Влюбись в меня заново (гет)

— Как прошло ваше первое занятие по ЗОТИ? — спросил Северус, когда мы встретились в следующий раз в Выручай-комнате.

— Странно, что вы не в курсе, профессор, — поддела я его. — Уже вся школа знает о методике нового преподавателя.

— Предпочитаю сплетням информацию из первых уст, — хмыкнул Северус.

— Мы изучали непростительные, — с жаром ответила я. — А Дамблдор ничего не делает…

— Мисс Грейнджер, — осек меня Северус, — давайте вы не будете оспаривать методы директора.

— Как будто бы вы с ними согласны, — тихо возмутилась я, но Снейп сделал вид, что не услышал моего восклицания.

— Итак, вы готовы к занятию? — спросил он.

Я кивнула и вынула палочку из кармана мантии.

— Покажите, как вы сможете поставить блок в ответ на мою попытку залезть в ваши мысли.

Я была напряжена до предела, но не думала, что Северус с ходу будет вторгаться в мой мозг и не даст мне шанса сопротивляться. Все-таки он осведомлен, что я начинающий легилимент с весьма сомнительными успехами на этом поприще. Перед первым занятием у меня была идея удалить из памяти все мысли и воспоминания о нем. Но нет такого хранилища, которое бы поместило в себя столь объемный поток воспоминаний. Я не была уверена, к тому же, что это было безвредно для моего сознания, поэтому предпочла оставить все, как есть. Все-таки я находилась на уроке, а не на пытке. Если вдруг что пойдет не так, я всегда смогу прервать его действия, если не ментально, то физически. По крайней мере, я была уверена в этом. Пока что задание было легкое — обнаружить его вторжение и пресечь его мысленно. Такое я уже проходила с ним и Дамблдором три года назад. К тому же, это первое, чему меня научил Северус в прошлом, когда мы занимались окклюменцией.

Я кивнула и собралась мысленно. Северус впился в меня цепким взглядом черных глаз, и это здорово мешало мне сосредоточиться как следует. Вместо того, чтобы защищать свое сознание, я боролась с чувствами, которые вызвал у меня его столь пристальный взгляд. Проникновение в мысли я заметила не сразу именно по этой причине. Оно напомнило легкую щекотку, пришлось быстро сооружать мысленный блок и пытаться отключиться от реальности, чтобы очистить разум. Так было легче сопротивляться.

— Неплохо, — через минуту сказал Северус. — Вы так долго собирались или… Что вам помешало обнаружить мое присутствие в самом начале?

Я смутилась. Возникло подозрение, что он зацепил несколько моих мыслей перед тем, как я собралась с силами. Один только Мерлин знает, удалось ли ему установить, что они были о нем.

— Какую тактику вы используете для создания блока? — коротко спросил зельевар.

— Пытаюсь очистить сознание от мыслей, расслабиться.

— Похвально. Что ж, знайте, что не всегда есть возможность успокоиться, держать себя под контролем, чтобы очистить свое сознание. Есть и другая тактика. Вы можете наполнить свое сознание ложными или реальными воспоминаниями, множеством мыслей, чтобы противнику было сложнее найти то, что он ищет. Тогда у вас будет время для контратаки.

Я кивнула. Северус как-то уже упоминал об этом, но мы с ним никогда это не практиковали в прошлом.

— Сможете сейчас попробовать? — осведомился он.

— Мне нужно знать, что именно вы будете искать в моем сознании, профессор…

Северус на миг задумался.

