После победы: Год первый. Хогвартс (джен)

Приближался октябрь, и Гарри чувствовал лихорадочное нетерпение. До квиддича оставалась всего неделя, когда в команде начались проблемы. Дин, считавший, что Джинни необоснованно игнорирует его на поле, всё чаще ходил хмурый и недовольный.

— Я не буду летать по полю как полный идиот, если мне не отдают ни одного паса! — заявил он как-то после особенно удачной, на взгляд Гарри, тренировки. Правда, действительно, Дин в ней практически не участвовал. Но для этого были свои основания: Джинни настолько сработалась с Деннисом, что Гарри готов был заподозрить их в сговоре против Дина. Нет, нельзя сказать, чтобы его что-то не устраивало, потому что количество голов от устранения одного из охотников не уменьшилось. Дин же играл настолько ровно, настолько предсказуемо и как-то скучно, что Рон брал его мячи практически не глядя в его сторону.

— Слушай, это же получается не специально, — Гарри попытался придать голосу побольше убедительности. — Просто так совпадает. Тебе нужно быть поактивнее.

— Да ладно тебе, Гарри, — Дин выглядел разозлённым. — Ты прекрасно понимаешь, что Джинни делает это нарочно.

— Что именно Джинни делает нарочно? — переспросил Гарри, чувствуя, как внутри закипает гнев.

— Специально не даёт мне играть, — Дин раздражённо отшвырнул в сторону школьную метлу, на которой летал за неимением своей.

— Зачем ей это, интересно мне знать? — Гарри холодно поднял брови, старательно складывая свою мантию и стараясь не смотреть на Дина.

— Ты издеваешься? — Дин сверкнул на него глазами. — Никогда не слышал о вражде между бывшими?

— Что за бред? — Гарри даже поморщился. — Джинни нормально к тебе относится. Тем более, ей-то на что обижаться? Она сама тебя бросила.

Сказал — и тут же пожалел, но было уже поздно. На щеках у Дина заиграли желваки, он крепко сжал кулаки и в упор уставился на Гарри.

— Вы наверняка мило обсуждаете, как мне не повезло, да? — поинтересовался он чуть дрожащим от ярости голосом.

— Да нет, ты знаешь, нам есть чем заняться, — парировал Гарри, неосознанно стараясь причинить Дину боль. — Так что нам некогда вспоминать о тебе.

Дин выбросил кулак вперёд так резко, что Гарри успел увернуться лишь в самый последний момент. Он тут же повернулся, настороженно глядя на Дина, но не торопясь нападать. Неужели они устроят магловскую драку в раздевалке из-за Джинни? Это же просто смешно, честное слово, им нечего делить, Дин должен был ещё давно понять, что проиграл. На самом деле, он даже не участвовал в борьбе.

Но Дин считал иначе. Он внезапно прыгнул вперёд, сбил Гарри с ног, и они покатились по полу, нанося друг другу удар за ударом. Наконец, Гарри удалось вырваться, и он моментально вскочил, чувствуя, как распухает губа. У Дина из носа текла кровь, а под глазом угрожающей синевой медленно наливался кровоподтёк.

— Ты с ума сошёл? — Гарри очумело покрутил головой. — Зачем мы дерёмся? Нам нечего делить. Если ты считаешь, что Джинни намеренно не даёт тебе прикоснуться к квоффлу, я спрошу у неё об этом, хорошо?

Дин так и остался лежать на полу, тяжело дыша и угрюмо глядя на Гарри. Он ничего не ответил, и Гарри, шагнув вперёд, протянул ему руку, намереваясь помочь однокурснику подняться. Дин секунду смотрел на его протянутую ладонь, потом демонстративно отвернулся и встал сам.

— Как всё просто, да, Гарри? — язвительно спросил он, рукавом стирая с лица кровь. — Ты поговоришь с Джинни, и вопрос исчерпан.

— А разве нет? — Гарри почувствовал, как начинает болеть голова. — Что ты хочешь от меня?

Дин молчал, сверля его яростным и одновременно тоскливым взглядом. Его поникшие плечи совершенно не нравились Гарри, в душе зашевелилось нехорошее чувство, но он твёрдо решил ничего не спрашивать, чтобы конфликт закончился как можно быстрее.

