на пол и решил доесть остатки. Ему тоже надо вздремнуть, пока есть возможность.