— Я буду искать момент, когда вы давали директору Нерушимый обет…

Я нервно вздохнула. Мысли и воспоминания о том моменте разом нахлынули на меня. Кажется, Северус сделал это специально, зная, насколько я не хочу, чтобы он был свидетелем этой сцены. О чем же мне думать? Я посмотрела в угольно-черные его глаза, которые насквозь, казалось, прожигали меня. Я не была уверена, что Северус будет атаковать меня ментально в четверть или хотя бы полсилы. Вот как раз тот момент, о котором совсем недавно он говорил. Я не могу властвовать над своим сознанием, не могу успокоить взвинтившиеся нервы. В панике я начала перебирать в мыслях подходящие воспоминания, которыми смогла бы заполнить сознание, но шерстить мозг было очень сложно. Как назло, он предоставлял мне не те мысли, не те моменты. Я злилась на себя. Гарри. Первым делом я начала думать о нем. Об их ближайшей встрече с Сириусом. Он уже получил письмо от крестного, тот обещал приехать, как только это будет возможно и разрешено школой. Фосетт. Нужно спросить ее, есть ли у нее родственники. Билл. Он ждет письма. Живоглот, он уже два дня не появлялся в гостиной. Дамблдор… Нет, нет. Не следует о нем думать. И все же… Мне следует придумать что-то, чтобы перехитрить его. Гарри. Нет, Рон. Мантия для Рона. Святочный бал. Где он будет проходить? Мерлин, нужно что-то посущественнее. Нужны мысли тяжелые, полноценные, яркие воспоминания. Но все яркое у меня связано с Северусом. Боже, нет, нельзя о нем думать. Так-так. Джинни… Нет, не пойдет. Слишком опасно думать о ней. Письмо, в котором говорится, что я волшебница… Которое я получила первый раз или второй?

Я вздохнула и зажмурилась. Северус моментально прервал свои действия.

— Мисс Грейнджер? — позвал он.

Я ответила не сразу. Выдохнула и затем только подняла на него взгляд.

— Слишком большой поток мыслей. Не могу контролировать, от этого… нервничаю.

— Для первого раза это неплохо, — сообщил он без тени иронии. — Чтобы быть готовым к подобным моментам, следует заранее выбрать несколько ярких воспоминаний, о которых можно думать продолжительное время.

Я кивнула. Еще бы. Ведь он мне не дал подготовиться, знал, что так будет.

— Давайте закончим на этом, — предложил он. — К следующему разу найдите в вашей памяти такие воспоминания. Вот увидите, будет легче.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я его.

* * *

На следующем уроке ЗОТИ, после демонстрации трех непростительных заклинаний на пауке, профессор сообщил, что перейдет напрямую к людям, а именно к ученикам. Все были очень взволнованы, услышав об этом. Рон моментально что-то стал шептать Гарри на ухо, Парвати и Лаванда тихонько вскрикнули, но пререкаться с преподавателем никто не стал. Я решила держать свои мысли при себе. И так слишком отчетливо, должно быть, на моем лице отображалось омерзение от его присутствия в нашем классе.

— Начнем, пожалуй, с Империуса, — прохрипел лже-Грюм и окинул студентов жутким взглядом.

Дамблдор, должно быть, счастлив, подумалось мне. Ведь это отличная тренировка для Гарри. Не сам же он будет пулять в Поттера непростительными, чтобы развить в нем навыки Избранного?

Грюм вызывал по очереди к себе учеников, и я была рада, что предусмотрительно села на предпоследнюю парту. Империусу я сопротивляться не умела. Пожалуй, это будет еще одно, о чем я попрошу Северуса — научить меня контролировать свою волю. Наверное, он точно убедиться, что паранойя у меня достигла пика.

С легкой завистью я наблюдала, как Гарри с четвертой попытки одолел чары порабощения. И была благодарна Мерлину, что лже-Грюм остановился на друге, забыв про остальных. Не хотела я, как цирковая обезьянка, выполнять его команды на виду у всего класса. Нужно будет расспросить Гарри поподробнее, что он делал, чтобы не поддаться заклятию.

— Какие ощущения у тебя были? — допытывала я его под настороженным взглядом Рона после занятия.

— Ну-у, — почесал затылок Гарри. — Я будто бы хотел делать то, что мне приказывают…

— А когда ты сопротивлялся?

— Слушай, Гермиона, — не выдержал Рон, который первый подвергся непростительному со стороны преподавателя. — Если тебе так интересно, почему тогда ты пряталась на последних партах? Могла бы поднять руку, как ты это любишь делать!