— По-твоему, мне легко смотреть, как вы с Джинни… — Дин махнул рукой, отворачиваясь к своему шкафчику. — Ладно, забудь.

Гарри оторопел. Так вот оно что! А он и не предполагал, что у Дина могли остаться какие-то чувства к Джинни. Хотя, а у кого бы их не осталось?

— Слушай, не буду говорить, что мне жаль, — Гарри больше всего на свете хотел оказаться в гостиной Гриффиндора, рядом с Джинни, и чтобы этой сцены никогда не было. — Мне не жаль, что Джинни выбрала меня. Но я правда не думал, что у тебя всё так серьёзно.

Дин хмыкнул, но так и не повернулся к нему. Гарри уже собирался уйти, когда тот бросил ему в спину:

— По-моему, ты поступил подло.

— Подло? — Гарри был настолько удивлён, что даже не успел рассердиться. — В чём, спрашивается? Я не отбивал у тебя Джинни. Вы расстались.

— Интересно, из-за кого? — прошипел Дин, глядя на Гарри почти что с ненавистью. — Я всегда подозревал, что Джинни неравнодушна к тебе, всегда!

— И я в этом виноват? — Гарри пожал плечами. — Слушай, ты и правда не можешь ничего предъявить мне…

— Ничего не могу предъявить? — заорал Дин, наступая на Гарри. — По-твоему, это правильно — поцеловать девушку друга на глазах этого самого друга?

— Бывшую девушку. Вы расстались, — упрямо повторил Гарри. — Я ничего не делал, пока вы были вместе.

— Мы и раньше ссорились! — Дин зашагал из угла в угол. — Если бы ты не поцеловал её, мы бы помирились, как всегда.

— Слушай, — Гарри надоел весь этот цирк, — когда это мы были такими близкими друзьями, как ты говоришь? Мы всегда были приятелями, не отрицай. Если бы дело касалось Рона, то тут, согласен, я не должен бы был целовать его пусть и бывшую девушку. Но с тобой меня не связывает такая дружба. И всё-таки я не вижу ничего подлого, вы не были вместе.

— Вот как? — тихо переспросил Дин.

— Ты всегда дружил с Симусом, — Гарри почувствовал себя немного неловко. Не мог же Дин считать их лучшими друзьями? — Если бы это он поцеловал Джинни, я бы ещё тебя понял.

— Симус бы так не поступил, — отрезал Дин.

— Ну а я поступил! — Гарри потерял терпение. — Почему я не должен был? Я люблю Джинни, она любит меня, что нам мешает?

Дин вздрогнул, но ничего не сказал, внимательно глядя на Гарри.

— Когда-нибудь ты её всё равно бросишь, — едко заявил он вдруг. — Когда найдёшь себе девушку, соответствующую твоему статусу героя.

— Что ты сказал? — у Гарри потемнело в глазах. Даже не потемнело, а словно красная пелена проплыла. В эту секунду он готов был ударить Дина чем-нибудь тяжёлым по голове, и ему только с огромным трудом удалось сдержаться. — Не смей так говорить, понял?

Дин усмехнулся.

— А то что? — нагло спросил он, складывая руки на груди. — Ударишь меня ещё раз?

— Как будто я начал эту магловскую драку! — запальчиво выкрикнул Гарри, и Дин вдруг отшатнулся, как от удара.

— А я почти маггл, — тихо сказал он, глядя на Гарри так, будто увидел его в первый раз. — Я из семьи магглов, забыл? Я могу начать драться на кулаках, не используя палочку. Ты не можешь так унизиться, а я вполне.

— Что? — Гарри показалось, что он ослышался. Такое могли сказать Малфою, не ему. — О чём ты говоришь?

— Я давно заметил, что ты изменился, — бросил Дин, открывая дверь. — И далеко не в лучшую сторону.

Гарри остался стоять в раздевалке, тупо уставившись на захлопнувшуюся дверь. Он же совсем не это имел в виду! Как будто он упрекал Дина в его немагическом происхождении, чушь какая! Просто Дин его не так понял. Но в глубине души уже начало скрестись чувство вины. Видимо, он вёл себя как-то не так, если Дину могло показаться… Хотя, Дин обижен и расстроен из-за Джинни, он ненавидит Гарри, не может быть объективным. Гарри вспомнил взгляд, который кинул на него Дин перед тем, как закрыть дверь: в нём была настоящая глубокая обида пополам с разочарованием.

— Гарри! Что с твоим лицом? — Джинни привстала с кресла, тревожно глядя на него, и Гарри мысленно выругался. Занятый мыслями о Дине, он совсем забыл, что хотел сходить к мадам Помфри за настойкой бадьяна. Он так не хотел, чтобы Джинни узнала об этой отвратительной сцене!

— Да так, пустяки, — попытался он увернуться от ответа, но Джинни сложила руки на груди и чуть наклонила голову к правому плечу. — Джинни, правда, ничего страшного. Так, поцапался кое с кем.

— Не с Дином случайно? — подозрительно спросила Джинни, и Гарри вспыхнул от раздражения. Неужели у Дина хватило наглости рассказать обо всём Джинни? Наверняка он всё приукрасил.

— С Дином, — кивнул Гарри, стараясь принять независимый и безразличный вид. — Его вечно что-то не устраивает. Зачем только я взял его в команду?

— Гарри, — Джинни смотрела на него очень серьёзно, — что произошло?

Он не хотел рассказывать ей. И дело было даже не в нежелании, чтобы Джинни узнала о чувствах Дина. Гарри чувствовал себя виноватым. Дин сказал, что он изменился, а ведь со стороны всегда виднее. А что если он и правда стал вести себя как герой? Что если он даже не замечает этого за собой?

— Сначала Дин обвинил тебя в том, что ты специально не пасуешь ему, потому что он твой бывший парень, — нерешительно начал он, отходя подальше от навостривших уши первокурсников.

— Что? — Джинни широко раскрыла глаза. — Но это же бред! Я делаю так, как лучше для команды! Всегда! И если я не уверена, что Дин сможет забить, я пасую Деннису, вот и всё.

— Я знаю, — Гарри устало опустился в кресло, а Джинни устроилась напротив на маленьком пуфике. Гарри неприятно кольнуло, что она не села рядом, как они привыкли сидеть, тесно прижавшись друг к другу, а предпочла соблюсти дистанцию. — Я так ему и сказал.

Когда Гарри закончил рассказ, постаравшись ничего не пропустить и ни в чём себя не оправдать, Джинни слегка нахмурилась.

— Я чувствую себя ужасно, — Гарри откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза. — И как я только мог сказать ему такое?

— Но ты же не имел в виду ничего плохого, — убеждённо заявила Джинни, наконец, присаживаясь на подлокотник его кресла и обнимая его за шею. — Не обращай на него внимания, он просто злится на меня. А ты попал под горячую руку.

Гарри кивнул, так и не открыв глаз. Ему было невыносимо приятно ощущать руки Джинни на своей коже, слышать успокаивающие нотки в её голосе. Когда она была рядом, чувство вины отступало.

— На самом деле, я знаю Дина, — задумчиво сказала Джинни, — и я уверена, что ему сейчас даже хуже, чем тебе. Он и сам понимает, что несправедливо обошёлся с тобой. Он хорошо к тебе относится и в глубине души знает, что ты ни в чём не виноват, но… — она замялась, и Гарри приоткрыл один глаз как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джинни чуть улыбнулась. — Просто иногда бывает сложно держать себя в руках, когда ревнуешь кого-то.

Гарри поспешно кивнул. Уж кому, как не ему было знать об этом! Вспомнить только, как он испытывал не такие уж и дружеские чувства к ни в чём не повинному Невиллу!

— Я уверена, Дин извинится, — Джинни наклонилась и поцеловала Гарри в макушку.

— Я тоже извинюсь, — кивнул Гарри. — Я действительно не имел в виду его происхождение. Ты же знаешь, я в жизни бы не сказал ничего подобного. Я не Малфой.

— Кстати, о нём, — Джинни чуть отстранилась и заглянула Гарри в глаза. — Тебе не кажется, что уж кто-кто, а Малфой изменился больше всех?