— Что ты такое говоришь? — заступился за меня Поттер. — Разве можно желать быть подвергнутым заклятью?

Рон насупился, ничего не ответив.

— Сопротивляться было больно. Тело будто бы ломило… Зато с каждой секундой сознание прояснялось, — сообщил Гарри. — Главное — не отступать.

Я задумчиво кивнула. Интересно, что скажет Северус, если я все-таки решусь попросить его потренировать меня сопротивляться Империусу? Представив его лицо, я нервно усмехнулась.

* * *

Фосетт я нашла в третьей оранжерее перед самым ужином.

— Сандра, привет, — махнула я ей рукой.

— А, привет, — грязной перчаткой она заправила длинную челку за ухо, чтобы не мешалась.

— Скоро ужин, а ты все еще не переоделась, — оглядела я ее с ног до головы.

— Ты права, Грейнджер, как всегда, — усмехнулась райвенкловка. — Подожди немного, я переоденусь.

Я кивнула, и Сандра вприпрыжку направилась к подсобному помещению, где, вероятно, оставила школьную форму. Вынырнула оттуда через какие-то пять минут, галстук по обыкновению развязан, рукава блузы по локоть засучены. Она подбежала к бочке с водой и рьяно принялась отмывать руки от земли, затем пару раз сполоснула лицо.

Я на опережение наколдовала чары, высушив ей руки и лицо.

— О, благодарю, — высокопарно произнесла Фосетт, и я непроизвольно фыркнула, сдержав смешок. — Позвольте пригласить вас на ужин, — продолжая дурачиться, Сандра подлетела ко мне и протянула руку, чуть согнув ее в локте. Мне ничего не оставалось, как принять правила ее игры.

— Я хотела кое о чем спросить тебя, — нерешительно произнесла я, держа Сандру за руку.

— Я вас слушаю, мисс, — шутливо произнесла подруга.

— У тебя есть кто-то из родственников, кроме тети?

Фосетт моментально помрачнела, улыбка быстро стерлась с ее лица.

— Просто на Чемпионате мира по квиддичу я слышала о семье Фосеттов, которые живут недалеко от Уизли… — стала оправдываться я. — Вот подумала, твоя это семья или нет…

— Моя, — угрюмо ответила она. — Есть у меня еще старший брат. Но давай о нем потом, ладно, Грейнджер? Не станем портить себе аппетит.

Я согласна кивнула. Видно было, что ей эта тема неприятна. Поэтому я деликатно переключилась на разговор о предстоящем Турнире.

* * *

— Мисс Грейнджер, вы выбрали воспоминания? — спросил меня Северус на втором занятии.

— Да профессор, улучила время между прочтением дополнительной литературы по противоядиям, — ответила я. Северус пропустил мимо ушей мою жалкую попытку укорить его в том, что он задал четверокурсникам непозволительно объемное домашнее задание.

— Значит, можно вас завтра не спрашивать. Заберусь в мысли неискушенных в окклюменции студентов и узнаю, кто из них не готов.

— Как будто бы в первый раз, — отозвалась я.

Северус самодовольно усмехнулся.

— Итак, приступим?

— Хорошо, — кивнула я.

Зельевар действовал открыто, со зрительным контактом, чтобы мне было легче ориентироваться. Но напор, с которым он ворвался в мое сознание, был намного сильнее, чем в прошлый раз. Я решила думать о нем, Северусе. О его первом уроке зелий у нас, о его последнем уроке день назад. О том, какое кислое выражение лица у него бывает на четырнадцатое февраля. О том, как вместе мы пили чай в его доме и каким взглядом он смотрел на меня, когда я полуголая оказалась в его комнатах после неудачной вылазки в Вуки-Хоул. Я была словно рыба в воде в этих мыслях, лавировала от одного воспоминания к другому. Растворилась в них вся, и поэтому не сразу заметила, что зельевар уже давно оставил попытку найти в этом разбросе воспоминаний нужное ему. К тому же, как мне показалось, он был слегка смущен.

— Впечатляет, — безэмоционально произнес Снейп, сузив глаза. — Неплохая тактика, Грейнджер.