— Ну, знаешь, странно бы было, если бы жизнь ничему его не научила, — Гарри криво улыбнулся, глядя, как Джинни таким естественным жестом откидывает длинные волосы, упавшие ей на лицо. — Может быть, тут сказывается влияние Дафны Гринграсс, кстати. Никогда бы не подумал, что на Слизерине могут учиться такие нормальные люди.

— Кажется, тут пахнет межфакультетской враждой? — раздался громкий голос, и в соседнее кресло со всего размаху плюхнулся Рон, бросив на пол свою метлу. Гарри с удивлением обнаружил, что друг, ушедший со стадиона на добрых полчаса раньше него самого, только сейчас добрался до гостиной. Хотя, они ведь ушли вместе с Гермионой, мало ли, может, погулять ходили.

— Рон! — Джинни метнулась к брату. — Немедленно встань!

— Что такое? — Рон и не подумал пошевелиться, отбиваясь от Джинни, которая схватила его за руку и попыталась вытряхнуть из кресла. — Я устал между прочим, а кресло не было занято, я видел.

— Там Пикси! — не своим голосом завопила Джинни, чуть не плача. — Ты раздавил его!

Рон подпрыгнул, как ужаленный, и с ужасом уставился на кресло. Гарри, привставший было, чтобы обнять Джинни, осторожно опустился назад, стараясь сдержать отчаянно рвущийся из горла смех.

— Что здесь происходит? — спросила подошедшая Гермиона, с удивлением переводя взгляд с готовой расплакаться Джинни на крутившегося вокруг своей оси Рона, пытавшегося рассмотреть свою пятую точку, как будто подозревая, что пушистика могло немного расплющить. Гарри чуть не разорвало от сдерживаемого смеха, но он постарался взять себя в руки ради Джинни.

— Джинни, не волнуйся, на Пикси, кажется, сижу я, — выдавил он, и Джинни резко обернулась к нему. — Я даже не заметил, как он… пришёл, видимо, пока мы с тобой разговаривали, и пригрелся у меня под боком, — Гарри выудил вполне себе довольного жизнью пушистика и протянул его хозяйке.

Джинни прижала к груди комок пуха, что-то нежно нашёптывая ему куда-то в районе головы, потому что ушей у этого недоразумения, как между собой называли Пикси Гарри и Рон, не было. Всё-таки оставалось загадкой, как Джинни, такая рациональная, презирающая все девчачьи уловки и ухищрения, не понимающая, как можно убиваться из-за порванной мантии, могла со всей страстью любить обычный комок пуха, даже не обладающий мозгом.

— Никто не хочет извиниться? — уточнил Рон, снова усаживаясь в кресло, только на этот раз предварительно внимательно его оглядывая. — Например, тот, кто незаслуженно обидел брата?

— А я тебя не обижала, — невозмутимо отозвалась Джинни, усаживаясь Гарри на колени. Гарри до сих пор непроизвольно взглядывал на Рона в таких случаях: никак не мог привыкнуть, что друг нормально реагирует на подобное поведение.

— Ага, обвиняют тут неизвестно в чём, — буркнул Рон, покосившись на сестру, прижавшуюся к Гарри и баюкающую абсолютно счастливого Пикси. На секунду Гарри подумал, что вот оно, терпение Рона, наконец, истощилось, но Рон только протянул руку и нерешительно обнял Гермиону за талию. Гарри пришлось наклонить голову, чтобы скрыть предательскую улыбку.

Гермиона, по инерции сделавшая шаг поближе к креслу Рона, повинуясь его руке на своей талии, рассеянно взглянула на него сверху вниз, но ничего не сказала. Судя по её виду, она о чём-то напряжённо размышляла.

— Гарри, как ты думаешь, стоит рассказать профессору МакГонагалл, как мы встретили профессора Сайпреса в Хогсмиде? — вдруг ни с того ни с сего спросила она, переводя на него сосредоточенный взгляд.

Гарри от неожиданности выпрямился в кресле, и Джинни чуть не свалилась на пол.

— Почему ты спрашиваешь? — он покрепче прижал Джинни к себе, снова откидываясь на спинку кресла. — И почему тебя это забеспокоило именно сейчас?

Гермиона потёрла лоб и, словно в нерешительности, взглянула на Рона. Рон улыбнулся ей в ответ, чуть крепче прижимая её к своему креслу.

— Может быть, ты уступишь Гермионе место? — лукаво поинтересовалась Джинни, делая вид, что искренне возмущена поведением брата.

— Не надо, — поспешно отозвалась Гермиона, не давая Рону открыть рот, чтобы высказать сестре всё, что он о ней думает. — Рон устал на тренировке.

— Не то слово, — притворно вздохнул Рон, делая страдальческое выражение лица. — Но я не буду сидеть, если ты стоишь.

Это был большой риск, потому что неподалёку от Гермионы стоял пуфик, и ничто не мешало ей сесть на него. Однако, Рону повезло: Гермиона, несомненно, занятая своими мыслями, недолго думая, уселась ему на колени, деловито расправив мантию.

— Я сейчас была у него в кабинете, — заговорила она, обращаясь в первую очередь к Гарри. — У Сайпреса. И знаете, он всё-таки странный, иногда он меня даже пугает.

— Что случилось-то? — нетерпеливо спросил Рон, покрепче сжимая руки.

— Да в общем-то ничего, — Гермиона покачала головой. — Просто, помните, как он выглядел тогда в Хогсмиде? Сегодня было ещё хуже.

Гарри почувствовал знакомое волнение. Совсем рядом была тайна, которую непременно нужно было разгадать, и они наконец-то этим займутся, если уж даже Гермиона признала, что Сайпрес и правда ведёт себя странно.

— А почему ты думаешь, что МакГонагалл нужно об этом знать? — уточнил он.

— Не потому, почему подумал ты, — чуть усмехнулась Гермиона, и Гарри почувствовал лёгкое смущение. — Я не подозреваю профессора Сайпреса ни в чём… плохом. Я просто подумала, что, возможно, ему нужна помощь?

— Гермиона! — Рон закатил глаза, утыкаясь лбом ей в спину.

— Ну что? — Гермиона беспомощно улыбнулась в ответ, поворачиваясь к Рону. — Мне кажется, что Сайпрес немножко… не в себе. Возможно, МакГонагалл не замечает пока что всех странностей в его поведении, и я подумала, что лишним не будет, если я ей об этом расскажу. Некоторые психические расстройства лечатся на ранней стадии, поэтому чем скорее мы…

— Ну что ты с ней будешь делать? — спросил Рон, всплеснув одной рукой. Второй он по-прежнему крепко обнимал Гермиону. — Ну, пойди и расскажи всё, облегчи свою совесть.

— Но, Гермиона, почему ты не думаешь, что у человека просто что-то могло случиться? — поинтересовалась Джинни.

— Именно так я и думаю, но всё равно считаю, что нелишним будет посоветоваться с МакГонагалл, — Гарри знал это упрямое выражение, так часто появлявшееся на лице Гермионы, но именно сейчас был с ней полностью согласен.

Он не считал Сайпреса Пожирателем или кем-нибудь похуже, в глубине души он почему-то не верил, что профессор замышляет что-то плохое. Нет, ничего подобного. Просто его грызло любопытство. Особенно с тех пор, как Сайпрес упомянул, что он встречался с Сириусом и с самим Гарри.

— Ты хочешь пойти прямо сейчас? — спросил Гарри, игнорируя свирепо мигавшего ему из-за спины Гермионы Рона, явно не желавшего, чтобы она поднималась или вообще двигалась.

— Думаю, да, — Гермиона попыталась встать, и, когда у неё это не получилось, очень строгим голосом произнесла: — Рон!

Рон разжал руки и, искренне огорчённый, потянулся к лежавшему на столе свежему номеру «Ежедневного пророка».

— Если хочешь, можешь пойти со мной, — гораздо мягче предложила Гермиона, и газета тут же полетела на пол, а Рон радостно вскочил.

Гарри покачал головой, глядя вслед друзьям, и с улыбкой посмотрел на Джинни.

— Они такие забавные, да? — спросила она, осторожно перекладывая уснувшего Пикси на освободившееся кресло, и Гарри подумал, что она и не думает учиться на своих ошибках. Когда-нибудь Рон Пикси всё-таки раздавит, и это будет не его вина.

— Очень, — подтвердил Гарри, целуя вернувшуюся Джинни в висок. — Чем хочешь заняться в выходные?