Я победно улыбнулась, но спустя недолгое время пожалела о своем небольшом триумфе. Северус предложил применить на мне заклинание, и мне пришлось согласиться, не спорить же с его методикой преподавания.

— Легилименс! — произнес он, и я моментально потерялась среди своих мыслей и воспоминаний, ярким хороводом закружившихся перед моими глазами. Реальность стерлась, расплылась, и я побоялась, что упаду, потому что перестала чувствовать тело. Забытые, но знакомые ощущения. Такое уже было. Северус учил меня этому. Главное — это поскорее собраться, сосредоточиться. Он хочет увидеть тот момент, возможно, услышать слова… Помимо моей воли передо мной стали всплывать воспоминания и мысли, о которых я не думала, которые я не вызывала — это Северус бесцеремонно копался у меня в мозгу. Сандра Фосетт, это было сегодня, мы идем к замку из оранжереи. Я почувствовала, как это воспоминание было грубо и резко «отброшено» в сторону. Уже ближе. Мы с Дамблдором разговариваем о Турнире, и он просит меня не вмешиваться. Как Северус это делает? Мерлин, мне срочно нужно подумать о… Почему-то вспомнился Билл и то, как мы гуляли с ним в саду около Норы. Это воспоминание, воспроизведенное мной в сознании в мельчайших подробностях, на несколько секунд поставило блок, помешав Северусу искать. Но я чувствовала, как он настойчив, и было очевидно, что это уже мало похоже на урок. Он действовал со всей силой, мне было не выстоять. Паника одержала верх надо мной. Я разволновалась не на шутку. Тело было словно парализовано. Будто сковано невидимыми путами, я не могла контролировать его, не могла произнести простое «Протего», которое с такой легкостью получилось у меня перед зеркалом Еиналеж, когда директор попробовал покопаться в моих мозгах… Что же тогда помогло мне? Гнев… Но сейчас я не была зла, я была растеряна и взволнована. О чем же подумать? Грюм… Его непростительные. Нет, я почему-то не сердита… может быть…

Непроизвольно вынырнуло воспоминание о ночи после финала чемпионата мира по квиддичу. Я спотыкаюсь и падаю. Трое Пожирателей окружают меня, один из них пытается сорвать с меня одежду… Слезы застилают глаза. Зеленая метка — череп и змея — ярко вспыхивают на звездном небе. Я поворачиваю голову и вижу безжизненную Пенелопу.

Пришла в себя резко, быстро. На глазах слезы. Я слегка покачнулась, не удержав равновесия. Передо мной обеспокоенное и бледное лицо Северуса.

— Мисс Грейнджер, — в его голосе растерянность.

Я лишь отрицательно мотнула головой и на секунду прижала ладони к лицу. Потерла щеки, глаза.

— Все в порядке, — попыталась уверить я его. — Я не специально, профессор.

— На этом нужно закончить наше занятие. Вы уверены, что хотите продолжать?

— Да, — кивнула я. — Вы как никто другой знаете, что мне это необходимо…

Северус угрюмо взглянул на меня.

— Вы должны лучше контролировать свои эмоции, если хотите достигнуть результатов, а не упиваться грустными воспоминаниями, — бросил он и первым вышел из Выручай-комнаты.

Я всхлипнула, утерев остатки слез с лица. Какая я все-таки слабая. В первое мое обучение таких проблем не было. Меня это сильно начинало беспокоить.

* * *

— Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибудут тридцатого октября в шесть вечера, — прочитал вслух Рон, с трудом протиснувшись сквозь сгрудившихся вокруг объявления студентов.

— Ого! Уже так быстро, — воскликнул Гарри.

— Интересно, кто будет участвовать в Турнире от Хогвартса, — проговорил Рон, мечтательно закатив глаза. Наверняка, думал о себе.

В ближайшую неделю от Северуса не было записки. Должно быть, он серьезно задумался над тем, стоит ли вообще тратить свои силы на такую неумеху и плаксу, как я.