— Хотелось бы навестить Джорджа, — отозвалась она. — К выходным они с Ли уже наверняка обоснуются в «Зонко».

— Отличная идея.

До возвращения Рона с Гермионой Гарри честно занимался домашним заданием, но, честное слово, когда у тебя на коленях сидит любимая девушка и читает учебник по трансфигурации, невозможно сосредоточиться! Единственное, что хоть как-то мотивировало Гарри не сдаваться, было невероятное самообладание Джинни. Она вела себя так, будто сидела в обычном кресле, где не было Гарри, и читала учебник с поразительным вниманием, методично переворачивая страницы.

Наконец, портрет открылся, и в дверном проёме показалось недовольное лицо Рона. Гарри сразу понял, что МакГонагалл ничего не стала им рассказывать, как он и подозревал, в принципе.

— Профессор МакГонагалл вежливо посоветовала нам не совать нос не в своё дело, — сообщил Рон, подходя к ним поближе и с опаской глядя на безмятежно спавшего в кресле Пикси.

— Зато я убедилась, что она в курсе всего происходящего, и теперь моя совесть спокойна, — удовлетворённо заявила Гермиона, опускаясь на пуфик. Рон, кряхтя, устроился на полу у её ног. — МакГонагалл заверила меня, что она в курсе всего, что происходило в жизни профессора Сайпреса, и её нисколько не удивляет его поведение. Наоборот, она сказала, что он один из самых мужественных людей, которых она знает.

— То есть, скорее всего, у него была очень несчастливая жизнь, как мы и предполагали, — заключила Джинни. — Не подумайте, что я чересчур любопытна, но мне бы очень хотелось узнать его историю.

— Мне тоже, — кивнул Гарри. — Особенно ту её часть, которая касается Сириуса.

Внезапно, портрет снова открылся, и профессор Сайпрес собственной персоной возник на пороге общей гостиной.

— Всем здравствуйте, — вежливо поздоровался он, и Гарри сразу понял, о чём говорила Гермиона: в глазах профессора затаилась такая невыносимая боль, какой Гарри никогда не видел ни у одного человека. За исключением, быть может, Снейпа, рыдавшего в кабинете Дамблдора после смерти Лили. — Кто-нибудь видел мистера Томаса?

— Он у себя в спальне, — нерешительно отозвался Гарри, вставая, так как никто другой по какой-то причине не решился открыть рот. Хотя, в этом не было ничего удивительного, таким отчаянием веяло от нового декана. — Я могу позвать его, профессор.

— Да, пожалуйста, мистер Поттер, — Сайпрес кивнул ему, и на секунду в его глазах промелькнуло что-то тёплое, дружелюбное. Гарри показалось, что профессор просто-напросто отвык от вежливого, участливого отношения к себе, и сейчас был приятно удивлён любезностью со стороны Гарри.

Дин лежал на своей кровати, задёрнув полог, и Гарри пришлось несколько раз кашлянуть, прежде чем Дин выглянул из своего убежища. Увидев Гарри, он несколько растерялся, но постарался вести себя так, будто ничего особенного между ними не случилось. Гарри заметил огромный синяк у него под глазом и почувствовал лёгкий стыд.

— Тебя хочет видеть профессор Сайпрес, он ждёт в гостиной, — Гарри старался говорить как обычно, но, на его собственный взгляд, голос звучал слишком уж сердечно.

— Это что, по поводу драки? — спросил Дин, свешивая ноги с кровати и поправляя галстук.

— Только не говори, что думал, будто я ещё и наябедничать на тебя могу! — не сдержался Гарри, и в его голосе прозвучала непритворная горечь. Когда это случилось? Когда он так ужасно успел себя зарекомендовать?

— Слушай, ты не бери в голову всё, что я тебе наговорил, — неуверенно попросил Дин, опуская голову. — Я на самом деле так не думаю, просто вышел из себя.

Гарри молча протянул ему руку, и Дин с облегчением её пожал.

Сайпрес так и не сел до самого их появления и сразу же шагнул навстречу Дину.

— Мистер Томас, полчаса назад в школе побывал человек из Министерства, из Аврората, — спокойно произнёс он, глядя на растерявшегося Дина. — Вам просили передать эти бумаги.

Дин машинально взял протянутые ему Сайпресом толстенький пакет и конверт и в недоумении уставился на них.

— Что это такое? — изумлённо спросил он.

— Представления не имею, — В застывшем взгляде Сайпреса наконец промелькнула озабоченность. — Если хотите, можете прочитать прямо сейчас, и, если у вас появятся вопросы, я передам их директору, а она, в свою очередь, свяжется с Министерством.

Дин ошарашено кивнул и снова посмотрел на запечатанный пакет и конверт в своих руках. Все студенты столпились вокруг, и Сайпресу пришлось несколько раз напомнить всем, что в бумагах, скорее всего, содержится конфиденциальная информация. В конце концов, Дина усадили в кресло в самом углу гостиной, и Симус быстро разогнал наиболее любопытных студентов.

Дин поколебался несколько секунд, потом аккуратно разорвал пакет и достал из него несколько плотных листов пергамента. Сначала он просто читал, при этом на его лице не было ничего, кроме безграничного удивления. Потом он так неожиданно вскинул голову, что Гарри вздрогнул. Взгляд Дина на секунду задержался на Симусе, и он снова с жадностью вгляделся в текст. Пергамент сильно дрожал в его руке.

— Всё в порядке, мистер Томас? — спросил Сайпрес, и Гарри с удивлением заметил, что профессор задал вопрос не для проформы, что он и впрямь встревожен и готов помочь.

— Да… то есть, нет… не совсем… — пробормотал Дин, поднимаясь на ноги. — Я бы хотел прочесть это один. Это личное.

— Но всё в порядке? Вы уверены? — Сайпрес настойчиво заглянул Дину в лицо, положив ладонь ему на плечо.

Дин кивнул, стараясь ни на кого не смотреть, и побежал вверх по лестнице в свою спальню. Симус помедлил только пару секунд и бросился вслед за другом.

— Что там может быть? — тихо спросила Гермиона, ни к кому не обращаясь.

— Что угодно, — пожал плечами Гарри. — Дин долго скрывался в прошлом году, мало ли что могло произойти.

— Если вдруг что-то понадобится, — негромко сказал профессор Сайпрес, направляясь к двери, — я в своём кабинете. Обязательно приходите, хорошо?

Гарри проводил профессора изумлённым взглядом. Когда это произошло? Когда Сайпрес успел превратиться в заботливого декана? И ведь, кажется, он не притворяется, кажется, он и правда переживает за них.

Дина не было долго, почти два часа. Всем нужно было делать домашнее задание, но ни Гарри, ни Рон, ни Невилл не решились подняться в спальню. Почему-то все трое чувствовали, что Дину нужно побыть одному, максимум — наедине с лучшим другом. Сколько Гарри ни ломал себе голову, ему на ум не приходил ни один приемлемый вариант. Ну что там может быть, в этих бумага? Что могло произвести на Дина, маглорождённого, такое сильное впечатление? Что вообще Министерство, а уж тем более Аврорат, мог ему сообщить?

Дин не спустился к ужину, поэтому Гарри увидел его только поздно ночью, когда они уже просто с ног валились от усталости и понадеялись, что Дин давно спит. Но он не спал. Он сидел на полу рядом со своей кроватью, всё ещё держа в руках листы пергамента. Симус с таким видом, будто у него совершенно не осталось сил, прислонился затылком к холодной стене.

— Что случилось? — нарушил тишину громкий, потрясённый голос Рона, и Дин медленно повернул голову в их сторону. Сначала Гарри показалось, что Дин сейчас снова раскричится, может, даже бросится на них с кулаками, но тот только встал, и, шатаясь, двинулся в их сторону.

— Это письмо, — Дин говорил очень медленно, словно выталкивая из себя слова, — от главы Аврората. — Он потряс у Рона перед носом пергаментом. — Знаешь, что он пишет?

Рон помотал головой и нерешительно взглянул на Гарри.

— Он пишет, что сейчас, когда Волан-де-Морта больше нет, они рассекретили архивы, — Дин как-то растерянно улыбнулся и положил руки Рону на плечи. — И знаешь, что они там нашли? Досье Арчибальда Томаса, аврора. Моего отца.