В пятницу, тридцатого октября, весь Хогвартс был возбужден до предела: Филч то и дело бегал по классам и коридорам — проверял, все ли в порядке, МакГонаггал старалась сохранить хладнокровие, но у нее не очень-то хорошо удавалось контролировать себя, студенты собирались стайками перед занятиями и все их разговоры только и были, что о заморских гостях; портреты, рыцари, вся утварь в замке будто бы ожила и заговорила.

— Все как с ума посходили с этим Турниром, — фыркнула Сандра, сев рядом со мной за завтраком. — Подумаешь, Шармбатон и Дурмстранг!

— Ты так говоришь, как будто бы каждый день видишь студентов других волшебных школ, — засмеялась я.

— Да ну, — махнула рукой Сандра. — Ничего интересного в этом не вижу. Лишь только куча лишних усилий в соблюдении чистоты и порядка, подача примера гостям! Стоит поселиться в оранжерее, чтобы не видеть всего этого безобразия.

— Ты слишком строга к ним, Сандра, — с укоризной произнесла я.

— А ты слишком добра, Грейнджер. Вот увидишь, как они нам все нервы попортят.

— Радуйся, ведь это не на весь учебный год.

Сандра хмыкнула, допивая холодный тыквенный сок.

Над нами закружили совы, настало время почты. Хедвиг снизилась и изящно уселась на плечо к Гарри, протянув ему лапку с письмом.

— От Сириуса! — радостно воскликнул друг, и мы с Роном ближе к нему наклонились. Но пробежавшись по первым строкам, он заметно погрустнел. — В школу пока не пускают. Пишет, что выберется при первой возможности…

— Не расстраивайся, — подбодрил его Рон. — В школу обычно никого не пускают.

Ну да, подумала про себя я. Особенно Сириуса и особенно к Гарри. Дамблдор всеми силами будет оттягивать этот момент.

Я мельком взглянула на преподавательский стол. Северуса уже не было, зато директор буквально прожигал меня взглядом, будто прочитав мои мысли о себе.

* * *

Ближе к шести вечера студенты высыпали из замка, чтобы встретить гостей из других школ. Все были взбудоражены этим событием. Ребята на повышенных тонах обменивались мыслями и чувствами. Их приезд означал только одно — скоро выбор чемпиона школы, а в моей голове ни одной толковой мысли о том, как перехитрить Кубок, лже-Грюма и Дамблдора.

Ровно в шесть вечера на небе был замечен золотой отблеск, который был встречен удивленными и восторженными восклицаниями. Вскоре появилась огромная карета, передвигающаяся по небу с помощью крылатых лошадей. Это, безусловно, прибыл Шармбатон. Карета с шумом, без изящества, ожидаемого от французских волшебников, опустилась на территорию Хогвартса. Через две секунды, отойдя от потрясения, хогвартцы громко зааплодировали, готовые встречать следующих гостей.

Тем временем дверца кареты распахнулась, и перед нами предстала во всей своей красе и во всем величии мадам Максим, а за ней — пятнадцать подростков, моментально съежившихся от холода.

Прибытие дурмстрангцев было не менее впечатляющим. Видя его второй раз, меня по-прежнему поразила представшая перед глазами картина. Рон и Гарри, стоявшие справа от меня, синхронно охнули, увидев гигантский корабль, всплывший со дна Черного озера. А уж когда перед их взором предстал сам Виктор Крам, восхищению их не было предела.

Дамблдор повел всех внутрь замка, и хогвартцы последовали за ним, пропустив прибывших гостей вперед.

— Это же сам Виктор Крам! — все никак не мог успокоиться Рон.

Я лишь улыбалась, глядя на друга.

В Большом зале произошла небольшая заминка у входа, но вскоре все разрешилось. Друзья были раздосадованы, что никто из иноземных гостей не сел за гриффиндорский стол. Зато Сандра Фосетт, поймав мой взгляд, поднесла ко рту два пальца, указав на сидящих рядом шармбатонок. Я с укором посмотрела на Фосетт, но все же не сдержала улыбки.

Дамблдор произнес вступительную речь под громкие аплодисменты зала. Слева и справа от него сидели почётные гости — директора волшебных школ, мистер Бэгмен и мистер Бартемиус Крауч, совершенно не подозревавший, что в стенах замка находится его сын в личине профессора ЗОТИ.

После того, как все в зале наелись досыта, Дамблдор вновь поднялся с места, продолжив свою речь. Я навострила уши. Он стал рассказывать про правила Турнира. Это было мне интересно. Пока директор представлял гостей, Филч внес в зал долгожданный всеми жемчужный ларец. В это самое время директор пояснил, что перед нами не что иное, как тот самый беспристрастный судья, о котором днем и ночью думали близнецы Уизли, — Кубок огня. Именно он и будет выбирать чемпиона от каждой школы. Я видела интерес, промелькнувший на лицах близнецов, а также цепкий взгляд лже-Грюма.

Деревянный кубок был водружен на ларец для лучшего обзора.

Директор тем временем продолжил объяснять. Победителя выбирает Кубок огня, все, как и в прошлый раз. На раздумья совершеннолетним участникам дается двадцать четыре часа. Завтра в это же время Кубок выберет победителей. Дамблдор, с укором глядя на близнецов, произнес, что оградит судью всеми возможными заклинаниями от проникновения несовершеннолетних. Это было вызовом для братьев Уизли, что легко читалось по их скептическим улыбкам. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, объяснял Дамблдор. «Контракт», — эхом пронеслось у меня в голове. Один из вариантов помощи Гарри и Седрику моментально отпал — я уже не смогу бросить в кубок свое имя. После посещения Вуки-Хоула и обряда я не могу заключать ни с кем и ни с чем разного рода магические договора, как объяснил мне Северус. Значит, Кубок не примет мое имя. Да и Дамблдор, наверняка, придумает еще что-нибудь, не будучи осведомлен об этой моей «особенности», чтобы я никаким образом не попала на Турнир. В конце речи директор подарил мне проницательный и внимательный взгляд голубых глаз.

— Мы станем чемпионами, — бахвалились близнецы после того, как церемония открытия закончилась, и учеников отправили спать. — Вот увидите!

— Как же, — с подозрением в голосе произнес Рон. — Вы слышали, что сказал Дамблдор?

— Пф-ф! Все, что можно придумать — это возрастное ограничение, да? Мы знаем, как его обойти! — близнецы задорно подмигнули нам и вприпрыжку направились по лестнице вверх.

— Это они на что намекают? — не понял Рон.

— А то ты своих братьев не знаешь, — решила ответить я рыжему. — Наверняка подумали об антивозрастном зелье. Но оно им не поможет.

— Почему же? — удивился Рон.

— Думаешь, Дамблдор не предусмотрел, что найдутся такие умники? — согласился со мной Гарри.

Ученики стали разбредаться по спальням, и я вместе с ними. Мне нужно действовать ночью, когда большинство студентов будут спать. Есть риск, безусловно, попасться дежурному, но другого выхода я пока не видела.

Я шуршала Картой Мародеров, возвращенной мне Северусом с большой неохотой после многих минут упрашивания, то и дело проверяя, на месте ли Барти Крауч-младший и не опустела ли гостиная Гриффиндора. Это сильно нервировало Лаванду, я поняла это по вздохам, которые она время от времени издавала, глядя в мою сторону. Все равно ведь пока не спала, так чего возмущаться? Они с Парвати во всех подробностях обсуждали внешность иноземных гостей. Если бы не было надобности спускаться в холл, где на треногом табурете возвышался деревянный кубок с синим пламенем, я бы наложила на свой полог заглушающие чары и легла спать. Все, что угодно — только не слушать пустую болтовню соседок.