Гарри моргнул раз, другой, третий, прежде чем до него дошёл смысл сказанного.

— То есть, Дин, ты полукровка? — восторженно спросил Невилл. — Но это ведь… это ведь хорошо!

— Это хорошо, — Дин кивнул, потом ещё раз, потом вдруг разразился громким смехом.

— Что с ним? — Рон испуганно взглянул на вставшего Симуса, но тот только головой помотал и с силой ударил смеявшегося Дина по щеке. Смех оборвался.

— А ещё в письме сказано, что Арчибальд Томас погиб в Первой магической войне, — спокойно, как будто это не он только что умирал от смеха, продолжил Дин, и Гарри почувствовал, как у него болезненно сжалось сердце. — А до этого успел попросить защищать его семью: жену и маленького сына. Меня.

Все молчали. Гарри прекрасно помнил, как давным-давно Дин рассказывал, что отец бросил его мать, с каким презрением говорил о нём. А теперь оказывается, что он предпочёл прослыть подонком в глазах сына, зато спас жизнь ему и его матери.

— Я же всю жизнь его ненавидел, — жалобно протянул Дин. — Маленький ещё мечтал, как когда-нибудь найду его и плюну ему в лицо. Я его кроме как козлом и не называл никак.

Гарри попытался представить, как бы он себя чувствовал на месте Дина, но не смог. Наверное, это и впрямь ужасно.

— Я должен написать об этом маме? — спросил Дин, озираясь по сторонам в поисках поддержки.

— Да, — Гарри произнёс это неожиданно для себя самого. — Твой отец заслужил это.

Дин кивнул и быстро вышел из спальни, прижимая к груди уже порядком помятый пергамент, не обратив никакого внимания на запрет выходить из спальни после отбоя.

— Ни у кого в чемодане не завалялось бутылочки огневиски? — нарушил тишину Симус. — Мне нужно выпить.

Невилл смущённо кашлянул, посмотрел на Гарри, потом на Симуса, потом снова на Гарри и неуверенно произнёс:

— Огневиски у меня, конечно, нет, но есть сок праволуции. Его можно пить, я знаю.

— Что такое праволуция? — подозрительно спросил Рон.

— Растение такое, — пояснил Невилл. — Его сок обладает антисептическими свойствами, но иногда его пьют вместо алкоголя. Правда, он очень горький, но зато сразу ударяет в голову.

— Давай, — Симус протянул руку, и Невилл полез в свой чемодан, зазвенев колбочками.

— Ты уверен? — Гарри Невиллу доверял, но пить сок какого-то неизвестного растения было уже чересчур, по его мнению.

— Слушай, я больше трёх часов провёл здесь с Дином, — Симус поёжился. — Это было по-настоящему ужасно. Морально тяжело. Мне нужно снять стресс.

Гарри спорить не стал.

— Может, Дину стоит заглянуть в Больничное крыло? Ему бы не помешал Умиротворяющий бальзам, — только предложил он.

— Не надо, — Симус выронил пустую колбу и схватился за горло. — Какая гадость! Невилл, у тебя есть ещё?

— Сколько угодно, — Невилл растерянно кивнул. — Только много его пить нельзя, голова будет страшно болеть утром.

— Да что ты? — хмыкнул Симус, откупоривая вторую колбочку. — Оставьте Дину пару-тройку, ему хватит.

Утром Гарри понял, что когда Невилл говорил, что голова будет болеть страшно, он ничуть не преувеличивал. С Гриффиндора сняли пятьдесят очков за массовый прогул мальчиков седьмого курса, и только заступничество профессора Сайпреса, которому после долгих уговоров Дин всё же рассказал о содержании письма, позволило им избежать ещё и наказания Хотя МакГонагалл не отказала себе в удовольствии и отчитала их по полной программе. И только потом Гарри с Роном почти ползком добрались до Больничного крыла, и сердитая мадам Помфри влила в них сильнейшее обезболивающее. Мало им было бед, так ещё и Гермиона ужасно на них рассердилась и не разговаривала с ними ровно неделю. Очень может быть, что она бы не смягчилась так быстро, если бы не пришло время для первого матча между Гриффиндором и Пуффендуем.