В половине первого ночи Карта показала, что гостиная опустела, и я на миг застыла, понимая, что именно сейчас нужно действовать. Я подозревала, что Дамблдор будет караулить Кубок, но стоило попытаться. Главным образом я хотела помешать Краучу кинуть в пламя имя Гарри. В голове было несколько идей, и я не могла никак их упорядочить. Мантия-невидимка, дезолюминационные чары — этим я лже-Грюма не обману. Северуса я в помощники взять не могла, пришлось бы придумывать, откуда я знаю о плане Крауча. Никакого путного оправдания своему знанию я не нашла, потому решила действовать в одиночку. Если Дамблдор так хотел, чтобы в соревнованиях участвовал Гарри — пусть участвует. Но Седрика я могу спасти от смерти.

Озираясь по сторонам и глядя то и дело на карту, я с беспокойством отметила, что Дамблдора в его кабинете не было. Где он? Недавно же был у себя… Но слишком опасно было встать посередине лестницы и изучать закоулки рисованного замка. Убедившись, что поблизости никого нет, я достала пергамент с заранее написанным текстом:«Гермиона Грейнджер, Хогвартс». Я знала, что Кубок, если все же заключит со мной магический контракт, в чем я, конечно, сомневалась, выберет именно меня, а не Седрика.

Я подошла к золотой возрастной линии и сделала шаг вперед, но врезалась в невидимую стену. Что произошло? Я попыталась еще, но эффект повторился. В панике я стала соображать, пытаясь понять, что помешало мне переступить линию. Неужели она не узнала под чарами во мне совершеннолетнюю волшебницу?

— Мисс Грейнжер, — раздалось сбоку от меня. Я тут же повернула голову на голос. — Я же предупреждал вас, что буду следить за вами. Хотя, стоит отметить, что вы весьма изобретательны.

— Что вы имеете в виду? — злясь на себя за оплошность и на директора — за прозорливость, поинтересовалась я.

— Акцио, маховик! — скомандовал директор, и цепочка с кулоном, больно поцарапав мне шею, сломалась, влетев со свистом в ладонь Дамблдора. — Вы меня сегодня изрядно позабавили, мисс Грейнджер. Но конец шуткам. Вы должны знать, что это ваша не первая попытка вмешаться в отборочный тур чемпионов школы.

— О чем вы? — не поняла я.

— После того, как у вас не вышло кинуть в Кубок свое имя из-за придуманной мной возрастной линии, которая пропускает претендентов от семнадцати до восемнадцати лет, вы через некоторое время наколдовали иллюзию Кубка для профессора Грюма. Нужно сказать, что результата вы добились, даже обманули меня на некоторое время. Седрик Диггори опустил свое имя в ваш иллюзорный кубок… Я вам помешал, но вы не оставили попыток. С помощью маховика времени вернулись в прошлое и наложили на Диггори Конфундус, поменяв пергамент в его руке. Таким образом, он бросил в Кубок ваше имя вместо своего… Мне пришлось воспользоваться своим маховиком, чтобы предотвратить все ваши попытки, мисс Грейнджер. И вот я здесь.

Вначале я не поверила в сказанное директором. Но машинально проанализировав его слова, пришла к выводу, что данные действия действительно похожи на мои. Потерпев фиаско в первом случае, я, вероятно, поступила так, как только что любезно рассказал директор. Мерлин. Все мои действия напрасны. Теперь я даже не смогу исправить свои ошибки — директор отнял у меня маховик.

— Так будет лучше, Гермиона, — по-отечески произнес он, пряча мой самодельный маховик к себе в карман бледно-фиолетовой мантии.

Я лишь со злостью развернулась и, перепрыгивая через ступеньку, стала подниматься в башню Гриффиндора. Нужно было брать в союзники Северуса, подумала я. Теперь я потеряла возможность попасть в Шармбатон и Дурмстранг, спасти Седрика, помочь Гарри… Этого-то Дамблдор и добивался. Злость на директора переполняла меня, и я, с остервенением влетев в спальню девочек, не переодевшись, рухнула на свою кровать, решив, что любой ценой добьюсь своего.

Пусть думает, что одержал победу. К Кубку я больше не подойду, оставлю попытки — все равно он будет пристально следить за мной. Нужно усыпить его бдительность на время. Просто так сдаваться я не собиралась, на кону стояло слишком многое.